Possibilities for cooperation between Russia and Asia countries on the development of hydrogen projects

Вопрос трансформации мировой промышленности с учётом общемировых тенденций по декарбонизации и снижению выбросов загрязняющих веществ и парниковых газов, неоднократно поднимавшийся на протяжении второго десятилетия XX века, несомненно, является актуальным и важным. Однако тенденции 2020-2022 годов, среди которых особенно остро выделяются пандемия COVID-19, изменения в международной экономической и политической конъюнктуре в связи с новыми ограничительными мерами по отношению к России и прогнозируемый энергетический и продовольственный кризис, значительно снизили перспективы развития низкоэмисионной трансформации мировой экономики.

Несмотря на это, вновь возникший в 2018-2019 гг. тренд на развитие водородной отрасли (как низкоэмиссионного и инновационного сектора мировой экономики) рассматривается странами мира как одно из ключевых направлений декарбонизации промышленности и энергетики. Кроме того, развитие водородной отрасли позволит интенсифицировать прогресс в иных, устоявшихся сферах промышленности: производство аммиака и метанола, десульфуризация (очистка от примесей серы) нефтепродуктов, производство горячебрикетированного железа [9; 10].

ГРНТИ 06.51.02

EDN XEOEIE

Данил Владимирович Куликов – аспирант кафедры мировой экономики и международных экономических отношений Санкт-Петербургского государственного экономического университета.

Статья поступила в редакцию 20.04.2023.

Предпосылки изменения географического вектора развития международного сотрудничества в развитии водородной отрасли

Современный рост интереса к водороду как к низкоуглеродному ресурсу в 2018-2019 гг. [10] был существенно замедлен пандемией COVID-19 и её последствиями, повлиявшими на мировую экономику и развитие инновационных проектов [8]. Тем не менее, опыт предыдущих «всплесков» интереса к водородной отрасли показывает [3; 10], что интенсификация дискуссий в этом направлении приводила к достижению важных вех в истории водородной отрасли. Стартовый «всплеск» 1980-х годов привел к развитию академического сообщества исследователей водородной отрасли, интерес к водородному транспорту в 1990-е годы стал стимулом для развития технологий топливных ячеек и электротранспорта в целом, а рост интереса к водороду в XXI веке привёл к формированию бизнес-сообществ и партнерств по развитию водородной отрасли, включая, например, Hydrogen Council (Водородный совет) и International Partnership for Hydrogen and Fuel Cells in the Economy (Международное партнерство по водороду и топливным ячейкам в экономике).

Изменение международной конъюнктуры выявило ряд более серьёзных проблем, связанных с несовершенством обеспечения мировой экономики энергетическими и сырьевыми ресурсами. С учетом высокого уровня планируемых показателей развития водородной отрасли в мире, отдельные страны не обладают возможностями самостоятельно реализовать собственные амбиции в этой сфере и вынуждены прибегать к механизмам международной торговли и кооперации [6; 7; 14]. Реализацию проектов в этом направлении планировалось осуществлять с учетом значительного потенциала России как нетто-экспортёра водорода и природного газа – сырья для наиболее дешевого производства водорода [1].

Однако ограничение поставок российского природного газа в страны Европейского Союза, связанное с неэкономическими факторами, формирует необходимость интенсификации развития водородной отрасли при помощи собственных энергетических мощностей [9], при этом в настоящее время компенсация энергетического дефицита осуществляется за счёт повторного ввода в эксплуатацию угольных («грязных») электростанций в странах Европейского Союза [5]. Это свидетельствует о фактическом отказе от заявленных целей и показателей «зелёной» повестки. В этой ситуации представляется нецелесообразным, а в некоторых случаях – невозможным развитие низкоэмиссионных секторов мировой экономики. Кроме того, нарушение устоявшихся логистических сырьевых цепочек, риск срыва поставок сырья и оборудования для производства низкоэмиссионной продукции, равно как и материалов для производства такого оборудования, несомненно, подтверждает указанные негативные тенденции. В связи с этим существует вероятность отказа от развития водородной отрасли в мировой экономике.

