The chronology of East European enameled artifacts form the balt lands and from the Przeworsk and Wielbark cultures

Одной из проблем, связанных с кругом восточноевропейских изделий с выемчатой эмалью, которая до сих пор широко обсуждается в литературе, является вопрос об их хронологии (ср. Гороховский , 1982; Bitner-Wróblewska , 1993; 2009; Обломский, Терпиловский , 2007). Определить хронологические рамки этого явления непросто, поскольку большая часть находок лишена археологического контекста. Вещи, как правило, найдены случайно, иногда они происходят из культурных слоев поселений или составляют клады, не имеющие датирующих элементов. Следует подчеркнуть, что в последние годы наблюдается огромный рост количества находок украшений с эмалями, в первую очередь за счет использования металлоискателей. Масштаб этого явления демонстрирует сравнение данных из монографии Г. Ф. Корзухиной 1978 г., где автор собрала информацию о приблизительно 470 предметах ( Корзухина , 1978), и сведений О. А. Радюша – более 3400 экземпляров¹. По крайней мере, часть этой информации становится известна специалистам. Она, конечно, очень ценная и зачастую меняет представления о, например, межкультурных связях и характере распространения некоторых категорий вещей, но не влияет на возможность определения хронологии объектов.

Вещи с эмалями имеют ключевое значение для определения хронологии памятников тех регионов Восточной Европы, где они встречены в погребениях, например для Прибалтики.

Из районов Мазур, Сувалок и Литвы (ареалы богачевской, судавской культур, групп средне- и западнолитовской, грунтовых могильников северной Латвии и южной Литвы, культуры восточнолитовских курганов) происходит около 50 погребальных комплексов, в которых найдены вещи, украшенные выемчатой эмалью или принадлежащие к их кругу. Почти половина из них дает основания для датирования. В некоторых случаях интересующие нас украшения с эмалью найдены с узко датированными изделиями, в других мы можем определить лишь общую хронологию в рамках раннего или позднего периода римского влияния. Последнее зависит не только от наличия в погребении менее точных хронологических индикаторов (например, керамики), но и от характера источников, которые имеются в нашем распоряжении. Многие материалы из Мазурского Поозерья и западной Литвы (бывшая Восточная Пруссия) известны только по архивным данным ( Juga-Szymańska , 2007; Bitner-Wróblewska , 2008), часто неполным и случайным². Тем не менее, несмотря на все эти оговорки, анализ собранных погребальных комплексов дал очень интересные результаты. В современной литературе, в том числе и в моих статьях ( Bitner-Wróblewska , 1993. S. 123; Nowakowski , 1998. S. 59), преобладало мнение, что самые ранние вещи с выемчатыми эмалями богачевской и судавской культур относятся к фазе

B2 / C1³. Представляется тем не менее, что это мнение требует проверки, потому что есть несколько комплексов, которые могут быть датированы поздним периодом фазы B2 (В2b). К ним относится погребение 81 могильника Нетта (Netta) ( Bitner-Wróblewska , 2007. P. 26. Pl. XLII; CXII: 1 ; CXVII: 3 ; CXXV: 3 ), где вместе с подковообразной фибулой с эмалью типа II А. Яблоньской ( Jabłońska , 1992. S. 125–128. Tabl. II–IV) найден уникальный наконечник копья с одним отростком – единственная находка такой вещи в Прибалтике (рис. 1). Этот наконечник несколько раз рассматривался в литературе ( Bitner-Wróblewska , 2001; 2007. P. 76, 77; Kontny , 2007. P. 128; 2017. P. 12–15. Fig. 1: 3 ), сейчас я хотела бы только обратить внимание на результаты этого анализа. Ближайшие аналогии наконечнику из Нетты происходят из Норвегии. Экземпляр из Нетты соответствует норвежским по размеру, форме и длине втулки по отношению к общему размеру наконечника (см. находки из Bakkejordet u/Valle, Sæli, Bråten, Tjore, Valle – Bitner-Wróblewska , 2007. P. 76, 77, там литература). Копье из Нетты является либо норвежским импортом, либо имитацией формы типа Sæli/Ilkjær 23, как считает Б. Контны. Независимо от интерпретации, хронология скандинавских аналогий замыкается в раннем периоде римского влияния – в фазе В2, как в раннем, так и в позднем ее периоде. В монографии о Нетте погребение 81 датировано широко – фазами B2b – В2 / С1 (Ibid. P. 26). Основанием для отнесения его к рубежу раннего и позднего римского периода была находка в этом комплексе подковообразной фибулы с эмалью. Однако если взять в качестве основы для датирования наконечник копья с одним острием, то комплекс будет относиться к фазе В2, вероятно, к ее развитому этапу.

