The Persian paradise at Pasargadae: distinctive features of the garden and park art in the achaemenid Persian empire in Iran

Архитектурный ансамбль в Пасаргадах (540–530-е гг. до н. э.) представляет собой первую столицу ахеменидской державы. Памятники этого комплекса, возведенные в эпоху правления царя Кира II Великого, положили начало развитию официального древнеперсидского искусства (Луконин, 1977. С. 62). Пасаргады стали первым и весьма продуктивным опытом Ахеменидов в области создания масштабного дворцового ансамбля. Исследование памятников комплекса Пасаргад представляет особый интерес в контексте анализа особенностей садово-паркового искусства ахеменидского Ирана. Первооткрывателем дворцового комплекса Пасаргад считается Э. Херцфельд, организовавший в 1928 г. первую археологическую экспедицию в Пасаргады. В результате одного сезона 1928 г. Херцфельд создал подробный план дворцовых сооружений Пасаргад (Herzfeld, 1929). Большой вклад в изучение памятников данного комплекса внес О. Стейн, завершивший в 1936 г. первый общий план ансамбля Пасаргад вместе с южной частью долины Мургаб (Stein, 1936). Благодаря археологическим исследованиям А. Сами (Sami, 1956) и Д. Стронаха (Stronach, 1978) в 1950–1970-х гг. была обнаружена развитая ирригационная система Пасаргад (рис. 1), подтверждающая наличие царского сада. Археологами также были найдены два павильона (рис. 1, 11, 12), которые служили входом в царский сад. Эти археологические открытия позволили сделать важный вывод о ведущей роли царского сада в организации планировки всего дворцового ансамбля Пасаргад, оформленного особой ландшафтной средой.

Следует отметить, что именно царский сад Пасаргад, относящийся к периоду правления Кира II (550–530 гг. до н. э.), является единственным сохранившимся памятником садово-паркового искусства ахеменидского Ирана. По всей вероятности, уникальность пасаргадского сада связана не только с сохранностью ирригационной системы, но и с положением садово-паркового искусства в художественной традиции времени Кира II. Действительно, позднее в классических дворцовых комплексах Ахеменидов в Сузах и Персеполе эпохи царей Дария I и Ксеркса сады теряют свое значение и фактически становятся второстепенным компонентом по сравнению с дворцовой архитектурой, занимающей ключевое место в общем замысле и планировочном решении ансамбля. При этом археологические исследования ирригационных систем в Сузах и Персе-поле, а также клинописные таблички из Персепольского архива ( de Francovich , 1966. P. 204) указывают на то, что в классических комплексах Ахеменидов существовали сады. Однако точно определить их месторасположение и общую структуру сложно, что, по-видимому, может быть объяснено их компактностью и камерным характером. Изменение положения садово-паркового искусства, вероятно, связано с утвердившимся в эпоху Дария I преобладанием архитектуры в большом синтезе искусств как главного, стилеобразующего элемента официальной художественной традиции древней Персии. В раннеахеменидский период, напротив, сохранялся некий баланс между дворцовой архитектурой и садово-парковым искусством – они органично взаимодействовали и дополняли друг друга в рамках единого ансамбля Пасаргад.

Cадово-парковое искусство Древнего Востока I тыс. до н. э. крайне трудно исследовать, так как, в отличие от архитектуры, садово-парковая среда без надлежащего ухода довольно быстро разрушается, постепенно сливаясь с окружающим природным ландшафтом и практически не оставляя следов. В случае царского сада в Пасаргадах, как наиболее репрезентативного памятника ахе-менидского садово-паркового искусства, сохранились археологические свидетельства его существования. Кроме того, важным источником о садах и парках ахеменидского Ирана являются труды античных авторов. В первую очередь, это произведение древнегреческого историка Ктесия Книдского «Персика» (V в. до н. э.), работы «Киропедия», «Анабасис Кира Младшего» и «Домострой» Ксенофонта (IV в. до н. э.), а также «Анабасис Александра Македонского» Луция Флавия Арриана (II в. н. э.). Из всех вышеупомянутых трудов наиболее показателен отрывок из 4 главы «Домостроя» Ксенофонта, описывающий парк Кира Младшего в Сардах (кон. V в. до н. э.). Античный автор приводит древнеперсидское название сада – «парадиз», а также отмечает регулярность парка в Сардах, в котором ряды деревьев расположены на одинаковом расстоянии под прямым углом ( Хеn. Oec. IV, 20–25). Кроме того, Ксенофонт делает важное замечание о том, что проект парка был разработан самим Киром Младшим, участвовавшим

