Psychological analysis of inconsistencies systems that are typical for a subject involved in sporting activity

Существуют проблемы, которые особую остроту приобретают в русле активно развивающейся отрасли психологии – психологии спорта. Если не так давно в научных работах преимущественно анализировались факторы, способствующие формированию спортивно-значимых качеств, то в настоящее время исследователей интересуют проблемы и противоречия, характерные для личности, включенной в спортивную деятельность. В условиях возросшего в последнее время интереса к олимпийским состязаниям личность спортсмена экстра-класса выступает в качестве идеального примера для подражания, эталона для молодежи. Растущая социальная значимость спорта обусловливает пристальное внимание к ценностям и смыслам, транслируемым спортсменом на социум.

Заметим, что любая профессиональная деятельность заметно влияет на личностные особенности [15, 20, 21], но условия спортивной деятельности имеют свою специфику. Спортивная деятельность сложна и противоречива с точки зрения факторов, формирующих субъектные свойства личности [2, 3, 7, 17]. Г. В. Ложкин, отмечая деформирующее действие спорта на личность, указывает на появление противоречий между внешними и внутренними факторами, обусловленные тем, что внешние факторы обычно ориентируют человека на достижение внешней цели, а внутренние – ориентированы на личностные смыслы, целью которых является сама личность, система ценностей ее внутреннего мира [16, с. 17].

Действительно, с одной стороны, спорт может способствовать развитию субъектных свойств – ответственности, целеустремленности, общительности [1], формированию позитивной самооценки, устойчивости к стрессу, интернальности [2, 17], конструктивной защитно-совладающей активности, развитию индивидуального потенциала саморегуляции [3, 10]. С другой стороны, наращивание субъектных свойств вступает в противоречие с требованиями спортивной деятельности, связанной с межличностным и интрагрупповым соперничеством и предполагающей высокую конкуренцию, провоцирующую тренера и общество относиться к спортсмену как к средству достижения высокого результата. Подобное отношение к спортсмену вызывает психологический эффект, когда личность юного спортсмена отождествляется с его спортивными достижениями, т. е. личность уходит из поля зрения тренера [18]. Отмеченное противоречие между социальной ролью спортсмена и его индивидуальностью порождает эффект ложной субъектности [11], проявля- ющийся в том, что и сам спортсмен начинает относиться к самому себе как к объекту, средству максимальной реализации ресурсов. В командных видах спорта, в связи с некоторыми сложностями отслеживания реального вклада отдельной личности в общекомандный результат, обнаруживается следующее противоречие: не личность организует деятельность под свои цели и запросы, ценности, но сама деятельность «заставляет» спортсмена играть по ее правилам, т. е. управляет спортсменом.

Выделим ещё ряд противоречий. Социальная среда, в которой происходит подготовка спортсменов, отличается высокой конкурентностью взаимоотношений, практика которой побуждает стремиться к успеху с раннего возраста [2, 17, 18, 19]. Психологические последствия нахождения детей подросткового и юношеского возраста в конкурентной среде весьма неоднозначны [4, 5, 7, 8, 13]. По мнению М. Ю. Кондратьева, характерное для специализированных школ-интернатов для одаренных подростков господство монодеятельности вызывает пагубные для развивающейся личности последствия, обусловливает деперсонализацию большинства воспитанников [15, с. 35]. Характерная для спорта высших достижений ранняя профессионализация придает специфические черты личностному развитию спортсменов и может быть источником его дисгармонического протекания, негативно влияющего как на успешность спортивной карьеры, так и на благополучие жизненного пути высококвалифицированных спортсменов [2, 5, 6, 7, 13]. Приведем авторитетное мнение Г. Б. Горской, полагающей, что длительное пребывание в такой конкурентной среде вызывает нарушение нормативного развития взаимоотношений с социальным окружением [7, с. 9].

