Tableware from the 2016 excavations at the unfortified settlements of Rusino-4 and Rusino-5

В 2016 г. в бассейне р. Моча (правый приток р. Пахра) на территории Троицкого административного округа г. Москвы сотрудниками ИА РАН под руководством А. М. Фатькова были проведены спасательные археологические раскопки на участках селищ Русино-4 и Русино-5, попадающих в зону строительства Центральной кольцевой автомобильной дороги Московской области. Общая площадь исследований на Русино-4 составила 1900 кв. м, на Русино-5 – 600 кв. м. Селище Русино-4 имело размеры до 110 × 47 м, Русино-5 – до 100 × 60 м. Раскопки проводились на северо-восточных окраинах селищ. Территории памятников разделены небольшой пологой ложбиной. Исходя из близости их расположения, а также однородности археологического материала, полученного в ходе раскопок, можно сделать вывод о том, что селища Русино-4 и Русино-5 составляют единый археологический комплекс. На Русино-4 были исследованы 12 заглубленных в материк объектов, на Русино-5 – всего 3. Судя по разреженной планировке и малочисленности находок, в 2016 г. были изучены лишь участки хозяйственной зоны селищ с небольшими заглубленными в материк ямами. Жилая их http://doi.org/10.25681/IARAS.0130-2620.253.293-304

территория, по-видимому, была расположена южнее, за пределами землеотвода под строительство автодороги ( Фатьков , 2016).

В результате охранных археологических работ на селищах Русино-4 и Русино-5 были собраны небольшие коллекции массового материала (соответственно 392 и 111 фрагментов), но они представляют интерес для изучения типов керамики, бытовавших на территории Южного Подмосковья в позднее Средневековье. За методическую основу статистической обработки коллекций была принята методика В. Ю. Коваля, подразумевающая учет всей массы керамических обломков по технологическим и морфологическим признакам, а также по виду и способу орнаментации ( Коваль , 2014). При учете морфологических характеристик венчиков горшков использовалась типологическая таблица из сокращенной системы статистики керамики В. Ю. Коваля (Там же. С. 533. Рис. 47). Выявленная при обработке структурная однородность коллекций с этих памятников позволяет рассматривать их совместно. Весь объем массового керамического материала здесь относился к круговой посуде, принадлежавшей к различным традициям русского гончарного производства. Посудная керамика на селищах Русино-4 и Русино-5 представлена целым рядом типов (выделенных в рамках указанной методики по устойчивому сочетанию определенных технологических и морфологических признаков), отражающих эти традиции. Ниже данные типы будут рассмотрены в целом в порядке убывания их встречаемости на памятниках (рис. 1).

Набор типов светлоглиняной и белоглиняной керамики формирует основной объем керамических коллекций.

Наиболее массовую группу обломков посуды на селищах Русино-4 и Русино-5 (соответственно 276 и 73 фрагмента; рис. 2; 3: 1–5 )¹ составляет керамика неполного (трехслойного) окислительного обжига, изготовленная из светло-жгущейся (с очень небольшой степенью ожелезнения) глины с примесью некалиброванного песка. Этот керамический тип впервые был выделен и описан по результатам обработки материалов из раскопок селища Большое Саврасово 2 в 2013 г. ( Фатьков , 2013. С. 540, 541, 545, 546). По всем характеристикам формовочной массы и обжига находки данного типа из работ на селищах Русино-4 и Русино-5 полностью аналогичны материалам из указанного выше памятника, но в их морфологии прослеживаются существенные отличия. Последнее относится к набору форм венчиков горшков. Ассортимент этой посуды представлен на Русино-4 и Русино-5 в основном горшками, единичные находки – фрагменты от кувшинов и небольшой миски (латки?). На селищах Русино-4 и Русино-5 встречены в основном венчики типа 6 по типологической таблице из сокращенной системы статистики керамики В. Ю. Коваля – отогнутые наружу с изогнутой (чаще всего) горловиной; краевые окончания у них либо совсем не профилированы (заглажены) (рис. 2: 1, 3, 12, 17, 20, 21 ), либо имеют следы минимального воздействия: слабый отгиб края внутрь (рис. 2: 8, 9, 16, 19 ), могут быть оформлены срезом либо нажимом на край без образования наплывов (рис. 2: 5–7, 15, 22 ); значительная часть венчиков типа 6 (на Русино-4 – около трети, а на Русино-5 – две трети) имеет окончание, сформированное нажимом на торец края,

_ Селище

I Русино 5

■ Селище

Русино 4

Рис. 1. Процентное соотношение групп керамики из раскопок на селищах Русино-4 и Русино-5

