The oriental pottery from the vicinities of Nizhny Novgorod

Для изучения вопроса об импорте восточной керамики на селища в окрестностях Нижнего Новгорода требуется прежде всего полная публикация этих находок. Поскольку наиболее представительная коллекция импортов происходит из раскопок селища Ближнее Константиново 1 (раскопано 1577 м2), целесообразно рассмотреть в первую очередь именно этот комплекс. Следует отметить, что по характеру встреченного инвентаря и разнообразию типов жилых построек, руководитель раскопок интерпретирует данное поселение как крупное владельческое село конца ХШ - начала XV в.

Для описания образцов восточной керамики нами применялись классификационная схема и терминология, разработанные одним из авторов (Коваль, 1997а).

ФАЯНСЫ

ГРУППА 1. ЛЮСТРОВЫЕ ФАЯНСЫ

К группе люстровых фаянсов принадлежали б обломков от одной (?) чаши, встреченные в раскопах 1995-1997, 2000-2002 гг. Все эти обломки могли принадлежать, конечно, и различным однотипным сосудам, однако измель-ченность материала, найденного в переотложенном культурном слое памятника, свидетельствует скорее о том, что все обломки составляли части одной чаши, разбросанные по значительной территории. Чаша была изготовлена из белого рыхлого кашина и покрыта белой полупрозрачной поливой, с подглазурной синей росписью (полоса синей кобальтовой краски была нанесена на край чаши) (рис. 1, 7). Внешняя и внутренняя поверхности чаши были покрыты надглазурной росписью люстром зеленоватого оттенка (рис. 1, 7, 2), рисунок которой не может быть реконструирован из-за мелких размеров обломков. Люстровые фаянсы подобного облика изготавливались в Иране во второй половине ХШ-XIV в. (Watson, 1985. Р. 110, 111; Oriental Islamic Art, 1963. № 26; Pope, Ackerman, 1965. Pl. 772-775; Atil, 1973. № 73, 74). Именно для иранских (так называемых “ильханских”) люстров этого времени характерно применение рыхлого кашина, полупрозрачной поливы с подглазурной синей росписью (с обязательной синей полосой по краю чаши) и зеленоватый цвет люстра. Они известны в золотоордынских городах Поволжья (Булатов, 1968. С. 106; Коваль, 1995. Рис. 1, 6) и в ряде городов Руси (в том числе и в Нижнем Новгороде).

ГРУППА 2. БИРЮЗОВЫЕ ФАЯНСЫ БЕЗ ДОПОЛНИТЕЛЬНОГО ДЕКОРА

К этой группе относился единственный фрагмент сосуда, изготовленного из белого кашина, покрытого с обеих сторон непрозрачной бирюзовой поливой. Бирюзовые фаянсы, менее распространенные, чем другие виды поливной посуды на кашинной основе, известны по раскопкам городов Золотой Орды (Булатов, 1968. С. 107). Изредка встречаются они и в русских городах.

ПОЛУФАЯНСЫ

ТИП 1. ПОЛУФАЯНСЫ С ПОДГЛАЗУРНОЙ ПОЛИХРОМНОЙ (ЧЕРНОЙ, СИНЕЙ И БИРЮЗОВОЙ) РОСПИСЬЮ И РОСПИСЬЮ КАШИНОМ

К этому типу относились 17 обломков от одной чаши полусферической профилировки, у которой до росписи кашином фон был закрашен серой краской (рис. 1,5-7; IV, 7). Чаша была изготовлена из белого рыхлого кашина и покрыта бесцветной прозрачной глазурью. Орнаментация внутренней поверхности состояла из рядов трилистников, между которыми нанесены ряды мелких черных точек (в центре дна, очевидно, находился круглый ме-

Рис. 1. Люстровые фаянсы (У, 2) и полуфаянсы с подглазурной росписью

А - люстр (7.2), черная краска (3-7. 9), зеленая краска (S); Б - синяя краска (7, 3-7, 9)

дальон с каким-то растительным или геометрическим мотивом). Подобная орнаментация часто встречается на золотоордынской поволжской керамике (Булатов, 1968. Рис. 4, 1; Скоробогатова, 1983. Рис. 2,4; Федоров-Давыдов, 1994. Рис. 3, 2). Внешняя поверхность была покрыта стилизованными изображениями лепестков лотоса. По манере изображения (со стрельчатым завершением лепестков) этот мотив отличается от массовой продукции мастерских Нижнего Поволжья второй половины XIV в. (с так называемой “арочной” трактовкой лепестков) (Скоробогатова, 1983. С. 93. Рис. 1, 7) и более характерен для начальных этапов освоения производства такой керамики в Золотой Орде (в середине XIV в.).

