War and warfare in Aztec society (13th - 16th centuries)

К тому времени, когда у мексиканских берегов появилась флотилия Эрнана Кортеса (1519 г.), бóльшая часть территории Центральной Мексики находилась под властью могущественного государства ацтеков (точнее, Тройственного Со- юза городов-государств Теночтитлана, Тескоко и Тлакопана, где ацтеки Теноч-титлана играли ведущую роль). При этом следует подчеркнуть, что знакомство с военным делом данного индейского народа (ацтеки принадлежали к большой языковой группе науа) представляет для исследователей особый интерес по целому ряду причин. Во-первых, история ацтекского государства достаточно полно освещена в разного рода письменных источниках, в том числе в воспоминаниях и отчетах современников и участников драматических событий завоевания Мексики испанцами и гибели столицы ацтеков. Во-вторых, к моменту столкновения индейцев с европейскими завоевателями ацтекское государство только-только появилось на свет и процесс его окончательного формирования все еще продолжался1, и мы, таким образом, имеем здесь дело с самой архаической формой государственности. В-третьих, вся жизнь ацтекского общества была буквально пронизана духом милитаризма, а непрерывные захватнические войны за пределами собственной территории стали ведущей политической доктриной правителей Теночтитлана-Мехико.

Таким образом, в случае с ацтеками мы получаем уникальную возможность на основе подробных свидетельств источников (прежде всего испанских) узнать не только о вооружении индейских воинов эпохи ранней государственности, но и о способах организации и ведения разного типа войн, а также о тех видах добычи, которые получал победитель.

Накануне конкисты основной единицей территориально-политической организации мексиканских индейцев был город-государство или, если говорить по египетскому образцу, «ном», состоявший обычно из центрального городского поселения (столицы) и ряда более мелких зависимых общин, городских и сельских. Большинство из них находилось в пределах 10-километровой зоны от столицы.

В 1519 г. в долине Мехико существовало свыше 40 городов-государств подобного типа. Каждый из них был полуавтономным, находясь в политическом отношении в зависимости от могущественного Тройственного Союза, но сохраняя значительную самостоятельность в вопросах внутреннего управления ( Гуляев , 1982. С. 192).

У истоков будущей ацтекской «империи» лежит простой город-государство Теночтитлан, расположенный на острове посреди большого и соленого озера Тескоко и, таким образом, почти лишенный окрýги. К середине XV в. относится формирование союза трех городов-государств – Теночтитлана, Тлакопана (Таку-бы) и Тескоко. В отличие от своих партнеров по Тройственному Союзу, имевших типичный облик городов-государств с минимальной сельскохозяйственной округой, Тескоко (или Акольхуа) представлял собой более крупное и сложное государственное образование. В его состав помимо столицы и ее округи входили еще 14 прежде независимых городов-государств с подвластными им землями и селениями. Хотя они и были теперь подчинены правителю Акольхуа, войдя как составные части в территорию его государства, выплачивая ему тяжелую

Рис. 1. Военные сцены по изобразительным источникам

А – изображение ацтекского правителя Монтесумы I; Б – Уицилопочтли – бог войны и солнца, верховное божество ацтеков; В – сцена жертвоприношения с вырыванием сердца («Флорентийский Кодекс»); Г – изображение ацтекских носильщиков дань и неся другие повинности, в делах внутреннего управления они сохраняли полную автономию, а их правители составляли при особе тескоканского тлато-ани (ацтекск. «правитель») специальный совет с совещательными функциями (рис. 1).

В течение последней четверти XV и начала XVI в. этот могущественный триумвират, используя свою объединенную армию, сумел завоевать и обложить данью почти всю территорию Центральной Мексики и некоторых близлежащих к ней областей: от современных мексиканских штатов Дуранго и Колима на северо-западе до Чьяпаса и Табаско на юго-востоке. В начале XVI в. свыше 38 отдельных провинций и государств вынуждены были платить Тройственному Союзу большую дань, хотя они и сохраняли при этом известную самостоятельность в вопросах внутреннего управления. Для поддержания этой системы подчинения других (иногда чуждых этнически) областей в ряде стратегически важных пунктов были установлены гарнизоны, а за своевременным сбором дани следили специальные ацтекские чиновники – кальпишке (calpixque). Постепенно роль Теночтитлана и его правителей внутри Тройственного Союза возрастала. И к моменту конкисты тлатоани ацтеков фактически диктовали уже свою волю вчерашним партнерам по союзу. Испанское завоевание прервало процесс дальнейшего становления и развития ацтекского государства, так и не успевшего выработать механизм полного включения всех зависимых от него территорий в рамки единой империи ( Гуляев , 1982. С. 209, 210).

