Ceramic altars from the North-West Crimea and the cult of nymphs in the North Black Sea region

В 2007 г. на городище «Чайка» в Евпатории исследовался зольный холм позднескифского городища II в. до н. э. – I в. н. э. 1 Нижний слой зольника, безусловно, служил культовым целям и связан с обрядами и ритуалами культа огня и домашнего очага. Об этом свидетельствует ряд небольших ямок с аккуратно сложенными остатками глиняных очагов, засыпанных сверху золой. По-види-мому, это были своего рода «захоронения» отслуживших печей. Зольные холмы практически всегда сопровождают поселения так называемых поздних скифов. О культовом характере чайкинского зольника свидетельствуют находки

* Работа выполнена при финансовой поддержке РГНФ в рамках проекта № 07-01-18041е «Полевые исследования греко-скифских памятников в районе Евпатории».

глиняных моделей зерен, плодов оливок и хлеба. Таким образом, здесь, помимо культа огня и домашнего очага, отправлялись ритуалы, связанные с культом плодородия. К культовым предметам, несомненно, относится и терракотовый алтарик, находившийся в одной из жертвенных ямок.

Алтарик округлой формы сохранился фрагментарно (рис. 1). Размеры фрагмента: диаметр – 0,08 м, сохранившаяся высота – 0,11 м. Низ обломан, утрачен также фрагмент «ствола». Верхняя часть оформлена несколькими рельефными выступами, напоминающими капитель дорической колонны. Сходство с колонной имеет весь алтарик, поскольку он округлой формы. Вверху сделано углубление для жертвоприношений. На «стволе», полом внутри, разворачивается сюжет, представленный тремя женскими фигурами, исполненными невысоким рельефом. Они как бы опоясывают «ствол» алтаря, имитируя движение хоровода. Фигуры даны в жестко фасовом развороте. Несмотря на плохую сохранность рельефа, вполне отчетливо виден тип одежды персонажей: они одеты в длинные хитоны с треугольным вырезом, подпоясанные под грудью. Головы сохранились плохо, поэтому определить тип головного убора сложно. Лишь у центральной фигуры слегка просматривается убор, напоминающий калаф. Женщины держатся за руки, причем, насколько можно судить, кисти рук не были проработаны: сомкнутость рук показана общей плавной линией. Контекст находки чайкинско-го алтарика дополняет его культовый характер.

В 2012 г. на городище Кара-Тобе был найден фрагмент такого же алтарика1. Размеры: высота – 7 см; ширина – 4,5 см. Сохранилось изображение одного персонажа. Это женская фигура в длинном хитоне, перепоясанном лентой (рис. 2). Положение рук не оставляет сомнений в том, что это фрагмент изображения хоровода.

Находка фрагмента алтарика на Кара-Тобе свидетельствует о распространенности культа нимф в позднеэллинистическое время. Terminus post quem обоих алтариков – конец II в. до н. э. Вероятнее всего, их следует отнести к I в. до н. э. – I в. н. э. Таким образом датируются позднескифские городища «Чайка» и Кара-Тобе ( Попова , 2017. С. 303; Внуков , 2010. С. 38).

Миниатюрные алтарики называют арулами, или фимиатериями ( Yavis , 1949. P. 171). Такие алтарики, украшенные рельефами, были очень широко распространены в Северном Причерноморье. Находки таких предметов на всех античных памятниках свидетельствуют о наличии домашних святилищ и ритуалах, связанных с жертвоприношениями в виде воскурения благовоний, сжигания зерен. Как пишет М. В. Скржинская, «человек, приобретавший такую арулу для домашних ритуалов или посвящения в храм, выбирал сюжет на рельефах в соответствии с тем, какое божество он желал почтить» ( Скржинская , 2010б. С. 18).

Сюжет хоровода девушек был распространен в искусстве Древней Греции. Так изображались, в частности, нимфы и хариты. Однако со временем иконография этих божеств становится различной, подчеркивавшей сущность каждой из них: нимфы связаны с силами природы, культом плодородия, а хариты – благодетельные богини, воплощающие доброе, радостное и вечно юное начало

Рис. 1. Алтарик с городища «Чайка»

(Мифы народов мира…, 1982. С. 583). Само название этих божеств указывало на их сущность: Χάριτες от χάρις – «изящество, прелесть». В соответствии с этим иконография харит претерпевает значительные изменения. Если до эллинистического времени количество харит не было определенным и они были одеты, то в это время их всегда изображают втроем и обнаженными. Причем позы харит становятся строго каноническими: две фигуры стоят лицом к зрителю, одна – спиной. Подобная иконография складывается постепенно, начиная с классического времени. Павсаний описывает харит с акрополя: «В Афинах перед входом в акрополь стоят хариты и там их тоже три… Сократ… изваял статуи харит. Все эти хариты одинаковы – все одеты. Но позднейшие художники, не знаю почему, изменили их вид, и в мое время, как в скульптуре, так и в живописи, харит изображали обнаженными» (Paus., IX, 35, 3, 7). Иконография харит, о которой

Рис. 2. Алтарик с городища Кара-Тобе говорит Павсаний, закрепилась уже в конце III в. до н. э. Такая иконография сохраняется и в римском искусстве.