А. Г. Егоров отмечает негуманность современной спортивной субкультуры, связанной с тем, что ранняя профессионализация ограничивает возможности личностной общекультурной эволюции. Возможно формирование качеств, противоречащих общекультурным ценностям, которые можно отнести к спортивным деформациям личности – агрессивность, пренебрежение к гуманистическим идеалам и нравственно-этическим принципам, одностороннее развитие личности. А. Г. Егоров указывает на усиливающееся противоречие между реальной ориентацией высококвалифицированных спортсменов на прагматические ценности и теми идеалами и ценностями, которые провозглашает олимпийская философия. Автор обращает внимание на участившиеся в современном спорте допинговые разоблачения, скандалы в судействе, а также беспорядки, спровоцированные футбольными фанатами; автор отмечает нередкие случаи девиантного поведения среди спортсменов [12, с. 5-6].

Подобным ценностно-смысловым противоречиям способствует и духовно-нравственный климат в нашей стране, определяемый многими исследователями как крайне негативный, в котором совершенно игнорируются моральные критерии [11, 22, 26]. Агрессивность, цинизм, негативизм, по А. В. Юревичу, могут быть откликом на массовую агрессивность, которая является непосредственным проявлением разрушения нравственности и традиционных ценностей в обществе [26]. Г. Ю. Фоменко убеждена в том, что актуальные российские противоречия вызывают глубокий диссонанс между внешним и внутренним, существенно осложняя процесс самоопределения личности в современных условиях [22, 23]. Социальные противоречия и воздействия своеобразно осмысливаются взрослеющей личностью, наделяются личностной значимостью и подвергаются искаженной интерпретации в безальтернативном ключе, формируя негативное одномерное восприятие мира, включающее широкий спектр негатива: неудовлетворенность, несогласие, отрицание морально-этических норм, непринятие.

Отсутствие в картине мира спортсмена адекватных представлений о себе и окружающей реальности не только препятствует обретению позитивной идентичности, но и непомерно развивает честолюбие, потребность в мстительном триумфе, агрессивность , способствует развитию внутриличностных конфликтов [16, с. 15].

Публичный характер спортивной деятельности может обуславливать проекцию личностных и групповых конфликтов на социум и амплификацию противоречий . Агрессивный спортсмен высокого уровня становится вдвойне опасным. Во-первых, он может поставить в затруднительное положение людей, прямо или косвенно связанных с его спортивной деятельностью (тренеров, менеджеров, представителей СМИ и др.). Во-вторых, спортсмены – это люди, обладающие неординарными физическими способностями, поэтому несогласованность силы и самоконтроля спортсмена представляет большую опасность для общества [11], о чем свидетельствуют резонансные уголовные процессы с участием спортсменов экстракласса.

Д. В. Клиновой обращает внимание на сходство спортивного состязания и уличной драки по уровню затрагиваемых системных ценностей. Эти два варианта соперничества являются силовой схваткой, борьбой своих и чужих (об этом свидетельствует конфликтность спортивных фанатов). Основное отличие одного типа соперничества от другого заключается в том, что «д ля человека, достигшего высших уровней сознания и бытия, глубоко интегрировавшего опыт данного уровня бытия в систему своей психики , спорт становится явно предпочтительнее драки» [14, с. 328]. Цели ставятся всеми, но их содержание различно, поэтому для правильного понимания целей человека, на взгляд Д. В. Клинового, надо выяснить, на какой ценностной и мотивационно-потребностной основе они формулируются [там же]. Нет сомнения в том, что деформация в ценностно-смысловой системе личности, а также неспособность к предвидению последствий собственных действий отличает негативный вариант соперничества от честного состязания.

Полагаем, что в центре узла перечисленных проти- воречий оказывается проблема, связанная с выбором и реализацией модуса бытия личности. Спорт рассматривается как экстремальный тип деятельности, экстремальный характер которой заключается в многолетнем добровольном принятии личностью ежедневных и монотонных сверхнагрузок; преодолении боли, страха и травм; в постоянном усложнении деятельности, расхождении целей и результатов деятельности, неопределенностью соревновательной ситуации и т. п. [2, 6, 13, 19]. Спорт высших достижений сопряжен с преодолевающей активностью личности, предполагающей стремление к расширению границ собственных возможностей, осознанный выбор надситуативных целей и сверхзадач, позволяющих актуализировать собственные возможности, максимально раскрыть личностный потенциал [24].

