Features of changes in anaerobic performance and morphofunctional parameters of hockey players in the competitive period

Цель данного исследования – определить изменения анаэробной работоспособности и морфофункцио- нальных параметров у хоккеистов в соревновательном периоде.

Методы и организация исследования. Были обследованы студенты 18-21 года – хоккеисты ФГБОУ ВО «Поволжская ГАФКСиТ» в соревновательном периоде подготовки. Команда участвовала в соревнованиях студенческой хоккейной лиги западного дивизиона – уровень магистр, сезон 2018-19 г. Первый срез показателей (далее – 1-й этап) был сделан в середине первого круга соревнований, а второй (далее – 2-й этап) по окончании второго круга (1/4 игр соревнований). Между этапами исследований, в период с 21.11.2018 по 13.12.2018 год было сыграно восемь игр, из которых четыре выездных и четыре домашних, минимальный интервал между играми составлял один день. Между соревновательными матчами проводились тренировочные занятия низкой интенсивности продолжительностью 45 минут.

Были использованы результаты обследования 12 хоккеистов, которые благодаря отсутствию травм смогли присутствовать как на первом, так и на втором этапе исследования. Травмированные игроки (2 хоккеиста) были исключены из исследуемого контингента, так как были лишь их результаты на первом этапе исследований, которые в дальнейшем не учитывались при расчетах.

Применялись методы антропометрии с измерением подкожно-жировой складки на двуглавой и трехглавой мышце плеча, на поверхности груди, лопаток, живота, бедра и голени, а также обхватные размеры плеча, груди, бедра и голени по общепринятым методикам с применением калипера КЕЦ-100 (Россия) [10]. С использованием биоимпеданстного измерителя состава «Tanita ВС-543» (Япония) был определен процент жира (%) и масса мышц (кг).

Показатели анаэробной работоспособности были оценены с помощью теста Wingate в укороченном варианте (5 сек) на велоэргометре Monark 894 E (ножной эргометр, Швеция) и 891 Е (ручной эргометр) Peak Ergometer (Швеция), с определением показателей абсолютной и относительной пиковой мощности, а также средней абсолютной и относительной мощности (Вт). Время достижения пиковых значений фиксировалось в мс. Тестирования выполнялись на ножном и на ручном эргометре. Рабочее тестирование проводилось после выполнения пробных тестов (без нагрузки и с нагрузкой). Каждый атлет делал две попытки, и учитывался лучший результат. Дозирование рабочего веса (или же груза) – 3,75% от массы тела атлета для ручного эргометра и 7,5% от массы тела для ножного эргометра. Для стандартизации условий выполнения теста испытуемыми скорость движения маховика составляла 100 об/мин (±5%) в момент начала нагрузочной части теста, после чего было необходимо достичь в течение 5 секунд максимально возможной скорости.

Специальная работоспособность (специальная скоростная выносливость) была измерена с помощью специфического теста для хоккеистов 5х54 м, суть кото- рого сводилась к непрерывному пробеганию на коньках по льду в полной экипировке 5 отрезков по 54 м с торможением за линией ворот. Результаты фиксировались с помощью метода ручного хронометрирования [1, 2].

Статистическая обработка данных производилась посредством программы IBM SPSS 20. Все данные были проверены на нормальность распределения с помощью критерия Колмогорова – Смирнова. Для определения статистически значимых различий использовались ТКР Стьюдента (для связанных и несвязанных выборок с нормальным распределением), критерий Колмогорова – Смирнова (для несвязанных выборок с ненормальным распределением) и критерий Уилкок-сона (для связанных выборок с ненормальным распределением). Данные представлены в таблицах как средние значения и стандартное отклонение, на рисунках – средние значения (цифры) и стандартное отклонение в виде верхних значений планок погрешностей.

Результаты исследования и их обсуждение. Ряд показателей анаэробной работоспособности мышц ног не имел статистически значимых отличий у хоккеистов между исследуемыми этапами (рисунок 1).

Сходные параметры фиксировались и для анаэробной производительности мышц плечевого пояса, которые оставались на прежнем уровне, что соответствовало 943,22±160,12 Вт до и 878,65±166,36 Вт после соревнований для абсолютной пиковой мощности (р>0,05) и 12,26±1,9 Вт/кг до и 11,47±1,9 Вт/кг после – для относительной пиковой мощности (р>0,05). Подобная тенденция фиксировалась и для показателей средней мощности – 650,68±111,1 Вт до и 607,73±115 Вт для абсолютных значений и 8,42±1,1 Вт/кг и 7,99±1,6 Вт/кг для относительных значений (р>0,05). Что касается теста 5х54 м, то на втором этапе было зафиксировано незначительное ухудшение результатов – с 38,5±1,1 до 38,95±1,4 сек, что составляет 101,18% от исходного времени прохождения теста на первом этапе.