Несмотря на тенденции в части снижения темпа развития водородных проектов, связанные с последствиями изменения международной конъюнктуры, водородная продукция может стать ключевым элементом разрешения энергетического и продовольственного кризиса в мире. При этом, страны Азиатско-Тихоокеанского региона, в отличие от европейских стран, продолжают развивать водородные технологии и интенсифицируют деятельность в этой сфере [15]. С учётом этих факторов наиболее вероятным представляется смещение географического размещения акторов водородной отрасли в Азию. В дальнейшем эта ситуация потребует пересмотра российских стратегических документов в водородной отрасли с учётом изменения перспективных производителей и потребителей водорода и продукции для его производства и потребления.

По информации Международного торгового центра, в Азиатско-Тихоокеанском регионе наблюдается сравнительно небольшой объём международной торговли водородом (в отличие от Европы и Северной Америки). По состоянию на 2022 год объём выручки стран-экспортеров водорода в Азии не превысил 8,1 млн долл. США (Малайзия), в то время как экспорт водорода Бельгией оценивается примерно в 173 млн долл. США, Канадой – в 53,6 млн долл. США [11]. Это обусловлено как преимущественным неэнергетическим использованием водорода (при этом весь спрос на водород удовлетворяется существующим предложением [10]), так и физико-химическими особенностями водорода, осложняющими его транспортировку в чистом виде.

Несмотря на негативные тенденции и воздействие энергетического и продовольственного кризиса в Европе, что существенно замедляет темпы развития водородной промышленности, в азиатском направлении наблюдается активизация усилий по разработке и апробации водородных технологий (в частности, в Республике Корея и Китайской Народной Республике).

Перспективы реализации совместных водородных проектов России и Республики Корея

Политика Республики Корея в отношении водорода как одного из ключевых направлений производства промышленности страны начала полноценно формироваться в 2018 году с приходом ко власти президента Муна. Правительство Муна определило водород как новый двигатель прогресса для Республики Корея и в настоящий момент решительно настроено на построение водородного общества, по аналогии с аналогичными целями и заявлениями своих японских коллег [13]. Меры по развитию водородной экосистемы Республики Корея позволили привлечь значительный объём инвестиций в эту отрасль, в результате чего уровень водородной промышленности в стране существенно вырос. Так, в частности, по оценке Корейского института энергетической экономики (Korea Energy Economics Institute, KEEI) [12], объём инвестиций в водородную промышленность в Республике Корея может удвоиться к 2030 году по сравнению с 2020 г. и составит свыше 26,8 трлн корейских вон (около 18 млрд долл. США).

В средне- и долгосрочном периоде корейская водородная стратегия предполагает использование т.н. «зелёного», т.е. электролизного водорода, полученного с использованием энергии возобновляемых источников. Однако в краткосрочном периоде и в качестве основного драйвера развития водородных технологий в целом Республика Корея предполагает использование природного газа в качестве основного источника сырья для производства водорода, который может быть использован как для генерации энергии, так и для использования в качестве газомоторного топлива. Использование «серого» и «синего» водорода в этой связи означает развитие технологий топливных ячеек со встроенными установками для генерации энергии из природного газа, а также отдельных установок, действующих по технологии SMR (паровой риформинг метана), для водородного транспорта. В этом случае корейская стратегия предполагает быстрое и экономически эффективное развёртывание водородных решений в краткосрочном периоде и постепенное «озеленение» поставок водорода в дальнейшем.

Такой подход к формированию комплекса водородной энергетики выгодно отличается от европейского, определяющего «зелёный» водород как основной и первостепенный способ «водородного перехода». В этом отношении природный газ является ключевым элементом построения водородной энергетики в Республике Корея. Россия, как один из крупнейших экспортёров природного газа, может сыграть ключевую роль в формировании корейской водородной экосистемы. При этом, с учётом того, что односторонние ограничительные меры были введены малым количеством стран Азиатско-Тихоокеанского региона, потенциальные партнёры Российской Федерации по развитию водородной энергетики на основе природного газа ограничились минимальным их количеством.

В частности, Республика Корея ограничилась введением ограничений на операции с несколькими российскими банками [2, с. 80], а также введением экспортного контроля по 57 нестратегическим товарам при отправке в Россию и Беларусь (также анонсировано введение экспортного контроля по перечню из 741 товара, отправляемых из России [2, с. 8]). Тем не менее, на сегодняшний день не существует внешних ограничений по импорту товаров из России в Республику Корея, в связи с чем, с учётом преодоления ограничительных мер, развитие совместных проектов по производству водорода из природного газа является перспективным направлением сотрудничества в области развития водородной отрасли как в Республике Корея, так и в России.