Подобным образом датируются два комплекса богачевской культуры из Мазурского Поозерья (рис. 2), а именно погребения 29 Бартликова (Bartlikowo) (ранее Bartlickshof ( Kemke , 1900. S. 113. Taf. III: 5, 10 ; Moora , 1934. S. 80. Abb. 7) и 214 Вышемборка (Wyszembork) ( Szymański , 2005. S. 19, 20. Tabl. XXIII: 1–4 ). Из первого происходит перстень типа 26а Бекмана ( Beckmann Ch ., 1969. S. 41) с ромбовидным центральным щитком, украшенным вставками эмали, в комплексе из Вышемборка найдено кольцо того же типа, но без эмали. В обоих случаях перстни сопровождались фибулами Альмгрен 100 или подобными им ( Almgren , 1923. S. 51, 52. Taf. V). В культурах вельбарской и пшеворской они относятся в первую очередь к подфазе B2b ( Andrzejowski , 1992. P. 115; Godłowski, Wichman , 1998. S. 54), потому что обычно сосуществуют с фибулами Альмгрен 38–39 и 60 ( Almgren , 1923. S. 17–19, 29–32. Taf. II–III). В Прибалтике они датируются развитой фазой В2 ( Szymański , 2005. S. 19–24). В погребении 6 из Кочка II (Koczek) (ранее Kotzek / Waldersee) фибула Альмгрен 100 найдена с булавками типа B Бекмана, варианта II по классификации А. Юга-Шиманьской, а в Скжипах (Skrzypy) (ранее Steinhof) в погребении 23 – с булавкой типа А Бекмана ( Juga-Szymańska , 2014. S. 57, 67, там литература). Недавно Анна Юга-Шиманьска продатировала комплексы из Кочка и Скжипов фазой B2c (Ibid. S. 273, 305). К концу фазы В2 также может быть отнесено погребение 265 в Бартликове (Bartlikowo), где перстень

Рис. 1. Материалы погребения из Нетты

А – Нетта (Netta), пов. Августув, погребение 81 (по: Bitner-Wróblewska , 2007); Б – копье из погребения 81 в Нетте (фото Р. Софул)

Рис. 2. Материалы из погребений Бартликово и Вышемборк

А – некоторые находки из погребения 29 Бартликово (Bartlikowo), пов. Гижицко (Giżycko) (по: Kemke , 1900); Б – погребение 214 из Вышемборка (Wyszembork), пов. Мрагово (Mrągo-wo) (по: Szymański , 2005)

с эмалью типа 26а Бекмана был обнаружен вместе с булавкой с биконической головкой варианта L ( Juga-Szymanska , 2014. S. 103, 251, там литература).

Перстни с ромбическими щитками такого типа со вставками эмали или без нее являются характерными для Мазурского Поозерья украшениями, при этом их хронология охватывает фазу B2 / C1. Для уже упомянутого могильника в Бартликове в погребении 234 перстень такой формы найден вместе с силь-нопрофилированной фибулой, а в Бабентах (ранее Babienten) I, погребение 50, и в Спыхувке (Spychówko) (ранее Klein Puppen), погребение 129 (Moora, 1934. S. 81; 1938. S. 117; архив M. Шмидехелм, который хранится в Таллине в Ülikooli Arheoloogia Teaduskogu), с подобными перстнями найдены фибулы Альмгрен 96 с тремя гребнями (Almgren, 1923. S. 50, 51. Taf. V).

