Валидизация опросника оценки психоэмоционального состояния пользователей интернета
Автор: Ворсина Ольга Петровна, Петров Александр Александрович, Нелаев Михаил Вячеславович, Нелаева Ирина Анатольевна
Журнал: Сибирский вестник психиатрии и наркологии @svpin
Рубрика: Аддикции
Статья в выпуске: 4 (101), 2018 года.
Бесплатный доступ
На сегодняшний день киберсуицид принимает характер особо значимой общественной и медицинской проблемы. Так называемые группы смерти, осуществляя свою деятельность через социальные сети, предопределяют беспрецедентный риск для жизни и здоровья подрастающего поколения. В связи с необходимостью использования надежных психометрических методик скрининг-диагностики суицидальных паттернов поведения среди пользователей глобальной сети в данной статье описывается процесс валидизации оригинального опросника оценки психоэмоционального состояния пользователей Интернета. Последний содержит 40 утверждений, сгруппированных в 8 доменов: «Депрессия», «Межличностные проблемы», «Отношения с родителями», «Негативная самооценка», «Чувство одиночества», «Демонстративность», «Аффективная неустойчивость», «Интернет-контент суицидального содержания». Посредством конфирматорного факторного анализа подтверждена хорошая согласованность структуры опросника. Определены балльные показатели уровней тяжести соответствующих нарушений. Заключение. Предложенный оригинальный опросник может быть эффективно использован для первичной диагностики суицидального поведения среди интернет-пользователей.
Опросник, группы смерти, синий кит, киберсуицид, валидизация
Короткий адрес: https://sciup.org/142215887
IDR: 142215887 | DOI: 10.26617/1810-3111-2018-4(101)-74-80
Текст научной статьи Валидизация опросника оценки психоэмоционального состояния пользователей интернета
Проблема суицида – одна из наиболее острых и социально значимых междисциплинарных проблем, стоящих перед современной наукой [1]. В связи с информатизацией современного общества картина суицидального поведения существенно изменилась [2, 3]. В кризисные периоды пользователь Интернета, из любопытства или стремясь найти собеседников и обсудить свои проблемы, может легко зайти на сайты, пропагандирующие суицид [4]. Интернет как средство коммуникации может поощрять суицидальное поведение, изображая способы совершения самоубийства [5]. В виду последнего вопросы профилактики самоубийств посредством вовлечения в так называемые группы смерти в сети Интернет стали одной из самых широко обсуждаемых тем и в научных кругах, и в средствах массовой информации [6]. Активный рост киберугроз в нынешнем социуме определяет приоритеты и ставит перед каждым государством чрезвычайно актуальную задачу – необходимость обеспечения информационной безопасности [7]. На сегодняшний день, несмотря на активно принимаемые органами власти меры, проблема распространения суицидального контента в социальных сетях русскоязычного сегмента Интернета стоит предельно остро [8, 9]. Виртуальная игра «Синий кит» с ее хэш-тегами «Разбуди меня в 4:20», «Кит», «Тихий дом», «Ищу куратора», «Хочу в игру» взбудоражила сознание современных подростков и общественности [10].
Организаторы «суицидального квеста» умело играли на желании молодежи испытать себя и получить острые ощущения, предлагая своим жертвам испытать себя в выполнении заданий разного уровня экстремальности, подводящие к трагическому финалу. Параллельно проводилась их психологическая обработка, внушалась мысль о самоубийстве как благе. Обесценивался смысл жизни, дружбы, любви, привязанности к родным и близким [11, 12].
Киберсуицид означает самоубийство, деструктивную деятельность по самоуничтожению, которая совершается посредством и через Интернет, где на веб-сатах даются «советы», как покончить с собой. [13]. Ключевым маркером киберсуицида является онлайн-поиск информации о методах самоубийства [14].
