The technological stage of bead productionfrom mammoth tusk at the upper paleolithic Sungir’ site

Основной массив радиоуглеродных дат располагается в промежутке от 28 800 ± 240 (ГИН-9028) до 25 500 ± 200 (Gro-5425); AMЅ даты демонстрируют возраст около 30 тыс. л. н. (Сулержицкий и др., 2000; Kuzmin et al., 2014; Marom et al., 2012). Необходимо отметить, что возможность оперирования массивом дат стоянки, имеющих значения до 26 тыс. л. н., находится под вопросом: часть из них была получена на стадии становления метода радиоуглеродного датирования, другие же (результаты анализа костей из погребений) – противоречат друг другу (Солдатова, 2014). Начиная с рубежа в 26 тыс. л. н. количество полученных радиоуглеродных определений возраста образцов резко возрастает, а ровно половина из всех полученных дат (22 из 44) расположена в промежутке от 27 до 28 тыс. л. н. (Солдатова, 2014). Если учесть, что эти даты являются некалиброванными, то можно предполагать, что возраст памятника около/свыше 30 тыс. лет.

Большинство исследователей относят стоянку к костенковско-стрелецкой культуре, а ряд ученых отмечают в ее материальной культуре как ориньякоид-ные, так и селетоидные черты (см., напр.: Бадер , 1978; Гаврилов , 2004; Grigoriev , 1990; White , 1993).

На стоянке Сунгирь в ходе раскопок в период с 1957 по 2004 г. была вскрыта площадь свыше 4600 кв. м. «Культурные остатки концентрировались на значительной целостной площади, вытянутой поперек карьера с запада – юго-запада на восток ‒ северо-восток. Основное пятно культурного слоя не имело четких очертаний; оно отличалось не только значительным количеством культурных остатков, но и наличием кострищ, очажных» и ритуальных ям, скоплений крупных костей животных (преимущественно мамонтов) и, по мнению О. Н. Бадера, жилищ ( Бадер , 1978. С. 67).

Работа автора с коллекцией памятника продемонстрировала, что на большинстве находок (расколотых костях, неопределимых осколках, сколах на орудиях и т. п.) края и грани, если не подработаны дополнительно, являются неровными и достаточно острыми. То есть предметы не имеют никаких признаков окатанности или перемещения, что свидетельствует в пользу отсутствия сильной солифлюкционной деятельности в зоне залегания костяного, рогового и бивневого инвентаря ( Солдатова , 2014).

Несмотря на то что предметы из бивня мамонта занимают второе место по количеству находок из твердого органического сырья, комплекс бивневых изделий в полном объеме практически не рассматривался (Там же). В некоторых работах О. Н. Бадера представлена общая, но далеко не полная характеристика находок из данного материала, а отдельные категории и конкретные изделия были частично рассмотрены в немногочисленных публикациях (см., напр.: Бадер , 1978; Житенев , 2011; Солдатова , 2014; Хлопачев , 2006; Хлопачев, Гиря , 2010; White , 1993).

Автор раскопок – О. Н. Бадер – отмечал плохое состояние предметов из бивня мамонта ( Бадер , 1978; 1998). Так, на бивнях мамонтов и на поделках из этого сырья часто присутствует «мощная» известковая корка. По замечанию автора раскопок, «это делало разрушение изделий менее интенсивным, однако под известковым осадком находилась очень непрочная ткань бивня, верхний слой которой иногда отслаивался вместе с коркой» ( Бадер , 1998. С. 79). Некоторые вещи не удалось «удовлетворительно освободить из-под массы отложившейся на них извести» (Там же. С. 80). На костяных изделиях и предметах из рога северного оленя подобная корка «заметно слабее» (Там же. С. 79).

По наблюдениям автора1, сохранность изделий неоднородна, большинство из них имеют повреждения различного характера (следы от биогенной, биохимической коррозии и т. п.), что снижает уровень информативности материала.

Стоит отметить, что погрызов животных на поверхности находок практически не зафиксировано. В целом же сохранность материалов удовлетворительная.

Поскольку бивень мамонта весьма отличается по своим свойствам и процессам образования в организме от кости и рога, необходимо кратко охарактеризовать данный тип сырья.

Бивни мамонта – это гипертрофированная пара резцов. Сердцевина бивня сформирована из нескольких дентиновых конусов, «нанизанных» друг на друга и в «живом» состоянии представляющих гомогенное тело, вдоль центральной оси которого проходит нервный канал ( Хлопачев , 2006. С. 19). Снаружи бивень покрыт бесклеточным цементом; эмаль присутствовала только на дистальном конце первой смены бивней детенышей ( Хлопачев , 2006). В. В. Питулько с соавторами отмечают также, что нижняя поверхность бесклеточного цемента имеет «слаборифленую (гофрированную) структуру», которая играет существенную роль для понимания процессов расщепления этого вида сырья ( Питулько и др. , 2015. С. 233).

