A monk grave in the Taynitsky garden of the Moscow Kremlin

В 2020 г. на подоле Московского Кремля в строительном котловане, вырытом по периметру погреба 1843 г., было заложено два раскопа. Участок археологических исследований занимал начало подошвы Боровицкого холма и частично заходил на его современный склон. На раскопе 2, расположенном в восточной части котлована, в 25 м юго-западнее Констанино-Еленинской башни, были обнаружены погребения, принадлежавшие неизвестному ранее кладбищу (рис. 1).

Всего в раскопе исследовано два захоронения. Верхнее погребение 1 было впущено в могильную яму погребения 2. Края могилы погребения 1 прослежены условно, т. к. оно сильно пострадало от позднейших перекопов. Захоронение имело юго-западную ориентировку. Деревянный гроб не сохранился, от усопшего in situ уцелел скелет туловища, одна кость правой ноги и разрозненные кости кисти. Возможно, к этому скелету относится отдельно найденный череп. По заключению М. В. Добровольской, умерший был мужчиной в возрасте около 50 лет¹. В заполнении этой могилы также найдены фрагментированные останки другого мужчины, умершего, предположительно, в возрасте более 40 лет.

Восточная треть захоронения 2 была повреждена при строительных работах. В связи с этим, чтобы сохранить туфли умершего, их изъяли и отправили

1 Все определения антропологического материала сделаны М. В. Добровольской (ИА РАН).

Рис. 1. Погребение в Тайницком саду Московского Кремля

А – условное размещение раскопов на подоле Московского Кремля на схематическом плане реконструкции до 1533 г. (по: Голубцов, 1952). Арабскими цифрами указаны номера раскопов. Красный прямоугольник – погребения; Б – погребение 2: 1 – пояс, 2 – аналав на реставрацию до того, как погребение полностью расчистили2. Прямоугольная могильная яма была впущена в слои XIV в. и вытянута на юго-запад. В ее засыпке найден обломок шарнирных ножниц и обрезок кожи.

Дубовая³ долбленая колода из второго погребения имеет трапециевидную форму с плавными плечиками. Ее длина до 185 см, ширина от 47 см в изголовье до 30 см в ногах. Стенки слегка сужаются к дну, их толщина по верху около 3 см. На западном краю для головы сделана прямоугольная ниша, которая чуть приподнята по отношению ко дну. Крышка была уничтожена могильным перекопом вышележащего захоронения. Такого вида гробы не имеют узкой датировки и встречаются как в эпоху Средневековья, так и в Новое время ( Панова , 2004. С. 70–71).

В колоде находился скелет 40-летнего мужчины, в анатомическом порядке. Погребенный лежал вытянуто на спине, руки согнуты в локтях под прямым углом и лежат на животе (рис. 1). Усопший, судя по всему, был очень худым, на что указывает небольшой размер его пояса.

Одеяние погребенного из ткани не сохранилось, но все элементы кожаного облачения почти не пострадали от времени. На ногах умершего была погребальная обувь, на груди лежал плетеный крест (аналав), а в области талии найден пояс с оттиснутыми изображениями двунадесятых праздников. Такой состав монашеского облачения свидетельствует о совершении погребального обряда в полном соответствии с чином захоронения монахов: «полагают ему аналав по чину его иже есть плетцы… Потом поясают и поясом и возлагают на ноги калиги новы» (Потребник иноческий, 1639. Л. 186, 187 (1) об.). Детали подобного облачения могут указывать на высокий церковный статус усопшего, например, похожие вещи были на останках трех игуменов Юрьева монастыря Кириака, Исайи и архимандрита Саватия ( Каргер , 1946. С. 206, 208; Янин , 1988. С. 99–101).

