A Tver’ jug from the Selitrennoe settlement

Многочисленные и разнообразные находки архитектурного декора, обломки красноглиняной гончарной поливной и неполивной керамики как местного, так и импортного производства, сделанные на этом раскопе в 2014–2015 гг. и в предыдущие годы исследований, позволяют нам предположить, что в период расцвета золотоордынской столицы на вершине Больничного бугра находилось крупное элитное жилое архитектурное сооружение, возможно дворец одного из крупных аристократов Сарая.

В полевом сезоне 2015 г. при прокопке слоя светло-коричневой плотной супеси с включением битого кирпича, извести, угля, обломков золотоордынской керамики в квадрате 25 на уровне отметки -120 были обнаружены фрагменты белоглиняного сосуда с поливой зеленого цвета, который удалось частично реконструировать (рис. 1). Описываемый слой, а также многочисленные хозяйственные ямы, вскрытые на раскопе, содержат золотоордынские монеты последнего десятилетия XIV – начала XV в. ( Пигарев , 2016. С. 64–69). Сосуд представляет собой великолепный образец средневекового русского гончарного ремесла.

Изделие является кувшином из беложгущейся глины с поливой зеленого цвета. Кувшин имеет округлое тулово, угол перехода от стенки к донцу скруглен. Дно сосуда слегка вогнуто вовнутрь. Диаметр тулова 170 мм, диаметр дна 112 мм, толщина стенки 6 мм, толщина слоя поливы до 1 мм. Тесто с примесью некалиброванного песка и мелкой дресвы. Полива хорошего качества. Горло сосуда украшено жгутом с косыми насечками. Тулово сосуда украшено двумя декоративными рядами, полученными оттисками круглых сюжетных штампов, каждый ряд представлен своим сюжетом. Штампы на теле сосуда расположены несколько небрежно, порой одно изображение перекрывает другое. Изображения на штампах двух типов: так называемые «лютый зверь» и «архангел», или «Александр Македонский», диаметры оттисков 5 и 4 см соответственно (рис. 2). Мы отмечаем хорошее качество штампов, позволяющее увидеть мелкие детали в изображении тела «лютого зверя» и костюма «архангела». Штампы одного типа несколько отличаются друг от друга мелкими деталями (выделяются по два вида штампа каждого типа), что говорит о широком ассортименте инструментария гончара. Оттиск штампа выглядит как выпуклое изображение на утопленном фоне.

Штамп «лютый зверь» представлен одним целым и восемью фрагментированными изображениями: в круге животное, напоминающее лошадь, морда которого заканчивается клювом, а передние лапы с птичьими когтями. Кошачий хвост животного поднят вверх, заканчивается развивающейся кистью. На разных штампах кисть оформлена по-разному. Длинная шея животного со спины украшена насечками, обозначающими, видимо, гриву. На одном виде штампа насечками украшена и грудь животного. В клюве животное держит ветку растения с крупным плодом. Передние лапы подняты, задние расположены на «земле». Словосочетанию «лютый зверь» посвящена работа О. П. Лихачевой, где упоминаются изображения «лютого зверя» на новгородских печатях XV в., которые толковались геральдистами и историками по-разному: барс, грифон, мифический конь ( Лихачева , 1993. С. 131). В своем исследовании автор приходит к выводу, что «лютый зверь» – это обозначение льва, символизирующего, в свою очередь, царственность.

Рис. 1. Селитренное городище. Реконструкция кувшина из белой глины

Штамп «архангел», или «Александр Македонский», представлен пятью фрагментированными изображениями: в круге стоящий в полный рост человек (мужчина) с воздетыми вверх руками, в короткой, до колен, глухого покроя одежде с широким поясом, в головном уборе, сапогах. По бокам человека изображены волнистые всполохи. Здесь мы снова наблюдаем различия изображений на разных видах штампа. На одном штампе пояс изображен с одной подвеской, на другом – с двумя. В одном случае на сапогах показаны элементы украшения. На одном оттиске по бокам у пояса показаны «лунницы», на другом их нет. Разнится количество декоративных кружков вокруг фигуры человека. Лапшин В. А. отмечает сходство этого типа штампа с оттисками на печатях князя Михаила Александровича Тверского ( Лапшин , 2002. С. 59–62).

Подобная парадная посуда, по мнению специалистов, характерна для производственного центра, находящегося в Твери, где было налажено ее изготовление во второй половине XIV в. По Лапшину В. А., поливная рельефная керамика

Рис. 2. Оттиски штампов кувшина из беложгущейся глины и орнаментированная с помощью штампов с контррельефными изображениями появляется после 1364 г. (Лапшин, 2009. С. 131, 392. Рис. 142, 1–5). Возникновение ее связывается с влиянием колыбной керамики, попадавшей в русские земли из Золотой Орды.