Сравнительно большая группа погребений Прибалтики, где найдены предметы с эмалью, может быть датирована фазами B2 / C1 или B2 / C1 – C1a. Подобную хронологию имеют погребения 203 могильника Саргенай (Sargenai) и 110 могильника Марвеле (Marvelė). Оба памятника находятся в Средней Литве ( Bertašius , 2005. S. 41. Taf. XLII; Michelbertas , 2016. P. 84, там литература). В этих комплексах подковообразные фибулы с эмалью типа II по А. Яблонь-ской ( Jabłońska , 1992. S. 125–128) найдены в том числе и с узкими браслетами раннего варианта группы II М. Михельбертаса ( Michelbertas , 1986. P. 142–143). В свою очередь, на Мазурах в Бабентах (Babięta) в погребении 57 ранняя подковообразная фибула с эмалью обнаружена вместе с импортной фибулой, относящейся к выделенной З. Томас ( Thomas , 1966. S. 126–130, 152) группе округлых фибул с концентрическим расположением вставок с эмалью, датированной второй половиной II – началом III в. ( Nowakowski , 2001. S. 43, там литература).

Фазой В2/С1 – С1а можно также продатировать погребение 66 могильника Мойтыны (Mojtyny) (ранее Moythienen) ( Hollack, Peiser , 1904. S. 54. Taf. IX: 66 , цветная таблица), где ромбическая подвеска с эмалью, которая иногда ошибочно интерпретируется как импортная римская, была найдена, кроме прочего, вместе с наконечником ремня с кольцом с выступом типа 6 варианта 1 Р. Мадыды-Ле-гутко ( Madyda-Legutko , 2011. S. 55, 56) и с ведерковидными подвесками. Подобную хронологию имеет и погребение 4a в Барглуве Дворном (Bargłów Dworny) ( Kaczyński , 1981. S. 183, 184. Ryc. 4: 1 ; Iwanicki . In print). Вместе с подковообразной фибулой с эмалью там найдено несколько узких манжетовидных браслетов. Браслет того же типа был обнаружен в грунтовом погребении S.1 в Швайцарии (Szwajcaria) в черте города Сувалки вместе с эффектной нагрудной ажурной цепью, звенья которой украшены гнездами эмали (рис. 3) ( Jaskanis , 2013. S. 65, 66. Tabl. XCVI). Такие нагрудные цепи, состоящие из декоративных ажурных звеньев, соединенных рядами колечек, и прикрепляющиеся к одежде при помощи пары булавок или фибул, являются характерным элементом женского костюма римского времени на летто-литовской территории. Они особенно популярны в Западной Литве, мода на такие украшения распространяется также в судавской культуре ( Moora , 1938. S. 222–243; Kaczyński et al. , 1987. S. 115–117, 119–121).

Цепь из Швайцарии прикреплялась к одежде парой булавок, от которых сохранились только острия, так что их тип невозможно определить. Хотелось бы отметить, что цепь из Швайцарии в древности подвергалась ремонту ( Bitner-Wróblewska , Stawiarska , 2009. S. 332. Ryc. 5: 14 ). Оба звена отличаются друг от друга не только размерами и расположением ажурных полей, но и технологией изготовления (рис. 3: Б ). Более короткое звено сделано очень тщательно, воск полностью выплавлен, в то время как другое было отлито без ажурных полей, которые были вырезаны после отливки, при этом матрица была асимметричной, неправильной формы, с острыми краями. Для вставок в обоих случаях использованы порошкообразные эмали, но в более коротком звене она нанесена тщательнее. Очевидно, что оба звена были сделаны руками разных мастеров:

Рис. 3. Материалы погребения Швайцария

А – Швайцария (в черте г. Сувалки), грунтовое погребение S.1 (по: Jaskanis , 2013); Б – детали звеньев нагрудной цепи (фото М. Гмур)

специалиста-ювелира и последователя менее искусного, вероятно местного ремесленника. Можно предположить, что отремонтированная нагрудная цепь из Швайцарии использовалась в течение длительного времени, возможно, ее дата немного более ранняя, чем всего комплекса, и ее можно ограничить фазой B2 / C1.