По горизонтальной оси – основные группы керамики: 1 – из светложгущейся глины неполного обжига с примесью некалиброванного песка; 2 – белоглиняная с примесью песка (вариант 1; МБК-1); 3 – белоглиняная полного обжига с примесью дресвы (МБК-1); 4 – белоглиняная с примесью песка (вариант 2); 5 – белоглиняная без примесей («коломенского типа»); 6 – красноглиняная кухонная с примесью песка; 7 – красноглиняная столовая; 8 – из красножгущейся глины с примесью дресвы в результате чего он обычно приобретал близкое к Т-образному сечение (за счет появления двух небольших наплывов), иногда – с канавкой по торцу (рис. 2: 2, 10, 18, 23, 24; 3: 1–3). Прямые аналоги последней формы присутствуют среди «белой керамики» из раскопок в Коломенском у церкви Вознесения (из заполнения ямы 1, отложившегося до строительства церкви в 1531–1533 гг.) в комплексе, датированном от середины XV до рубежа XVI в. (Беляев, 1991. С. 46, 172. Табл. 109: 283, 285). Прочие формы представлены единичными обломками. На Русино-4 венчиков, по абрису формально близких к типу 1 (но имеющих укороченную горловину) (рис. 2: 13), а также типов 5 и 9 найдено всего по одному. На Русино-5 венчиков типа 9 – два экземпляра, типа 4 – один. Среди орнаментированных фрагментов преобладают обломки, украшенные волнистым орнаментом (нанесенным инструментом с одним рабочим концом на плечо, а в одном случае – и на шейку горшка). Реже встречены осколки горшков с линейным орнаментом, как правило, он разреженно размещен по плечу и тулову сосуда, а на трех экземплярах – собран в плотную зону из 3–4 линий на плече (по-види-мому, в подражание московской красноглиняной кухонной керамике конца XV – XVI в.). На днищах фиксируется подсыпка – песок. Предварительная датировка

Рис. 2. Селище Русино-4. Керамика из светложгущейся глины неполного обжига с примесью некалиброванного песка

1–7 – из пахотного горизонта; 8–11 – из объекта № 9; 12–19 – из объекта № 10; 20–24 – из объекта № 11; 25–26 – из объекта № 12

бытования данного керамического типа по материалам селища Большое Сав-расово 2: вторая половина XIV (?) – первая половина XVI в.; там такая посуда наиболее массово присутствовала (а зачастую – и преобладала) в комплексах XV – начала XVI в. ( Фатьков , 2013. С. 541, 551, 552).

Второе место по встречаемости на селищах Русино-4 и Русино-5 (соответственно 68 и 29 фрагментов) занимает белоглиняная керамика с частой примесью песка (как правило – мелкозернистого). Эта группа керамики неоднородна. Большую ее часть (соответственно 46 и 23 фрагмента; учтены на рисунках как вариант 1) составляют обломки посуды, относящиеся по своим признакам к хорошо известной в Москве и Подмосковье белоглиняной грубой керамике – МБК-1 по В. Ю. Ковалю ( Коваль , 2001) – полного окислительного обжига с песчаной примесью в тесте. Встречены горшки с венчиками типов 4 и 9 (рис. 3: 6–7 ), обломки горловин и венчика от кувшинов. Их датировка – конец XV – XVI в. (Там же. С. 99, 100). Меньшую по количеству фракцию беложгущейся керамики с частой примесью мелкозернистого песка образуют обломки горшков (на Русино-4 их найдено 22, а на Русино-5 – 6; вариант 2), по структуре теста на изломе и фактуре поверхностей черепка несколько отличающиеся от запесо-ченной МБК-1. В частности, на них, в отличие от подавляющего большинства сосудов традиционной МБК-1, присутствуют отчетливые регулярные следы ротации в виде строго параллельных друг другу горизонтальных очень тонких технологических линий (появившихся в результате воздействия на поверхности горшка при его вращении на круге). Это позволило выделить не только венчики такой керамики (имевшие форму, не свойственную для МБК-1), но и другие части горшков. Встречены образцы как полного, так и неполного окислительного обжига. Венчики (все типа 2) – невысокие, массивные, вертикальные, приос-тренные (нередко со слабо выраженной канавкой по внешнему верхнему краю), со значительным наплывом с внутренней стороны (рис. 3: 8–11 ); орнаментация представлена витками линейного орнамента, покрывающего шейку и верхнюю часть плеча; в ряде случаев на плече прослеживается еле заметное ребро. Такая керамика в значительных количествах была зафиксирована (совместно с МБК-1 и классической керамикой «коломенского типа») в самых поздних комплексах селища Большое Саврасово 2, датированных второй половиной XVI в. ( Фатьков , 2013. С. 542, 547, 556). Очевидно, что ее формы и характер орнаментации восходят к синхронным традициям керамики «коломенского типа», однако, помимо примеси в тесте, ее отличает от последней массивность венчиков (и внутренних наплывов на них). Происхождение этой кухонной посуды остается неясным. По наблюдениям И. С. Аникина, в г. Нижнем Новгороде в комплексах XVI в. периодически встречались образцы белоглиняной посуды с частой примесью мелкозернистого песка, оформленные и орнаментированные в традициях «коломенской» кухонной керамики (но с более массивными венчиками) ( Шакулова , 2003. Л. 25. Илл. 49). Они были найдены в объектах совместно с абсолютно преобладавшими среди посуды из беложгущихся глин классическими горшками «коломенского типа» (Там же. Л. 26. Илл. 50), возможно поступавшими в этот поволжский город по р. Оке непосредственно из района Коломны ( Грибов , 2009. С. 338). Традиций местного производства белоглиняной керамики в Нижнем Новгороде в XVI в. не существовало; кроме того, как показывают многолетние