Большинство обломков этой чаши найдено в переотложенном культурном слое, остальные три - в ямах, заполнение которых датировалось в пределах конца Х1П - начала XV в. (яма 20 - 1998 г., яма 29 - 2000 г., яма 11 -2001 г.).

ТИП 2. ПОЛУФАЯНСЫ С БИХРОМНОЙ (ЧЕРНОЙ ИЛИ ЗЕЛЕНОЙ И СИНЕЙ) РОСПИСЬЮ БЕЗ РОСПИСИ КАШИНОМ (ПОД БЕСЦВЕТНОЙ ГЛАЗУРЬЮ)

К этому типу относились 23 обломка от нескольких различных сосудов из белого рыхлого кашина.

• 1.    Чаши полусферического профиля из мягкого белого кашина с черной и синей росписью (6 обломков). Внутренняя поверхность разделена на сектора параллельными вертикальными синими линиями (не менее чем по 5 в ряд), пространство между которыми украшено стилизованными надписями и черными точками, сгруппированными по 4 в ромбы (рис. 1, 3, 4). Внешняя поверхность украшена сильно стилизованными лепестками лотоса в виде параллельных чередующихся линий синего и черного цвета, отходивших вниз от края (на черные линии нанизаны крупные пятна черной краски). Подобная орнаментика характерна для иранской керамики “султанабадского” стиля (Искусство Ислама, 1990. № 61; Lane, 1957. Pl. 6А; 1958, Pl. 96А; Islamic Pottery..., 1969. № 166; Islamische Keramik, 1973. № 201) и сирийской керамики XIV в. (Riis, Vagn Poulsen, 1957. Fig. 729-735; Sarre, 1925. Taf. 21, 49, 53).

• 2.    Сосуд закрытого типа с росписью зеленой и синей краской только на внешней стороне. Один крупный (рис. 1, 9) и 6 мелких обломков этого сосу-

  КРАТКИЕ СООБЩЕНИЯ ИНСТИТУТА АРХЕОЛОГИИ РАН. ВЫП. 221. 2007 г. да (кувшина или вазы) найдены в перемешанном культурном слое, а также в заполнениях ям, одна из которых датировалась концом ХШ - началом XV в. (яма 8 - 2001 г.), а другая - концом ХШ - серединой XTV в. (яма 30 -1998 г.). По-видимому, наиболее вероятной датой для этого сосуда следует считать середину XIV в., а местом производства - золотоордынские города Поволжья.

• 3.    Десять мелких обломков от различных чаш, украшенных черной, зеленой и синей росписью. Среди них выделялся обломок чаши с рельефной моделировкой внешней поверхности (волнистая фактура).

Спектральный анализ глазури этого образца¹ показал его тождество глазурям иранской, золотоордынской и некоторым разновидностям сирийской керамики (Коваль, 19976. Прил. 2). Учитывая, что среди золотоордынской керамики подобная орнаментация встречается крайне редко, в нашем случае более вероятным следует считать импортное (иранское?) происхождение этих образцов. Их обломки были найдены как в культурном слое, так и в заполнениях ям конца XIII — начала XV в. (яма 1 - 1995 г., яма 2 — 2000 г., яма 11 - 2001 г.), причем все они вполне могли принадлежать одной чаше.

ТИП 3. ПОЛУФАЯНСЫ С ЧЕРНОЙ РОСПИСЬЮ ПОД БИРЮЗОВОЙ ГЛАЗУРЬЮ

Три обломка чаш этого типа найдены в переотложенном культурном слое памятника. К сожалению, размеры обломков столь малы, что реконструировать рисунок их росписи невозможно (рис. 1, 8).