Проблема виртуального суицида носит общемировой характер [15, 16]. Исследователи подчеркивают, что участники современных деструктивных групп в социальных сетях приобретают черты, свойственные членам сект [17]. При этом связи между Интернетом и суицидами становятся все более значимыми по мере увеличения числа лиц, которых можно отнести к числу интернет-аддиктов [18]. Киберсуицид включает в себя 4 разновидности: 1) коммуникативный (представляет собой виртуальное общение между группой людей, которых объединяет общая цель – коллективное самоубийство); 2) информационный (самоубийства, которые совершаются с использованием сведений, полученных через сетевые ресурсы); 3) аддиктивный (аутоагрессивые действия, возникающие в результате одиночества, эмоциональной напряженности, депрессии, заниженной самооценки и т.д.); 4) онлайн-киберсуицид (данный вид самоубийства либо совершается перед онлайн-аудиторией «игроков со смертью», либо процесс самоубийства широко обсуждается в переписке) [19]. На сегодняшний день виртуальные сети являются важнейшим социальным аспектом, модулирующим суицидальную активность среди детей, подростков и молодёжи [20].
Несмотря на беспрецедентную клиническую и социальную актуальность киберсуицида, на сегодняшний день отсутствуют надежные психометрические инструменты, позволяющие оценить суицидальный риск пользователей Интернета.
ЦЕЛЬ ИССЛЕДОВАНИЯ
Валидизация оригинального опросника оценки психоэмоционального состояния пользователей Интернета.
МАТЕРИАЛ И МЕТОДЫ
В исследовании опросника оценки психоэмоционального состояния пользователей Интернета приняли участие 1 586 учащихся учебных заведений г. Иркутска и Иркутской области, из них 925 (58,3%) девушек и 661 (41,7%) юноша. Средний возраст респондентов составил 15±1,8 года.
Все участники исследования заполняли анкету оригинального опросника психоэмоционального состояния пользователей Интернета (ООПСПИ), содержащего 40 утверждений. Структура теста включает 8 доменов: «Депрессия», «Межличностные проблемы», «Отношения с родителями», «Негативная самооценка», «Чувство одиночества», «Демонстративность», «Аффективная неустойчивость», «Интернет-контент суицидального содержания». Каждый домен представлен 5 утверждениями. Процесс ответа осуществляется по балльному принципу с использованием шкалы Лайкерта: 1 – «Полностью не согласен», 2 – «Не согласен», 3 – «Затрудняюсь ответить», 4 – «Согласен», 5 – «Полностью согласен». Подсчет результатов производился как по суммарному баллу опросника, так и по отдельным доменам. Респондентам предлагалось оценить свое психоэмоциональное состояние в течение последних 2 недель.
Первичная обработка полученных данных производилась при помощи описательной статистики. Корреляционный анализ проводился на основе непараметрической ранговой корреляции по Спирмену. Для проверки соответствия структуры собранных данных структуре методики применялся кон-фирматорный факторный анализ (CFA).
Внутренняя согласованность теста оценивалась посредством определения коэффициента альфа Кронбаха. C целью определения группы респондентов с наибольшими значениями по суммарному баллу и отдельным доменам был проведен анализ латентных профилей (LPA). Стандартизация показателей опросника осуществлялась определением уровней соответствующих показателей на основании нижнего и верхнего квартилей.
Уровень статистической значимости был зафиксирован на уровне вероятности ошибки 0,05. Статистическая обработка данных была выполнена с использованием пакетов прикладных программ Statistica 10, SPSS 10.0 и R.
РЕЗУЛЬТАТЫ И ИХ ОБСУЖДЕНИЕ.
Оказалось, что большинство доменов опросника связаны между собой умеренными связями (0,200,54), и только между доменами «Чувство одиночества» и «Межличностные проблемы» наблюдается сильная связь (r s =0,74). Домен «Демонстративность» плохо коррелировал со всеми доменами опросника (0,03–0,18) (табл. 1). Показатель альфа Кронбаха, равный 0,88, свидетельствует о хорошей общей внутренней согласованности теста.
