Revisiting the life style of the don forest-steppe belt population during the Scythian period (the case study of the Ksizovo-19 cemetery)

Материалы

В результате работы Раннеславянской археологической экспедиции ИА РАН под руководством А. М. Обломского в период с 2003 по 2010 г. на участке могильника Ксизово-19 были обнаружены захоронения разных хронологических интервалов ( Обломский, Разуваев , 2013). Серия, объединившая погребения скифского времени, составила 18 индивидов и включала восемь женских, восемь мужских захоронений, а также два детских погребения. Сохранность

• ¹    Работа по проекту РФФИ «Стабильность» 20-39-70001 «Комплексное исследование новых поселенческих материалов скифской эпохи в лесостепном Подонье».

материала не одинакова, поэтому объем информации, полученный для каждого индивида, также не стабилен.

Ранее в отчете и публикации ( Решетова, Добровольская , 2012. С. 154–165) приводились индивидуальные антропологические описания погребений этих могильников. Были получены радиоуглеродные даты для погребений могильника. В результате девять погребений, относимых ранее к материалам гуннского времени, были включены в группу раннего железного века. Обновленный список приведен в табл. 1.

Таблица 1. Антропологические материалы скифского времени могильника Ксизово-19

Шифр	Пол	Возраст	Сохранность
Раскоп 4, погребение 13	F	16–23	полная
Раскоп 7, погребение 17	М	30–35	фрагментарная
Раскоп 6, погребение 14	М	45–50	Сохранился только посткраниальный скелет. Представлен фрагментарно: грудной отдел (ребра, рукоять грудины), позвоночник, ключица (правая), кости левой руки, левая лопатка, правая локтевая кость, левая бедренная, правая большеберцовая, парные малые берцовые кости
Раскоп 6, погребение 21	F	30–39	Скелет фрагментарной сохранности. Присутствуют: левая плечевая кость, фрагмент нижнего эпифиза правой плечевой кости, фрагмент середины диафиза правой локтевой кости, длинные кости нижних конечностей, фрагменты таза, 4 поясничных позвонка, дуга грудного позвонка
Раскоп 6, погребение 26	F	25–35	Сохранились фрагменты свода черепа (лобная кость, затылочная кость без области основания черепа, мелкие фрагменты теменных костей, пирамида височной кости (левая сторона)), дистальная часть правой плечевой кости (эпифиз разрушен), диафиз левой бедренной кости
Раскоп 6, погребение 28	М	40–49	Череп представлен фрагментами левой теменной и височной костей. Посткраниальный скелет представлен парными большеберцовыми костями, правой малой берцовой и бедренной костями, фрагментами диафизов костей правого предплечья и плеча
Раскоп 6, погребение 34	F	25–30	Фрагментированный череп, фрагменты 13 позвонков, кости конечностей правой стороны, правая лопатка и ключица. Зубы все, без видимых патологий

Продолжение табл. 1

Шифр	Пол	Возраст	Сохранность
Раскоп 6, погребение 41	М	17–19	Череп сохранился полностью, нижняя челюсть. Посткраниальный скелет представлен длинными костями конечностей (кроме костей правой голени), тазовыми костями, разрозненными ребрами и позвонками (С6?, Т4–Т10)
Раскоп 6, погребение 44	М	25–35	Фрагменты свода черепа, зубы все. Посткраниальный скелет представлен костями нижних конечностей (за исключением правой малой берцовой), проксимальной частью правой плечевой кости (головка разрушена), 9 грудными и 6 шейными позвонками, фрагментами 6 ребер
Раскоп 6, погребение 56	F	30–35	Скелет очень плохой сохранности: фрагменты черепа, таза, разрушенные парные бедренные и большеберцовые кости, диафиз левой плечевой кости, кости предплюсны
Раскоп 6, погребение 57 парное	F	17–19	Скелет А. Фрагменты черепа (центральная часть свода черепа). Из посткраниального скелета сохранились кости плеча и предплечий, бедренные кости, большеберцовая и малоберцовая кости левой стороны, фрагменты пяточной и таранной костей (левых), разрушенные части таза (в сочленении с бедренными). Останки расположены в анатомическом порядке
	Inf II	6–8	Скелет Б. Частично сохранился череп (лобная, фрагментарно теменные и затылочная кости). В остальном скелет представлен только длинными костями: плечевыми, бедренными (эпифизы разрушены), большеберцовыми
Раскоп 6, погребение 60	F	20–25	Сохранились кости мозгового отдела черепа и нижней челюсти. Из костей посткраниального скелета сохранились фрагмент правой лопатки, плечевые, бедренные, таранные кости, правый надколенник, кости голени, фрагменты тазовых костей, крестец, фрагменты ребер, правая ключица, левая лучевая кость, позвоночник (Т1–Т4, L1–L5)
Раскоп 6, погребение 61	F	20–25	От черепа сохранились: лобная, левая височная, левая теменная, левая скуловая кости, фрагменты верхней челюсти. Несмотря на фрагментарную сохранность скелета, кости располагаются в естественном порядке. От посткраниального скелета сохранились фрагменты рукояти и тела грудины, бедренных и большеберцовых костей