В отечественной историографии по поводу войны и военного дела у ацтеков в очень краткой форме в 1990-е гг. писал этнограф Ю.И. Семенов (1994. С. 84–86), но его работа носит в целом чисто компилятивный характер. Поэтому приведенная ниже информация будет основана на трудах известных зарубежных исследователей последних лет (И. Хэммонд, Ж. Сустель, У. Брэй, Дж. Пол, Ч. Робинсон и др.).

Итак, война занимала такое важное место в социально-политической структуре ацтеков, в их религии и в жизни их государства, что, на мой взгляд, эта тема заслуживает специального рассмотрения. По представлениям самих ацтеков, война имела прежде всего священный, космический характер. Ведя войну, люди выполняли волю богов с самого основания современного мира – мира «Пятого Солнца». Главный тезис ацтекской религиозной доктрины гласил: подобно тому, как божества с приходом «Пятого Солнца» должны были принести себя в жертву, чтобы заставить лучезарное светило двигаться по небосклону, так надлежало постоянно приносить в жертву человеческие существа и их кровью питать солнце. Без этого светило существовать не может, а значит, при отсутствии постоянных кровавых жертв мир погибнет. И священная миссия ацтеков – народа-избранника – заключается в том, чтобы вдоволь обеспечить Тонатиу (бога солнца) его любимой пищей – то есть кровью. Поэтому высшая доблесть ацтекского воина в бою состояла не в том, чтобы убить врага, а в том, чтобы взять его в плен и отправить на жертвенный алтарь.

Все пленники без исключения приносились в жертву богам Теночтитлана. Таких жертв было немалое число, и этот кровавый ритуал совершался практически ежедневно. В одной из наиболее торжественных церемоний их выстраивали перед фасадом пирамиды Главного Храма и заставляли танцевать в честь своего верховного бога Уицилопочтли (бога войны и солнца). В ходе этого ужасного ритуала пленникам давали какую-то разновидность наркотика, дабы притупить их чувства и волю к сопротивлению. На плоской вершине пирамиды их ждали жрецы. Четыре служителя культа в длинных черных мантиях, заляпанных засохшей кровью, хватали жертву за руки и за ноги и валили спиной на каменный алтарь, где пятый, главный, жрец рассекал у пленника грудь острым обсидиановым ножом и вырывал еще трепещущее сердце. Человеческие жертвоприношения – это та самая черта ацтекской культуры, которая вызывала наибольшее негодование у испанцев. Она, в конечном счете, послужила для конкистадоров веским моральным доводом в пользу уничтожения государства ацтеков и перехода его владений под власть испанского короля. Кроме того, именно настойчивое стремление ацтеков добыть как можно больше пленных для жертвоприношений богам (и тем самым сохранить жизнь на земле) служило для них религиозным оправданием для постоянной экспансии в Мезоамерике (Гуляев, 2006. С. 121–124).

Но наряду с мифорелигиозным аспектом у древнемексиканской войны была и вполне корыстная и прагматическая сторона – грабеж и подчинение соседних территорий. Поэтому агрессивные государства в лице ацтеков и их союзников придумывали самые хитроумные юридические основания для оправдания своей экспансии. Испанско-индейский летописец Иштлилшочитл пишет в этой связи: «Все три государя (городов-государств Тескоко, Тлакопана и Теночтитла-на. – В.Г. ) считали себя господами над всеми прочими, основываясь на праве, которое они, якобы, имели на всю страну, некогда принадлежавшую тольтекам (X–XII вв. н. э. – В.Г. ), преемниками и наследниками которых они являлись, и на повторном овладении страной (в XIII в. н. э. – В.Г. ) великим чичимеком Шолот-лем, их предком». Если исходить из подобной точки зрения, то любой независимый город, намеревавшийся сохранить свою свободу и независимость, должен был казаться владыкам Тройственного Союза явным мятежником, достойным самого сурового наказания ( Сустель , 2007. С. 241). Однако на практике, чтобы напасть на другой город или страну, требовался весомый (конечно, с точки зрения агрессора) повод: casus belli . Чаще всего таким предлогом служили нападения на вездесущих ацтекских купцов- почтека во время их путешествия по чужим землям². Если их грабили, а то и убивали, военные силы Тройственного Союза тотчас же готовились отомстить за них. Допускались и иные поводы для начала войны. Например, невежливое обращение, а тем более прямое оскорбление, официальных послов Теночтитлана, Тескоко и Тлакопана. И если ацтеки строили планы по захвату других территорий, предлог для нападения всегда находился.