Бивневое сырье отличается большей плотностью и вязкостью, что определяет иные технические приемы, чем при обработке костяного и рогового материала (см., напр.: Семенов , 1957; 1968). «Прочный наружный цементный слой бивня тонкий (3–5 мм), а его основное вещество (дентин) уступает по прочности корковому слою оленьего рога, превосходя, в то же время, костное вещество конечностей наземных млекопитающих» ( Питулько и др. , 2015. С. 233).

Структура бивня мамонта сочетает в себе радиальные и кольцевые элементы, что обеспечивает как высокую сопротивляемость материала излому, так и способность к раскалыванию/распаду по этим же направлениям (Там же).

Исследования поделочных свойств бивня мамонта, проведенные Г. А. Хло-пачевым и Е. Ю. Гирей, позволили заключить, что данный вид сырья имеет различные механические качества в зависимости от температурно-влажных характеристик, а именно: «1) естественно-влажный (“свежий”) и замороженный (ниже -25 ºС) бивень – относительно твердый и хрупкий материал; 2) естественно-влажный бивень при положительных температурах – относительно мягкий и пластичный материал; 3) “сухой” бивень – относительно твердый и вязкий материал» ( Хлопачев, Гиря , 2010. С. 19).

В. В. Питулько с соавторами отмечают, что усыхание и переувлажнение бивня, сопровождающееся изменениями температуры, ведут к нарушению микроструктуры бивня и делают невозможным его использование в качестве сырья – т. е. использование субфоссиальных и ископаемых бивней было возможным лишь в случае, когда их состояние было близко к «живому» ( Питуль-ко и др. , 2015. С. 234). Кроме того, из-за особенностей формирования бивней (постепенного нарастания дентинового слоя, укорачивания полого конуса бивня с возрастом) особый интерес для палеолитического охотника представляли бивни взрослых животных (Там же. С. 235, 236).

Наиболее многочисленной категорией изделий из бивня мамонта на стоянке Сунгирь являются бусы, зафиксированные как в культурном слое памятника, так и в погребениях ( Бадер , 1978). Общее число находок превышает 10 000 единиц ( Бадер , 1978; 1998; Житенев , 2011).

О. Н. Бадер выделил три типа бус (рис. 1, а ). К первому типу отнесены подпрямоугольные бусы, с округленными краями, уплощенные, имеющие с двух

Рис. 1. Стоянка Сунгирь

А - бусы из бивня мамонта: 1-11 - первый тип; 12-13 - подтип первого типа; 14 - второй тип; 15–17 – третий тип (по: Бадер , 1978. С. 168. Рис. 113. c изм.); Б – технология изготовления сунгирских бус (I ‒ V ‒ стадии изготовления) (по: White , 1995. P. 57. Fig. 18. c изм.)

сторон по центру симметричные поперечные вырезы, облегчающие просверливание отверстия. « Второй тип бус представляет собой разновидность первого» и отличается большей округлостью и миниатюрностью ( Бадер , 1978. С. 169). Короткие, плоские овальной или подпрямоугольной формы бусины с одним закругленным и уплощенным концом, на котором находится небольшое круглое отверстие, выделены в третий тип .

Бусины первого и второго типа представлены полным технологическим контекстом: 1) линейные отщепы с усечением из бивня мамонта шириной до 1,5 см и толщиной до 1,25 см; 2) выструганные стерженьки для отделения заготовок бус; 3) заготовки бусин – отделенные от «брусочка» фрагменты бивня; 4) незавершенные бусины с незаконченным сверлением или сломанные в процессе изготовления.

Технология изготовления бус из погребения мужчины (С 1) представлена С. А. Семеновым (1968) следующим образом. Начальной операцией выделки бус было членение бивня на «продольные секции» (линейные отщепы сусечени-ем – по В. В. Питулько). В дальнейшем требовалось размачивание, а возможно – и распаривание полученных секций, чтобы расслоить их на отдельные полоски или узкие «лучинки» (стерженьки). Полученные «лучинки» разрезались на сегменты (заготовки бусин). Разрезание не всегда было полным: иногда производились глубокие надрезы, после чего заготовки отламывались. Далее, посередине заготовок для «более точной установки сверла и сокращения процесса сверления» делалась с двух сторон «зарубка», после чего они просверливались, отшлифовывались на абразивной плитке и полировались (Семенов, 1968. С. 139). Так же описывает изготовление рассматриваемых украшений и Р. Вайт (см., напр.: White, 1993; 1999) (рис. 1, б). Исследователь обращает внимание на то, что «зарубка» могла делаться для такой композиции, при которой соседние бусины располагались перпендикулярно друг другу (White, 1999. P. 329). В коллекции представлено несколько нешлифованных экземпляров бусин, более тонких, чем остальные, на таких изделиях отверстия просверливались без предварительной «зарубки» (Семенов, 1968). Форма отверстий круглая, что говорит о двуручном способе вращения сверла (Там же). Изготовление каждой бусины, по мнению С. А. Семенова, занимало в среднем около 45 минут (Бадер, 1967. С. 156). С точки зрения Р. Вайта, это цифра весьма недооценена – по данным исследователя, обработка одной бусины занимала больше часа (White, 1993; 1999).