6 270

6 210

Рис. 3. Венчики сосудов из раскопок на селищах Русино-4 ( 6–7, 9–14 ) и Русино-5 ( 1–5, 8 )

Фрагменты керамики : 1–5 – светлоглиняной неполного обжига с примесью некалиброванного песка; 6–7 – белоглиняной с примесью песка (вариант 1; МБК-1); 8–11 – белоглиняной с примесью песка (вариант 2); 12 – красноглиняной кухонной с примесью песка; 13 – красноглиняной столовой; 14 – из красножгущейся глины с частой примесью мелкозернистого песка и редкой – дресвы

1 – из объекта № 1; 2–5 – из объекта № 2; 6 – из объекта № 11; 7, 9–12, 14 – из объекта № 3; 8, 13 – из пахотного горизонта наблюдения, в нижегородских материалах среди привозной посуды этого периода традиционной МБК-1 практически не встречено (за редчайшими исключениями). Все это, возможно, свидетельствует в пользу территориальной близости места происхождения рассматриваемого второго варианта белоглиняной керамики с частой примесью песка и ареала производства генетически близкой ей посуды «коломенского типа».

Собственно керамики «коломенского типа» (белоглиняной гладкой керамики, МБК-2 по В. Ю. Ковалю) на селище Русино-4 найдено всего два фрагмента (на Русино-5 – отсутствовала). Это обломки белоглиняной посуды без видимых примесей в тесте, полного окислительного обжига; в том числе – фрагмент украшенной линейным орнаментом шейки горшка с переходом на плечо, по которому прослеживается небольшое ребро. Появление керамики «коломенского типа» в Москве и Подмосковье относится исследователями к XVI в. (Чернов, 1991. С. 54; Коваль, 2001. С. 103).

Блок гончарной продукции из красножгущегося теста представлен менее объемно.

Керамика из красножгущейся глины с примесью мелкозернистого песка (полного и неполного окислительного обжига, без лощения) по количеству фрагментов – третья по встречаемости (25 шт. – на Русино-4, 7 шт. – на Русино-5). Это обломки горшков для готовки, относящиеся по московской классификации к красноглиняной гладкой ранней и красноглиняной гладкой керамике – типам кухонной керамики московского производства периода XV–XVI вв. ( Бойцов , 1991. С. 36–39; Беляев , 1991. С. 43–46). Фрагментов такой посуды в рассматриваемых коллекциях относительно немного, и они датируются XV в. ( Бойцов , 1991. С. 37. Рис. 1: В–Г ): орнаментированные обломки имеют разреженно размещенные на плече и верхней части тулова тонкие прочерченные линии (ни в одном случае орнаментация не соответствовала образцам классических красноглиняных гладких горшков конца XV – XVI в.), единственный венчик с сохранившимся переходом на плечо относится к типу 2 (рис. 3: 12 ).

Московская красноглиняная столовая посуда представлена всего 15 фрагментами (и только на Русино-4). В ее составе керамика с лощением и визуально определимые осколки столовой посуды без следов лощения или ангобирования. Среди последних – венчик кувшина с наплывом-манжеткой на внешнем крае (рис. 3: 13 ). Общая датировка этой посуды – XV–XVI вв.