Возможности совместного развития водородной отрасли России и Китая

Китай также рассматривает водородную промышленность как средство декарбонизации собственных технологических процессов и, более того, как возможность дополнительно диверсифицировать собственную высокотехнологичную продукцию, поставляемую за рубеж. Учитывая усилия Китая по развитию собственных технологических возможностей и сохранению статуса ведущего поставщика глобальных чистых технологий, водород будет играть ключевую роль на пути Китая к углеродной нейтральности. В частности, водородная отрасль была включена в последний пятилетний план – 14-й, охватывающий 2021-2025 гг. [16]. Она входит в число развивающихся отраслей, которые правительство Китая считает приоритетными. Повышенное внимание к «водородному вопросу» у правительства Китая в перспективе может обозначать и расширение программ государственной поддержки таких проектов, что благоприятно повлияет на развитие водородной отрасли в стране.

23 марта 2022 года правительство Китая опубликовало первый в истории страны долгосрочный план развития водородной отрасли на период 2021-2035 годов [15]. В плане изложен поэтапный подход к развитию водородной промышленности и освоению технологий и производственных мощностей, при этом в качестве основной движущей силы указываются обязательства страны по достижению пика выбросов углерода и нейтрализации выбросов. Долгосрочный план основывается на концепциях и планах, связанных с водородом, в нескольких недавних документах, включая 14-й пятилетний план (20212025 гг.) [4], в котором водород определен как «передовая» область и одна из шести отраслей для целенаправленного развития. Китай все больше развивает производство и потребление водорода с низким уровнем выбросов, чтобы удовлетворить энергетические потребности и одновременно декарбонизировать свою экономику.

Потенциальным партнёром Китая в развитии водородной энергетики из природного газа может стать Россия. Потенциал Китая как производителя и потребителя водорода из природного газа обусловлен политикой в области декарбонизации промышленности и энергетики. Также важной является цель обеспечения энергетической безопасности, наряду с внедрением более эффективных практик использования энергии к 2025 году. При этом особенностью развития китайской водородной отрасли является производство продукции и технологий на экспорт, с целью расширения технологического влияния в мире, в том числе и в сфере водородной энергетики. В этом случае взаимодействие с Китаем для достижения результатов, удовлетворяющих обе стороны, возможно в рамках формирования программ технологического партнёрства по развитию водородной энергетики на основе природного газа.

Заключение

Таким образом, процесс развития водородной отрасли и реализации соответствующих проектов в связи с тенденциями 2020-2022 гг. в мировой экономике столкнулся с рядом угроз. В частности, несмотря на всплеск интереса к вопросу развития мировой водородной отрасли, пандемия COVID-19, изменения международной экономической конъюнктуры и угроза мирового энергетического и продовольственного кризиса вынудили ряд стран приостановить своё участие в реализации проектов низкоэмиссионной инновационной промышленности, к которым относится водородная отрасль. Тем не менее, страны Азии, в частности, Республика Корея и Китай, напротив, активизировали собственные усилия по достижению целей, обозначенных в стратегических документах по развитию низкоэмиссионных и водородной отраслей промышленности.

С учётом потребности Республики Корея в природном газе как сырье для производства водорода, сотрудничество России и Республики Корея в развитии совместных производственных проектов водородной отрасли может быть рассмотрено как взаимовыгодное, несмотря на введение ограничительных мер на ведение внешнеэкономической деятельности. Стратегия Китая по развитию собственных технологических компетенций в водородной отрасли не исключает создания экономических и технологических партнёрств с Россией, в рамках которых также возможна реализация совместных проектов. В связи с этим сотрудничество России со странами Азии по этому направлению может стать перспективным как для национальных экономик, так и для мировой водородной отрасли в целом.

https://www.trademap.org/Country_SelProduct_TS.aspx?nvpm=1%7c%7c%7c%7c%7c280410%7c%7c%7c6%7c1 %7c1%7c2%7c2%7c1%7c2%7c1%7c1%7c1 (дата обращения 03.04.2023).