Вслед за В. В. Питулько, в качестве первой технологической стадии производства бусин автором работы выделены линейные отщепы с усечением ( Пи-тулько и др. , 2015). В коллекции представлено 7 отщепов из бивня мамонта, сходных по морфологии и размерам (табл. 1, рис. 2). Все они – небольшие, подпрямоугольные в профиле, фрагменты бивня. На предметах довольно четко фиксируется точка приложения усилия, возникшая при отделении отщепа от основы ( Солдатова , 2016).

Таблица 1. Метрические параметры бивневых отщепов с усечением из коллекции верхнепалеолитической стоянки Сунгирь

Шифр по музейной описи	Длина, см	Ширина, см	Толщина, см
В-54789/155	7,9	0,85	0,88
В-33897/4	8	1,1	0,65
В-54789/157	3	1,1	0,5
В-54789/165	6,45	1,2	1,25
В-54789/162	5,85	1,3	1
В-54789/173	7,6	1,3	0,85
В-54789/172	9,6	1,5	1,05

Из табл. 1 видно, что ширина рассматриваемых отщепов варьируется от 0,85 до 1,5 см, а толщина – от 0,5 до 1,25 см.

В статье В. В. Питулько и соавторов процесс извлечения отщепов с усечением описан следующим образом: «...способ получения полуфабрикатов напоминает двойное тронкирование, выполненное в наиболее широкой части отщепа, лежащего на твердой поверхности/наковальне, путем точечного приложения

Рис. 2. Стоянка Сунгирь. Бивневые отщепы с усечением

1 – В-54789/155; 2 – В-33897/4; 3 – В-54789/165; 4 – В-54789/162; 5 – В-54789/172; 6 – В-54789/173; 7 – В-54789/157

силового импульса к его дорсальной поверхности. Двукратным действием удаляли сначала массивную проксимальную, а затем – тонкую дистальную часть отщепа. В результате получалась узкая, довольно длинная “полоска” с относительно равномерным подпрямоугольным профилем, на боковых сторонах которой заметны точки приложения импульса силы» ( Питулько и др. , 2015. С. 258–260).

Для скалывания описываемых отщепов использовались заостренные орудия из осколков кости, напоминающие по морфологии шилья, но несущие следы минимальной подработки ( Питулько и др. , 2015). Аналогичные орудия представлены и среди находок на стоянке Сунгирь ( Солдатова , 2013; 2014).

Получение описанных отщепов с усечением не является отдельной технологией, «их получали по необходимости на всех этапах и при выполнении любых операций, связанных с реализацией основных технологических сценариев» ( Питулько и др. , 2015. С. 261).

Рис. 3. Стоянка Сунгирь. Стерженьки для отделения заготовок бус

1 – В-15304 № 13820; 2 – В-7317 № 158; 3 – В-8620 № 9820; 4 – В-8620 № 9819; 5 – В–15304 № 13810; 6 – В-54789 № 148; 7 – В-54789 № 150; 8 – В-8620 № 7045; 9 – В-54789 № 149; 10 – В-15304 № 13806; 11 – В–8620 № 7041; 12 – В-8620 № 7046

Необходимо отметить, что на стоянке Сунгирь 6 из 7 отщепов с усечением были обнаружены в полевой сезон 1958 г.; точные данные о местонахождении находок в культурном слое, к сожалению, отсутствуют. Один предмет – В-33897/4 – был зафиксирован в погребении мужчины.

Стерженьки для отделения заготовок бус представлены в коллекции уплощенными, хорошо обструганными «брусочками» из бивня, со следами продольного отчленения одного конца (рис. 3). На двух стерженьках (В-8620/7041, В-8620/7046 – рис. 3, 11,12 ) прослеживаются следы разметки заготовок бус.