Окончание табл. 1

Шифр	Пол	Возраст	Сохранность
Раскоп 6, погребение 63	М	20–23	Череп разрушен, но не потревожен; фрагменты расположены в естественном порядке. Посткраниальный скелет сохранился практически полностью, за исключением костей предплечья правой стороны, костей кисти и стоп (правая таранная кость сохранилась), позвонков T8–T12 и правого надколенника
Раскоп 6, погребение 65	М	35–45	От костей черепа сохранилась нижняя челюсть. От посткраниального скелета – позвоночник, ключицы, лопатки, кости верхних конечностей (кроме пястных и фаланг), кости таза, правой голени, фрагменты ребер, частично кости плюсны и предплюсны, крестец сохранился фрагментарно
Раскоп 6, погребение 67	М	35–40	Череп сохранился практически целым, за исключением левой теменной кости и нижней челюсти, кости сочленены. От посткраниального скелета сохранились фрагменты правых и левых большеберцовой и локтевой костей, пяточной и таранной костей (левой стороны), позвонка L4 Погребение разрушено практически полностью
Раскоп 6, погребение 68	F	25–30	Череп отсутствовал. Сохранились фрагменты локтевых, лучевых костей, крестца, тазовых, бедренных, большеберцовых костей. Имеются суставные сочленения между позвонками, крестцом, тазом, а также левой бедренной и большеберцовой костями
Раскоп 6, погребение 76	Inf II	9–10	Череп представлен полностью (все отделы), во фрагментах. Зубы все, +М1, М2, I1 в закладках нижней челюсти. Посткраниальный скелет представлен неполно: плечевые кости, правая ключица, фрагмент левой лопатки, шейный позвонок С2, 5 дужек позвонков, фрагменты 8 ребер, фрагменты левой бедренной и малоберцовой костей, а также диафизы большеберцовых костей

Работа с материалами могильника проводилась по нескольким исследовательским направлениям и была осложнена тем, что памятник не имеет определенной культурной идентификации, является многослойным некрополем, функционирующим с эпохи бронзы до Средневековья.

При исследовании останков индивидов из этого некрополя была сформирована антропологическая коллекция в соответствии с культурной и хронологической принадлежностью останков. Несмотря на то, что общее количество серии из могильника Ксизово-19 составляет более 80 индивидов, рассмотрение материалов конкретного исторического этапа не обеспечивает статистически достоверных данных при использовании классических антропологических методик. Поэтому нами был применен комплексный подход, обеспечивающий разностороннюю информацию об образе жизни и физическом облике древних людей.

Определение пола и возраста индивидов основывалось на комплексе признаков, фиксируемых на черепе и посткраниальном скелете ( Алексеев, Дебец , 1964; Ubelaker , 1978; Standards for data collection…, 1994). Возраст неполовозрелых индивидов определялся главным образом на основании степени прорезывания зубов и длине диафизов длинных костей (Ibid.).