В отношении слабых государств часто применялась тактика давления и запугивания. Ацтеки и их союзники понимали, что от разрушенного города податей ждать уже не приходится, и поэтому старались достичь своей цели политическими методами, не прибегая к вооруженному конфликту. Причем, переговоры с будущей жертвой велись с соблюдением всех церемоний ( Брэй , 2005. С. 228).

Сначала послы Теночтитлана вели переговоры с высшим советом вражеского города, приглашая добровольно присоединиться к Тройственному Союзу и воспользоваться преимуществами быть под его «защитой» против любой внешней угрозы. При этом требовалось всего лишь, чтобы Уицилопочтли (главный бог ацтеков) был почитаем так же, как и верховное местное божество, и предла- галось наладить нормальные торговые отношения. Но это было только начало. Далее сквозь фальшивую маску дипломатии явственно проступал хищный оскал жадного агрессора. «Разумеется, – заверяли хозяев посланники, – ваш город сохранит своего правителя, своих богов и свои обычаи. Все, что требуется – это сущие пустяки: заключение “договора о дружбе” (т. е. признание ацтекского господства и отказ от независимой внешней политики) и, только как выражение доброй воли, “небольшой подарок” для правителей трех союзных городов (Теночтитлана, Тескоко и Тлакопана) в виде золота, хлопчатобумажных тканей и драгоценных камней» (Сустель, 2007. С. 244). Ацтекские купцы были учтивы и любезны. Угроза только подразумевалась. В качестве прощального дара они передавали членам совета символическое подношение в виде щитов и мечей, а затем отбывали из города на 20 дней, чтобы дать возможность обдумать сделанные ими предложения (Брэй, 2005. С. 228).

Если по прошествии этого срока решение так и не было принято или если город отказывался покориться, прибывали послы от Тескоко. Они объявляли местному правителю и его сановникам торжественное предупреждение. «Если еще через двадцать дней они не подчинятся, правитель будет наказан смертью согласно законам, постановляющим, что ему должны размозжить голову дубиной, если только он не погибнет на поле битвы или не будет пленен и принесен в жертву богам. Точно так же все прочие воины из его свиты и его двора понесут наказание по воле трех вождей империи (т. е. правителей Тройственного Союза. – В.Г. ). Если, получив это предупреждение, правитель и вся знать его страны покорялись через двадцать дней, они были обязаны ежегодно преподносить трем властителям подарок, но в умеренных пределах, и пользовались милостью и дружбой троих вождей. Если же (местный) правитель отказывался, послы тотчас умащали его правую руку и голову некоей жидкостью, которая должна была помочь ему сопротивляться яростному натиску имперской армии. Они возлагали ему на голову убор из перьев, текпиллотль (“знак благородства”), прикрепленный повязкой из красной кожи, и преподносили ему множество щитов, мечей и другого оружия». После этого они присоединялись к первым послам, дожидаясь истечения второго срока ( Сустель , 2007. С. 244, 245).

Если новый двадцатидневный срок истекал, а «мятежный» город так и не изъявлял покорность, в него прибывало с последним предупреждением третье посольство, направленное правителем Тлакопана. Эти послы обращались преимущественно к воинам города, «поскольку именно они примут на себя удар и тяготы войны». При этом назначался третий, и последний, двадцатидневный срок и уточнялось, что если те будут упорствовать в отказе, то армии Тройственного Союза опустошат их страну, пленников уведут в рабство, а город обложат данью. Прежде чем уйти, они также дарили военным щиты и мечи (см. цв. вклейку, рис. I).