ПОЛУМАЙОЛИКА

К классу полумайолики относились семь обломков от не менее чем четырех различных сосудов, изготовленных из плотной красной глины без видимых примесей. Большинство из обломков слишком мелкие для атрибутирования. Один фрагмент представляет собой часть ручки кувшина (рис. 2, 7; IV, 2), изготовленной из двух параллельных круглых жгутов, причем внешнюю сторону стыка закрывает ряд круглых глиняных дисковидных налепов. Вся ручка покрыта белым ангобом, по которому нанесен гравированный рисунок, и облицована желтой глазурью с легким зеленоватым оттенком. Кувшины с подобной конструкцией ручек, украшенные орнаментом “сграффито” (гравировкой по ангобу до красноглиняной основы, дающей под цветной кроющей глазурью темный рисунок) и рисунками “в резерве” (“шампле-ве”), известны в Причерноморье - в Болгарии, Константинополе, Херсонесе, Каффе, Белгороде-Днестровском, Азаке и на Северном Кавказе {Штерн, 1906. Табл. 7, 72, 73; Якобсон, 1950. Табл. ХХШ, 89а; Charleston, 1979. Fig. 317; Кузев, 1980. Рис. 1; Кравченко, 1986. Рис. 41, 9; Кравченко, Столя-рик, 1983. Рис. 1, 75; Кравченко, 1991. Рис. 2, 3; Белинский, Масловский, 1998. С. 230; Крамаровский, 2001. С. 201, 202. Рис. 104, 1-4, 7). Такие кувшины часто украшались снаружи гравированным “шахматным” узором, состоявшим из клеток с выбранным ангобом и, как правило, покрывались желтой прозрачной свинцовой глазурью². Существует мнение, что такая керамика изготавливалась в одном из городов на Балканах {Белинский, Масловский, 1998. С. 230), хотя реальных оснований для выдвижения гипотез о месте ее производства все еще недостаточно. В Поволжье такая керамика могла попасть только через Северное Причерноморье, а на остальной территории Руси она

Рис. 2. Обломок ручки полумайоликового кувшина с орнаментом сграффито под желтой глазурью (7) и обломки стенок (2—4) и поддона (5) сероглиняного “штампованного” кувшина

А - линии гравировки по ангобу известна еще только в одном месте - в Переяславле-Рязанском (современный г. Рязань) (Монгайт, 1961. Рис. 146, 77). Описываемая находка происходит из комплекса XIV в. (яма 1 - 1995 г.), в котором был найден также обломок иранского (?) полуфаянса с черно-синей росписью. Интересно, что при раскопках в Азове полумайолика этого типа была встречена в комплексе, который оказался в максимальной степени насыщен (по сравнению с 26 другими комплексами) кашинной керамикой золотоордынского поволжского производства, т.е. мог датироваться не ранее второй половины XIV в. (Белинский, Масловский, 1998. Табл. 2, яма 18)3. Пока нет данных для того, чтобы сделать окончательный вывод о том, ограничивается ли бытование полумайолики рассматриваемого типа этой датой, или же период ее распространения относился к более раннему времени (первой половине и середине XIV в.), а в комплексы с кашинной керамикой ее обломки попадали в переотложенном состоянии. Отметим лишь, что в Херсонесе (Крым) керамика этого типа встречена в комплексе с керамикой, датированной в пределах XIV в. (Романчук, 1995. С. 112, 113).

