Nizhniy novgorod's neighborhood: results and perspectives of the investigation

НИЖЕГОРОДСКАЯ ОКРУГА: ИТОГИ И ПЕРСПЕКТИВЫ ИЗУЧЕНИЯ

Район Волго-Окского правобережья вблизи устья р. Оки на фоне центральных земель Северо-Восточной Руси в археологическом отношении остается пока недостаточно изученным. Однако уже накопленный связанный с ним материал вполне достаточен для первичного осмысления.

Освоение примыкающей к окскому устью территории исторически связано с развитием сельской округи г. Н. Новгорода, одного из крупнейших городских центров Северо-Восточной Руси ХШ-XTV вв. Ядром этих земель является протяженный, вытянутый на 70 км с запада на восток участок возвышенного плато с развитым овражно-балочным рельефом, площадью 720 км². Компактность этой области обусловлена отчетливыми естественными рубежами. С северной стороны по выступу платформы береговой террасы ее ограничивают русла Волги и Оки, пойма р. Кудьмы (правобережного притока Волги) очерчивает эту территорию на юго-востоке, с юго-запада к ней подходит широкая заболоченная Богородская долина (выходящая в пойму р. Кишмы, правобережного окского притока). Данный участок Волго-Окского правобережья в XVI - первой половине XVH в. был известен как Березопольский стан Нижегородского уезда. Сложение здесь развитой поселенческой структуры впервые произошло еще в XIV в. (Грибов, 2000. С. 41-73).

Первые русские селища в этой области, на правом берегу Оки, были обнаружены в 1940-е годы Б.А. Сафоновым (Анучин, Черников, 1991. С. 153-159). Количество известных в этом районе средневековых поселений заметно возросло после его разведочного обследования В.Ф. Черниковым в 1959 г. (Черников, 1959). Планомерным изучением ближайших окрестностей г. Н. Новгорода с 1994 г. занимается экспедиция историко-археологического центра “Регион” исторического факультета Нижегородского государственного университета. За последнее десятилетие этим коллективом было проведено сплошное археологическое обследование ближайшей Нижегородской округи, в результате которого открыто более трех десятков ранее неизвестных средневековых памятников, начаты раскопки на селищах Ближнее Константиново 1 и 4 и на городище Городок. Собранные материалы позволяют не только охарактеризовать материальную культуру населения Нижегородской округи, выявить особенности местных домостроительных традиций, но и сделать выводы о структуре сельского расселения в данной области. Палеогеографические изыскания, проведенные здесь под руководством канд. геогр. наук С.А. Сычёвой в 2002 г., позволили получить палеоэкологическую информацию, столь необходимую для реконструкции реалий жизни и быта средневекового населения (Грибов, Сычёва, 2003. С. 90-93). Настоящая работа посвящена рассмотрению лишь общих пространственнохронологических характеристик развития нижегородской пригородной инфраструктуры в эпоху средневековья.

Следует отметить, что письменные памятники, освещающие историю освоения земель вблизи устья Оки, малочисленны, хорошо известны историкам и в настоящее время в значительной степени информационно исчерпаны. В этой связи археологические источники имеют решающее значение.

По состоянию на 2004 г. в очерченном районе зафиксировано 103 памятника, оставленных русским населением в период до начала XVI в. (рис. 1). На пяти из них (помимо г. Н. Новгорода) проводились археологические раскопки: это селища Ближнее Константиново 1 (1570 м2), Ближнее Константиново 4 (20 м2), Копнино 2 (22 м2), Шава 1Б (60 м2), городище Городок (192 м2). Шурфовка (на площади не более 4 м2) проведена на 18 селищах.