Когда истекал последний срок, непокорный город и Тройственный Союз автоматически оказывались в состоянии войны. Тем не менее, немедленного начала военных действий не происходило. Все ждали, пока жрецы-гадатели не укажут по календарю благоприятный день для начала войны. Таким образом, ацтеки и их союзники намеренно лишали себя преимущества, которое дает неожиданность. Они не только давали противникам время подготовиться к обо- роне, но даже предоставляли им оружие, пусть и в символическом количестве. «Все это поведение, эти посольства, эти речи, эти подарки, – отмечает известный французский ученый Жак Сустель, – служат выражением идеала рыцарства, которого придерживались древнеамериканские воины. В данном ритуале также прослеживается мысль о том, что война станет настоящим “судом богов”. В конечном счете решение останется за ними, и нужно, чтобы это решение сохранило всю свою ценность без всяких подтасовок вначале, которые неминуемо имели бы место, окажись условия борьбы слишком неравными, а враг – застигнутым врасплох и неспособным сражаться» (Сустель, 2007. С. 245, 246).

Война была основным инструментом внешней политики ацтеков – как оборонительной, так и наступательной. Целостность «империи» также поддерживалась военной силой – войска немедленно высылались в любой город, который переставал выплачивать дань или пытался выйти из тисков Тройственного Союза.

В любом случае, последнее слово о начале войны оставалось за правителем Теночтитлана. Подданные и союзники предупреждались о необходимости приведения своих армий в полную боевую готовность, включая обеспечение их провизией и транспортными средствами (носильщиками грузов). Жрецы сверялись со священным календарем, чтобы определить наиболее удачный день для начала боевых действий, и когда этот момент наставал, жрец в одеянии Пайна-ля (гонца бога Уицилопочтли) проходил по улицам ацтекской столицы, гремя трещотками и щитом и созывая воинов. Подавал свой звук и большой военный барабан. И в течение часа армия собиралась на площади перед Главным Храмом (рис. 1; см. цв. вклейку, рис. I, II).

По сигналу тлатоани (правителя), который был и верховным главнокомандующим, поход начинался. Впереди шли командиры и разведчики. За ними следовали жрецы, несущие на носилках изваяния богов. За жрецами маршировали воины Теночтитлана, затем, по порядку, войска Тескоко, Тлакопана и подчиненных провинций. Во избежание затора на дороге каждая армейская группа отставала от впередиидущей на день пути. Строевые части сопровождались вспомогательными соединениями, включавшими инженеров, которые должны были сооружать лестницы и мосты, а также женщин, обязанных готовить еду, и носильщиков с припасами ( Брэй , 2005. С. 230).

В способах ведения войны у ацтеков колдовство занимало далеко не последнее место. Это может показаться современному наблюдателю не более чем цирком с магическими ритуалами и жертвоприношениями, которые производились перед сражением и призваны были обрушить гнев богов на бедные вражеские головы. Увы, в реальности это было совсем не безобидное цирковое представление. Одновременно маги и колдуны сжигали растения вроде олеандра, которые давали ядовитый дым, вызывающий тошноту, боль в мышцах и даже смерть. При этом старались производить подобное действо в тех случаях, когда ветер дул в сторону вражеской армии. При осаде городов, когда их жители упорно сопротивлялись, ацтеки использовали и более ужасные способы борьбы: они подмешивали отраву в воду и пищу ( Пол, Робинсон , 2009. С. 84).

Ацтеки обычно не вели позиционные войны и, как правило, не любили вести длительные осады городов. Они стремились заманить противника в удоб- ные для ведения боевых действий места. При этом, не колеблясь, применяли всякого рода военные хитрости. Например, некоторые ацтекские отряды делали вид, будто они разбиты и бегут, а на самом деле завлекали противника в засаду. Ночью воины иногда выкапывали траншеи, покрывая их ветками или травой, и выскакивали оттуда, когда враг, обманутый маскировкой, неосмотрительно подставлялся под этот неожиданный удар (Сустель, 2007. С. 246).