Найденный нами кувшин относится к группе II, типу 1 (по Е. А. Романовой), имеет прямые аналоги в коллекции тверской керамики, относящейся специалистами к концу XIV в. ( Романова , 2009. С. 315. Рис. 5). Именно для этого времени, по мнению исследователей, для производства поливной посуды характерно использование беложгущихся глин (Там же. С. 333). Способы украшения кувшина – жгут и сюжетный штамп – также характерны для конца XIV в. (Там же. С. 328–329). Зооморфный сюжет «лютый зверь», представленный на нашем кувшине двумя вариантами оттисков, считается одним из наиболее популярных в коллекции тверской керамики (Там же. С. 330. Рис. 5, 3 , 13, 1–6 ). Антропоморфные изображения в тверской коллекции редки, и все они идентичны (Там же. С. 330. Рис. 9, 3, 4 ). На нашем кувшине изображение «архангела»

представлено двумя оттисками, отличающимися друг от друга. Двурядная композиция из штампов на рассматриваемом нами сосуде аналогична изображению на кумгане из Тверского кремля ( Романова , 2009. С. 330). Е. А. Романова отмечает, что ни в одном из средневековых русских городов не встречена поливная посуда описанного типа в таком количестве, что позволяет предположить местонахождение керамических мастерских по ее производству именно в Твери (Там же. С. 333).

Следует особо отметить, что подобный тип гончарного изделия впервые найден на территории Селитренного городища, неизвестны находки похожей керамики и на других золотоордынских памятниках, немногочисленны находки этого типа и на исконных русских землях.

Рассмотрим варианты появления этого кувшина на территории золотоордынской столицы.

Первый вариант – торговый импорт. Вариант маловероятный, т. к. в Золотой Орде в общем, а в Сарае особенно было развито собственное производство качественной глазурованной керамики, позволяющее не только удовлетворить спрос на нее на местных рынках, но и широко экспортировать ее на сопредельные территории.

Второй вариант – военный трофей. Вариант также маловероятный. Сомнительно, что достаточно хрупкий предмет мог стать военной добычей во время одного из походов на русские земли. Предпочтение обычно отдавалось изделиям из более ценных материалов и с большей степенью возможности последующего использования.

Третий вариант – присутствие в багаже одного из русских людей, посетившего столичный Сарай, на наш взгляд, наиболее правдоподобный.

Обнаружение этого сосуда открывает нам еще один исторический сюжет из ордынско-русских отношений. Известно, что для получения ярлыка на великое княжение русские князья со своими посольствами регулярно посещали ханов Золотой Орды. Так, тверской князь Михаил Александрович, добывая ярлык на великое княжение, находился в Орде в 1366, 1370, 1382 и 1396 гг. (ПСРЛ..., 1863. Ст. 430, 433, 442, 444); Иван Михайлович Тверской – в 1406, 1407, 1410, 1412 гг. ( Похлебкин , 2000. С. 34). В Орде находились и люди Михаила Александровича ( Горский , 2005. С. 108–110).

В качестве одного из подтверждений элитарности найденного сосуда рассмотрим изображение оттиска штампа «архангел». Как уже отмечено выше, хорошее качество штампов позволяет увидеть мелкие детали в изображении костюма «архангела». На человеке короткая, до колен, глухого покроя одежда с широким поясом, головной убор, на ногах сапоги. Древнерусскому костюму посвящена работа Ю. В. Степановой, в которой подробно на археологическом материале, с привлечением письменных и изобразительных источников, рассматриваются виды, элементы и детали русской одежды X–XVII вв.

Изображение на оттиске позволяет выделить некоторые основные черты одежды – глухой покрой, длина до колен, с квадратной декоративной деталью на груди. Эти черты характерны для изображения членов княжеских семей (Степанова, 2014. С. 64, 97). Широкий пояс, подпоясывающий одежду, в одном случае изображен с одной подвеской, в другом – с двумя. Пояс – это своеобразный карман, к нему подвешиваются нож, кошельки, короткое оружие. Богато оформленный пояс также подчеркивает высокий статус человека. На штампе вокруг фигуры человека изображены волнистые всполохи. На наш взгляд, это изображение верхней наплечной одежды типа накидки. Существует несколько терминов, обозначающих этот вид одежды: «корзно», «мятль», «луда», «коц», «япкыт», «манатья». Мятль упоминается чаще других видов плащей, он является показателем определенного социального положения, мог являться как церемониальной, так и военной одеждой. Мятль был характерен в основном для княжеской среды и состоятельных горожан (Степанова, 2014. С. 37, 40, 43). Известно подобное изображение плаща на барельефе Дмитриевского собора во Владимире (Там же. С. 43). Головной убор на оттиске – в виде округлой шапки с опушкой и боковыми вставками. Похожее изображение княжеской шапки известно на иконе XIV в. «Святые Борис и Глеб» (Там же. С. 166). На одном из оттисков на сапогах показаны элементы украшения, что, на наш взгляд, также говорит о высоком статусе изображенного.

Таким образом, анализ изображений оттисков штампов на найденном в золотоордынской столице сосуде говорит о его принадлежности к элитарной группе керамики, что позволяет нам связать эту находку с приездом в Орду за ярлыком одного из посольств князей Михаила Александровича или Ивана Михайловича Тверских.