Рассматриваемые памятники относятся к позднеэллинистическому времени. Поэтому с достаточной долей уверенности можно говорить о сюжете изображений на миниатюрных алтариках с «Чайки» и Кара-Тобе как о хороводе нимф ( vv^a).

В античной мифологии нимфы – очень древние божества, культ которых был широко распространен в Греции. Один из холмов, примыкающих к афинскому Акрополю, называется холмом Нимф. Ранее на нем находилось святилище, посвященное этим низшим божествам природы, отличавшимся своей многофункциональностью. Однако основной чертой была их связь с культом плодородия, поскольку нимфы являлись духами природы, живущими в горных пещерах, на деревьях и в источниках воды (Мифы народов мира…, 1982. С. 219, 220). Одним из значений этого слова, по античным лексикографам, было такое понятие, как «источник», т. е. водный ключ, родник. Нимфам совершали жертвоприношения на алтарях под открытым небом, в рощах, а также в гротах. Жертвоприношениями служили мед, фрукты, цветы. Ритуалы сопровождались пением и хороводными танцами вокруг алтаря. Первым реальным упоминанием культа этих божеств является пассаж в «Одиссее» о пещере, где находится святилище нимф (XIII, 102–112). Культ этот не являлся государственным, а был скорее «народным» (Nilsson, 1940. P. 19–23). Нимфы представлялись спутницами нескольких божеств, в частности – Артемиды, которую М. Г. Джеймсон называет «предводительницей нимф» (Джеймсон, 1977. С. 281). В третьем орфическом гимне рассказывается вся история ее рождения и требование к отцу, Зевсу, снабдить ее свитой нимф (Orph. Hymn., III, 10–15). Этим божествам совершались жертвоприношения и как спутницам Афродиты во время свадебных ритуалов (Скржинская, 2010а. С. 260). Таким образом, культ нимф мог быть связан с почитанием верховных божеств, совместно с которыми они часто изображались. Но на рассматриваемых алтариках нимфы – основные персонажи.

Изображение нимф, держащихся за руки в культовом танце, стало традиционным в искусстве эллинизма. Однако и в римское время – в первые века н. э. – культ нимф продолжает существовать, что мы увидим на примере рельефа из Херсонеса. Наиболее очевидным свидетельством культа нимф в Северном Причерноморье является название боспорского города Нимфея. Автор схолий к Эсхину прямо свидетельствует о наличии этого культа на Боспоре: «Нимфей – храм нимф, местность города при Понте…» (Schol. Aesch. III, 171).

Нимф, связанных с водными источниками, было, как писал Гесиод, три тысячи, и никто не может запомнить их имена:

Ибо всего их три тысячи, Океанид стройноногих. Всюду рассеявшись, землю они обегают, а также Бездны глубокие моря, богинь знаменитые дети. <…> Всех имена их назвать никому из людей не под силу. Знает названье потока лишь тот, кто вблизи обитает… (Hesiod. theolog., 360, 370)2

Фрагменты фриза с хороводом нимф были найдены в разных местах в окрестностях Фанагории и в станице Тамань ( Савостина , 2012. С. 245 сл.). Фриз воспроизводит сюжет хоровода нимф вокруг фимиатерия (рис. 3, 1 ), что композиционно выражено расположением изображений этого предмета на торцах плит (Там же. С. 245–248). В 51-м орфическом гимне, обращенном к нимфам, дается руководство, какими жертвоприношениями следует ублажать эти божества – это фимиам и ароматы (т. е. воскурение благовоний). Размеры алтариков с Чайки и Кара-Тобе и наличие вверху углублений свидетельствуют об использовании их для воскурения благовоний, о чем говорится в упомянутом гимне.

В том же гимне определяется и внешний вид, одежды нимф: «Вы, благовонные, в белых одеждах…» (Orph. Hymn. LI, 10). Таким образом, очевидно, что нимфы изображались одетыми, а не обнаженными. Здесь же говорится о связи нимф с культом плодородия и с божествами плодородия:

Вешние, радость несущие смертным с Деметрой и Вакхом, Ныне грядите к священному действу, ликуя душою!

В пору, как всходят посевы, пролейте здоровье на всходы!