С началом военных действий ацтеки засылали к врагу тайных агентов, или разведчиков, называемых кимичтин (букв. «мыши»). Их называли так потому, что они передвигались только по ночам и очень тихо, а днем, переодевшись и причесавшись, как местные жители, и изъясняясь на местном языке, они вели разведку уже более открыто. Как говорилось выше, для подобных целей использовали и переодетых купцов, отправлявшихся в те области, где они уже побывали ранее со своими товарами. В действительности, это были очень опасные поручения, потому что население подвергаемых нападению городов держалось настороже. И разоблаченного шпиона тотчас же предавали мучительной казни. Если же разведчик с успехом выполнял свою миссию и возвращался с ценными сведениями, его награждали наделом земли ( Сустель , 2007. С. 246).

Ацтеки перед началом сражения всегда стремились обеспечить надежную сигнальную систему для управления маневрами войск. Обычно с этой целью на ближайшей возвышенности, откуда можно было видеть все войско, устраивался командный пункт. Сигналы и приказания передавались с помощью специальных быстроногих гонцов. На дальних расстояниях для связи между отдельными отрядами или подразделениями (у ацтеков существовало подобие полков или легионов, насчитывавших около 8000 человек) использовали дым. Имелось у ацтекских военачальников и нечто вроде гелиографа с зеркалами из полированного камня-пирита. Однако когда сражение достигало своего апогея, командиры полагались больше на другие средства: огромные узорные штандарты, сигнальные рога из больших морских раковин и барабаны. Внимание того или иного отряда привлекали, размахивая соответствующим штандартом. Надлежащий способ действия часто передавался музыкальными сигналами. Задача командиров подразделений в этом случае состояла в том, чтобы смотреть за сигнальными штандартами и слушать звуковые сигналы. Когда строй воинов растягивался, военачальники ходили вдоль него сзади и свистками и голосовыми приказами вносили соответствующие коррективы в зависимости от хода битвы.

Обычно столкновение двух враждебных армий начиналось с обмена оскорблениями. Для этого устраивались целые театрализованные представления, высмеивающие слабые стороны противника и нацеленные на то, чтобы как-то нарушить вражеский строй. При этом в ход шли самые невероятные приемы, включая показывание голого зада и гениталий. Особенно оскорбительными были угрозы применения к захваченному врагу страшных пыток и даже людоедства ( Пол, Робинсон , 2009. С. 84, 85).

Битва, как правило, начиналась с пускания стрел лучниками, метания камней из пращи и бросания дротиков с помощью копьеметалок (атлатл) с расстояния 40–50 метров. Цель подобного массированного обстрела состояла в том, чтобы нарушить вражеский строй. Отряды лучников и пращников (обычно они набирались из завоеванных ацтеками областей) завязывали битву, развер- нувшись перед основной боевой линией ацтекских войск, а затем быстро отступали назад. Опытные ацтекские воины, стоявшие в первых рядах своей армии, в свою очередь принимали на себя основную часть стрел, дротиков и камней со стороны неприятеля. Правда, их более или менее надежно защищали стеганые хлопчатобумажные панцири и тяжелые и широкие щиты из дерева, прутьев и кожи. Более легко вооруженные воины постепенно начинали нести все более ощутимые потери. Тогда наступало время решающей атаки. Ацтеки любили наступать бегом, стремясь с хода, с разбега, проломить плотный вражеский строй. Поэтому наиболее желательной была атака вниз по склону возвышенности или холма. После первой сшибки двух армий бой рассыпался на множество поединков, так что воины могли свободно действовать своим индивидуальным оружием (Пол, Робинсон, 2009. С. 86).

Вооружение ацтекских воинов состояло в основном из круглого щита ( чи-малли ), сделанного из дерева или прутьев, обтянутых кожей и украшенных перьями и пластинами из золота или меди, и деревянного меча ( маккуауитль ) с обсидиановыми острыми лезвиями с двух сторон. Эти мечи были самым грозным оружием в руках профессиональных солдат ацтекского государства – они наносили ужасные раны любому слабо защищенному противнику. Недаром их боялись даже закаленные в битвах конкистадоры Кортеса. Испанский летописец Берналь Диас – непосредственный участник завоевания Мексики – пишет о том, что опытный ацтекский воин мог своим мечом отрубить лошади голову и что обсидиановые лезвия индейцев были острее стальных испанских клинков ( Брэй , 2005. С. 227). Кроме того, в сражениях активно использовалось и другое оружие: копья с кремневыми и обсидиановыми наконечниками, тяжелые боевые дубины и топоры с каменными или медными лезвиями.

