The bathing and bathroom culture in Hellenistic Bactria

Археологические исследования Бактрийского отряда Среднеазиатской археологической экспедиции Института археологии РАН совместно с Тохаристан-ской археологической экспедицией Института искусствознания АН РУз на территории Северной Бактрии (юг современного Узбекистана) за последние годы позволили получить уникальные и разнообразные свидетельства материальной культуры c двух раннеэллинистических крепостей Кампыртепа и Узундара. Среди них выделяется категория довольно редких в рассматриваемом регионе находок, но которые уже сегодня позволяют сделать предварительные обобщения в вопросе распространения культуры ванных комнат и бань. Речь идет о терракотовых ваннах.

Весь корпус материальной культуры Бактрии раннеэллинистического периода долгое время был нам известен исключительно по материалам города Ай-Ханум, расположенного на северо-востоке современного Афганистана. Раскопками DAFA были затронуты не только блистательные административные

* Статья подготовлена при поддержке гранта РФФИ № 18-09-00227.

и общественные здания, но и целая серия домов, относимых к жилищам разных социальных прослоек населения города Ай-Ханум.

Французский археолог Г. Лекюйо производил раскопки в различных частях Нижнего города и в близлежащей округе и преимущественно исследовал жилую застройку. В планировке зданий разного статусного уровня он выделил блоки, интерпретированные им как купальные комплексы или ванные комнаты ( Лекюйо , 1987. С. 59–67). Они представляли собой, как правило, три комнаты с анфиладной планировкой, одна из которых являлась раздевалкой, две другие – собственно ванные комнаты. Зачастую этот купальный комплекс располагался вблизи кухни-котельни, откуда приносилась горячая вода, а также разогретые жаровни для отопления. В ванных комнатах полы, как правило, выложены плиткой или мозаикой из мелкого гравия, а стены оштукатурены и окрашены с использованием мелкого гравия (Там же. С. 61. Рис. 4) (рис. 1: а ). В жилом квартале, вблизи храма с уступами, была раскопана жилая застройка последнего периода (этап I), соответствующего постгреческому обживанию. Так, на внешней стороне северного угла святилища была выявлена анфилада из трех комнат, в одной из которых пол был выложен из жженого кирпича и внутрь него был впущен терракотовый резервуар, размером 1,1 × 0,5 м (Там же. С. 65). Автор посчитал размеры резервуара слишком малыми для того, чтобы интерпретировать его как ванну¹.

После раскопок в Ай-Ханум, завершившихся в 1978 г., более 30 лет наши представления о жизни в эллинистической Бактрии почти не пополнялись. В 2004 г. на территории Северной Бактрии была открыта и раскопана в течение нескольких лет небольшая крепостца Курганзол. Большим удивлением стала открытая исследователями практически полностью сохранившаяся терракотовая ванна, которая была обнаружена в отдельном маленьком помещении № 4 северного блока (рис. 1: б ). Ванна имела размеры: 1,3 м в длину, ширину 0,5 м при высоте 0,6 м (рис. 1: в ). Она была изготовлена ручной лепкой, следы формовки ее хорошо читаются на поверхности снаружи, она ребристая и с читаемым направлением формовки по диагонали от дна к венчику, который прост и прямо срезан. Использовалась ванна, по мнению исследователей, только на первом этапе функционирования крепости ( Сверчков , 2013. С. 33–36. Рис. 27; 28). Ванная комната имела систему отвода воды в виде желобов, идущих к нескольким ямам на территории двора. С запада от ванной комнаты располагался большой зал с камином, с востока – входной комплекс в крепость (рис. 1: б ). В комнате с ванной было обнаружено большое количество маленьких чаш с загнутым внутрь краем (фиал), которые, по всей видимости, предназначались для косметических масел, а также в комнате был обнаружен характерный гигиенический скребок – стри-гиль ( Сверчков , 2013. С. 35, 36. Рис. 55; 87: 4 ; 88: 1 ).

Следующий массивный пласт новых данных по материальной культуре эллинистической Бактрии был получен в ходе стационарных археологических раскопок на крепости Узундара (2013–2018) ( Двуреченская , 2018. С. 168–180). К 2018 г. была полностью доследована цитадель крепости площадью более 3000 кв. м (рис. 2).