Таблица 1
Коэффициенты корреляции (Спирмен) между доменами Оригинального опросника психоэмоционального состояния пользователей Интернета
Домен |
Депрес прес-сия |
Межличностные проблемы |
Отношения с родителями |
Негативная самооценка |
Чувство одиночества |
Демон-стратив-ность |
Аффективная не-устойчивость |
Интернет-контент суицидального содержания |
Депрессия |
1,00 |
0,53 |
0,34 |
0,52 |
0,54 |
0,11 |
0,43 |
0,43 |
Межличностные проблемы |
0,53 |
1,00 |
0,23 |
0,48 |
0,74 |
0,07 |
0,49 |
0,49 |
Отношения с родителями |
0,34 |
0,23 |
1,00 |
0,22 |
0,29 |
0,18 |
0,35 |
0,20 |
Негативная самооценка |
0,52 |
0,48 |
0,22 |
1,00 |
0,52 |
0,06 |
0,32 |
0,40 |
Чувство одиночества |
0,54 |
0,74 |
0,29 |
0,52 |
1,00 |
0,03 |
0,43 |
0,43 |
Демонстративность |
0,11 |
0,07 |
0,18 |
0,06 |
0,03 |
1,00 |
0,32 |
0,11 |
Аффективная неустойчивость |
0,43 |
0,49 |
0,35 |
0,32 |
0,43 |
0,32 |
1,00 |
0,37 |
Интернет-контент суицидального содержания |
0,43 |
0,49 |
0,20 |
0,40 |
0,43 |
0,11 |
0,37 |
1,00 |
П р и м е ч а н и е. Все коэффициенты корреляции статистически значимы на уровне р<0,001.
Для проверки соответствия внутренней структуры опросника предполагаемой модели был проведен конфирматорный факторный анализ с предположением о наличии 8 взаимозависимых доменов (рис. 1).
Анализ модели подтвердил её приемлемость (табл. 2). Индексы RMSEA (0,056) и GFI, AGFI, CFI, TLI (большие 0,9) говорят о хорошем соответствии.
В рамках анализа латентных профилей было выделено четыре класса респондентов (рис. 2).
Таблица 2
Показатели соответствия модели, состоящей из 6 независимых факторов, исходным данным
Индекс соответствия модели исходным данным |
Значение индекса |
CMIN/DF |
2,36 |
RMR |
0,086 |
GFI |
0,911 |
AGFI |
0,953 |
NFI |
0,903 |
TLI |
0,971 |
CFI |
0,964 |
RMSEA |
0,056 |
PCLOSE |
0,600 |
p, уровень значимости |
<0,0001 |
П р и м е ч а н и е. CMIN – хи-квадрат, DF – число степеней свободы, RMR (Root Mean Square Residual) – среднеквадратичный остаток, GFI (the goodness-of-fit-index) – критерий согласия; AGFI (adjusted goodness-of-fit index) – скорректированный индекс пригодности, NFI (normed fix index) – скорректированный индекс пригодности, TLI (Tucke r-Lewis index) – индекс Такера Льюиса, CFI (comparative fix index) – сравнительный индекс согласия, RMSEA (root-mean-squared error of approximation) – среднеквадратическая ошибка оценки, PCLOSE (p of Close Fit) – односторонний тест значимости.
.за

Рисунок 1. Результаты оценки стандартизированных весовых коэффициентов для модели, предполагающей 8 взаимосвязанных факторов (доменов опросника) (F1 – домен «Депрессия», F2 – домен «Межличностные проблемы», F3 – домен «Отношения с родителями», F4 – домен «Негативная самооценка», F5 – домен «Чувство одиночества», F6 – домен «Демонстративность», F7 – домен «Аффективная неустойчивость», F8 – домен «Интернет-контент суицидального содержания»)
Результаты показывают, что около трети опрошенных (36%, profile 1) имеют крайне низкие показатели по всем доменам методики (в среднем от 5 до 12 баллов), что говорит о совершенной невыражен- ности негативных эмоциональных нарушений (ответ от 1 до 2 баллов по каждому утверждению опросника). Около половины респондентов (45%, profile 3) имеют низкие показатели по всем доменам (в сред- нем от 7 до 15 баллов), что свидетельствует о слабой выраженности негативных эмоциональных нарушений (ответ от 2 до 3 баллов по каждому утверждению). Таким образом, подавляющее большинство (82%) респондентов не имели психоэмоциональных нарушений. Оставшиеся 18% респондентов разделились на две группы: группа средней выраженно- сти негативных эмоциональных состояний (profile 2, 16%; в среднем от 11 до 17 баллов по доменам методики; от 3 до 4 баллов по каждому утверждению) и группа сильной выраженности негативных эмоциональных состояний – группа риска (profile 4, 2%; в среднем от 13 до 22 баллов по доменам; от 3 до 5 баллов по каждому утверждению).