Обычно ацтеки выигрывали почти все сражения, широко используя свое численное превосходство над противником (за счет многочисленных армий Тройственного Союза и ополчений завоеванных государств). При этом, конечно, общая задача решающего сражения заключалась в поражении противника. Но и само поражение сводилось к довольно условному понятию: вражеский город был вынужден сдаться, когда нападающие добирались до главного храма врага и зажигали огонь перед статуей верховного городского божества. Поэтому символом завоевания в индейских рукописях всегда служит изображение горящего храма, в который воткнута стрела ( Сустель , 2007. С. 248). Если же речь шла только об одной битве в поле, то сражение считалось выигранным, если одна из сторон пленяла вражеского командующего и захватывала его штандарт ( Брэй , 2005. С. 232). Другая важная особенность военных действий ацтеков – стремление всех ацтекских солдат не убить противника, а взять его в плен. Воин, взявший в плен четырех или более врагов, получал в награду в пожизненное владение участок земли и ряд других знаков отличия и почестей, выводящих его в нижний эшелон ацтекской знати.

Ацтекские воины отличались не только отличной воинской подготовкой, но и поразительной стойкостью и храбростью. «Безымянный Конкистадор» писал об ацтеках: «В битве они представляют собой прекраснейшее на свете зрелище, потому что превосходно сохраняют строй и весьма впечатляют своей статью… Всякий, столкнувшись с ними лицом к лицу в первый раз, может устрашиться их воплей и свирепости. В деле войны они самые жестокие люди, каких только можно сыскать, ибо они не щадят ни братьев, ни родичей, ни друзей, ни женщин, сколь бы те ни были красивы, они убивают всех и затем поедают…» (Пол, Робинсон, 2009. С. 57). Под убийством и пожиранием Конкистадор, несомненно, имел в виду захват пленных для жертвоприношений. У ацтеков считалось, что захват пленника с целью принесения его в жертву лучше всего свидетельствует о доблести воина в битве. Таким образом, как в военном, так и в религиозном плане ацтеки ощущали себя избранным народом. Их миссия состояла в том, чтобы питать богов человеческой кровью, которая единственная могла их поддержать в вечном сражении против сил тьмы. Войны развязывались не только с целью захвата земель или трофеев, но и для того, чтобы заполучить как можно больше пленников для жертвенных алтарей Теночтитлана.

В мирные времена, когда поток жертв иссякал, ацтеки развязывали против своих соседей так называемую «Войну Цветов» – ритуальное сражение, в котором воины Тройственного Союза бились (по предварительному договору) с воинами независимых государств Тлашкалы, Чолулы и Уэшоцинко. Целью сражающихся было взять как можно больше пленных, и когда жрецы приходили к выводу, что для умиротворения богов захвачено достаточно жертв, «Война» заканчивалась и враждебные армии мирно возвращались домой ( Брэй , 2005. С. 223).

Самым маленьким подразделением в ацтекском войске был отряд из 20 человек; эти отряды входили в более крупные группы по 200, 400, 800 и т. д. воинов, которыми командовали офицеры (или военачальники), часто являвшиеся членами воинских братств Орла и Ягуара. Они носили головные уборы в виде голов ягуаров и орлов. Солдат выставлял каждый из 20 кварталов-общин Теночтитлана, и структура армии отражала, таким образом, структуру ацтекской столицы. Жители каждого квартала бились бок о бок в одной части под руководством своего военачальника и под своим знаменем. Благодаря своему положению, тлатоани ацтеков был главой армии Теночтитлана и главнокомандующим всеми силами Тройственного Союза. Часто эти царствующие особы лично возглавляли войска во время ближних и дальних походов. Но если война затягивалась, то тлатоани передавал функции главнокомандования кому-либо из четырех высших военачальников ацтекского государства. Они часто были кровными родственниками правителя и, помимо военных дел, выступали в качестве советников монарха во всех важных государственных делах (Там же. С. 224).