Из этих вещей в первую очередь особого внимания заслуживает пояс как наиболее редкая сохранившаяся целиком находка. Длина пояса 72 см, его ширина на протяжении всей длины очень неравномерная, максимальная – 2,6 см – зафиксирована в средней части. На одном краю пояса сделана горизонтальная прорезь (длина 2 см), а второй сужается до 0,5 см. По-видимому, в петлю продевался узкий конец для фиксации пояса на талии. Внешние края изделия обрезаны неровно и неаккуратно, в результате этого почти все изображения были укорочены по высоте, больше всего утрат у оттисков, расположенных на узком краю. Столь странная подрезка кожаной ленты, похоже, свидетельствует о том, что усопший не был первым обладателем пояса или эту вещь изначально изготовили не по размеру, и ему пришлось подгонять пояс под себя. Очень похожие по форме и типу крепления кожаные ленты с изображениями великих праздников были обнаружены в Смоленске, но там, по свидетельству руководителей работ, ленты нашли на лбу некоторых погребенных ( Неклюдов, Писарев , 1901. С. 24).

Однако отсутствие достоверно подтвержденной документации не позволяет удостовериться, насколько это сообщение соответствует действительности.

Размер оттисков с надписями – 2,4 × 1,8 см. Штампы с фигурами имеют длину 3,4–3,5 см, только первый в ряду длиной 2,8 см. Точная ширина изображений неизвестна, но она, несомненно, немного превышала максимальную ширину пояса 2,6 см. Все штампы имели узкие рамки и располагались строго по порядку, начиная с широкого конца (рис. 2; 3). Первый праздник Благовещенье (надпись: …ГО/ВѢЩ/НЬIЕ⁴ и изображение), второй Рождество Христово (только изображение), далее идут Сретение (надпись: ВСТР/ѢТНЬ/ЕХВО, изображение), Крещение (надпись: КРЕЩ/ЕНЬЕ/ХСВО, изображение), Воскрешение Лазаря (изображение), Вход Господень в Иерусалим (надпись: ВХДЪ/ВЕРС/. МЪ, изображение), Преображение (изображение, надпись: П…/РАЖ/ЕНЬЕ), Распятие (изображение), Воскресение (изображение), Вознесение (изображение), Сошествие Святого Духа (изображение), Успение Пресвятой Богородицы (изображение). Эти праздники в такой же последовательности изображены на двух поясах, которые нашли в захоронениях представителей великокняжеского рода, принявших монашество. Погребены они были в конце XIV – начале XV в. на территории Кремля в Спасопреображенском и Вознесенском монастырях ( Солнцев , 1849. Рис. 107; Некрополь русских великих княгинь…, 2015. С. 50). В других регионах также есть находки подобных атрибутов монашеского облачения, но они существенно отличаются от московских ( Курбатов , 2009. С. 198–199; Панова , 2004. С. 167).

Несмотря на большое сходство, все три пояса имеют некоторые различия в оформлении, почти идентичны друг другу два последних, они разнятся только расстоянием между штампами. Находка из Тайницкого сада, во-первых, имеет другую форму, во-вторых, на ней нет подписей к праздникам: Воскрешение Лазаря, Распятие, Воскресение, Вознесение, Сошествие Святого Духа. В-третьих, на поясе из Тайницкого сада все надписи расположены вертикально, на двух других поясах из Кремля все строки горизонтальные и вписаны в почти квадратные рамки. В-четвертых, есть небольшие отличия в изображениях и написании некоторых строк и букв. Таким образом, если изделия из Спасского и Вознесенского монастырей могли быть сделаны в одной и той же мастерской, то находка из погребения на подоле изготовлена в другом месте и другим мастером. Подобные вещи из монашеского облачения, несомненно, относятся к разряду очень редких изделий, и, скорее всего, их изготавливали по индивидуальным заказам для монахов, имевших высокий статус.

Отдельно нужно обратить внимание на список двунадесятых праздников, изображенный на поясах, в их числе нет существующих до сих пор Воздвижения креста и двух Богородичных (Введение и Рождество). Они появляются в русской православной традиции только в XVI в., но даже в это время изображения упомянутых Богородичных праздников могли опускаться. В то же время присутствует Успение Богородицы, которое вошло в иконографическую программу на постоянной основе не ранее XIV в. ( Битбунов , 2011. С. 25–30).

Рис. 2. Пояс из погребения 2

1 – Благовещенье; 2 – Рождество Христово; 3 – Сретение; 4 – Крещение; 5 – Воскрешение Лазаря; 6 – Вход Господень в Иерусалим; 7 – Преображение; 8 – Распятие; 9 – Воскресение; 10 – Вознесение; 11 – Сошествие Святого Духа; 12 – Успение Пресвятой Богородицы

Рис. 3. Монашеский пояс и намогильный крест

А – прорисовка пояса из погребения 2 (рисунок Дементьевой А. С.); Б – обломок белокаменного креста

Соответственно, сделать пояса с таким рядом двунадесятых праздников могли только в XIV–XV вв.