Некоторые комплексы могут быть датированы рубежом раннего и позднего римского периода с некоторым запасом. Таким, например, является один из самых ранних курганов восточнолитовской культуры – погребение 2 кургана 7 в Пакальняй (Pakalniai) ( Vaitkievičius , 2003. S. 116. Ryc. 10: 11 ). Подковообразная фибула с эмалью типа II А. Яблоньской ( Jabłońska , 1992. S. 125–128) найдена вместе с ожерельем из стеклянных бус, в том числе с золотыми прокладками, бронзовых спиралек, ведерковидных подвесок и цилиндриков из бронзовых пластин. Кроме того, там же найдены 6 височных колец. Такие кольца в Литве датируются обычно концом римского времени или даже началом эпохи Великого переселения народов, но литовские исследователи не исключают начало их использования, учитывая хронологию некоторых комплексов, на фазе B2/ C1 – C1a ( Vaitkievičius , 2003. S. 118–121; Michelbertas , 2016. P. 77). Может быть, стоит осторожнее датировать упомянутое погребение более широко – фазами B2 / C1 – C1b.

В свою очередь, к началу позднего римского периода, к фазе С1а или С1 в целом могут быть отнесены комплексы богачевской культуры из Бабент (Babięta) I, погребение 312 из Махар (Machary) (ранее Macharen), погребение 323 (ранее в литературе погребение 12)⁴ и комплексы западнолитовской группы в Лаздинин-кяй (Lazdininkai), погребение 7, и погребение 2 в Аукшткемяй (Aukštakiemiai) (ранее Oberhof). В Махарах (Machary) крестовидная подвеска с эмалью найдена вместе с импортной щитовидной фибулой с эмалью начала III в., а также с арбалетовидной фибулой с подвязной ножкой, украшенной кольцами ( Nowakowski , 2001. S. 71, там литература). В свою очередь, в Бабентах (Babięta) в погребении 312 ( Moora , 1938. S. 117; Archeologiczne księgi, 2008. Tabl. CI) обнаружены, среди прочего, подвеска-лунница с эмалью, фибула с тремя гребнями мазурского типа, арбалетовидная фибула с подвязной ножкой и накладными кольцами, пара булавок типа B Бекмана, варианта II А. Юга-Шиманьской ( Juga-Szymańska , 2014. S. 64–69) и пара широких манжетовидных браслетов.

Среди литовских захоронений, датированных фазой C1a, обращает на себя внимание погребение 7 из Ладзининкяй (Lazdininkai) в Западной Литве ( Michelbertas , 2000; 2016. P. 67, там литература), где круглой ажурной фибуле, орнаментированной гнездами с красной эмалью, сопутствовали фибула литовского варианта с тремя длинными узкими гребнями, гривна с коническими выступами на концах группы III по М. Михельбертасу ( Michelbertas , 1986. P. 93–96), гривна с концами, обмотанными дротом, с замком в виде крючка и петли, булавки с профилированными головками и две римские монеты – сестерции Коммода (Commodus) 180–192 гг. В погребении 2 Аукшткемяй (Aukštakiemiai) найдены

4 оковки упряжи, в том числе две украшенных эмалью и посеребренных, пружина арбалетовидной фибулы, два ленточных браслета, в том числе один с профилированными концами, копье и другие вещи ( Reich , 2009. P. 207–209. Fig. 2, там литература). Большинство вещей из этого погребения не сохранились в музеях и известны только по данным архивов или в зарисовках, но по браслетам и фрагменту арбалетовидной фибулы мы можем отнести это погребение к фазе С1.