Основная масса местных памятников с некоторой долей условности может быть разделена на три хронологические группы. Методически эта дифференциация опирается на временные рамки бытования наиболее ранних из узко датированных встреченных керамических типов, известных по комплексам Рязанской и Московской земель. В первую группу входят всего три селища (Подвязье 3, 4, Доскино 10), время основания которых наиболее вероятно датируется промежутком между второй половиной XII и Х1П в. К этой группе памятников примыкает и г. Н. Новгород, на детинце которого известны находки, традиционно связываемые с домонгольским периодом, а также два сельских могильника (на селище Копнино 2 и у больницы им. Семашко). Вторая группа объединяет подавляющее большинство (92%) памятников. Возникновение связанных с ними поселений произошло во второй половине ХШ - XTV в. И, наконец, к третьей группе может быть достоверно причислено лишь одно городище Городок, освоение площадки которого началось не ранее середины XV в. Исключенными из рассмотрения оказались пять селищ, представленных маловыразительными находками. Таким образом, хронологический “спектр” памятников позволяет связать время наивысшей активности в освоении данной местности с монгольским периодом.

Земли вблизи устья Оки были известны на Руси еще задолго до их заселения выходцами из коренных областей Древнерусского государства. Известие о коренных жителях этого края встречается среди первых сообщений Начальной русской летописи: “...по Оце реце где потече в Волгу же Мурома языкъ свои и Черемиси свои языкъ Мордва свои языкъ...” (Лаврентьевская летопись, 1926. Стб. 11). Древнейшие письменные известия об эпизодических проникновениях сюда русичей датируются X в. Это экспедиции торговых людей, обосновавшихся в болгарских поволжских городах уже в 20-х годах X в. (Путешествие..., 1939. С. 78, 79), военные походы киевских князей. Однако первым упоминаемым летописцами древнерусским поселением в районе устья Оки, стал Нижний Новгород (по первым известиям о нем -Новъгород). Согласно летописи, он был заложен великим князем владимирским Юрием Всеволодовичем в 1221 г. (Лаврентьевская летопись, 1926. Стб. 445). Результаты археологических исследований не противоречат этой дате. В 1989 г. выяснилось, что связанная с нижегородским детинцем земляная насыпь лежит на материке и не подстилается каким бы то ни было культурным слоем (Гусева, 1989). Бытование наиболее ранних средневековых артефактов, встреченных на памятнике, датируется в достаточно широких пре-

1делах, включающих в себя начало - первую половину ХШ в. Значительное удаление (50 км) от города двух из трех древнерусских селищ первой хронологической группы делает небеспочвенным предположение об их основании 'еще до заложения города на устье Оки (возможно, выходцами с берегов р. Клязьмы, где первые древнерусские поселения датируются Х1-ХП вв., см.: Седова, 1978. С. 10, 11). Вместе с тем, обследование ближайшей округи показало, что Н. Новгород был основан в малообжитой “пустынной” местности, где были редки поселения не только русичей (если они вообще суще: ствовали; по крайней мере, в границах 20-километровой зоны они не обнару-,жены), но и коренного финноязычного населения. Расселение русских коло-ь нистов в рамках всего выше очерченного района Волго-Окского правобере-/ жья, ознаменовавшееся возникновением здесь первых стационарных поселе-тий, началось не ранее второй половины - конца XII в. Уточнение хроноло-ггии и географии начальной стадии этого процесса является одной из задач : дальнейшего археологического изучения данной территории.

Возникновение г. Н. Новгорода положило начало активному освоению I прилегающей к нему местности еще в 20-30-е годы ХШ в. Очевидно, это бы: ло обусловлено самим статусом нового населенного пункта, который изна-' чально своим основателем был замыслен как крупное многофункциональ-। ное поселение, как великокняжеский город. Только в этом ключе становит-(ся понятным строительство в нем двух каменных храмов спустя всего не-i сколько лет после возведения первых укреплений. Обнаруженные в 1929 и 1960 гг. детали белокаменного убранства этих сооружений выполнены в ти- 1 пичных формах владимиро-суздальской пластики (Агафонов, 1976. С. 13, 14). Одним из первых окрестных поселений стал Благовещенский мона; стырь, удаленный от детинца на 1,3 км вверх по Оке. Первое известие о нем । как о монастыре загородном датируется 1229 г. (Лаврентьевская летопись, 1926. Стб. 451). С началом формирования поселенческой структуры ближайшей округи, очевидно, связан и сельский могильник, раскопанный В.Ф. Черниковым на территории больницы им. Семашко, в 4 км от окского устья.