“ШТАМПОВАННАЯ” КЕРАМИКА

Такое, не совсем точное, название закрепилось за посудой, изготавливавшейся путем тиснения в формах-“калыпах” с углубленным рисунком, что позволяло получать сосуды с рельефным орнаментом на поверхности. На нашем памятнике встречено 10 обломков, принадлежавших, по-видимо-му, одному кувшину (рис. 2, 2-5), изготовленному из глины светло-серого (с зеленоватым оттенком) цвета, насыщенной очень мелким песком. Подобный оттенок достигался путем обжига сосуда, сформованного из слабо-ожелезненной (красной или розовой) глины в восстановительном режиме (без доступа кислорода). Кувшин из Ближнего Константинова имел расширяющийся поддон, а его верхняя часть была облицована зеленой прозрачной глазурью по неангобированной (серой) поверхности стенок (до поддона она не доходила). Один обломок не имел глазурного покрытия (рис. 2, 4) - он относился к нижней, неглазурованной части кувшина (либо принадлежал другому, неглазурованному, сосуду). Кувшин был составлен из двух соединенных полусферических половинок, о чем свидетельствует обломок с частью стыковочного шва (рис. 2, 3). Рельефный (тисненый) орнамент кувшина состоял, вероятно, из крупных розеток в круглых медальонах (рис. 2, 2).

“Сероглиняная штампованная” керамика известна в золотоордынских городах Поволжья (Федоров-Давыдов, 1994. С. 142-147. Рис. 27,28), куда она ввозилась из Хорезма (Панина, Волков, 2000. С. 89), однако ее вариант с зеленой глазурью здесь встречается редко. В то же время, зеленоватый цвет глины расценивается в качестве одного из признаков “штампованной” керамики поволжского производства, налаженного по образцам хорезмских изделий (Панина, Волков, 2000. С. 89). На хорезмско-поволжскую традицию указывает и форма поддона описываемого кувшина. Песчанистое тесто этого сосуда резко отличает его от крымской штампованной керамики и сближает с изделиями средневекового Азака (совр. Азов), точно копировавшими хорезмские образцы, но в основной своей массе являвшимися красноглиняными {Панина, Волков, 2000. С. 89; Белинский, Масловский, 1998. С. 205. Рис. 10, 75). На основании всех указанных аналогий считаем наиболее вероятным поволжское или азакское происхождение кувшина, попавшего в рассматриваемую коллекцию.

Обломки этого кувшина найдены в переотложенном культурном слое, однако один из них происходил из заполнения комплекса, датированного концом ХШ - серединой XIV в. (яма 30 - 1998 г.), причем вместе с образцом полуфаянса с зелено-синей росписью, поступившим из золотоордынского Поволжья и датировавшимся не ранее середины XIV в. (см. выше). Все это позволяет определить время разрушения “штампованного” кувшина и попадания его в культурный слой серединой или второй половиной XIV в.

ЛОЩЕНАЯ КЕРАМИКА

Красноглиняная лощеная керамика составляла на селище 1,28% всей собранной керамики (2156 обломков, среди которых не менее 30 отличались крупными размерами). Наибольший интерес среди них представляли части одного очень крупного кувшина, графическая реконструкция которого позволила приблизительно представить его высоту (более 40 см) и диаметр (около 38 см) (рис. 3; VI, 6). Кувшин имел толстые (до 1 см) стенки и богатый декор, состоявший из рельефных налепных деталей (горизонтальных валиков шириной 1 см, при высоте около 0,5 см, и плоских круглых “пуговок" диаметром 0,5 см, разбросанных по верхней части тулова), гравированного (линейного и волнистого) орнаментов, а также наклонных отпечатков многозубого штампа и глубоких наклонных же нарезов. Декор размещался несколькими поясами на горловине кувшина, на плечиках и даже на нижней части тулова. Рельефная и нарезная орнаментация дополнялась декоративным лощением, выполненным в виде вертикальных полос различной ширины (узких на горле и широких на тулове), покрывавших всю поверхность кувшина. Близкие по размерам и пышному декору (из валиков, отпечатков штампа, волнистого орнамента) крупные кувшины известны в нижневолжских столицах Золотой Орды {Федоров-Давыдов, 2001. Табл. 26). Все элементы декора этого кувшина известны также среди керамики Волжской Булгарии, но столь роскошно оформленные сосуды встречаются нечасто даже там. Одним из самых характерных признаков булгарской керамики позднезолотоордынского периода являются налепы-“пуговки” на кувшинах {Кокорина, 2002. С. 124. Рис. 73, 5). По мнению Н.А. Кокориной, налепы-“пуговки” на сливах булгарских кувшинов являются реминисценцией, проистекающей из традиций керамического производства Дагестанской Хазарин, Крыма и Согда {Кокорина, 2002. С. 133, 195). На нашем кувшине нале-пы беспорядочно разбросаны по всему тулову, что может свидетельствовать о переосмыслении старой традиции. Обломки кувшина встречены в нескольких комплексах, датированных временем от конца ХШ до начала XV в. (яма 29 - 2000 г., яма 4 - 1998 г.), а также в переотложенном распашкой культурном слое.