Здесь в ходе раскопок расположенного в центре цитадели Скального комплекса, представленного зданием с двумя объемными подвалами, в течение нескольких лет было обнаружено 11 фрагментов от одной керамической ванны. Большая часть фрагментов была найдена у южной части подвала 2 в слое над скальным материком (2015 (осень) – 4 фрагмента б/н; 2016 № 201 п/о), один фрагмент был обнаружен ранее в заполнении подвала 1 на глубине 1,5 м от древней дневной поверхности (2014 (лето) – № 78 по полевой описи). Анализ совокупности полученных фрагментов позволил нам произвести ее предварительную реконструкцию, так как точных размеров сохранившиеся фрагменты венчиков и дна определить не позволяют.

Ванна изготовлена из плотного хорошо промешанного теста без грубых примесей, с включением мелких выгораемых частиц, по всей видимости, растительного происхождения. Толщина стенок от 2–3 в среднем до 4,5 см у венчика. При этом обжиг на всех частях равномерный, черепок в изломе желто-коричневый, снаружи и изнутри поверхность значительно светлее, что говорит о преднамеренном использовании техники высветления. Изготавливалась ванна в комбинированной технике. Основная часть – ручной лепкой, однако следов ее практически незаметно, т. к. обе стороны – и внутренняя, и внешняя – хорошо заглажены. Венчик ванны, особенно в местах скругления углов, по всей видимости, формировался или подправлялся на гончарном круге. Ванна имела в плане вытянутую подпрямоугольную со скругленными углами форму. Венчик широкий, до 4,5 см, с тремя рельефными валиками, чуть загнут внутрь. Стенки прямые в середине, в верхней и нижней трети плавно изгибаются внутрь. Переход от стенок к дну оформлен четким перегибом. Само дно плоское, на внешней стороне – следы растекшегося битума. На боковых сторонах ванны в верхней трети имеются следы от рельефно выступающей ручки π-образной формы (рис. 3).

В 2017 г. было обнаружено 4 фрагмента нижней части от второй керамической ванны (п/о № 330–333). Эта ванна была раскрыта при расчистке с южной стены подвала 2 Скального комплекса. Причем ванна была зафиксирована в верхнем слое, относимом к последнему этапу функционирования крепости Узундара (рис. 4).

По целому ряду признаков вторая ванна сильно отличалась от предыдущей. Тесто светло-бежевого цвета, рыхловатое по структуре с большим количеством примеси крупных частиц шамота, а также выгораемых растительных компонентов. Обжиг равномерный, однако без ангоба и высветления. Поверхность

Рис. 1. Ванные комнаты и терракотовые ванны в Бактрии а – жилой дом 2 в Ай-Ханум (по: Лекюйо, 1987); б – крепость Курганзол, комната 4 (по: Сверчков, 2013); в – терракотовая ванна Курганзола (фото М. Менглиева)

местонахождение фрагментов ванны 1 ванны 2

Рис. 2. Цитадель крепости Узундара, месторасположение терракотовых ванн и изнутри, и снаружи шероховатая. Сохранилась значительная часть дна на полную ширину в 54 см и фрагментарно в длину до 56 см, стенки на небольшую высоту – до 16 см, что, к сожалению, не позволяет нам создать даже предварительную реконструкцию. В плане форма ванны – выраженно овальная, без читаемых скругленных углов, как в ванне первого варианта. Стенки в профиле – прямые, вертикально отвесные, с небольшим выступом в месте перегиба ко дну. Дно ванны, в свою очередь, в основном плоское, но в месте перехода к стенкам имеет скругление, что придает ей в профиле вид слегка выгнуто-выпуклого дна. Так, основная поверхность дна ниже места перегиба от стенок ко дну на 5–6 см. Толщина дна и стенок этой ванны в среднем 2,5–3 см, в месте перегиба стенок ко дну она достигает 5 см.