1 Особенности погребального обряда, наличие и характер погребального ин-

Рис. 1. Карта русских средневековых памятников ХШ—XV вв. в окрестностях г. Нижнего Новгорода

1 - г. Н. Новгород; 76 - городище Городок; 78 - могильник у больницы им. Семашко. Селища: 2 - Венец 1; 3,4 - Подвязье 4, 3; 5 - Дудин Монастырь; 6 - Подъяблоновское; 7. 8 - Сокол 2, 1; 9,10 - Дуденёво 1, 2; 11,12 - Сысоевка 2, 1; 13, 14, 15, 16 - Оленино 2, 5, 3, 4; 17 - Юрьевское 2; 18 - Оленино 5 (поселение); 19, 20, 21, 22, 23 - Поляны 2, 3, 4, 5, 1; 24, 25, 26 - Доскино 3, 10, 5; 27-30 - Крутец 2, 3, 1, 4; 31, 32 - Буревестник 3, 1; 33, 34, 35 - Копнино 1, 2, 3; 36 - Ефимьево 1, 2; 3 7- Копнино 5; 38, 39- Хватково 4, 3; 40 - Сартаково 3; 41,42- Хватково 2, 1; 43 - Гавриловское; 44 - Великосельево; 45 - Горбатовское; 46, 47 - Сартаково 4, 1; 48 - Новопавловка 1; 49 - Доскино 9; 50, 51 - Новопавловка 2, 3; 52 - Куса-ковское; 53 - Ближнеборисовское; 54 - Румянцевское; 55 - Ольгинское; 56 - Луч; 57 - Румянцеве 2; 58 - Нагулино 2; 59 - Козловское; 60 - Бешенцево 2, 3; 67 - Бешенцево 1; 62, 63 - Ближнее Константиново 3, 4; 64, 65 - Мордвинцево 2, 1; 66 — Анкудиновское; 67 - Федяково 1; 68 - Культура; 69 - Ближнее Константиново 1; 70, 71 - Кузнечика 3, 1; 72 - Шапкино 3; 73 - Слуда; 74 - Новопокровское; 75 - Елецкое; 77 - Старые Печёры; 79 - Свято; 80 - Утечино 2; 81 - Утеченское; 82, 83, 84 - Большая Ельня 6, 7, 5; 85 - Фроловское; 86-89 - Малая Ельня 2, 5, 1, 3; 90 - Новое Ликеево; 91, 92, 93, 94 - Шава 1Б, б, 5, 7; 95 - Выползово 1; 96, 97, 98, 99 - Стрелкове 5, 4, 3, 2; 100 - Лазарево 1; 101 - Пальцино 1; 102, 103 - Шапкино 1, 2

вентаря позволяют датировать этот памятник в пределах ХШ в. ( Черников, 1991. С. 218-221).

Судя по отсутствию каких-либо письменных известий о разорении! Н. Новгорода как во время татаро-монгольского нашествия, так и во второй⁵ половине ХПТ - середине XIV в., можно предполагать, что с момента основания города его сельское окружение складывалось непрерывно в течение достаточно длительного времени.

В середине XIV в. в связи с возникновением великого Нижегородско-Суздальского княжества и с последующим переносом в г. Н. Новгород великокняжеского стола происходит очередной, вероятно, самый массовый наплыв населения в Нижегородские пределы. Как показали раскопки на периферии средневекового посада (на Ильинской Горе), с резким изменением демографической ситуации в это время может быть связан и рост территории самого города (Грибов, 1999. JI. 148).