Позднеримским периодом (фазой C1b) датируется погребение 309 мазурского могильника Бабента (Babięta) (архив M. Шмидехелм, который хранится в Таллине в Ülikooli Arheoloogia Teaduskogu) и комплекс трупоположения в Ги-байчай (Gibaičiai) ( Tarvydas , 1933. P. 11. Pav. 10, 11) на севере Литвы (культура литовско-латвийских курганов), где была обнаружена, в частности, цепь рога для питья, украшенная эмалью, оковка края рога типа К.1 по Я. Анжеёвскому и наконечник рога типа D.5 по классификации того же исследователя ( Andrzejowski , 1991. S. 33, 34, 43–45), пара булавок с профилированными головками и фибула типа Альмгрен 211 ( Almgren , 1923. S. 96, 97. Taf. IX). В Бабентах подковообразная фибула с эмалью сопровождалась, среди прочего, фибулой типа Аль-мгрен 170 (Ibid. S. 86, 87. Taf. VII), а также богатым набором оружия, в том числе умбоном и рукоятью щита типа J.9 ( Jahn , 1916. S. 190–192. Abb. 219, 220) с невыделенными пластинами.

Позднеримским периодом в целом может быть продатирован комплекс су-давской культуры в Подлишеве (Podliszewo), погребение 14 в Барглуве Дворном (Bargłów Dworny), погребение 28 ( Bitner-Wróblewska, Iwanicki , 2002. S. 111, 112; Iwanicki. In print), а также погребения в восточной части Литвы (на грунтовых и курганных могильниках): Межонис / Межаны (Mėžionys / Mieżany), курган 2, погребение 5 ( Kaczyński , 1963. S. 123. Ryc. 13) и Меджонис (Medžionys), разрушенные погребения 1 и 3 ( Michelbertas , 2016. P. 72, 73, там литература). В погребении 5 Межониса (Mėžionys) вместе с подковообразной фибулой с эмалью не было датирующих вещей, но в других захоронениях, перекрытых такими же каменно-земляными насыпями, обнаружены, среди прочего, гривна с лодочковидной застежкой, булавка типа В Бекмана ( Beckmann B ., 1969. S. 108) и подвеска в виде круга с четырьмя спицами. Из Барглува Дворного (Bargłów Dworny) происходят обломки поврежденной огнем гривны с концами, обмотанными дротом, и фрагментированный концевой щиток со следами бирюзовой эмали, относящийся к гривне с эмалью с финской территории, две восьмерковидные подвески и поврежденная пряжка с прямоугольной рамой типа G Р. Мадыды-Легутко ( Madyda-Legutko , 1986. S. 46–60). В свою очередь, погребение 14 Под-лишеве (Podliszewo), из которого происходит большая подвеска-лунница с эмалью, может быть датировано только на основе керамики.

Одним из наиболее поздних балтийских комплексов с изделиями с выемчатыми эмалями является женское погребение в кургане II в Этулёнис (Eitulionys) в восточной Литве (рис. 4), датированное фазой C1b – C2 ( Bliujus , 1983. P. 37–39. Pav. 9). Подковообразная застежка типа II А. Яблоньской ( Jabłońska , 1992. S. 125–128) найдена вместе с парой очень широких манжетовидных браслетов, арбалетовидной фибулой с подвязной ножкой типа Альмгрен 161–162 ( Almgren , 1923. S. 77, 78. Taf. VII) и с гривной с концами, обернутыми проволокой, и ладьевидной застежкой. Гривны этого типа характерны в основном для западной

Рис. 4. Инвентарь кургана II в Этулионис (Eitulionys), округ Электренай (Elektrėnai) (по: Bliujus , 1983)

и центральной Литвы, они встречаются также на востоке Литвы, в Латвии, Белоруссии и Западной Сувальщине ( Moora , 1938. S. 315–317; Griciuvienė, Tautavičius , 1994. S. 79, 80; Bitner-Wróblewska , 2007. P. 59). Датируются они поздним римским периодом, а наиболее поздние экземпляры относятся к эпохе начала Великого переселения народов ( Kazakevičius , 1993. P. 90–92).