На территории Северной Бактрии фрагменты керамических ванн были обнаружены также в ходе археологических исследований на крепости Кампыртепа. Один из них был получен из раскопа входного комплекса на юго-востоке Нижнего города и два фрагмента были обнаружены в подъеме на восточном склоне цитадели. В течение нескольких лет в восточном секторе Нижнего города крепости Кампыртепа нами велись раскопки масштабного сооружения № 36, впущенного в материк на глубину до 4,5 м, протяженностью более 60 м ( Двуреченская , 2012. С. 69–80; 2016. С. 39–74). В ходе раскопок весной 2016 г. был открыт вход в сооружение 36 с юго-востока со стороны пристани. Именно здесь, в нижнем слое в 0,2 м от материкового пола, вместе с комплексом раннеэллинистической керамики был обнаружен фрагмент предполагаемой керамической ванны

Рис. 3. Ванна 1 из Скального комплекса цитадели крепости Узундара (предварительная реконструкция)

(рис. 5). Венчик этой ванны аналогичен по типу узундарьинской ванне № 1. Он также чуть загнут внутрь и имеет рельефные валики, но не три, а четыре. Тесто плотное, хорошо промешанное, без грубых примесей. Толщина стенок от 2,5 см и у венчика до 5 см. Обжиг равномерный, черепок в изломе коричневый, с обеих сторон отмечается высветление. Поверхность стенок снаружи и особенно внутри гладкая. Ванна, по всей видимости, имела в плане вытянутую подпрямоугольную с закругленными углами форму, прямые стенки (рис. 5). Фрагменты, полученные из подъема на восточном склоне цитадели крепости Кампыртепа, также представляют собой венчики с характерным легким загибом внутрь и тремя-четырьмя валиками по бортику. То есть все фрагменты ванн с крепости Кампыртепа наиболее близки по типу к узундарьинской ванне № 1.

На территории Правобережной Бактрии в эллинистический период в трех крепостях зафиксированы не только находки керамических ванн, но и наличие ванной комнаты, как это видно по материалам крепости Курганзол. В крепости Узундара находки фрагментов ванн локализованы в центре филактериона, непосредственно в Скальном комплексе с двумя объемными подвалами. Именно здесь, по всей видимости, жил фрурарх селевкидской крепости, а позднее – начальник греко-бактрийского гарнизона, и, соответственно, нет сомнений в связи этих ванн с непосредственной жизнью и бытом военачальников. Однако нет данных о месторасположении этих ванн и о том, были ли здесь оборудованы

Рис. 4. Ванна 2 из крепости Узундара а, б – чертеж фрагментов ванны; в, г – фото ванны in situ в ходе раскопок Скального комплекса специальные помещения для купания. Такая же ситуация с находками фрагментов ванн на крепости Кампыртепа, где неясно их первоначальное месторасположение.

Связь наличия керамических ванн и соответственной культуры купания с раннеэллинистическими крепостями, где дислоцировались греко-македонские военные гарнизоны, очевидна. Однако нельзя не отметить, что широкоплощадные раскопки, где были вскрыты архитектурные строения раннеэллинистического времени, на сегодняшний день пока ограничены ровно этим списком из трех памятников. И мы не имеем данных о том, что в это время происходило в городах и селениях Северной Бактрии.

Надо отметить, что об устройстве ванных комнат и о культуре купания в Древней Греции стало широко известно по итогам стационарных археологических раскопок города Олинфа, расположенного на полуострове Халкидика ( Robinson , 1938. P. 199–205). Город, разрушенный Филиппом II в ходе Олинф-ской войны 349–348 гг. до н. э., так и не обживался позднее и потому представил нам срез материальной культуры не позднее середины IV в. до н. э. Из сотни раскопанных американскими археологами жилых домов 23 имели, можно сказать, типовые небольшие ванные комнаты (в среднем размером 2,5 × 2,0м) (рис. 6). Они, как правило, располагались вблизи кухни, что говорило об использовании

Рис. 5. Терракотовые ванны на крепости Кампыртепа а – месторасположение фрагментов терракотовых ванн на крепости Кампыртепа; б – фото и чертеж фрагмента венчика терракотовой ванны; в – керамический комплекс нижнего пола у юго-восточного входа в сооружение 36 с фрагментом венчика ванны

