The phenomenon of curator in cultural space: heuristic potential

Фигура куратора в пространствах культуры неоднозначна. Во многом это связано с многообразием истолкований феномена, которому современность дала определение «куратор», но в истории культур и цивилизаций он существовал и неявленным, и остросоциальным (политическим), и духовным, и художественным типом творческой энергии, выходившим на поверхность в специфических способах бытия субъекта.

Понимая кураторскую деятельность как особый тип субъективной активности, направленный на трансляцию оригинальной концепции культурного посредничества, на формирование законов функционирования окружающей среды, на эстетизацию реальности, можно утвердить бытие феномена куратора как в современной, так и в исторической реальности. Способы подхода к анализу феномена куратора многообразны, но объединяет их один принцип: в основу метода ложится вид деятельности, в котором находит себя куратор. Именно вокруг действия выстраивается картина субъективности куратора. Можно выделить: кураторскую деятельность в художественной среде, работу куратора в социально и политически активном пространстве.

Обращение к общефилософской и феноменологической терминологии открывает перспективу анализа смыслов, образующихся вокруг фигуры куратора и его форм активности. В контексте кураторской деятельности это означает две линии исследования: анализ «генетической» формулы куратора; истолкование внешних расширений ресурсов куратора. Феноменология, с момента своего возникновения, например, в работах Э. Гуссерля, была, прежде всего, феноменологией сознания. Главной задачей же феноменологической дескрипции был анализ динамических изменений потока смыслов

ГРНТИ 04.51.51

Ирина Борисовна Соколова – кандидат культурологии, старший преподаватель кафедры музейного дела и охраны памятников Санкт-Петербургского государственного университета.

Работа осуществлена при поддержке гранта РГНФ № 15-04-00400.

сознания, то есть, по сути, реконструкция работы сознания (как формулы движения) и обращение к результатам этой работы [5].

Феноменологическое описание строится как «разворачивание» положенного в сознании по мере познания. Анализируемый феномен куратора уникален, поскольку представлен пример раскрытия заложенного в сознании по мере самопознания (актуализации рефлексивного поля), так и в историческом времени. В точке совпадения кристаллизуется «бытийный горизонт» феномена – «кажущего себя бытия сущего, его смысла, его модификаций и дериватов» [14, с. 35]. Именно модусы, способы существования феномена обеспечивают процессуальность как режим описания кураторской деятельности, позволяющий фиксировать не только логические, но и вне-логические его проявления [11]. «Генетическая» формула куратора

Обращение к генетической терминологии не случайно, поскольку именно исследование логики закономерностей и изменчивостей внутри феномена куратора позволяет сделать выводы о специфике деятельности и типе субъективности, ее определяющих. Можно предположить, что некоторые грани феномена обеспечивают хранение и передачу генетической формулы куратора, другие же отвечают за разнообразие признаков. Обобщая, изменяющееся и неизменное можно представить следующим образом: наследственность (тип субъективности, витальность, эстезиc), изменчивость (вид деятельности (активности), интерсубъективность [4, с. 433-515], горизонт, нормативность). Выделенные параметры носят подвижный характер и, как в случае с растениями, животными, микроорганизмами и человеком, могут подвергаться мутациям (спонтанным и индуцированным). В случае с кураторской деятельность спонтанной мутацией можно назвать, например, полет основателя и руководителя канадского Cirque du Soleil Г. Лалиберте в космос в качестве космического туриста (2009 г.), а индуцированной – цикл современных художественных стратегий, направленных на воскрешение идеологии в контексте арт-акционизма (пример: деятельность арт-группы «Война»).

Изменения и трансформации внутри феномена ценны, поскольку маркируют его динамичность, однако, более значимым является иное свойство, представляющее генетическую формулу куратора не только как сумму изменчивых и стабильных характеристик, но как проявление внутренней целостности системы – эмерджентность [6, с. 100-101; 7; 9, с. 290-292; 12, с. 290-293]. Эмерджентность объясняет возникновение в системе новых интегративных качеств, не свойственных ее компонентам. В случае с феноменом куратора можно говорить о том, что именно самость обеспечивает системный эффект, превосходящий каждое из вышеперечисленных свойств и любую из их сумм. Самость представляет собой онтологически неизменную, целостную субстанцию, непрерывно сопровождающую индивида и самотождественную. Расширяя истолкование самости, можно охарактеризовать ее как полифоническое образование, открывающее эмерджентное ядро: самость – интегрированная, качественная характеристика человека, в которой сохраняются самобытные черты индивида, манифестируется его открытость и безграничность. Самость предстоит любым изменениям сознания куратора, но при этом насыщает их потенциалом для обновления внешних и внутренних связей.