Мальчиков готовили у ацтеков к карьере воина с самого раннего детства. Их воспитанием от трех до пятнадцати лет занимались родители, которые обучали детей всему, что касалось жизни соседской общины- кальпулли (будь это община селом или кварталом в городе). Сначала малыши занимались простыми домашними делами, которые укрепляли их тело, – носили купленные продукты с рынка в центре столицы, дрова, воду. В семь лет их начинали учить управляться с лодкой и ловить рыбу в озере Тескоко. Обычно они довольствовались самым минимумом еды: в три года ребенку давали половину сделанной из кукурузной муки лепешки, в пять лет – лепешку, и в двенадцать лет – полторы лепешки. Но это в обычные дни, а в праздники стол был более богатым и разнообразным.

Такая диета должна была подготовить будущих воинов к долгим походам с минимумом пищи. За леность сурово наказывали – стегали колючей агавой или даже окуривали лицо дымом от раскаленного острого перца.

В 15 лет в зависимости от социального статуса семьи мальчиков посылали либо в школу для простолюдинов – тельпочкалли , либо в школу для знатных – кальмекак . Там учили в числе прочего и военному делу. В тельпочкалли на общее образование и религию (в отличие от кальмекак ) отводилось очень мало времени. Там все было направлено только на военную подготовку, включая испытание тяжелым каждодневным трудом. Мальчики знакомились с сущностью войны на примере важнейших религиозных празднеств, которые проходили в течение года на главной площади Теночтитлана. Они сопровождались пирами, танцами и песнопениями о подвигах богов и героев. Однако основным событием каждого празднества были инсценированные бои, в которых знатные пленники, захваченные в военных походах прошедшего сезона, насмерть сражались с помощью простых дубинок с ацтекскими воинами в полном вооружении, так что исход таких поединков всегда был практически предрешен. Время от времени ученики кальмекак и тельпочкалли принимали участие в учебных боях (команда на команду), причем победители получали в качестве призов различного рода подарки и вкусную еду. Опытные воины разных рангов учили молодых правильно обращаться с основными видами оружия – копьем, пращой, луком и стрелами. Не менее важной для развития ловкости, подвижности и выносливости была и игра с тяжелым каучуковым мячом, отдаленно напоминающая современный баскетбол.

Если наставники убеждались в физической и духовной крепости юноши из тельпочкалли , то его рекомендовали в армию. Обычно его назначали носильщиком к подростку постарше из числа воспитанников кальмекак , уже получивших определенный боевой опыт и взявших в плен одного или более врагов. Перед началом очередной военной кампании ацтекские отряды комплектовались таким образом, чтобы в их составе находились и опытные ветераны, и новобранцы ( Пол, Робинсон , 2009. С. 62, 63).

Хотя современные ученые довольно критически относятся к сведениям о численности ацтекских войск из испанских средневековых хроник, не подлежит сомнению тот факт, что в случае необходимости правители Тройственного Союза (не считая отрядов из покоренных провинций и государств) могли выставить армию в 100 000 и более человек (не считая отрядов из покоренных областей). Очевидно, что число воинов, подготовленных для очередного завоевательного похода, во многом определялось наличием запасов продовольствия и снаряжения. И в этом отношении ацтеки не имели себе равных среди других цивилизаций доколумбовой Америки.

Армия ацтеков в целом зависела от двух источников снабжения: от ресурсов общин-кальпулли Теночтитлана и от запасов, созданных покоренными государствами в указанных местах на пути движения войск. Большая часть еды, которую употреблял ацтекский воин в походе, была приготовлена заранее его собственной семьей или поставлялась в счет налога рыночными торговцами. Это уберегало территории, по которым двигались войсковые колонны, от значительного ущерба и разорения. После уборки основного урожая (в ок- тябре) и с началом «сезона войн» (в ноябре) жены, матери и сестры ацтекских воинов заготавливали огромное количество кукурузных лепешек, бобов, перца и других приправ, а также вялили мясо – оленину, индюшатину, свинину из пекари, – чтобы все это можно было компактно упаковать и доверить нести подростку из тельпочкалли, назначенному на время военной кампании в услужение опытному воину. В первых длительных походах Тройственный Союз вынужден был полагаться на профессиональных носильщиков-тламе-меке, каждый из которых нес в специальной деревянной раме на спине около 23 кг груза. Из письменных источников мы знаем, например, что в 1458 г. в походе на Коиштлауаку армию сопровождало не менее 100 000 носильщиков. Позднее, когда зона покоренных земель вокруг владений Тройственного Союза значительно расширилась во всех направлениях, завоеватели потребовали, чтобы новые подданные «империи» создавали постоянные склады-хранилища с продуктами для обеспечения войск, проходящих по их территории (Пол, Робинсон, 2009. С. 77–81).