Рисунок 2. Показатели доменов ООПСПИ для четырех классов респондентов, выделенных в результате анализа латентных профилей (LPA)
Ввиду наличия хорошей внутренней согласованности была проведена стандартизация опросника. Различные уровни выраженности соответствующих показателей определялись на основании значений нижнего и верхнего квартилей. Значения вплоть до нижнего квартиля (включая квартильное значение) были отнесены к низкому уровню выраженности.
Значения выше нижнего квартиля вплоть до верхнего квартиля (включая квартильное значение) были причислены к среднему уровню выраженности. Остальные значения были отнесены к высокому уровню выраженности, результаты представлены в таблице 3.
Таблица 3
Значения шкал методики Опросник оценки эмоционального состояния пользователей Интернета в баллах для разных уровней выраженности соответствующего показателя
Домен методики |
Уровень |
||
Низкий |
Средний |
Высокий |
|
Депрессия |
5–9 |
10–13 |
14–25 |
Межличностные проблемы |
5–7 |
8–11 |
12–25 |
Отношения с родителями |
5–12 |
13–16 |
17–25 |
Негативная самооценка |
5–8 |
9–11 |
12–25 |
Чувство одиночества |
5–7 |
8–12 |
13–25 |
Демонстративность |
5–11 |
12–15 |
16–25 |
Аффективная неустойчивость |
5–11 |
12–15 |
16–25 |
Интернет-контент суицидального содержания |
5 |
6–9 |
10–25 |
Сумма баллов ООПСПИ |
25–75 |
76–98 |
99–200 |
В таблице 4 представлена описательная статистика для доменов оригинального опросника психоэмоционального состояния пользователей Интернета по выделенным уровням (низкий, средний, высокий). Приведенные в таблице результаты показывают, что низкий уровень выражен сильнее, чем высокий уровень. Это соответствует тому, что распределения полученных баллов являются несимметричными (большее количество значений расположено слева, т.е. приходится на диапазон низких значений).
Таблица 4
Уровень выраженности |
Всего |
Доля, % |
Уровень выраженности |
Всего |
Доля, % |
|
Депрессия |
Межличностные проблемы |
|||||
Низкий уровень |
489 |
30,80% |
Низкий уровень |
472 |
29,80% |
|
Средний уровень |
800 |
50,40% |
Средний уровень |
729 |
46,00% |
|
Высокий уровень |
297 |
18,70% |
Высокий уровень |
385 |
24,30% |
|
Отношения с родителями |
Негативная самооценка |
|||||
Низкий уровень |
482 |
30,40% |
Низкий уровень |
481 |
30,30% |
|
Средний уровень |
768 |
48,40% |
Средний уровень |
726 |
45,80% |
|
Высокий уровень |
336 |
21,20% |
Высокий уровень |
379 |
23,90% |
|
Чувство одиночества |
Демонстративность |
|||||
Низкий уровень |
506 |
31,90% |
Низкий уровень |
587 |
37,00% |
|
Средний уровень |
720 |
45,40% |
Средний уровень |
692 |
43,60% |
|
Высокий уровень |
360 |
22,70% |
Высокий уровень |
307 |
19,40% |
|
Аффективная неустойчивость |
Интернет-контент суицидального содержания |
|||||
Низкий уровень |
549 |
34,60% |
Низкий уровень |
680 |
42,90% |
|
Средний уровень |
645 |
40,70% |
Средний уровень |
572 |
36,10% |
|
Высокий уровень |
392 |
24,70% |
Высокий уровень |
334 |
21,10% |
|
Сумма баллов оригинального Опросника психоэмоционального состояния пользователей Интернета |
||||||
Низкий уровень |
399 |
25,20% |
||||
Средний уровень |
794 |
50,10% |
||||
Высокий уровень |
393 |
24,80% |
Распределение долей различных уровней выраженности по шкалам методики Опросник оценки эмоционального состояния пользователей Интернета
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Оригинальный опросник оценки психоэмоционального состояния пользователей Интернета может быть рекомендован к использованию в качестве скрининг-теста по определению предикторов суицидального риска среди активных пользователей мировой сети. Видится необходимым внедрение данной методики в практическую деятельность школьных и медицинских психологов, что в конечном итоге позволит эффективно снизить частоту киберсуицидов
Список литературы Валидизация опросника оценки психоэмоционального состояния пользователей интернета
- Демдоуми Н.Ю., Денисов Ю.П. «Контент смерти»: проблема пропаганды суицида в русскоязычном интернете. Современные проблемы науки и образования. 2013; 4: 373-373.