Освоение городской округи в середине XIV в. приняло массовый характер: в местном Нижегородском летописце сохранилось обращение первого нижегородского князя Константина Васильевича к своим людям с призывом селиться по берегам Волги, Оки и Кудьмы, в непосредственной близости от города (Гацисский, 1886. С. 2, 3). С этим сообщением согласуются данные археологии: датировка подавляющего большинства селищ Нижегородской округи определена в пределах конца ХП1 - начала XV в. Ближе к концу этого периода очерченную выше географическую область можно рассматривать уже как компактную непрерывно заселенную территорию, освоение которой исторически было связано с городом на устье Оки. Первое упоминание о ней как о заселенном пространстве (без определения статуса) встречается в летописном сообщении 1378 г. (Рогожский летописец, 1922. Стб. 134). Впоследствии ее летописное наименование (Березово Поле) трансформировалось в название Березопольского стана.

В 1377/78 г., после Пьянского побоища, происходит разорение как Н. Новгорода, так и его округи, отрядами татар и мордвы. Остатки застройки, исчезнувшей не ранее рубежа XTV-XV вв. как на территории города, так и на одном из селищ его округи (Ближнее Константиново 1), свидетельствуют о том, что эти события не привели к длительному запустению ни самого города, ни окрестных земель.

Непрерывность освоения территории Нижегородской округи, принадлежность подавляющего большинства известных здесь памятников к одному, достаточно узкому, хронологическому промежутку, охватывающему преимущественно XIV в., делают корректной постановку вопроса о реконструкции структуры расселения, сложившейся здесь к середине - второй половине XIV в. Наибольший интерес в этой связи представляют ближайшие окрестности города (на удалении 20 км), обследованные лучше, чем другие места. В качестве способа выделения поселенческих структур на этой территории были привлечены известные методы экономической географии, ранее апробированные на археологическом материале (Хагетт, 1968. С. 51-57; Афанасьев, 1993. С. 112-114). Результатом проделанной работы стала дифференциация основной массы известных селищ по нескольким территори- альным группам (Грибов, 2000. С. 62). Совпадение пространственных рубежей этих группировок с границами позднейших волостей, известных по картам рубежа XIX-XX вв., свидетельствует о сложении волостной структуры в Нижегородской округе еще в эпоху великого нижегородского княжества и консервацию связанного с ней территориального деления в течение многих последующих столетий. Данный вывод подкрепляется и расположением позднейших волостных центров вблизи от наиболее крупных центральных поселений выделенных групп средневековых памятников.

Изучение структуры одной из выделенных группировок, территориально связанной с позднейшей Бешенцевой волостью, позволило и внутри таких объединений зафиксировать весьма сложную иерархию, существование достаточно крупных населенных пунктов, к которым тяготели мелкие поселения. На одном из таких центров “второго порядка”, селище Ближнее Константиново 1, в 1995 г. были начаты стационарные исследования. В 2003 г. площадь раскопанного здесь участка составила 1570 м². Целый ряд характеристик этого памятника позволяет рассматривать его как княжеское или боярское владельческое село. В пользу такого определения свидетельствуют: 1) особенности его планировки в виде наличия структурного ядра - крупного усадебного комплекса, обозначенного частокольной оградой с проезжими воротами; 2) дифференциация жилых построек в соответствии с социальным положением их владельцев; 3) присутствие в коллекции инвентаря большого и разнообразного комплекса социально престижных предметов (предметов воинского снаряжения и снаряжения верхового коня, монет, бронзовых поясных накладок; весьма показательна коллекция импортной восточной керамики, насчитывающая 67 образцов, среди которых более 40 фрагментов относятся к посуде на кашинной основе) (Грибов, 2001. С. 161, 162).

Интересное наблюдение было сделано при изучении остеологических сборов. Помимо большого количества костей домашнего скота зафиксировано много остатков рыб ценных пород (стерлядь, осетр, севрюга, белуга). На основе анализа местной палеоэкологической ситуации был сделан вывод, что рыбы этих разновидностей могли лишь специально завозиться на поселение (Грибов, Цепкий, 2004. С. 83, 84).