При исследовании краниологических материалов применялась стандартная методика ( Алексеев, Дебец , 1964). Программа остеометрического исследования включала характеристику параметров длинных костей – продольные, широтные и охватные размеры. Эти данные использовались для реконструкции продольных размеров тела, что может являться иллюстрацией облика древнего населения. Длина тела устанавливалась по принятой методике Троттера–Глейзера, по таблицам определения длины тела по длинным костям скелета для европеоидов ( Алексеев , 1966. С. 231, 232, 234, 235, 239).

Одной из основных задач при реконструкции образа жизни древнего населения является выявление индикаторов (маркеров) стресса. Правильный их анализ даст возможность корректно оценить степень адаптации древнего населения. В качестве источника оценки уровня и качества жизни древних людей будут рассматриваться признаки, фиксируемые и реконструируемые на основании состояния зубочелюстной системы, проявлений на костях черепа и посткраниального скелета.

Краниометричекая характеристика . Степень сохранности материала не позволяет сделать объективных выводов о краниологических особенностях. Черепа присутствуют не во всех погребениях, часто сильно фрагментированы, деформированы посмертно, что затрудняло измерения. Краниометрические измерения были проведены только на черепе молодого мужчины 17–19 лет (погребение № 41) (табл. 2).

Таблица 2. Краниометрические данные индивида из погребения 41

№ по Мартину	1	8	17	5	9	10	12	45	40	48	43	46
	190,5	133	130,5	103,5	88	113,5	103	119	92	62	90	85
№ по Мартину	55	54	51	52	fmo-fmo	n/fmo-fmo	zml -zml	sbspnl/ zml -zml	DC	DS	SC	SS
	50	22	38	31	90	21	84,5	22	18	13	9	5

Череп долихокранный с очень большим продольным и малым поперечным диаметрами. Лоб узкий, лицо узкое (шире в биорбитальной части), нос средневысокий, узкий. Высота лица малая. Высота и ширина глазниц малые, глазницы относительно низкие. Углы горизонтальной профилировки большие, выступание носовых костей среднее. Таким образом, череп характеризуется признаками, однозначно связанными с европеоидным долихокранным грацильным морфотипом.

Элементы остеометрической характеристики. Были проведены измерения костей посткраниального скелета. Наибольшие длины были использованы для получения реконструированной длины тела. Имея в виду то, что всякая реконструкция длины тела условна и заведомо приблизительна, мы использовали эту величину лишь для общей характеристики. Итак, для всех мужчин мы можем фиксировать рост средний и выше среднего (168,5–180). Наименьшая длина тела (164 см) выявлена у молодого человека, возраст которого, а также незавершенное синостозирование длинных костей конечностей не позволяют считать рост терминальным. Мы не приводим здесь морфологических измерений, однако для всех индивидов длина тела по дистальным сегментам больше той, которая определяется по проксимальным. Для описанных индивидов характерны относительно удлиненные дистальные сегменты руки и особенно ноги. Такой тип пропорций скелета характерен для популяций, живущих в условиях теплого климата ( Медникова , 1995). В целом длина тела может быть охарактеризована как большая и умеренная.

Маркеры стресса. Были выявлены некоторые патологические проявления и маркеры физиологического стресса (табл. 3; 4).

Таблица 3 . Маркеры стресса и патологии зубочелюстной системы в сериях из могильников скифского времени

	Ксизово-19 (грунт.), %		Колбино (кург.), %		Терновое (кург.), %
Признак	♂ (8)	♀ (8)	♂ (13)	♀ (14)	♂ (6)	♀ (7)
кариес	12,5		7,7	7,2	17
хронические абсцессы			7,7	7,2		14,7
зубной камень	37,5		46,2	28,8	17
пародонтопатия	12,5		7,7	7,2
прижизненная утрата зубов			15,4	21,6	17
патологическая стираемость зубов			7,7	14,4	17	14,7
гипоплазия эмали	25	25	15,4	7,2	17

Были зарегистрированы признаки поражения твердых тканей зуба (кариес, эмалевая гипоплазия, патологическая стираемость зубов), пародонта, присутствия отложений зубного камня. В сериях Терновое и Колбино были отмечены случаи значительной стертости коронки зуба, которую можно было принять за патологическую форму. Патологическая стираемость зубов – это интенсивное убывание твердых тканей зубов, превышающее физиологическое стирание эмали и дентина. Стирание коронок зуба является постепенным скомпенсированным физиологическим процессом. При патологической форме скорость и выраженность убыли твердых тканей зуба значительно превышают физиологическую норму, что сопровождается выраженными изменениями в пародонте, функции височно-нижнечелюстного сустава, а также жевательных мышц (Бушан, 1979).