Фазой C3-D М. Михельбертас датирует два комплекса из северной Литвы (группа грунтовых захоронений?) – Маджорай (Maudžiorai) и Линкачай (Linkaičiai), из которых происходят цепи рогов для питья, украшенные эмалью (Michelbertas, 2016. P. 68, 71, там литература). В погребении 1 Мауджорай (Maudžiorai) был найден наконечник рога для питья типа D.5 Я. Анжеевского (Andrzejowski, 1991. S. 33, 34), ленточный браслет и пряжка с D-образной рамой типа D.30 Р. Мадыды-Легутко (Madyda-Legutko, 1986. S. 33–35). В свою очередь, погребение XV в Линкайчай (Linkaičiai) содержало наконечник рога для питья раннего варианта типа D.5 или D.2b Я. Анжеевского (Andrzejowski, 1991. S. 29, 33, 34) и черешковый наконечник копья типа IB В. Казакявичюса (Казакявичюс, 1988. С. 24–27). Хронология обоих комплексов, предложенная М. Михельберта-сом, слишком поздняя. В обоих захоронениях отсутствуют вещи, однозначно связанные с периодом Великого переселения народов. Вышеупомянутый комплекс из Гибайчай (Gibaičiai), где также найдена цепь рога для питья с эмалью, надежно датирован этапом C1b. Кроме того, последние сведения о могильнике Карив5 на западе Украины подтвердили более раннюю хронологию цепей с эмалью. Такая цепь там происходит из очень богатого погребения 2, где найден, среди прочего, бронзовый котелок типа E.14 (Eggers, 1951. S. 161. Taf. 3: 14), украшенный головками германцев с nodus Suebicus («свевским узлом»). Этот комплекс датирован фазами B2b – В2 / С1. Анализируя инвентарь захоронений Маджорай (Maudžiorai) и Линкайчай (Linkaičiai) и принимая во внимание самые последние данные, хронология первого погребения может быть определена в рамках фаз C1b–C2, а погребения из Линкайчай (Linkaičiai) – фазы C1a. В обоих этих комплексах отсутствуют вещи, однозначно связанные с периодом Великого переселения народов.

* * *

Много лет назад я рассматривала ( Bitner-Wróblewska , 1993) несколько вещей с выемчатыми эмалями, которые найдены вне области возникновения изделий этого стиля – на территории пшеворской и вельбарской культур. Они представляют собой импорт как из Прибалтики, так и из Восточной Европы. Некоторые из них происходят из хорошо датированных захоронений. К наиболее ранним комплексам относится погребение 3 из могильника Лайски (Łajski) около Варшавы (Ibid. S. 126)⁶. Там была обнаружена подвеска-лунница без отростков с ажурным корпусом типа I варианта А по Фролову ( Фролов , 1980. С. 117–123. Рис. 1: 1, 2 . Табл. 1: 2 ), вместе с производной от профилированных фибулой. Они датируются фазой В2 / С1, в том числе и на основе исследований Т. Домбровской ( Dąbrowska , 1973. S. 155, 156). Я отнесла этот комплекс к вельбарской культуре ( Bitner-Wróblewska , 1993. S. 126), однако мне не была известна керамика из этого объекта. Сейчас я считаю, что это погребение принадлежит пшевор-ской культуре, причем хронология комплекса не изменилась.

Фазой В2 / С1 также датируется погребение 294 из Масломенча (Masłomęcz) на Люблинщине, которое, без сомнения, относится к вельбарской культуре (Schätze der Ostgoten, 1995. S. 188. Abb. 45). Там найдена подковообразная фибула с эмалью вместе с парой серебряных фибул, похожих на Альмгрен 127 (Almgren, 1923. S. 60. Taf. VI), с золотыми бляшками, высокими иглоприемниками и оже- рельем из нескольких десятков стеклянных и янтарных бусин, парой амулетов из зубов дикого кабана, 3 глиняными и фрагментом каменного пряслица.