Менее масштабные исследования, проведенные на других крупных поселениях Бешенцевой волости, служащих центрами притяжения для ряда мелких селищ, выявили и на них находки, обычные для феодальных усадеб. Это бронзовые поясные накладки, элементы снаряжения верхового коня, фрагменты импортной поливной кашинной посуды. Сборы с малых (преимущественно до 0,8 га) по размерам селищ отличаются наличием лишь обычного бытового инвентаря, редкими остеологическими остатками. Все это позволяет связать доминирующие по своим размерам в выделенных поселенческих блоках крупные (1,8—8 га) поселения с владельческими селами, а тянущие к ним мелкие селища - с деревнями, с поселениями феодально-зависимого населения.

Таким образом, структура сельского расселения вблизи г. Н. Новгорода, сложившаяся ко второй половине XIV в., близка по своим чертам к территориальной волостной организации, соответствующей развитой системе фео- дальних отношений (Чернов, 1991. С. 112-133). Последняя, очевидно, являч лась определяющим фактором при сложении местной структуры расселеч ния. Скорее всего, именно боярские и княжеские “гнезда” служили в округе Н. Новгорода центрами освоения окрестных земель.

Ближе к рубежу XTV-XV вв. в связи с серией военных катастроф, с начач лом опустошительной феодальной войны, с утратой политической независич мости Н. Новгорода, его земли приходят в упадок. Самые катастрофические, последствия для края имел поход татарского войска эмира Едигея 1408 г. Местный актовый материал этого времени пестрит упоминаниями селищ и пустошей. С XV в. археологи связывают “хиатус” в городских культурных напластованиях, в окрестностях города подавляющее число сельских поселений либо исчезает с рубежа XIV-XV вв., либо прерывает свое функционирование минимум на одно столетие.

Единственным известным в окрестностях города памятником XV в. является небольшое (0,72 га) мысовое городище Городок. Оно расположено bi 1,5 км от детинца нижегородской крепости, за пределами посадских укреплений средневекового города (Грибов, 2003). Поселение занимает верхнюю площадку мыса, образованного двумя отвержками большой овражной системы, прорезающей правый коренной берег Оки в 0,8 км от ее устья. Хронологическая компактность нумизматического комплекса, собранного на памятнике в 2003-2004 гг. (чекан большинства определимых монет - 18 из 20 - не выходит за рамки промежутка 1446-1505 гг.), позволяет определить его датировку в рамках середины XV - начала XVI в. Облик материальной культуры данного городища (парадная поливная посуда, редкие образцы мелкой пластики - костяная и бронзовая иконки-привески, бронзовые кре-сты-энколпионы, железные писала), усадебный характер его планировки характерны для поселений городского типа. Вместе с тем, тщательное археологическое обследование окружающей местности выявило удаленность памятника от периферии средневековой застройки г. Н. Новгорода, что не позволяет рассматривать занимаемый им участок как часть территории средневекового города (Грибов, 2005).

Судя по летописным сообщениям о событиях середины - второй половины XV в., наиболее вероятной представляется интерпретация данного памятника как “осадного городка”, небольшой крепости, служившей местом размещения военного гарнизона (“заставы”) и выполнявшей фун кции резиденции московской великокняжеской администрации в порубежном тогда Н. Новгороде. О существовании такого “второго” Нижнего Новгорода сообщает целый ряд летописных сводов, в которых “двойник” города на устье Оки называется Нижним Новгородом Новым или Нижним Новгородом Меньшим. В результате кропотливого анализа текстов летописных сообщений с упоминанием этого поселения В.А. Кучкин сделал вывод о его локализации на правом берегу Оки, невдалеке от нижегородского кремля, что вполне согласуется с положением городища Городок (Кучкин, 1976. С. 223-231).