Таблица 4. Маркеры стресса и патологии у индивидов из Ксизово-192

	Мужчины (8 индивидов)	Женщины (8 индивидов)	Общее (16 индивидов)
Cribra orbitalia	37,5 %	12,5 %	25 %
Артрозы	+	–	+
Остеофиты	+	–	+
м/позвонковые грыжи	+	+	++

Как в мужской, так и в женской подгруппе отмечается присутствие эмалевой гипоплазии и cribra orbitalia ; последний признак присутствовал также и у ребенка 9–10 лет (погребение № 76). Это свидетельствует о наличии пищевого стресса в детстве и, предположительно, о единообразии качества жизни мальчиков и девочек. Другие патологии зубочелюстной системы были отмечены только в подгруппе мужчин, вероятно, существовали различия в питании, образе и качестве жизни между мужчинами и женщинами. Достаточно много случаев выявления зубного камня – 37,5 %. Образованию отложений зубного камня способствует недостаточная гигиена, специфика пищи – вязкой, мягкой консистенции. Отложения зубного камня приводят к появлению таких заболеваний, как пародонтоз и отчасти кариес. Случаи кариеса также присутствуют только среди мужчин. Кариес – это сложный патологический процесс, появление и развитие которого зависит от целого комплекса взаимосвязанных факторов – наследственных, физиологических, средовых. Причины возникновения кариеса разнообразны Это может быть бактериальное воздействие гноеродных микробов и углеводов на ткань зуба, одновременно с этим – недоедание, некалорийное питание, недостаток ультрафиолета, смена окружающей среды и хозяйственной деятельности. Условия тепла, комфортности также провоцируют разнообразные патологии, в том числе и кариес ( Mays , 2010; Грошиков , 1980; Бужилова , 1998). В настоящий момент признается многофакторный характер данной патологии и отмечается, что кариес – один из наиболее ярких маркеров пищевого стресса; как системное заболевание он является хорошим маркером нарушения иммунитета, специфики диеты, общего состояния здоровья индивида и популяции в целом ( Ortner , 2003; Бужилова , 1995; 1998; Lanfranco, Eggers , 2014).

Несмотря на незначительное присутствие этого признака в группе Ксизо-во-19, отсутствие осложнений кариеса и зубного камня в виде воспалительных

• ²    Сохранность и комплектность материала не всегда позволяла оценить в равной степени все признаки. Поэтому для посткраниального скелета фиксировалось присутствие /отсутствие конкретного признака.

реакций, затрагивающих костные структуры, – хронических абсцессов, остеомиелитов, – говорит об относительном благополучии и хорошем иммунитете.

В сериях из подкурганных погребений частота встречаемости зубочелюстных патологий намного выше, что, наряду с наличием дегенеративных изменений и воспалительных процессов, свидетельствует о более суровых условиях жизни этих групп населения.

Зафиксированы эпигенетические признаки, такие как неполное срастание дужек крестцовых позвонков (Spina bifida sacr.), метопический шов, наличие перфораций в ямках локтевого отростка плечевых костей.

Также следует отметить изменения суставных поверхностей, развитие костного рельефа (в том числе и в женской группе), межпозвонковые грыжи (табл. 4).

Для подсчета основных демографических показателей воспользуемся стандартными программами в апробированной модификации Д. В. Богатенкова ( Алексеева и др ., 2003. С. 21) (табл. 5). Средний возраст смерти индивидов без учета детской смертности равняется 29,4 года и составляет для мужчин – 33,8; для женщин – 25 лет. Отметим, что в группе встречены только два ребенка.

Проведенные ранее половозрастные исследования ( Добровольская , 2004) позволяют с известной долей уверенности судить о демографических особенностях палеопопуляции. В отличие от могильника на Семилукском городище, материалы из Ксизово-19 не демонстрируют такого высокого процента детской смертности. К важнейшим палеодемографическим характеристикам палеопопуляции из Семилук можно отнести следующие:

• 1.    Большая доля детей в палеопопуляции (не менее половины).