- Stamenkovic M. In full view-cybersuicide, hypervisual self and public showcase of death (for real). Istrazivacki medijski centar Podgorica. 2012: 73.
- Cox G. Virtual suicide as decisive political act. Activist Media and Biopolitics. 2012: 103.
- Ключко Е.И. Воздействие интернета на суицидальное поведение молодежи. Общество. Среда. Развитие. Terra Humana. 2014; 1 (30): 1-4.
- Alao A.O., Soderberg М., Pohl E.L, Alao A.L. Cybersuicide: review of the role of the internet on suicide. CyberPsychology & Behavior. 2006; 9; 4: 489-493.
- Кириллова Т.В. Понятие жизнеспособности личности в контексте профилактики киберпреступлений против детей и подростков. Международный пенитенциарный журнал. 2017; 3; 2: 102-108.
- Кочкина Э.Л. Определение понятия «киберпреступление». Отдельные виды киберпреступлений. Сибирские уголовно-процессуальные и криминалистические чтения. Сборник научных трудов. Иркутск: БГУЭП, 2017.
- Демдоуми Н.Ю., Денисов Ю.П. Проблема распространения «суицидального контента» в социальных сетях русскоязычного контента Интернета. Наука и образование XXI века: Сборник статей Международной научно-практической конференции. 2013; 31: 78-83.
- Демдоуми Н.Ю., Денисов Ю.П. Распространение «суицидального контента» в киберпространстве русскоязычного интернета как проблема мультидисциплинарных исследований. Суицидология. 2014; 5; 2 (15): 47-54.
- Клейберг Ю.А. Деструктивная интернет-игра «Синий кит» как девиантологический феномен: постановка проблемы. Пензенский психологический вестник. 2017; 1.
- Бастрыкин А.И. Преступления против несовершеннолетних в интернет-пространстве: к вопросу о виктимологической профилактике и уголовно-правовой оценке. Всероссийский криминологический журнал. 2017; 1 (11): 5-12.
- Сапоровская М.В., Максименко А.А., Тимонин А.Ю., Опарин Г.В. Психометрический анализ группы смерти «Синий Кит» социальной сети «В контакте» деструктивного он-лайн квест-ресурса. Аллея науки. 2017; 2 (11): 124-129.
- Ахмиров А.И. Поиск смысла жизни в современном информационном пространстве. Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. Тамбов: Грамота, 2017; 9 (83): 22-24.
- Starcevic V., Aboujaoude E. Cyberchondria, cyberbullying, cybersuicide, cybersex: "new" psychopathologies for the 21st century? World Psychiatry. 2015; 14; 1: 97-100.
- Смирнова А.А., Захарова Т.Ю., Синогина Е.С. Киберугрозы безопасности подростков. Научно-педагогическое обозрение (PedagogicalReview). 2017; 3 (17): 99-107.
- Sakamoto A. The Internet and Suicide. 2011.
- Хмара Н.В., Хилькевич С.О., Левковский Р.В., Коваленко Д.А., Городецкая Л.Н. Влияние деструктивных групп через социальные сети на психическое развитие подростка. Проблемы здоровья и экологии. 2017; 4 (54): 79-83.
- Короленко Ц.П., Дмитриева Н.В., Левина Л.В. К вопросу о влиянии интернет на суицидальное поведение. Ученые за писки Санкт-Петербургского государственного института психологии и социальной работы. 2014; 2: 103-107.
- Делейчук Л.Э. Суицидальное поведение подростков как социальная проблема. Азимут научных исследований: педагогика и психология. 2017; 6; 2 (19): 312-314.
- Демдоуми Н.Ю., Денисов Ю.П. Социальная сеть как аспект суицидальной активности среди детей и молодёжи (на основе анализа социальной сети «Вконтакте»). Тюменский медицинский журнал. 2013; 15 (3): 37-38.