Фиксируемое по керамическому комплексу памятника кризисное состояние местной гончарной традиции, наличие в нем материалов, связанных с

КСИА АРХЕОЛОГИЯ СЕВЕРО-ВОСТОЧНОЙ РУСИ ВЫП. 221. 2007 г. местной мордвой, указывают на малочисленность русского населения, на то бедственное положение, в котором пребывали и город, и его округа в середине - второй половине XV в. За время своего существования рассматриваемое поселение претерпевало разрушения, однако быстро отстраивалось вновь. Вблизи рубежа XV-XVI вв. оно было сожжено, заброшено и после этого больше уже никогда не возобновлялось. Гибель поселения по времени близка к дате осады г. Н. Новгорода казанскими татарами Мухамед-Амина (1505 г.) (Патриаршая..., 1901. С. 259). В первое десятилетие XVI в. в г. Н. Новгород был отстроен каменный кремль, и необходимость восстановления этой небольшой крепости, очевидно, отпала.

При интерпретации памятников нижегородских окрестностей возникает затруднение, связанное с отсутствием ясного понимания того, что же вообще представляет собой заселенная городская округа, как и чем определяются ее границы, каким критерием следует руководствоваться при соотнесении с ней того или иного поселения. Наблюдение зависимости облика материальной культуры некоторых памятников от их удаленности от городского центра, специфичность функций некоторых из них (ближайших к Н. Новгороду) позволяют на этом локальном материале поставить вопрос о существовании зональности сельской округи русского средневекового города. Предполагаемая зональность видится, прежде всего, как отражение различной интенсивности и различного качества взаимодействия сельских поселений с городом. Очевидно, что изучение этого явления связано с исследованием взаимосвязи двух форм средневекового расселения - городской и сельской - в контексте пространственных, т.е. географических, характеристик.

Опыт использования упоминавшейся выше расчетной модели показал, что по соотношению уровня взаимодействия поселений между собой и с городским центром заселенная область, территориально связанная с Н. Новгородом, может быть разделена на три зоны.

В первую, радиусом 4,5-5 км, входят примыкающие к городу одиночные поселения, не связанные с какой-либо сельской поселенческой группировкой, интенсивность взаимодействия которых с городским центром максимальна среди всех прочих населенных пунктов. Эта часть городской округи близка к географическому понятию предместья, определяемого как ближай*-шая к городу заселенная территория, поселения которой “...воспроизводят жизнь и функции города” {Шабо, 1967. С. 225). Здесь, в пятикилометровой зоне располагаются старейшие нижегородские монастыри - Благовещенский и Печерский, а в середине XV в. появляется укрепленное поселение (Городок), которое, скорее всего, на полстолетия переняло у старого Н. Новгорода часть его городских функций. Таким образом, эта зона, выходящая за городские границы, по своей сути служила резервом исторического развития городской территории.

Вторую зону определяют поселения, входящие в те или иные агломерации — сельские поселенческие скопления, центры которых связаны с городом наиболее интенсивно. Ее внешняя граница может быть определена по максимальной удаленности поселений, тянущих к такому центру. В контексте нижегородской ситуации таким центром является Бешенцевская агломе- рация, удаленность которой от города, равная 19 км, задает пространственный масштаб этой области. Поселения, расположенные здесь, удалены от города на расстояние, не превышающее один дневной переход, и следовательно, в случае военной опасности местные насельники имели возможность успеть укрыться за городскими стенами. Эта зона, для определенности, может быть охарактеризована как ближайшая городская округа. Есть основания полагать, что именно здесь располагались наиболее крупные княжеские и боярские села, загородные дворы городской знати.

Третья зона образована поселениями, интенсивность взаимодействия которых с городом не превосходит этот показатель для их соседних поселений-спутников. Это периферия городской округи, для населения которой своевременное укрытие в городе существенно более затруднительно, чем для населения второй зоны. Местные поселения группируются здесь исключительно вокруг своих сельских центров, а значительная удаленность последних от города создает предпосылки для постепенного укрупнения некоторых из них.

В контексте данного подхода граница сельской округи в целом определяется соотношением влияний данного города и ближайшего к нему другого городского центра. Для Н. Новгорода размеры тянущей к нему “хоры” определяются расстоянием около 70 км.