• 2.    Более ранний возраст смерти большинства женщин по сравнению с мужчинами.

• 3.    Небольшая продолжительность жизни в группе в целом.

Таблица 5 . Некоторые демографические показатели для группы индивидов из грунтового некрополя Ксизово-19

Основные палеодемографические характеристики	Всего	Муж.	Жен.	Оба пола
Реальный объем выборки (N)	18,0	8,0	8,0	16,0
Средний возраст смерти в группе (А)	27,2	33,8	25,0	29,4
Средний возраст смерти без учета детей (АА)	29,4	33,8	25,0	29,4
Процент детской смертности (PCD)	11,1	–	–	–
Процент детей в интервале 0–1 от NCD (PBD)	0,0	–	–	–
Процентное соотношение полов (SR)	100,0	–	–	100,0
Процент индивидов данного пола (PSR)	–	50,0	50,0	–

Эти характеристики полностью совпадают с теми, которые получены в результате исследования 53 индивидов, проведенного Е. А. Шепель ( Шепель , 2002). Такое совпадение независимых экспертиз существенно повышает достоверность этих результатов.

Отметим, что подобная демографическая картина типична для оседлого населения, в хозяйстве которого земледелие занимает значимую долю, и не отмечена для палеопопуляций кочевников раннего железного века ( Добровольская , 2008).

Проведенные ранее исследования химического состава минеральной части костной ткани выявили, что содержание стронция в образцах из Семилукского городища значительно выше, чем в аналогичных образцах из среднедонского курганного могильника Колбино ( Добровольская , 2004). Использование данных о концентрации стронция для палеодиетологических реконструкций известно из литературы ( Katzenberg , 1993. P. 335–360). Причиной таких расхождений показателей в двух группах, живших в сопоставимых условиях, может быть различие в традициях питания. Было высказано предположение о том, что люди Семилукского городища в значительной мере употребляли зерновые культуры, в то время как индивиды из курганных погребений придерживались мясомолочной диеты ( Добровольская , 2004).

Недавно нами были предприняты исследования изотопного состава костной ткани нескольких индивидов из грунтовых могильников на Семилукском городище и Ксизово-19, а также курганного некрополя Колбино-1. Были проведены пилотные методические работы по оценке сохранности и о возможностях использования остеологических материалов с территории Семилукского городища.

Проанализированы образцы костной ткани человека и животного (корова). Полученные результаты позволяют утверждать, что сохранность коллагена удовлетворительна и проведение полноценных изотопных исследований возможно.

Величины δ13C и δ15N указывают на то, что в рационе человека с Семилукского городища присутствовала значительная часть растительной пищи (табл. 6). Вероятно, это были растения С4-типа фотосинтеза. Наиболее распространенная зерновая культура, относящаяся к таким растениям, – просо. Несовпадение показателей по стабильному углероду у человека и животного, питающегося местной травянистой растительностью, также указывает на, то что основой питания человека и животного являются растения, относящиеся к различным типам фотосинтезирования (С3 и С4). Относительно низкие показатели по стабильному азоту могут быть интерпретированы как результат сравнительно низкой удельной доли белков животного происхождения в усредненном рационе питания.

Изотопные показатели, полученные для индивидов из курганных погребений (некрополь Колбино-1), значительно отличаются от параметров состава образцов костной ткани из Семилук (табл. 6). Соотношение изотопов азота и углерода для индивидов из некрополя Ксизово-19 демонстрирует схожие показатели с серией из Семилук (рис. 1). В их рационе также доминировали растения С4-типа фотосинтезирования. Полученные нами результаты могут свидетельствовать о различных типах питания и, соответственно, о различных хозяйственных укладах, которые были свойственны среднедонскому населению в скифское время.