Рис. 1. Пасаргады. План конструкции ирригационной системы (по: Stronach , 1990)

1 – главный канал, снабжающий всю ирригационную систему водой из реки Пулвар; 2 – северо-восточный канал, фланкирующий дорогу от «павильона А» к «дворцу P»; 3, 4, 6, 7 – каналы, образующие границы царского сада; 5 – центральный поперечный канал царского сада; 8 – юго-западный канал, обеспечивающий водой западную часть ирригационной системы Пасаргад; 9 – северо-западный канал, проходящий через дорогу от «павильона В» к «дворцу P»; 10 – дворец-резиденция («дворец P»); 11 – «павильон В»; 12 – «павильон А»; 13 – «дворец аудиенций» («дворец Ѕ»); 14 – царский сад Пасаргад и в посадках растений. Этот фрагмент «Домостроя» указывает не только на регулярность решения персидского сада и парка, но и на реализацию символического образа царя-садовника (Stronach, 1990), восходящего к месопотамской традиции II–I тыс. до н. э. Не менее значительным являются сообщения Ксенофонта в «Ки-ропедии» и «Анабасисе Кира Младшего» о существовании у Ахеменидов особого типа охотничьего парка, который восходит к ассиро-вавилонскому ландшафтному искусству. В частности, в «Анабасисе» древнегреческий историк описывает охотничий парк Кира Младшего в Келенах, который находился рядом с дворцом и был органично вписан в окружающий природный ландшафт. Охотничий парк в Келенах делила на равные части река Меандр. Его размеры были весьма внушительны, поскольку Кир охотился на зверей верхом (Хеn. Anab. I, 2. 7). По всей вероятности, зверей для охоты специально завозили и содержали в таких парках, которые существовали не только в царских резиденциях, но и в центрах сатрапий (Xen. Cyr. VIII, 6. 12). В результате, письменные источники предоставляют дополнительный материал для исследования особенностей садово-паркового искусства Ахеменидов.

Пасаргады были задуманы Киром II как новый политический центр его державы. Дворцовый комплекс был построен в окрестностях долины Мургаб неподалеку от реки Пулвар. Пасаргады стали административной столицей древней Персии, выполнявшей также важные ритуально-церемониальные функции, связанные с торжественным вступлением каждого нового царя из династии Ахе-менидов на престол ( Дандамаев , 1985. С. 71, 207). По всей вероятности, эти празднества сопровождались парадными процессиями подданных и приношениями ими даров или дани новому персидскому царю. Поэтому планировочное решение «района дворцов», составлявшего ядро пасаргадского ансамбля, было продумано с учетом выше упомянутых церемониальных функций и парадных шествий. В равной степени это относится и к планировке царского сада, находившегося в самом центре «района дворцов» Пасаргад. Данный район состоял из монументальных входных ворот-пропилей (по принятым обозначениям – «дворец R»), далее через каменный мост дорога вела к т. н. «дворцу аудиенций» («дворец Ѕ») (рис. 1, 13 ), затем через восточный и западный павильоны (А и В соответственно) (рис. 1, 11, 12 ) можно было попасть в центральную часть дворцового комплекса к царскому саду (рис. 1, 14 ) и дворцу резиденции («дворец P») (рис. 1, 10 ). Завершает Пасаргады на юге знаменитая гробница Кира II Великого.