У спортсменов экстракласса к постоянным экстремальным нагрузкам на тренировках добавляется понимание необходимости победы любой ценой на соревнованиях и принятие личной ответственности за результат , что свидетельствует о выборе ими особого способа существования, характеризуемого как предельный . Рассматривая особенности экстремального и предельного существования, Г. Ю. Фоменко обращает внимание на различия в позиции, которую занимает человек к конкретным ситуациям и жизни в целом [21]. При экстремальном существовании «…человек может успешно занимать активную позицию и преодолевать жизненные трудности, но он не будет сознательно заниматься их воспроизводством. При предельном существовании присутствует потребность в дополнительном «осложнении» и повышении экстремальности действительности» [20, с. 299]. Исследователь, отмечая принципиальную возможность аутентичного бытия личности в усложненных профессиональных условиях в случае предпочтения ею предельного модуса бытия, акцентирует внимание на том, что предпочтение субъектом предельного модуса бытия становится единственно возможным способом избежать утраты целостности личности и склонности к деструктивности в условиях современных «цивилизационных сдвигов и разломов», залог и условие не-распада личности [23, с. 37].

Очевидно, что несформированность нравственноэтических норм, на фоне отсутствия устойчивых идеалов в трансформирующемся обществе, поддерживает внутриличностный конфликт и затрудняет про-блематизацию фрустрирующих ситуаций, препятствуя их продуктивному разрешению. У спортсменов любого уровня иногда возникают деструктивные явления в сфере межличностных отношений и атрибуции ответственности – несамостоятельность, возложение ответственности за неудачи на соперников, судей, тренера, негативизм. Следовательно, просматривается несколько уровней реализации стремления спортсмена к независимости – это свобода от влияния (стремление избавиться от излишней опеки); свобода для себя (подчеркнутая самостоятельность и интернальность) и сво- бода как обретение внутренней независимости, когда тренер рассматривается как равноправный партнер. На отдельных этапах спортивного совершенствования спортсмен может реализовать различные субъектные стратегии взаимодействия с тренером. В нашей работе по психологическому консультированию олимпийской чемпионки определено, что высший этап совершенствования спортивного мастерства сопровождается стремлением к самостоятельности и внутренней независимости [9]. Обретенная духовная независимость является мощным личностным ресурсом и позволяет после завершения спортивной карьеры плодотворно удовлетворять потребность в самореализации, о чем свидетельствует расширенный диапазон альтруистической деятельности многих спортсменов экстракласса.

Обратим внимание еще на одно противоречие, с которым сталкиваются спортсмены на этапе повышения мастерства. Г. Б. Горской доказана выраженная потребность спортсменов в помощи, поддержке со стороны взрослых, в то время как их ровесники, не занимающиеся спортом, больше ориентированы на взаимопонимание, взаимное уважение, доверие [7, с. 9]. Такое противоречие, как излишняя зависимость от старших и в то же время ориентация на сверстников, может вызвать особое метамотивационное состояние, определяемое исследователями как негативизм .

Дж. Керр, опираясь на концептуальные положения теории реверсивности, рассмотрел конкретные проявления негативизма в спорте [27, 28]. Негативисти-ческие и конформные метамотивационные состояния рассматриваются как личностные диспозиции. Спортсмен, находясь в конформном метамотивационном состоянии, проявляет исполнительность, и поскольку хочет соответствовать ожиданиям тренера, то соглашается с его требованиями, советами и с удовольствием следует рекомендациям. В негативистическом состоянии спортсмен находится в поиске свободы от всевозможных правил и влияния тренера и бросает вызов ожиданиям людей, особенно планам тренера. Высмеивание, нарушение тренировочного режима и предписаний, обесценивание авторитетов – признаки негативистического состояния. Интерес представляют сочетания метамотивационных состояний с целевой и бесцелевой составляющей, поскольку они определяют специфику каждого из состояний, в частности, диспозиция «целенаправленный конформист» отражает стремление спортсмена в процессе тренировки достичь максимальных результатов с целью получения одобрения тренера. Диспозиция «целенаправленный негативист» характеризуется повышенной агрессивностью, более того, спортсмен получает удовольствие от организации бойкотов, он способен саботировать тренировки и соревнования по незначительным поводам и стремится к протесту ради того, чтобы удовлетворить свою потребность в преодолении любых ограничений. Демонстрация диспозиции «бесцельного негативиста» не связана со стремлением спортсмена достичь победы в споре с тренером, ему нравится сам процесс негативного выражения своих чувств [27].