В контексте осмысления природы и специфики самости куратора важно определить также тип субъективности, характеризующийся особым образом действий по отношению к себе и другим. Главными особенностями кураторской деятельности как типа субъективной активности становятся: событийность; перформативность; самоконституирование. Вышеописанные принципы типа субъективности, свойственного куратору, лежат в основе круга внешних расширений ресурсов кураторской деятельности, нашедших воплощение в различных социальных и культурных практиках.

Внешние расширения ресурсов куратора

Для исследования аспектов внешнего расширения деятельности куратора важно, прежде всего, определить общий план трансформаций, происходящих при перемещениях фигуры куратора внутри поля культуры. В таблице нами представлены обобщенные сведения о том, как изменяющиеся составляющие генетической формулы куратора видоизменяются в зависимости от вида деятельности субъекта. В таблице выборочно представлены виды деятельности внутри культурного пространства. Выбор обусловлен личными предпочтениями и степенью показательности. Безусловно, данная таблица может быть существенно расширена. Помимо изменчивых параметров, в таблицу добавлен «эсте-зис», поскольку решающее значение для описываемой концепции кураторской деятельности имеет ее эстетический эффект, присутствие которого независимо от вида активности, но может усиливаться или меркнуть под воздействием описываемых изменяющихся компонентов.

Таблица

Внешние расширения феномена куратора

Вид деятельности	Политическое высказывание	Художественный проект	Научная работа
Интерсубъективность	Взаимодействие куратора с субъектами и объектами политического пространства осуществляется как содружество и как противостояние. Конечная цель: системный эффект, изменение политической картины с подключением различных способов художественного воздействия. Актуальный образ: борец, партизан	Тактики и стратегии взаимодействия куратора с участниками художественного процесса многообразны, определяются ролью куратора в сценарии действий. Конечная цель: от сопровождения арт-процесса к доктрине куратора. Актуальный образ: «анти-куратор», куратор без художника	Взаимодействие куратора с учеными обусловлено институционально, но может носить несистемный, ситуационный характер. Конечная цель: обмен опытом, познание и манифестация нового. Актуальный образ: «универсальный человек», полимат
Горизонт	Внешний и внутренний горизонт тяготеют к сочетанию, своего рода «выворачиванию» внутреннего, образованию «складки», упрощающей внутреннее и внешнее	Расширение «жизненного мира» (Э. Гуссерль)	Внутренний горизонт бесконечно открыт, поскольку отсылает к новым потенциальностям сознания
Нормативность	Фигура куратора в политическом пространстве в историческом контексте и современности нормативна, на позицию вне нормы претендуют девианты, поведение которых вскоре рассеивается средой	Граница нормативности подвижна, переход от отклонения: куратор=художник? к утверждению нормы: куратор и есть художник! происходит быстро, поскольку утверждается только в художественном пространстве, избегая других инстанций	Границы нормативности определяются научным сообществом и труднопроницаемы, работа куратора может быть ориентирована, скорее, на оценку будущим, а не настоящим
Эстезис	Эстетический эффект политического высказывания сильный, может быть оценен как в настоящем, так и в будущем	Эстетический эффект обусловлен средой	Эстетический эффект сильный, может быть оценен как в настоящем, так и в будущем, благодаря полимодальности научной работы

Куратор художественного

Тип субъективности, свойственный куратору, наравне с изменяющимися и неизменными составляющими его генетической формулы, существенно влияет на механизмы производства и потребления смыслов и в той части культурной среды, где осуществляется кураторская деятельность. Область художественного наиболее показательна, поскольку, во-первых, именно она назвала куратора «куратором», превратив это в социальный и культурный статус личности, во-вторых, сила эстетического эффекта в арт-пространстве удваивается, поскольку, помимо привнесенного (куратором), эстетическое (и антиэстетическое) заложено там генетически.

Степень важности кураторской деятельности в арт-среде непропорциональна ни эпохе, ни значению, отводимому феномену куратора в культуре в целом. Можно привести примеры актуализации работы куратора в художественной среде XVIII-XXI вв., но невозможно назвать их системой (как, например, логику и историю формирования феномена художественной критики). Переходной, в смысле обращения к фигуре куратора в ее расширенном понимании, стала эпоха неоавангарда, концептуальным наследием которой являются многие художественные феномены современности. Нео- авангард – тип художественного мышления и этап в развитии художественных процессов в США и Западной Европе 60–80 гг. ХХ века (термин введении П. Бюргером).

Основные характеристики субъективности куратора – событийность, перформативность, самокон-ституирование, заложенные в основах самости, также проявлялись постепенно, утверждая важный тезис: решающее значение в формировании куратора могут иметь структуры бессознательного, работа которых постоянна, но выходить на поверхность может операционально. Другими словами, куратор может быть куратором и бессознательно, проявляя себя, например, только через язык. Событийность, наверное, самая популярная характеристика современного типа мышления, но для понимания особенностей кураторской деятельности важна не столько концепция событийного мышления [1, 2], а лишь некоторые понятия философии события, а именно – трансверсальность и метанойя [13].