Проход к царскому саду был оформлен восточным и западным павильонами (А и В). Их композиция фактически копирует в уменьшенном масштабе архитектуру монументальных дворцов Пасаргад. «Павильон А» расположен в углу восточной части царского сада (рис. 1, 12). Он представлял собой прямоугольное здание, внутри которого находился зал с двумя колоннами. Эта архитектурная особенность находит параллели в ассирийских дворцовых рельефах эпохи Саргона II и Ашшурбанапала из Дур-Шаррукина и Ниневии, изображающих царские сады с небольшими двухколонными павильонами (de Francovich, 1966. P. 212). Два главных фасада (юго-восточный и северо-западный) «павильона А», параллельные царским дворцам, оформлены портиками с 4-мя колоннами. Второй – квадратный в плане «павильон В» находится в углу южной части царского сада (рис. 1, 11). Он состоял внутри из четырехколонного зала (2 × 2 колонны). Аналогично «павильону А», два главных фасада (юго-западный и северо-восточный) западного павильона украшены четырехколонными портиками, расположенными перпендикулярно царскому саду. По всей видимости, «павильон В», находившийся на пути между центральной частью ансамбля и «дворцом аудиенций», представлял собой главный парадный вход (Stronach, 1978. P. 112) для церемониальных шествий в пространство царского сада и дворца резиденции Кира II Великого.

Как уже отмечалось, царский сад (или «парадиз») занимал значительное место в организации центральной части архитектурного ансамбля в Пасаргадах. Этимология слова «парадиз» («pari-daiza») в древнеиранском языке восходит к авестийскому «pairidaeza-», которое можно перевести как «обнесенный стеной участок» ( Fakour , 2000. P. 298), т. е. огороженное пространство. Кроме того, авестийское слово «pairidaeza-» имеет параллели в эламском языке – слово «partetas», обозначающее «сельское поместье» ( Boucharlat , 2014. P. 28), также оно отразилось в аккадской форме «pardesu» – «сад». Следовательно, древнеиранское слово «парадиз», которое дословно переводится как «обнесенный стеной», следует трактовать как огороженный стеной регулярный сад. В пользу этой трактовки свидетельствуют находки огороженных участков рядом с дворцами позднеахеменидского времени (кон. V – перв. пол. IV в. до н. э.), где, по всей видимости, могли находиться сады. К числу таких памятников относятся дворец царя Артаксеркса II (т. н. «дворец Шаур») в Сузах ( Hesse , 2013. P. 376, 385–387), а также сатрапский дворец в Гараджамирли ( Knauss u. a. , 2013. Ѕ. 18, 19). При этом парадиз в Пасаргадах не относится к типу огороженных садов, что, по-видимому, указывает на изменения в садово-парковом искусстве Ахеменидов в конце V в. до н. э., связанные с созданием при дворцах закрытых регулярных садов относительно небольших размеров.