Таблица 6 . Изотопные показатели δ¹³C ‰ и δ¹⁵N ‰ в коллагене костной ткани людей и травоядного животного из курганных и грунтовых погребений среднедонской культуры скифского времени

Объект	δ13C ‰	δ15N ‰
Ксизово-19, п. 76	-15,63	11,95
Ксизово-19, п. 14	-17,03	10,73
Ксизово-19, п. 4	-17,10	10,55
Ксизово-19, п. 21	-14,99	10,63
Ксизово-19, п. 44	-17,48	10,44
Ксизово-19, п. 41	-15,90	10,75
Ксизово-19, п. 14	-20,74	6,35
Ксизово-19, п. 28	-15,25	9,90
Ксизово-19, п. 26	-16,09	10,35
Ксизово-19, п. 65	-17,17	11,76
Ксизово-19, п. 39	-15,83	10,37
Колбино-1, человек	-18,4	12,4
Колбино-1, человек	-18,6	12,4
Колбино-1, человек	-17,6	10,8
Колбино-1, человек	-17,9	12,5
Семилуки, человек	-15,3	10,2
Семилуки, травоядное животное	-19,5	7,3

Земледельческая направленность сельского хозяйства скифоидных племен Днепро-Донской лесостепи неоднократно подчеркивалась целым рядом исследователей ( Кирьянова , 1981; Краснов , 1990. С. 8, 9; Меркулов , 2020; Шрамко , 1961 и др.). Не исключением явилось и среднедонское население, у которого известен достаточно широкий спектр возделываемых зерновых культур, включающий в себя просо, пшеницу двузернянку, ячмень, рожь, а также бобовые – горох и вику ( Горбаненко, Меркулов , 2018). Комплекс земледельческих орудий труда, обнаруженный на среднедонских поселениях, включал в себя инструменты для обработки почвы, уборки урожая, переработки полученной продукции ( Меркулов , 2017). Открыты специализированные сооружения для хранения и переработки полученного урожая ( Меркулов , 2016). Таким образом, полученные результаты изотопного анализа хорошо согласуются и с другими археологическими данными, подтверждающими значимую роль земледелия в хозяйстве оседлого населения лесостепного Подонья.

Для определения степени мобильности коллективов нами были также впервые предприняты оценки соотношения 87/86Sr в костной ткани индивидов из погребений на Семилукском городище и в могильнике Ксизово-19 (рис. 2). Первые полученные данные указывают на отсутствие индивидов, которые бы резко

13             15

Рис. 1. Данные о соотношении δ C‰ и δ N‰ в коллагене костной ткани людей и травоядного животного из курганных и грунтовых погребений среднедонской культуры скифского времени

Рис. 2. Данные о соотношениях изотопов стронция (87Sr/86Sr) в костной ткани индивидов из погребений на Семилукском городище и некрополя Ксизово-19

отличались по соотношению изотопов стронция. Это позволяет нам предполагать, что в проанализированной выборке не было людей, недавно (на протяжении примерно последних 10 лет жизни) прибывших из отдаленных районов. Тем не менее динамика показателей индивидов с территории Семилукского городища позволяет предполагать, что территория поселения «собрала» жителей некоторой округи. Погребенные из Ксизово-19 характеризуются гораздо более стабильными показателями. Наряду с образцами костной ткани людей, был исследован 1 фрагмент скелета мелкого рогатого скота. Его показатели также совпадают с соотношением 87/86 Sr в скелетных фрагментах людей. Таким образом, первые полученные данные позволяют высказать предположение о значительной оседлости населения, оставившего могильник Ксизово-19, а также о том, что на Семилукском городище могло аккумулироваться население с его округи.

Привлечение новых антропологических данных с территории Верхнего Подонья позволяет дополнить картину сложения населения региона. Подтверждаются мнения о существовании популяций различного генезиса и различных хозяйственных укладов. Прослеживаются отличия морфологических особенностей населения с курганным обрядом погребения и грунтовыми ингумациями. По данным палеодемографии и результатам исследований различных показателей состава костной ткани (элементный и изотопный анализ) есть основания предполагать, что хозяйственный уклад группы из Семилукского городища и Ксизово-19 включал земледелие. Изотопные соотношения 87Sr/86Sr позволяют предполагать оседлый характер образа жизни групп населения, оставивших грунтовые могильники на Семилукском городище и Ксизово-19.