Рис. 6. Пример ванных комнат Олинфа, юго-западный угол E.S.H. 4, вид с запада (по: Robinson , 1938. Pl. 49: 2 )

горячей воды. Полы в этих комнатах имели цементную подсыпку или простую мозаику из галечника, как в Доме Комедианта, стены тщательно оштукатуривались, иногда имели росписи. Двадцать из 23 ванных комнат были снабжены терракотовыми ваннами разнообразных форм ( Robinson , 1938. P. 204. Pl. 2: 54 ). Основная форма ванн – овальная в плане, с вертикальными прямо срезанными бортиками, иногда со сливным, отдельно выделенным углублением. Терракотовые ванны либо стоят на полах ванных комнат или двора, либо вкопаны и чуть выступают выше уровня пола (рис. 6).

На территории материковой Греции, Великой Греции, Сицилии культура ванн и общественных бань исследуется уже более полувека. В последние годы в ходе археологических исследований резко расширилась база данных по этому вопросу до 75 раскопанных образцов. В 2016 г. вышла в свет книга по архитектуре Греции, где рассмотрению древнегреческой культуры купания и бань посвящена целая глава ( Lucore , 2016. P. 328–339).

В отличие от римских, ранние греческие бани долгое время оставались в тени. По мнению S. K. Lucore, последние процветали и достигли наивысшей точки своего развития именно в эллинистический период (Ibid. P. 328). В контексте нашего исследования чрезвычайно интересны общие выводы автора о сложении культуры купания в Греции, оформлении ее в конкретные образцы архитектуры с развитым материально-техническим оснащением. В частности, автор считает, что греческие общественные бани определяются наличием одной или нескольких комнат в здании, которые обычно, но не всегда – круговые в плане

Рис. 7. Греческая баня с толосовидными помещениями и «сидячими терракотовыми ваннами». Святилище Асклепия, Гортис. План (по: Lucore , 2016. Рис. 23: 5 )

(толосовидные) и оборудованы индивидуальными «сидячими» ваннами: либо терракотовыми, либо изготовленными из камня, в которых посетители сидели, пока на них лилась горячая или холодная вода (рис. 7). Примером могут служить Дипилонские бани, раскопанные в Афинах. Здесь вода для ванн, по-видимому, подавалась из соседнего колодца и нагревалась над печью, примыкающей к толосу, откуда она вручную транспортировалась в ванную комнату. Переносные жаровни, вероятно, обеспечивали тепло в помещении в холодную погоду. Система стоков контролировала отвод отработанной воды из внутренней части здания во внешнюю. Дополнительные комнаты включали зону обслуживания печи и пространство для клиентов, где можно было переодеться или дождаться своей очереди на ванну ( Lucore , 2016. P. 330).

Помимо устройства и архитектурного, а также технического усовершенствования греческих бань, на протяжении V–IV вв. до н. э. в сознании эллинов трансформировалось их культурное и этическое значение в рамках полисной жизни. Об этом свидетельствуют не только письменные источники, но и строи- тельство бань в центре города, тогда как ранее они были расположены только за его пределами. Общий вектор развития греческих бань трактуется как переход от простой гигиены к сложению культуры совместного купания, отдыха и общения в неторопливой манере (Lucore, 2016. P. 332).

Говорить об общественных банях на территории эллинистической Бактрии сегодня пока нет оснований. Однако мы можем уверенно констатировать наличие в частной жилой застройке города Ай-Ханум, а также в застройке сугубо военной крепости Курганзол ванных комнат. Находки же такого важного атрибута греческих бань и частных ванных комнат, как «сидячие» переносные терракотовые ванны, в крепостях Курганзол, Узундара, Кампыртепа и в городе Ай-Ханум уже сегодня позволяют видеть неслучайность этих предметов. В них можно видеть отражение реального образа жизни и обычая купания с горячей водой у эллинов, на крайних восточных рубежах Ойкумены.

Все вышерассмотренные бактрийские терракотовые ванны датируются в пределах конца IV – первой половины II в. до н. э. Это подчеркивает отсутствие существенного временного зазора во внедрении в жизнь культурно-бытовых новшеств на дальних рубежах эллинистического Востока, после их укрепления на территории самой Эллады.