Следует отметить, что царский парадиз в Пасаргадах активно взаимодействует с окружающей архитектурой дворцов, в результате образуя единый дворцово-парковый комплекс. Такую роль сада определило не только желание царского заказчика, но и сама местность. Пасаргадский парадиз находился на равнине в самом центре ансамбля неподалеку от реки Пулвар. Царский сад, подчиненный геометрическим формам, организует пространство вблизи монументальных дворцов, парковых павильонов и создает особую ландшафтную среду. А в качестве фона для цветущего парадиза по контрасту выступают высокие холмы с немногочисленной растительностью, что вполне согласуется с концепцией райского сада среди неупорядоченной дикой природы. Пасаргадский сад имеет регулярную четырехчастную планировку, своими углами он ориентирован по направлению север–юг и запад–восток (рис. 1). Парадиз был снабжен развитой ирригационной системой, состоящей из каменных водопроводных каналов (ширина 25 см) и квадратных бассейнов (80 × 80 см) для регулирования подачи воды (Stronach, 1990. P. 174), которая попадала в каналы из реки Пулвар (рис. 1, 1). По всей видимости, в местах пресечения ирригационной системы с основными дорогами, ведущими к дворцу резиденции (рис. 1, 3, 8), вместо открытых каменных каналов были использованы керамические трубы, аналогично южной части террасы Персеполя (Tadjvidi, 1973. P. 200, 201). Квадратные бассейны (рис. 2), расположенные с интервалами в 13 м, помимо утилитарных задач (распределение воды с помощью шлюзов в верхней части стенки бассейна и предохранение каналов от засорения илом) выполняли и эстетические функции. Вполне вероятно, водную гладь бассейнов украшали лилии или другие водяные растения (Stronach, 1978. P. 109). Также важно учитывать, что вода, протекающая по каменным каналам и бассейнам, находилась на одном уровне с землей. Это конструктивное решение создавало впечатление «водных дорог и аллей» Пасаргад, отражающих солнечные лучи. Ирригационная система активно участвует в оформлении царского сада, так как разделяет его на две прямоугольные части и образует линии аллей сада. Центральная аллея царского сада находится на одной оси с тронным местом в главном портике и центром колонного зала дворца резиденции Кира II (Медведская, 2004. С. 670). Этот продуманный прием свидетельствует о разработанной программе, воплощавшей в искусстве сада идеи царской власти Ахеменидов. Политический и сакральнорелигиозный символизм пасаргадского парадиза связан с идеей царя как творца, создающего благоухающий сад из нетронутой человеком земли, который преодолевает своей симметрией и регулярной планировкой хаос дикой природы. Кроме того, персидский сад-парадиз в младоавестийской традиции воплощает образ небесного райского сада (Fakour, 2000. P. 298). Тем самым религиозные концепции накладываются на политический подтекст, всегда существовавший в садово-парковом искусстве Древнего Востока I тыс. до н. э. В результате персидский царь выступает в роли всемогущего творца, воспроизводящего модель райского сада на Земле. Действительно, царский сад в Пасаргадах представляет собой своего рода манифест, прославляющий власть персидского царя и богатство его державы. Во многом иконология персидского парадиза продолжает ассиро-вавилонскую традицию, в которой садово-парковое искусство символизирует плодотворный труд царя-садовника, обеспечивающего изобилие своего царства (Stronach, 1990. P. 176).

По своей типологии пасаргадский парадиз представляет собой первый прототип персидского четырехчастного сада (т. н. «чахар баг») ( Pinder Wilson , 1976. P. 75, 76). Считается, что именно эпоха Кира II Великого привнесла типологию сада «чахар баг» в персидскую архитектуру. Четырехчастный сад, занявший важное место в структуре ансамбля Пасаргад, станет характерной особенностью садово-паркового искусства Ирана в последующие столетия. Что касается прецедентов синтеза архитектуры и садового искусства в древневосточном искусстве I тыс. до н. э., то достаточно упомянуть царский сад Саргона II в Дур-Шаррукине и легендарные висячие сады Семирамиды в Новом Вавилоне. Но в отличие от ассиро-вавилонских садов, пасаргадский парадиз является центральным звеном ансамбля, он подчиняется строгой логике симметричной планировки комплекса. Регулярная сетка царского сада из пересекающихся аллей непосредственно участвует в формировании планировки всего ансамбля. Кроме того, его геометрические формы согласуются с идеологической программой и церемониальными функциями раннеахеменидского искусства. Четырехчастный сад образует оси движения для парадных процессий и, вероятно, символически воплощает образ «четырех сторон» империи Кира II, которые упоминаются в надписи на т. н. «цилиндре Кира» ( Stronach , 1990. P. 176). В этом отношении

Рис. 2. Пасаргады. Квадратный бассейн и каналы западной части царского сада именно садово-парковое искусство раннеахеменидского периода в наибольшей степени приближается к реализации идеологической программы классического официального стиля V в. до н. э., представленного памятниками дворцовых комплексов эпохи Дария I в Сузах и Персеполе (Луконин, 1977. С. 64). Ее основу составляют идеи политического и культурного единства державы Ахеменидов, демонстрации могущества власти персидских царей, его огромных владений и неисчерпаемых ресурсов. Аналогичные идеи прочитываются и в смысловом содержании персидского парадиза в Пасаргадах.