Перечисленные метамотивационные состояния высвечивают еще одно противоречие – инициирование сложных (фрустрирующих) ситуаций в результате конфликтности и агрессивности и неспособность к их проблематизации. Спортсмен выбирает такие поведенческие модели, способы субъектной активности личности, которые поддерживают его негативную идентичность. В негативистическом состоянии искаженно понимается свобода , поскольку вступая в отношения с тренером, спортсмен через реализацию своей субъектной активности стремится освободиться, прежде всего, от ответственности , установленных правил и ограничений и обесценить авторитет тренера.

В этом плане имеется аналогия наших выводов с представлениями Г. В. Ложкина, который выделил несколько видов когнитивных искажений реальности у спортсменов: персонализация, связанная с интерпретацией действительности с позиции личностной зависимости; дихотомическое мышление, или склонность мыслить крайностями; произвольные умозаключения, которые не подтверждаются фактами или противоречат им; сверхгенерализация как широкое обобщение единичных случаев. Автор предлагает рассматривать психические отклонения, которые приводят к разнообразным когнитивным искажениям бытия, в качестве диагностических критериев профессиональной деформации спортсменов и указывает на множественность форм искажений, специфика которых определяется личностными особенностями спортсмена [16, с. 16]. Следовательно, речь идет об ощущении неконтро-лируемости жизненных ситуаций, непонимании сути проблем и формировании сверхупрощенной, искаженной, одномерной «черно-белой» картины мира, в которой совершенно отсутствуют полутона, что определяет специфическое мироотношение, осевым представлением которого выступает недоверие и негативистиче-ский настрой.

Иное качество получает и самореализация, которая предполагает, прежде всего, «применение своих индивидуальных способностей творческим образом» [20, с. 151]. Поэтому следующее противоречие возникает, исходя из того, что высокая результативность в спорте предполагает всё большую необходимость максимальной реализации творческого потенциала спортсмена, который не всегда способен в полной мере отвечать этим требованиям спортивной деятельности. Успешность и полнота самореализации высококвалифицированных спортсменов зависят от степени мобилизованности личностных ресурсов, креативности, наличия позитивных ценностей и жизненного плана. Негативное мироотношение и неразрешенные внутриличностные противоречия препятствуют реализации внутреннего потенциала. В связи с этим соревновательные ситуации, обладающие повышенной стрес-согенностью и признаками экстремальности, иногда могут оказаться труднопереносимыми для личности и вызвать манифестацию деструктивных протестных форм от негативизма (по отношению к тренеру, своей команде, занятиям) до эскапизма, внезапного принятия неконструктивного решения об уходе из спорта.

В данных положениях определяется одна из основных проблем самореализации личности в спорте, связанная с тем, что под воздействием факторов спортивной деятельности у отдельных спортсменов может происходить дисгармонизация мотивационно-потребностной и ценностно-смысловой сферы человека, нарушающая продуктивное взаимодействие личности с социумом, искажающая субъектную ориентацию личности.

В подобной самореализации можно увидеть признаки отчужденной субъектной активности личности. В. Штерн отмечает специфическую захваченность подростка «опустошающим духом чистого спортсменства», когда сфера спортивной деятельности воспринимается мономонически, т. е. с трудом допускает рядом с собой возникновение других интересов, становится упрощенной, наполняясь чисто количественным содержанием [25, с. 30-32]. Подобная деформация самореализации описана в теории страстной увлеченности Р. Валлеранда . Выделяя два типа страстной увлеченности – гармоничную и навязчивую, Р. Валлеранд указывает на то, что навязчивая увлеченность делает человека одержимым выполняемой им деятельностью, т. е. речь идет о смещенном (искаженном) контроле (деятельность контролирует человека, а не наоборот) [30]. На взгляд Р. Валлернада, специфическая захваченность деятельностью является способом ухода от решения сложных экзистенциальных вопросов бытия [29].

Для конкретизации лишенной смысла деятельности, которая является механизмом, стоящим за феноменами отчуждения, Д. А. Леонтьев вводит термин «смысловое отчуждение», дополняющее более широкое понятие смыслоутраты, которое позволяет отслеживать противоречия, наблюдаемые в различных сферах жизни, в разных видах деятельности и общения [цит. по (11)]. Добавим, что отчужденная субъектная активность, лишенная творческого начала, сопряжена с поверхностной, одномерной рефлексией.