К позднеримскому периоду, к фазам C1a – C1b, относится находка из Чупры-нова (Czuprynowo) на северных рубежах вельбарской культуры ( Andrzejowski , 1995). Там обнаружены фрагменты двух бронзовых звеньев цепи рога для питья со следами бирюзовой, темно-красной и желтовато-белой эмали. Обстоятельства находки звеньев цепи и других вещей в Чупрынове (Czuprynowo) не совсем ясны, потому что эти материалы были обнаружены случайно в межвоенный период. Тем не менее сохранившаяся информация свидетельствует, что все предметы были найдены одновременно, все они происходят из одного места и могли быть частью инвентаря погребения. Эта интерпретация материалов из Чупры-нова, сделанная Яцеком Анжеёвским, подтверждается совпадением дат вещей. Наиболее показательным хронологическим индикатором этого, вероятнее всего, единого погребального комплекса является пара фибул с высоким приемником типа Альмгрен 201 ( Almgren , 1923. S. 91, 92. Taf. IX).

К позднеримскому периоду, фазы C1b – С2, относится другой комплекс вель-барской культуры – погребение VI могильника Дитиничи ( Смішко, Свешніков , 1961. С. 93, 94. Рис. 4: 5–10 ), в котором лунница с эмалью и многочисленными выступами типа IVA Фролова ( Фролов , 1980. Рис. 3: 2–6 . Табл. 1) встречена вместе с арбалетовидной фибулой с подвязной ножкой.

Фазой C2 может быть продатировано детское погребение 61 из Грудека над Бугом (Gródek nad Bugiem) (рис. 5) ( Kokowski , 1993a. S. 45–48; 1993b. S. 57–64. Ryc. 47–51), в котором найдена подвеска-лунница с кольцеобразными отростками варианта W типа II по Фролову ( Фролов , 1980. Рис. 1: 20 . Табл. 1). В этом богатом захоронении обнаружены пара серебряных арбалетовидных фибул типа Альмгрен 162 с дугообразной спинкой ( Almgren , 1923. S. 77, 78. Taf. VII), трехслойный гребень, серебряный браслет со змеиными головками, ожерелье из стеклянных бус, ведерковидные подвески, амулет из раковины, пряжка с полукруглой рамой варианта F по Р. Мадыде-Легутко ( Madyda-Legutko , 1986. S. 43–45), миска/тарелка terra sigillata, которая происходит из малоазиатских мастерских, керамика лепная и гончарная.

В погребении 11 Брулино-Коски (Brulino-Koski) ( Czarnecka , 1991) найден фрагмент украшения с эмалью, вероятно, крестовидной или круглой подвески, может быть, ажурного окончания ножки сильнопрофилированной фибулы; в одном из гнезд сохранились следы белой эмали. В этот комплекс входил также небольшой сосуд группы XVIII Шиндлера ( Schindler , 1940. S. 93–95), фрагмент перстня со спиральным щитком типа 16 Бекмана ( Beckmann Ch ., 1969. S. 34), а также фрагмент арбалетовидной фибулы типа Альмгрен 168 ( Almgren , 1923. S. 78. Taf. VII). Фибула позволяет датировать комплекс фазой C2.