(Orph. Hymn. LI, 15)3

Е. А. Савостина датирует боспорский фриз после 200 г. до н. э. и отмечает, что, «как и остальные произведения этого типа, фриз с хороводом нимф декорировал культовое сооружение» ( Савостина , 2012. С. 257).

Иконография боспорского фриза дает представление о реалистическом показе этого сюжета. На плите изображены пять женских фигур, взявшихся за руки. Реалистичность изображения определяется уже тем, что фигуры даны в разных ракурсах и по-разному задрапированы. Е. А. Савостина отмечает, что разнятся и головные уборы персонажей. Фигура второй нимфы сохранилась лучше других: голова ее, повернутая в профиль, с распущенными локонами, падающими на грудь, увенчана стефаной. Из-под головных уборов типа полосов, как предполагает Е. А. Савостина, у третьей и четвертой девушек струятся локоны архаической прически. Все девушки, обутые в легкие сандалии, движутся на полупальцах, как в танце или хороводе (Там же. С. 251).

Завершающая стадия трансформации стиля в изображении этого сюжета представлена рельефом на известняковой плитке из Херсонеса (Античная скульптура Херсонеса..., 1976. С. 45. № 99. Илл. № 58). Высота – 12 см, ширина – 30 см, толщина – около 6 см (рис. 3, 2 ). Датируется памятник II в. н. э.

На плитке представлены три женские фигуры в длинных подпоясанных хитонах, соприкасающиеся опущенными вниз руками. Между фигурами на поле рельефа – букрании. Рельеф плоский, изображения предельно схематичны. Довольно неожиданным здесь является появление изображения букраниев. Как мы видели, жертвоприношения этим божествам были бескровными. Воспроизведение бычьих черепов между фигурами нимф, возможно, свидетельствует об использовании этого символа жертвоприношения в качестве защиты от потусторонних сил, оберега, т. е. апотропея. Совмещение этих двух мотивов (хоровода нимф и букраниев), возможно, указывает также на назначение плитки. Она могла быть частью алтаря или саркофага. Мотив букраниев характерен для оформления архитектурных, сакральных и погребальных сооружений в эллинистическое и римское время ( Скржинская , 2000. С. 53).

Помпоний Мела сообщает о существовании в Херсонесе пещеры, посвященной нимфам: «Рядом лежит город Херронес …особенно прославленный ним-фейской пещерой, которая… посвящена нимфам» (II, 3). Находка рассмотренной вотивной плитки именно в Херсонесе подтверждает наличие культа нимф у населения этого полиса.

Что же олицетворяло помещение этого сюжета на алтари и вотивные рельефы? Хоровод – это ритуал движения вокруг священного объекта или для освящения того места, вокруг которого ведут хоровод ( Скржинская , 2010б. С. 11). Изображение такого шествия олицетворяло и сакрализацию пространства, в котором находился алтарик.

Рассмотренные памятники с сюжетом хоровода нимф демонстрируют изменение стиля изображения в сторону упрощения и даже схематизации. Если боспор-ские рельефы сделаны в реалистической манере, то чайкинский и кара-тобинский алтарики стилистически отличаются от них значительным упрощением. Прежде всего, фигуры нимф даны строго фронтально, их хороводное движение лишь подразумевается показом сомкнутых рук. Несмотря на вполне реалистичное изображение одежды, иконография ближе к знаку-символу, нежели к образному показу

Рис. 3. Изображения нимф

1 – фрагмент фриза с Боспора; 2 – вотивный рельеф из Херсонеса сюжета. И наконец, херсонесский вотивный рельеф, где изображение персонажей представлено максимально схематично: одежда дана резкими линиями и напоминает треугольники. Правда, показаны напуском верхние части подпоясанных хитонов. Лица также треугольной формы напоминают примитивные глиняные статуэтки первых веков н. э. Такое воспроизведение сюжета рассчитано на знание его адорантами, которым было достаточно такого условно-знакового показа. Столь различные по стилю и времени воспроизведения одного и того же сюжета свидетельствуют об устойчивости его в религиозных представлениях населения Северного Причерноморья. Максимально же примитивное его исполнение говорит об узнаваемости сюжета, его традиционности в пантеоне населения Северного Причерноморья.

Таким образом, в Северном Причерноморье существовал культ нимф в течение длительного времени – от VI в. до н. э. и до первых веков н. э. Разные типы памятников – архитектурный декор, алтари, посвятительные рельефы – свидетельствуют о его распространении. Присутствие этого сюжета на алтариках, происходящих с так называемых позднескифских памятников, еще раз показывает значительную степень эллинизации населения Северо-Западного Крыма позднеэллинистического времени.