Серия эмпирических исследований, проведенных нами, подтверждает данные представления. В одном из ранних исследований мы предположили, что включенность в спортивную деятельность и самореализация в спорте способны сгладить негативные проявления подросткового кризиса , сопряженные с протестными реакциями, в частности, снизить уровень конфликтности, агрессивности и других деструктивных проявлений кризиса. Выборку исследования составили воспитанники спортивного юношеского клуба, юноши в возрасте 15-17 лет и юноши такого же возраста, не занимающиеся спортом. Были использованы многофакторный опросник «Мини-мульт» (Ф. Б. Березин, М. П. Мирошников); тест межличностных отношений Т. Лири; авторская методика, диагностирующая уровень и содержание протестной активности личности (ППЛ).

По результатам методики ППЛ был обнаружен высокий уровень негативизма, который, по мнению многих исследователей, весьма типичен в этом возрасте, т. е. имеет нормативную природу.

В выборке спортсменов были выявлены позитивные корреляции негативизма с истерией, психопатией, шизоидностью и отрицательные связи с дружелюбным отношением к окружающим . Чем выше уровень негативизма, тем больше недоверия к окружающим, враждебности и, следовательно, большее количество конфликтных ситуаций, инициируемых спортсменом. Причем у спортсменов, имеющих личностные проблемы (на уровне невроза) , сильно снижаются шансы занять высокий статус в спортивном клубе, что на фоне высоких амбиций и неадекватного восприятия себя, своих способностей актуализирует острое недовольство собой, неудовлетворенность жизнью, провоцирует негативные протестные реакции. Обнаруженная взаимообусловленность внутренней конфликтности и искаженной картины мира (на это указывают еще и показатели личностных расстройств по методике «Минимульт») может стать предиктором деструктивной протестной активности спортсмена . В силу специфики спортивной деятельности, связанной с соперничеством и высокой конкуренцией, автоматическая включенность в эту деятельность вне ориентации на продуктивное общение и сотрудничество не только не «снимает» негативные проявления возрастного кризиса, но актуализирует агрессивность, враждебность и негативизм , причем последний со временем может трансформироваться из ситуативной реакции в устойчивую форму протестной активности личности. По наблюдениям Р. М. Загайнова, если тренер ориентирует молодого спортсмена на ненависть и злобу к сопернику, эти мотивационные установки закрепляются в личности спортсмена-чемпиона, и он со временем становится негативистом, человеконенавистником [13].

Целью более позднего исследования являлось выявление специфики содержания субъектной активности у спортсменов, имеющих различный уровень спортивного мастерства. Одной из задач исследования стало изучение специфики субъектной активности, а также выявление разноуровневых противоречий, свойственных спортсменам высокой спортивной квалификации. Выборку исследования составили 500 спортсменов разного пола (от лиц, имеющих 1-й разряд, до мастеров спорта). Тестовый инструментарий: авторский многошкальный опросник протестной активности личности; опросник механизмов психологических защит Р. Келлермана – Г. Плутчика; шкала копинга С. Хоб-фолла (SACS); методика С. Шварца, диагностирующая глубинные ценностно-смысловые образования, тест межличностных отношений Т. Лири, методика определения агрессивности А. Басса – А. Дарки (в адаптации А. К. Осницкого), методика на выявление самооценки С. А. Будасси. Произведен корреляционный анализ по Спирмену взаимосвязи уровня спортивного мастер- ства с показателями психологических тестов, описаны только высокозначимые корреляции (p<0,05).