Из табл. 2 видно, что большая часть стерженьков (7 экз.) имеет толщину 0,4 см. Три экземпляра имеют меньшую толщину (0,3–0,35 см), два – большую

(0,45–0,5 см). Ширина рассматриваемых заготовок варьируется от 0,4 до 1,0 см. Предположительно, различные по размерам стерженьки использовались для изготовления разнотипных бус, что возможно будет подтвердить или опровергнуть, исследовав данную категорию украшений.

Таблица 2. Метрические параметры стерженьков для отделения заготовок бус из коллекции верхнепалеолитической стоянки Сунгирь

Шифр по музейной описи	Длина, см	Ширина, см	Толщина, см
В-8620/7046	0,9	0,5	0,3
В-8620/9820	5,35	0,65	0,35
В-54789/149	2,35	0,75	0,35
В-54789/148	3,0	0,4	0,4
В-54789/150	3,05	0,7	0,4
В-8620/7041	2,5	0,7	0,4
В-8620/7045	2,1	0,6	0,4
В-8620/9819	4,4	0,65	0,4
В-15304/13810	3,8	0,4	0,4
В-15304/13820	6,5	0,6	0,4
В-7317/158	5,8	0,6	0,45
В-15304/13806	4,5	1,0	0,5

6 из 7 стерженьков для отделения заготовок бусин (В-8620/7045, В-8620/7046, В-8620/9819, В-8620/9820, В-15304/13806, В-15304/13810), для которых в полевой и музейной документации указано местоположение, расположены во 2-м условном горизонте; у одной поделки (В-7317/158) вместо горизонта указано «культурный слой». Рассматриваемые заготовки располагались на площади стоянки достаточно разреженно, лишь в одном случае два стерженька (В-8620/7045, В-8620/7046) найдены в одном квадрате – раскоп III, кв. а154. В другом случае, в соседнем со стерженьком квадрате (раскоп III, кв. г146, В-8620/9820), в том же 2-м условном горизонте, обнаружена «роговая колотушка» (кв. д146). В третьем – на одном квадрате (раскоп III, кв. в150) найдены стерженек (В-8620/9819) и плоское острие. Однако никакой явной взаимосвязи между перечисленными предметами не наблюдается.

Таким образом, в материалах коллекции памятника выявлена еще одна стадия процесса изготовления украшений – бус из бивня мамонта, что позволяет более детально охарактеризовать этот процесс. Кроме того, подобное уточнение технологии создает возможности для проведения аналогий с другими памятниками верхнего палеолита Европы.

В частности, параллели можно провести с технологией изготовления бус из бивня, обнаруженных в Северном раскопе Янской стоянки (Питулько и др., 2014). Первые стадии обработки, по результатам анализа В. В. Питулько и соавторов, в целом совпадают с технологией изготовления сунгирских бус, однако финальная обработка (для 1-го типа бус Янской стоянки) имеет свои особенности, ведущие к превращению подквадратной заготовки с отверстием в цилиндрическую бусину (Питулько и др., 2014).

В качестве другой аналогии можно назвать ориньякские бусы, технология изготовления которых подробно описана Р. Вайтом ( White , 1995). Как и в случае с Янской стоянкой, первые технологические шаги были, в общем, схожи с сунгирскими. Однако заключительная обработка, в связи со специфической формой бус, проводилась для каждого изделия индивидуально (Ibid.).

В целом можно заключить, что на протяжении ранней поры верхнего палеолита на значительной территории (от Западной Европы до Арктической Сибири) существовала сходная технология изготовления бус из бивня мамонта. На памятнике Сунгирь и на Янской стоянке она характеризуется наличием в коллекции линейных отщепов с усечением, стерженьков для отделения бусин и заготовками бусин на разной стадии завершения. В материалах Западной Европы первая стадия технологии на настоящий момент неизвестна, однако, возможно, отщепам с усечением до последнего времени уделялось мало внимания, и при дополнительной работе с коллекциями ориньякских памятников такие заготовки могут быть обнаружены. Разница в финальной обработке бусин на отдельных стоянках может говорить о культурных особенностях, присущих населению того или иного памятника.

Украшения из коллекций верхнепалеолитических стоянок являются неотъемлемой частью материальной культуры древнего человека и, наряду с кремневым и костяным инвентарем, имеют большое значение для характеристики и выявления культурного сходства и различия памятников.

Представленное в этой статье технико-типологическое изучение уникального в своем роде массива бивневых украшений со стоянки Сунгирь и сравнение полученных результатов с аналогичными предметами из российских и зарубежных памятников, несомненно, позволят выявить не только общие и локальные особенности использования этого материала для производства данной категории изделий, но и некоторые этапы становления традиции изготовления украшений в контексте формирования и развития верхнепалеолитической культуры в целом.