Керамика из красножгущейся глины с примесью дресвы встречена на памятниках в единичных случаях. На селище Русино-5 найден всего один фрагмент такой посуды, он имеет частую примесь дресвы, следы разреженного линейного орнамента. На селище Русино-4 обломков сосудов из красножгущейся глины с дресвой в тесте всего 5. Три из них – небольшие фрагменты стенок горшков с частой примесью дресвы. Два обломка имели частую примесь мелкозернистого песка и редкую – дресвы (среди них – венчик типа 5): их можно предположительно отнести к разновидностям красноглиняной грубой или красноглиняной гладкой ранней (по московской классификации) посуды второй половины XIV – XV в. (рис. 3: 14 ).

Стоит отдельно отметить полное отсутствие обломков чернолощеных и мореных сосудов в коллекциях.

Хронологические рамки бытования рассмотренных выше керамических материалов (без учета единичных находок керамики с примесью исключительно дресвы) – от второй половины XIV в. до конца XVI в.

Наборы керамики из отдельных углубленных в материк объектов образуют комплексы. В составе коллекции массового материала, собранной на селище Русино-4, – находки из заполнения девяти объектов. Керамическая посуда из объектов № 4, 5, 6, 8 представлена единичными фрагментами, относительно узкая дата этих объектов по найденным в них материалам неясна (находится в рамках общей датировки материалов селища). Очень небольшие комплексы из объектов № 9, 10, 11, 12 можно объединить в одну группу по факту абсолютного преобладания в них керамики из светложгущейся глины неполного окислительного обжига с примесью некалиброванного песка: находки такой посуды во всех этих

Рис. 4. Индивидуальные находки из пахотного горизонта, обнаруженные при раскопках на селищах Русино-4 ( 1–2 ) и Русино-5 ( 3–4 )

1–2 – нательные кресты; 3 – перстень; 4 – фрагмент ключа от цилиндрического замка (?) 1–3 – цветной металл; 4 – железо объектах однородны по всем своим характеристикам (в том числе – по формам венчиков, а среди материалов из объектов № 10 и 11 присутствуют фрагменты одного и того же сосуда). Комплексы из объектов № 9 и 12 не содержат обломков керамических типов, выходящих за рамки датировки рассмотренной выше керамики из светложгущейся глины. В объектах № 10 и 11, кроме преобладающего типа, зафиксированы и единичные фрагменты относительно более поздних традиций – в целом XVI в. Кроме того, в объекте № 10 обнаружен обломок плеча горшка из светложгущейся глины с линейным орнаментом в виде плотной зоны из 4 линий (возможно, подражание московской красноглиняной кухонной керамике конца XV – XVI в.). Общая датировка этой группы комплексов, по-види-мому, охватывает период XV – начала XVI в. Значительно отличается по составу набор массового материала из объекта № 3: здесь абсолютно преобладает белоглиняная керамика с частой примесью мелкозернистого песка (вариантов 1 и 2), время формирования этого комплекса – вторая половина XVI в.

Датировать немногочисленные материалы из заполнения трех исследованных на Русино-5 объектов уже, чем периодом существования поселения в целом, – не представляется возможным.

В ходе раскопок селищ найдено всего 42 индивидуальные находки. Датирующие вещи единичны: на Русино-4 в пахотном горизонте выявлено два нательных креста из цветного металла. Один из них (рис. 4: 2 ) относится к периоду XIV–XVI вв., его аналог происходит из раскопок поселения Рождествено 1 ( Шполянская , 2008. С. 268. Рис. 1: 6 ). Второй крест (рис. 4: 1 ), с рельефным изображением распятия, был датирован концом XIV – XVI в. ( Сарачева , Сапрыкина , 2004. С. 59). Кроме того, на Русино-5 была обнаружена рукоять (рис. 4: 4 ) железного ключа от цилиндрического замка (?); с этого же памятника происходит перстень из цветного металла с овальным щитком и стилизованным изображением человеческой ладони (рис. 4: 3 ).

Таким образом, по характеру керамического материала и индивидуальных находок с селищ Русино-4 и Русино-5 начало освоения исследованных участков этих памятников можно предварительно отнести ко второй половине XIV в., а окончательное их запустение – к концу XVI в. При этом, скорее всего, временем наиболее активного их использования был XV в. и начало XVI в.

Раскопки селищ Русино-4 и Русино-5 предоставили достаточно цельный по общим хронологическим рамкам бытования археологический материал, важный для изучения материальной культуры и истории освоения Южного Подмосковья в позднем Средневековье.