В морфологическом аспекте основные изменения были связаны с потерей массы тела, преимущественно за счет жирового компонента, что выразилось в статистически значимом снижении общего процента жира, и, кроме этого, фиксировались изменения обхватных размеров бедра (рисунок 2). Изменения, похожие на описанные, фиксировались и в обхвате плеча, который,

2000,00

1800,00

1600,00

1400,00

1200,00

1000,00

8(Х),(Х)

600,00

400,00

200,00

О,(Х)

так же как обхват бедра, был статистически значимо снижен на 1,5% – с 31,36±2 до 30,91±1,5 мм.

Показатели Вингейт-теста характеризуют емкость алактатного компонента энергообеспечения, который, по сути, будет стабильным показателем при сохранении существующих сократительных компонентов мышц. Это связано с тем, что запас АТФ в мышечной клетке практически не меняется, а уровня креатинфосфата хватает более чем на 5 сек (в норме 10-15 сек). Этот запас, в свою очередь, будет являться зависимым от объема мышц, а точнее – от ее физиологического поперечника, о котором косвенно свидетельствует обхват бедра. В нашем случае корреляция анаэробной производительности и обхвата бедра 0,65-0,70 (р<0,05). Поэтому возможные снижения как пиковых, так и средних мощностных характеристик при выполнении теста в течение 5 секунд, могут быть лишь при наличии травм, при условии прежней мотивации к выполнению теста. Устойчивость показателей анаэробной работоспособности между этапами исследований, как раз и свидетельствует о целостности мышц нижних конечностей. При этом, несмотря на интенсивный характер соревнований (8 игр), значимых изменений, как пиковой анаэробной мощности, так и средних ее значений, не наблюдалось.

Снижение количества общего жира между первым и вторым этапом исследования, на наш взгляд, косвенно отражает относительный дефицит калорий, и скорее всего углеводов в питании, недостаточный для восполнения энергозатрат, необходимых для их соревновательной деятельности, что показано и в других исследованиях [4, 5]. В то же время снижение обхватных размеров бедра не было связано с подкожно-жировым компонентом, локализованным в его области, который был определен посредством калиперометрии (р>0,05). Это наводит на мысль о факте значительного снижения содержимого мышц бедер, предположительно за счет понижения уровня гликогена и внутримышечного жира. Известно, что гликоген может занимать до 1-2% его объема, задерживая при этом до 3 граммов воды на грамм вещества, что очень заметно в динамике веса у спортсменов при дефиците углеводов [6]. Местом депонирования как жира, так и гликогена в мышцах является саркоплазма, которая является хранилищем энергоресурсов, которые расходуются в первую очередь. В частности, это происходит во время интенсивной мышечной деятельности, что характерно для хоккея, который сочетает в себе короткие спринты с различными интервалами отдыха. В норме же гликоген восполняется при адекватном отдыхе между тренировками (1-3 дня) при условии соответствующего питания, но, по всей видимости, не в случае интенсивной соревновательной деятельности. Наиболее распространенным решением этой проблемы является применение углеводных или белково-углеводных смесей, что позволяет более оперативно восстанавливать затраченные ресурсы [7].

Заключение. Несмотря на то что в нашем случае морфологические сдвиги не вызвали падения анаэробной мощности, необходимо отметить, что имеется исследование, где в длительной динамике у хоккеистов отмечались средние и слабые корреляции между морфологией и анаэробной работоспособностью [8], а также сами показатели анаэробной производительности были подвержены изменениям [9]. Данное обстоятельство не является противоречием, а лишь доказательством, что в краткосрочной перспективе падение анаэробной работоспособности не следует за изменением лабильных компонентов состава тела, а в нашем случае это жир и гликоген, что конечно будет справедливым лишь до определенных границ. В связи с этим, для большей объективности, необходимы более длительные лонгитюдные исследования, с соблюдением ряда важных моментов.

Во-первых, должны учитывать не только «следовые» эффекты прошедших соревнований, но и количество игровых эпизодов в самих соревнованиях, статус соперников и т.д., что в сумме можно назвать как «факторы влияния».

Во-вторых, моментом, ограничивающим ценность результатов, является отсутствие оценки аэробной производительности хоккеистов, которая если и не оказывает прямое влияние на результаты тестов анаэробного характера, но будет являться существенным фактором, обуславливающим восстановительные процессы между игровыми эпизодами.

В-третьих, степень воздействия соревнований (начиная от подготовительных и заканчивая главными соревнованиями) на атлета будет зависеть как от уровня атлетов, так и от соревнований, и повышаться по мере их значимости, предъявляя высокие требования, как к спортсмену, так и к команде.

В-четвертых, важно учитывать, где проходят соревнования – в «домашних» условиях или на выезде. Во втором случае, как правило, у атлетов наблюдаются процессы акклиматизации, нарушения режима сна, а это, несомненно, может стать серьезным фактором снижения физической работоспособности, что и было обнаружено, к примеру, у футболистов [1]. В связи с вышеизложенным необходимы более многофакторные исследования на больших объемах выборки.