।________।________।________।_______i

Рис. 3. Красноглиняный лощеный кувшин (вариант реконструкции)

Крупный фрагмент другого небольшого по размерам кувшина был обнаружен в 2003 г. Он имел подшаровидное тулово (диаметром около 17 см) и невысокую горловину (5,5 см), с диаметром 9 см по венчику. Наружная поверхность кувшина покрыта тонким слоем ангоба того же кирпично-красного цвета, что и основа, которая отличалась лишь примесью мелкозернистого песка. По способу крепления ручки (к краю слегка расширяющейся горловины, отделенной от тулова узким пояском из частых параллельных врезанных линий) и редким узким полоскам лощения сосуд напоминает один из поздних типов (тип 22) кувшинов Волжской Булгарии периода Золотой Орды {Кокорина, 2002. С. 129-130. Рис. 76,5). К этому же периоду относилась и вся остальная краснолощеная посуда, представленная мелкими обломками. Наиболее вероятным представляется ее булгарское происхождение.

АМФОРЫ

Обломки амфор византийского культурного круга встречены в количестве 15 фрагментов (минимум от трех различных сосудов). Все они принадлежали амфорам “трапезундской” группы (по И.В. Волкову), соответствующим типу I по группировке средневековых амфор, ввозившихся на территорию Руси {Коваль, 2003. С. 347. Рис. 2, 2). Амфоры этого типа отличались сфероконическим туловом и дугообразными ручками, крепившимися к венчику и поднимавшимися выше его уровня. Изготавливались они из красной или розовой глины без визуально фиксируемых примесей (но с естественными включениями значительного количества мелкой слюды), внешняя поверхность покрывалась плавным волнообразным рифлением и слоем белого ангоба. Производство таких амфор, возможно, существовало в окрестностях Трапезунда с X по XV в. На территорию Руси “трапезундские” амфоры перестали поступать приблизительно с середины ХШ в., однако в XIV в. они ввозились в степи Северного Причерноморья и поволжские города Золотой Орды, включая Булгар, откуда вполне могли попадать в пограничные с Ордой районы Руси.

Коллекция находок восточной керамики из Ближнего Константинова невелика, но представляет большой интерес. Судя по тем образцам, которые удалось датировать, вся эта керамика (или подавляющая ее часть) была произведена около середины XIV в. и отложилась в комплексах памятника на протяжении середины — второй половины XIV в. Здесь не встречено образцов массового производства кашинной керамики, развернутого в поволжских центрах Золотой Орды во второй половине XFV в., продукция которых проникала буквально во все города Руси того периода {Коваль, 19976. С. 16). Следовательно, начиная со второй половины XIV в. ввоз восточной керамики на данное поселение прекратился.

Труднее определить нижнюю границу датировки восточных импортов. Так, ильханская люстровая керамика изготавливалась уже во второй половине XIII в. Однако найденные на памятнике обломки чаши с люстровой росписью отличаются низким ее качеством — тусклый зеленоватый оттенок и избыточное применение люстровой окраски, занимающей большие участки поверхности сосуда, — что отличает эту роспись от изящных образцов второй половины XIII - начала XIV в. Все эти признаки деградации искусства люстровой росписи свидетельствуют о том, что чаша из Ближнего Константинова принадлежала к позднему этапу иранских изделий этого типа, следовательно, может датироваться первой половиной или серединой XIV в. Отсутствие каких-либо иных образцов керамики второй половины XIII - первой половины XIV в., в частности византийской и причерномор-

15 КСИА. вып 221

ской полумайолики этого времени, заставляет думать, что весь набор восточных поливных сосудов был привезен сюда если не единовременно, то в достаточно непродолжительный промежуток времени, тяготеющий к середине XIV в.