Присутствие среди облачения аналава в виде плетеного креста (рис. 4) говорит о принятии усопшим схимы (Сокращенный Устав…, XVII в. Л. 180, об.; Петр Могила , 1646. С. 944–945). Размер креста небольшой (7,5 × 4,7 см), по типу он близок к плетеному аналаву, который был найден в Московском Кремле при вскрытии монашеского погребения второй половины XV в. ( Панова , 2004. С. 166–167).

Рис. 4. Погребение 2

А – аналав; Б – погребальные туфли

На Руси такие аналавы известны с домонгольского времени и существуют по сей день. В церковной литературе они еще упоминаются как плетцы «аналав, иже есть плетцы» (Потребник иноческий, 1639. Л. 53 (1) об., 186). В служебнике начала XVII в. при описании обряда погребения монаха пишется именно о плет-цах: «по сем возложит нане плети и препояшет» поясом. (Служебник, н. XVII в. Л. 522).

Туфли, находившиеся на усопшем, – типичная погребальная обувь, сшитая из одной детали тачным швом, без каких-либо приспособлений для крепления к ноге и следов изношенности. Их длина около 27 см (рис. 4). В одном из захоронений Вознесенского монастыря были точно такие же туфли, к сожалению, информация, кому из княгинь они точно принадлежали, утеряна. Незначительно отличалась от них по форме кроя обувь из мужского монашеского захоронения рядом с церковью Ризположения. Считается, что подобные погребальные туфли появляются в конце XV в. и существуют в XVI в. ( Осипов , 2013. С. 144–145). Однако, возможно, их ввели немного раньше в погребальный ритуал, подтверждением данной версии могут служить найденные в саркофагах княгини Анастасии Юрьевны (1422 г.) и великой княгини Софьи Витовтовны (1453 г.) кожаные покойницкие туфли (Некрополь русских великих княгинь…, 2015. С. 124–127, 172–177).

Таким образом, время бытования кожаных деталей облачения из погребения 2 вполне вписывается в середину – вторую половину XV в. О том, что это захоронение одно из ранних на некрополе, говорит и его стратиграфическое расположение.

В ряду вещей, связанных с этим некрополем, стоит упомянуть еще об одной находке: небольшом обломке (28 × 28 см) белокаменного намогильного креста, обнаруженного на западном краю погребения 1. Он очень плохо сохранился и поврежден со всех сторон. Минимальная сохранившаяся толщина одного из концов – 13 см, максимальная – более 18 см. Очень похоже, что это низ креста, который вставлялся в каменное основание (рис. 3). Возможно, подобного вида крест найден на средневековом могильнике недалеко от д. Рогачево Московской области ( Алексеев, Кузьменко , 2020. С. 8–10). Как в действительности выглядел найденный крест и над каким захоронением его установили, на основе имеющихся данных сказать нельзя.

Участок с описанными захоронениями располагался за пределами регулярной усадебной застройки, исследованной в 20 м юго-западнее, на раскопе 1. Кому принадлежала эта территория в XIV в., неизвестно. По-видимому, не позже первой половины XV в. на этом месте ставят неизвестную ранее на подоле церковь, при которой устраивают небольшой некрополь. Предположительно, остатками церкви являлась полностью сгоревшая деревянная постройка, от которой сохранилось пара бревен in situ диаметром 20 см. Оба захоронения располагались строго параллельно одному из бревен, вплотную к нему. Вероятно, оно маркировало южную стену предполагаемой церкви, которая могла быть уничтожена в одном из пожаров последней трети XV в.

Возможно ли было погребение монаха столь высокого ранга вне монастырских стен при обычной приходской церкви, особенно при наличии нескольких монастырей на территории Кремля в это время? Достоверно зафиксированных, в том числе археологически, прецедентов такого рода на сегодняшний день неизвестно. Соответственно, вероятность того, что на подоле Московского Кремля был найден не зафиксированный нигде ранее монастырский некрополь, представляется очень высокой.