Судя по результатам, полученным по опроснику психологических защит Р. Келлермана–Г. Плутчика, в группах респондентов с разным уровнем спортивного мастерства наблюдается различное развитие субъектных свойств. С ростом спортивной квалификации снижаются показатели следующих психологических защит: регрессии (r=-0,067), что в практическом плане означает усиление самоконтроля, а также проекции (r=-0,131), что говорит о большей возможности принятия других; в целом отмечено снижение показателя индекса примитивных защит (r=-0,100). Таким образом, с ростом спортивной классификации отмечена выраженная положительная тенденция к рефлексии особенностей соревновательной ситуации, к более адекватному и позитивному восприятию мира . Анализ показателей, полученных по методике А. Басса и А. Дарки, демонстрирует неоднозначные связи агрессии с ростом спортивной квалификации . Рост спортивной квалификации положительно влияет на уменьшение физической (r=0,062), вербальной агрессии (r=0,058), но усиливает косвенную агрессию (r=-0,089). Эти данные, подкрепленные значимыми результатами дисперсионного анализа влияния занятий спортом на агрессивность, не позволяют с уверенностью говорить о том, что спорт можно рассматривать как радикальное средство снижения или канализирования агрессии.

Выявлено, что с повышением уровня спортивной квалификации у спортсменов значимо возрастают значения таких копинг-стратегий, как ассертивность (r=0,069); в то же время снижаются показатели таких копинг-стратегий, как вступление в контакт (r=-0,076); поиск социальной поддержки (r=-0,125); осторожность (r=-0,056); избегание (r=-0,092); агрессивный копинг (r=-0,058). Таким образом, высококвалифицированные спортсмены обладают рядом позитивных качеств: активностью, независимостью, концентрацией на поставленной цели, высоким коммуникативным ресурс ом.

Наряду с развитыми позитивными субъектными свойствами, отмечены противоречия , характерные для высококлассных спортсменов. Разрешение внутренних конфликтов, усиление регулятивных качеств, адаптивность сочетаются с проблемами в широкой социальной сфере. С ростом спортивной квалификации у спортсменов заметна тенденция к доминированию, но снижается уровень дружелюбия. Наблюдается еще одно противоречие – высокая самооценка (r=0,231) сочетается с отсутствием стремления к наращиванию духовного потенциала (r=-0,110). Согласно результатам, полученным по методике С. Шварца, выявлен ряд ценностно-смысловых противоречий. Достижение высокой спортивной квалификации сопряжено с нонконформизмом, неприятием или девальвацией традиций , слабым принятием универсальных ценностей при высоком стремлении к достижениям и стимулам .

Обратим внимание на следующее противоречие : для высококлассных спортсменов характерно самовоз-вышение, открытость к изменениям и в то же время снижение самокритичности и неспособность к само-трансцендированию .

Полученные результаты соответствуют данным, выявленным в исследованиях Я. Х. Вълкановой и В. А. Масленниковой [2, 17], в которых определены позитивные эффекты спортивной активности – развитие высокой самооценки, самоуверенности, интернальности, реалистичности самоотношения и мотивации достижения. В то же время отмечено, что с возрастом увеличивается расхождение уровня притязаний и самооценки, которое обусловлено слабым развитием навыков целеполагания [2], а также такие негативные эффекты ранней профессионализации, как низкое развитие социальных качеств личности и ценностей, недоразвитие потребности в познании и общении, дефицит креативности, стремления к самоактуализации и творческой самореализации [17].

Выявленные противоречия говорят об узкой направленности личности, ориентированной на достижение единственной цели в жизни – победы в соревновании любой ценой. Для спортсменов с не-сформированной субъектной позицией характерно сужение социального интереса, неразвитость социального мышления, социальная пассивность и восприятие себя в качестве объекта по отношению к обществу и государству, т. е. отмечен дисбаланс интериоризован-ной и экстериоризованной субъектности. Личность спортсмена-победителя, ограниченная эгоистическими ценностями и потребностной мотивацией, предстает в роли личности с искаженной, ограниченной субъектностью.

Полагаем, что для конструктивного разрешения разноуровневых противоречий и гармонизации всех личностных бытийных пространств у спортсмена важно формировать не только отдельные рефлексивные, оценочные, регуляторные и мотивационные компоненты личности, но и согласно концепции С. М. Ахметова, личностную физическую культуру в целом. С. М. Ахметов и Н. И. Дворкина убеждены в том, что только «гибкий и творческий характер миропонимания обеспечивает способность личности к актуализации и адекватному применению приобретенных знаний, навыков и умений в разных ситуациях жизнедеятельности» [1, с. 6]. Важнейшие субъектные качества – духовность, гражданственность, патриотизм, ответственность (не только за себя, но и за других), социальный интерес, ценностное отношение к жизни являются профилактикой личностных деструкций в большом спорте.