Что касается размеров дани, ежегодно получаемой ацтеками с подвластных им земель, то она зафиксирована с точностью до одного предмета в так называемой «Матрикула де Трибутос» («Перечень дани») – документе доиспанского периода. Приведем ниже лишь часть упомянутого списка: «20 ящиков молотого шоколада, 2400 нош больших плащей или тканых полотен, 800 нош малых плащей для торжественных одеяний, 60 воинских доспехов, отделанных обычными перьями, 2000 головок очень белой соли, 100 медных топоров, 1600 тюков хлопка, 40 шкур ягуара, 8000 “горстей” богатых алых перьев, несколько золотых пластин размером с устрицу и толщиной с палец, золотая диадема, 20 украшений для губ из чистого янтаря…» ( Хэммонд , 2002. С. 136).

Если говорить только о продовольственной составляющей этой дани, то в целом в Теночтитлан ежегодно привозилось до 18 тысяч тонн продуктов питания. Этого было достаточно, для того чтобы прокормить все население ацтекской столицы в течение года или двух лет (в зависимости о того, сколько в действительности было жителей в городе – 200 000 или 300 000) ( Гуляев , 2006. С. 104).

Тем не менее, военные достижения и победы ацтеков так и не были преобразованы в административное единство, в создание крепкого государства типа «империи». Держава ацтеков была довольно аморфным объединением большого числа городов-государств (испанский термин «пуэбло», pueblo ). На трон завоеванного государства, как правило, сажали правителя из той же династии, что царствовала до поражения. Не предпринималось никаких попыток ассимиляции завоеванных народов – ни культурной, ни политической. Оставив власть на местах нетронутой, ацтеки легко решали все административные проблемы, но тем самым они увеличивали возможность для восстаний. Выступления против тяжкой власти Тройственного Союза, которые обычно начинались с убийства сборщиков дани- кальпишке , были самым обычным явлением. Покоренные государства приходилось завоевывать снова, причем не по одному разу.

Положение «империи» осложнялось тем, что внутри ее территории находились многочисленные анклавы. Стремясь сохранить свою независимость, их правители поощряли мятежи и восстания против господства ацтеков. Таким независимым и беспокойным анклавом было, прежде всего, горное государство Тлашкала3. Реальную угрозу ацтекской державе с запада представлял союз городов-государств тарасков. В 1503 г. на престол Теночтитлана вступил Монтесума II – последний «император» ацтеков. Его царствование продолжалось чуть более 15 лет и было насильственно прервано испанскими конкистадорами в 1519 г. Могильщиком так и не состоявшейся ацтекской «империи» стал дон Эрнандо Кортес (Семенов, 1994. С. 86).

ЛИТЕРАТУРА4

Брэй У. , 2005. Ацтеки: быт, религия, культура. М. 240 с.

Гуляев В.И. , 1982. Город и общество в Центральной Мексике накануне конкисты // Археология Старого и Нового Света: Сб. / Ред. В.И. Гуляев. М.: Наука. C. 191–211.

Гуляев В.И. , 2006. Под личиной ацтекского бога: Испанское завоевание Америки. М.: ТАУС. 311 с.

Пол Дж., Робинсон Ч.М. , 2009. Ацтеки и конкистадоры: Гибель великой цивилизации. М.: ЭКСМО. 176 с.

Семенов Ю.И. , 1994. Война и мир в земледельческих предклассовых и ранних классовых обществах. М.: ИЭИА. 247 с. (Война и мир в ранней истории человечества. Т. II. Ч. 2.)

Сустель Ж. , 2007. Повседневная жизнь ацтеков накануне испанского завоевания. М.: Молодая гвардия: Палимпсест. 286 с.

Хэммонд И. , 2002. Конкистадоры: История испанских завоеваний XV–XVI веков. М.: Центр-полиграф. 390 с.