В связи с типологией пасаргадского сада следует упомянуть, что существует точка зрения, согласно которой парадиз Кира II не является в полной мере прототипом персидского сада «чахар баг». Действительно, каменные каналы делят царский сад только на две прямоугольные части (рис. 1, 5), а наличие поперечной оси до конца археологически не выявлено. Однако достоверных доказательств в пользу отсутствия перпендикулярной каналу аллеи нет, тем более что сама логика расположения тронного места в открытом портике дворца резиденции, обращенного в сад, подразумевает наличие центральной поперечной оси (Stronach, 1989. P. 482). Благодаря этой поперечной аллее перед царем мог открываться великолепный вид на перспективу персидского парадиза (рис. 1). Поэтому царский сад в Пасаргадах следует рассматривать как первый прототип персидского четырехчастного сада, который получил дальнейшее развитие в садово-парковом искусстве Ирана. По всей видимости, пасаргадский парадиз послужил образцом для парка Кира Младшего в Сардах. По крайне мере, по описанию Ксенофонта, парк в Сардах имел схожую регулярную планировку с посадками под прямым углом, подчиненную строгим геометрическим формам. Скорее всего, Кир Младший сознательно ориентировался при создании своего парка на типологию парадиза из Пасаргад и его развитую идеологическую программу. Таким образом, царский сад Кира II в Пасаргадах является важным памятником садово-паркового искусства не только ахеменидского периода, но и последующих эпох. Весьма показателен тот факт, что пасаргадский парадиз послужил основой для типологии персидского «чахар баг» в дворцовой архитектуре Сасанидского Ирана (например, сад дворца Хосрова II в Каср-и Ширин, нач. VII в. н. э.). Кроме того, четырехчастная планировка персидских садов оказала существенное влияние на дальнейшее развитие садово-паркового искусства государств Ближнего Востока и Южной Азии (Pinder Wilson, 1976. P. 73, 74). Наиболее близкими к данной типологии являются памятники ландшафтного искусства эпохи Сефевидов (XVI–XVIII вв.) в Иране и сады эпохи Великих Моголов в Индии (XVI–XIX вв.).

Подводя итог, следует отметить основные особенности садово-паркового искусства ахеменидского Ирана, представленного царским парадизом в Пасаргадах. К числу таких особенностей относятся: регулярная четырехчастная планировка сада, строгие геометрические формы плана, наличие развитой ирригационной системы (судя по царским надписям и рельефам, схожие каменные ирригационные конструкции были в саду ассирийского царя Синаххериба в Ниневии, VII в. до н. э.), оформление входа в сад двумя парадными павильонами, выраженная осевая композиция, вписанность и взаимодействие сада с окружающей архитектурной средой, а также реализация определенной идеологической программы. Археологические находки и сообщения античных авторов позволяют выделить в садово-парковом искусстве Ахеменидов V–IV вв. до н. э. как минимум еще два типа памятников. Первый связан с типологией охотничьих парков, которые, по-видимому, представляли собой большие регулярные пространства или заповедники, предназначенные для верховой охоты. Вероятно, при выборе места для охотничьего парка учитывалось наличие поблизости реки или водного источника для зверей, на которых велась охота. Весьма показательно, что после изгнания из Афин Ксенофонт в своем поместье в Скиллунте разбил парк с рощами и лугами возле реки Селинунт, где охотился на оленей и кабанов ( Хеn . Anab. V, 3. 7–13). Возможно, парк Ксенофонта повторял ахеменидский тип охотничьего парка ( Hirsch , 1985. P. 152, 153). Второй тип представлен закрытыми садами позднеахеменидского времени. Такие огороженные сады были относительно компактны, поскольку являлись частью дворца или напрямую соединялись с ним. По своей структуре они могли повторять четырехчастный парадиз. При этом подобные сады отличались замкнутым характером, поскольку выполняли функцию камерного сада при дворце резиденции. Не исключено, что к этому типу помимо дворцовых садов в Сузах и Гараджамирли могли относиться и сады в Персеполе, за которыми, согласно клинописным табличкам 483 и 470 гг. до н. э., регулярно ухаживали специально нанятые рабочие ( de Francovich , 1966. P. 204).

В заключение важно отметить, что персидский парадиз в Пасаргадах представляет синтез традиций садово-паркового искусства Древнего Востока I тыс. до н. э. с новыми специфически ахеменидскими конструктивными решениями. Творческий поиск новых форм, адекватных политической программе Ахеменидов, создал оригинальные древнеперсидские памятники искусства, оказавшие влияние на дальнейшее развитие художественной культуры Ближнего Востока.