Последний комплекс вельбарской культуры, который хотелось бы обсудить, – это пара фибул из местности Двораки Пикоты (Dworaki Pikoty), украшенных красной и зеленой эмалью, имеющих Т-образную форму, с гребнями и треугольными ножками, типа II по Корзухиной ( Корзухина , 1978. С. 26–28). Обе фибулы были обнаружены случайно в 1853 г. во время строительства железной дороги Санкт-Петербург – Варшава в погребении с трупоположением (рис. 6). Находки первоначально поступили к руководителю строительства,

Рис. 5. Инвентарь погребения 61 из Грудека над Бугом (Gródek nad Bugiem) (по: Kokowski , 1993b)

Рис. 6. Находки из погребения Двораки Пикоты потом к начальнику железной дороги, потом в коллекцию любителя древностей Болеслава Подчашиньского (Podczaszyński, 1883. S. 89–92. Tabl. IV). Они были признаны погребальным комплексом и датированы исследователями началом Великого переселения народов, т. е. фазой D (Okulicz, 1970. S. 484; Kaczyński et al., 1987. S. 90; Bitner-Wróblewska, 1993. S. 127, 128). Основанием для этого стало наличие в комплексе браслета с утолщенными концами, однако он отличается от типичных для фазы D экземпляров, так как его центральная часть расклепана до плоской полосы, украшенной штампиками. Такие формы не имеют аналогий ни в вельбарской, ни в пшеворской культурах, ни в балтийском культурном круге. Близкие к ним образцы известны, тем не менее, в киевской и мощинской культурах (Булычев, 1899. Табл. XIII: 5, 6; Акимов, Ененко, 2012. С. 131–133. Рис. 3: 2е, ж)7, в кладах, содержащих находки с выемчатыми эмалями, датированных III в. Подобную хронологию имеют фибулы из Двораков Пикот, относящиеся к среднему этапу развития изделий с выемчатыми эмалями восточноевропейского стиля, датированных первой или второй половиной III в. (Обломский, Терпиловский, 2007. С. 114–116). Стеклянные и бронзовые бусины, происходящие из этой коллекции, а также спиральные кольца (или маленькие браслеты) не отрицают эту хронологию. Сомнения вызывают другие вещи – 4 бронзовые бляшки с отверстиями, которые могут быть интерпретированы как разделители нитей ожерелий бус, а если это так, то, скорее всего, они относятся к элементам костюма эпохи викингов. На данном этапе исследований трудно интерпретировать набор вещей из Двораков Пикот (Dworaki Pikoty) как комплекс одного погребения.

* * *

Хронологический анализ украшений с эмалями в Прибалтике показал, что на этой территории они могли появиться раньше, чем считалось до недавнего времени, а именно в фазе В2, т. е. около середины II в. или чуть раньше. Это предположение требует дальнейшего исследования, но примечательно, что, по крайней мере, в нескольких погребениях изделия с эмалью найдены вместе с вещами, которые можно определенно датировать фазой В2. В пшеворской и вельбарской культурах ранние захоронения с украшениями с эмалью могут быть соотнесены с фазой В2 / С1, хотя комплекс из Карива предполагает и более раннюю хронологию. К фазам В2 / С1 – С1а относится и ряд других комплексов Прибалтики. Можно предположить, что это – период наибольшего распространения моды на украшение объектов различных типов со вставками эмали. Эта традиция продолжалась до конца периода римского влияния как у балтов, так и в вельбарской культуре. Самые поздние, хорошо датированные комплексы относятся к фазе C2, т. е. ко второй половине III – началу IV в. Хорошо датированные погребения, которые можно было бы однозначно отнести к фазе D (началу Великого переселения народов), отсутствуют. Тем не менее в других регионах распространения вещей с выемчатыми эмалями (в киевской культуре или в бассейне верхней Волги и Оки) известны находки (ср. Ахмедов , 2018)⁸, которые могут быть датированы началом эпохи Великого переселения народов, в частности погребения из финских земель или недавно обнаруженный в Орловской области клад с поздними вариантами треугольных фибул и крестовидной фибулой, типичной для бассейна Оки конца IV – начала V в. Традиция декорирования предметов выемчатой эмалью сохранилась в Восточной Европе в период переселения народов, о чем свидетельствуют недавние находки «черных копателей» в России и Белоруссии (Витебская область и др.) пальчатых фибул, украшенных красной эмалью⁹. Вопрос о хронологии восточноевропейских вещей с выемчатой эмалью, безусловно, требует дальнейшего изучения.