Трансверсальность дает сознанию куратора возможность воспринимать и анализировать реальность в ее целостности, несмотря на ее современный событийный характер, то есть, по сути, трансверсальность гарантирует возможность остановки потока смыслов: «Эксклюзивная доминанта по обнаружению переходов между гетерогенными парадигмами заставляет разум действовать диалектически и трансверсально, исключая возможность линейных и континуальных отношений между ними» [7]. Метанойя же означает возможность трансформации сознания и готовность к поступку, т.е. внутреннюю перемену, являющуюся причиной и следствием события. Примером художественного воплощения событийности (т.е. трансверсальности и метанойи) можно считать понятие «художественной идеологии» и различные стратегии кураторской деятельности, выработанные современной арт-средой. Так, творчество Олега Кулика последнего времени представляет попытки воплощения специальных тактик кураторской работы, направленных на построение знаковой системы, выводящей зрителя к необходимости разрешения культурных дихотомий. «Метод «шока и ошеломления» может стать техникой преобразования субъективности, – пишет Антонио Негри, – открывающей возможность для превращения социального контекста в его тотальности в место сопротивления» [8].

Именно такой способ работы куратора выбирает О. Кулик, представляя на Третьей Московской биеннале современного искусства работу «Пространственная литургия № 3». Формальная идея проекта состояла в представлении истории российского перформанса с 1960-х гг. до сегодняшнего момента. Формат мероприятия, заданный куратором, существенно расширяет область художественного действа, вовлекая туда примеры превращений обыденного в сакральное. Фигуры власти становятся фантомными, теряющими авторитет перед неким «высшим», запредельным опытом, который переживают зрители. Отходя от традиции формальной критики существующей системы власти, куратор предлагает «воспринимать окружающую действительность как художественную акцию» [15], снимая, тем самым, любые социальные противоречия.

Перформативность – сложное и многоуровневое понятие, так же многомерно открывающееся и при анализе особого типа субъективности – кураторской деятельности. В лингвистической теории перформатив – это высказывание, эквивалентное действию, поступку; входя в контекст событий жизни, перформатив моделирует ситуации. Феномен куратора плотно увязывает перформативность и событийность, поскольку именно постоянная смена событий дает возможность для реализации и само-представления куратора. Первичность действия – главная перформативная установка, воплощением которой могут служить примеры современного измерения арт-акционизма (выхода искусства в расширенное пространство борьбы, к фактическому (физическому) художественному жесту (действию)).

Фигура куратора в этом случае смещается со своей привычной для искусства позиции в триаде зритель-куратор-художник, воплощаясь в новый тип художника-активиста: борца, ведущего явную или скрытую войну с господствующей системой (не обязательно политической, может быть, системой культуры в целом). Сознательно отказываясь от услуг сопровождения (социального, финансового, концептуального) своих проектов, то, чем раньше занимался куратор, художник «доверяет» функции распространения, извещения и курирования медиасреде. Пассивность, отсутствие интереса к социальному и культурному отклику у художника компенсируется высокой степенью перформативности его высказывания, сила которого удваивается, поскольку несет в себе послание и творящего, и представляющего. Сила действия – создание ситуации – последствия: слагаемые успеха куратора, действующего в потоке смыслов и обладающего властью для сопротивления. Примером реализации перформативной установки можно считать творчество Ивана Ушкова – homo sacer последнего десятилетия. В 2007 г. работы Ушкова были сняты с выставки «Молодые художники России», причиной стал фото- проект автора Welcome to Russia, где объектом художественной критики выступила современная российская массовая культура и формы ее типизации.

Самоконституирование – самый сложно поддающийся унификации субъективный опыт, главная цель которого состоит в глубоком самоанализе и испытании себя. Самоконституирование куратора происходит в процессе познания среды и может быть описано как «схватывание «себя» как Я, как са-мотождественный полюс переживаний» [3]. Примером простого воплощения процесса самоконсти-туирования куратора можно представить проект Павла Шугурова «Мастерская монументального искусства 33+1», воплотивший множество субличностей куратора, дав каждой из них возможность развиться в полном объеме. Микромифы, созданные Шугуровым, сложились в живую художественную материю, представляющую всёобновляющийся опыт «схватывания себя».

Выводы.

Сложные составляющие самости куратора – событийность, перформативность и самоконституи-рование – увиденные в свете художественных проектов, демонстрируют генетическую связь куратора художественного с куратором политическим и научным. Проявления энергии, направленной на трансляцию оригинальной концепции культурного посредничества, на формирование законов функционирования окружающей среды, на эстетизацию, постоянно происходят на всех уровнях реальности. Нерешенным остается только один вопрос: кто же осуществляет интерпелляцию? Кто «окликает» куратора? В противовес теории Дж. Батлер, мы можем утвердить, что куратор будет функционировать даже если его никто не окликает [16].