А была ли Академия? Или несколько слов в качестве предисловия



веСтНиКиСтоРичеСКого общеСтва СаНКт-ПетеРбуРгСКой ДуховНой аКаДемии

Научный журнал

№ 1 (4)                    2020

а была ли академия?или несколько слов в качестве предисловия

Когда готовился еще первый номер «Вестника Исторического общества», в далеком уже 2017 году (вышел же журнал в 2018 году), тогда редакцией было принято решение в каждом выпуске публиковать интервью с тем или иным преподавателем или выпускником нашей духовной школы. В течение первых трех номеров это правило, которое должно было стать традицией, соблюдалось. В номере же, который читатель держит в руках, увы, интервью нет. Хотя оно планировалось. Была предпринята даже не одна, а несколько попыток по его подготовке, однако по целому ряду причин — объективных, разумеется — этого не случилось. Вместе с тем, вынужденно отказавшись от публикации интервью в этом номере, редакция не отказывается от ею же установленного правила. И поэтому в одном из следующих номеров мы планируем не только возобновить эту традицию, но и исправиться, т. е. опубликовать не одно, а сразу несколько бесед с нашими наставниками и выпускниками. Тем более, что повод самый что ни на есть серьезный, — в 2021 году исполняется 300 лет Санкт-Петербургским духовным школам!

Впрочем, здесь не все так просто. Дело в том, что даже внутри самой духовной школы отношение к этому юбилею неоднозначное. Мол, это же не юбилей академии (как высшего учебного заведения), а всего лишь духовного образования в Санкт-Петербурге. Действительно, разве можно сравнивать Славянскую школу при Александро-Невском монастыре (даже еще не лавре!) за какой-нибудь 1723 год — с одним преподавателем и несколькими десятками учащихся, которые пытались выучить церковно-славянский алфавит и зазубрить с минимальным количеством ошибок молитву «Отче наш», — с Санкт-Петербургской духовной академией конца XIX в. со всемирно известным В. В. Болотовым, еще тремя десятками крупнейших церковных специалистов по всем богословским наукам, с более чем двумя сотнями студентов, большая часть из которых впоследствии станет архиереями, церковно-государственными чиновниками высшего звена, заграничными миссионерами, протопресвитерами военного духовенства, придворными протоиереями, ректорами духовных семинарий? Вопрос риторический… Поэтому в качестве отправной точки для различного рода юбилеев брался 1809 год — год основания именно Санкт-Петербургской духовной академии . Насколько это обоснованно?

Только отчасти и только до недавнего времени. И вот почему. Славянская школа при Александро-Невском монастыре, основанная в год издания Духовного регламента и учреждения Святейшего Правительствующего Синода, является родоначальницей Санкт-Петербургских духовных школ (как бы они не назывались в тот или иной период). В 1726 году это уже Славяно-греко-латинская семинария; в 1786 году, благодаря трудам столичного митрополита Гавриила (Петрова) — Главная семинария. Ну и, наконец, в 1797 году, указом Павла Петровича, столичная семинария была переименована в Александро-Невскую духовную академию, т. е. высшее учебное заведение. А если учесть тот факт, что учебный процесс соответствовал всем требованиям XVIII века, предъявляемым к высшим учебным заведениям, и если мы пытаемся связать нынешнюю академию с дореволюционной именно по принципу высшего учебного заведения, то юбилейные торжества необходимо «удревнить» чуть более чем на десятилетие и считать именно 1797 год годом открытия академии. Однако деликатность ситуации заключается в том, что эту дату многие не только не помнят, но, к сожалению, даже и не знают.

Что же произошло в 1809 году? Ничего нового в данном случае мы не скажем — реформа . Не вдаваясь в подробности (по крайней мере сейчас), отметим, что вместо одного учебного заведения в стенах лавры теперь было образовано и функционировало целых три — училище, семинария и академия. Примечательно, что студенты учились в монастыре вплоть до середины XIX века, пока поочередно не были выселены в свои собственные здания, построенные рядом — на Монастырском острове. Отныне, т. е. с 1809 года, каждая школа жила своей особенной жизнью со своими особенными (т. е. отдельными) корпорациями (преподавательской и студенческой), администрацией, традициями и правилами (уставами). Поэтому нет ничего удивительного в том, что корпорация Санкт-Петербургской духовной академии в 1909 году праздновала 100-летие со дня образования академии. При этом не надо забывать, что совсем рядышком корпорация Санкт-Петербургской духовной семинарии праздновала такой же 100-летний юбилей семинарии. Действительно, у каждой школы, начиная с 1809 года, была своя история (хотя, как видно, истоки у всех общие). И вот если бы школы просуществовали в таком виде вплоть до настоящего времени, то тогда было бы резонно акцент — причем максимально возможный — ставить именно на 1809 году, как некой если не точке отсчета, то весьма важном и знаковом моменте.

Но в том виде до настоящего времени школы не дошли. В 1918 году сначала семинария, потом академия были закрыты. Возобновление происходит только в 1946 году (годом ранее были открыты Богословские курсы). Но возрождены были не два , а одно учебное заведение — Ленинградские духовные академия и семинария с одной администрацией, корпорацией и даже в одном здании. Однако тогда, когда речь шла о преемственности, акцент ставился именно на связи с дореволюционной академией. Дореволюционная семинария оставалась — да и остается, к сожалению, сейчас — в стороне, в том числе и в плане обстоятельного научного изучения. В таком «сдвоенном» виде школа просуществовала вплоть до начала XXI века, хотя на рубеже столетий была проведена реформа, по итогам которой изменились сроки обучения (было 4 и 4, стало 5 и 3 года обучения в семинарии и академии соответственно). Наконец, в 2010 году по благословению священноначалия Санкт-Петербургская духовная академия перешла на новую систему — «болонскую». Появились не только в качестве новых терминов, но и в виде новых структур бакалавриат и магистратура. Впрочем, вследствие некой консервативности человеческого сознания — и чтобы не травмироваться серьезным образом — сам ход реформы осуществлялся довольно мягко. С высоких трибун звучало, что теперь семинария — это бакалавриат, а академия — магистратура. Для переходного периода, наверное, это было вполне оправданно. Однако спустя десятилетие все же есть необходимость признать, что между бакалавриатом и магистратурой с одной стороны, и академией и семинарией, как их мыслил М. М. Сперанский, осуществляя реформу 1809 года, мало общего. Это разные системы. Бакалавриат — это не семинария, магистратура даже с аспирантурой — не академия. Академия — теперь общее (традиционное, устоявшееся) название всего учебного заведения.

Вот почему теперь связывать себя узами преемства исключительно с академией образца 1809 года, мягко скажем, уже не совсем корректно. Пришло время сместить акценты и заявить — в первую очередь научно-исследовательскими трудами и богослужебным поминовением предшественников — о преемственности нынешней Санкт-Петербургской духовной академии с дореволюционными академией, семинарией, Александро-Невским духовным училищем. Можно вспомнить еще и Исидоровское женское епархиальное училище, основанное в 1870 году. И в этом контексте 1809 год становится всего лишь одним из этапов (безусловно, очень важных). Ключевыми же датами должны стать год основания Санкт-Петербургских духовных школ — 1721-й, и год возрождения — 1946-й.

Да простит читатель, что редактор так много внимания уделил теме, которая практически никак не отражена на страницах данного номера журнала. Это скорее повод для дискуссии, которая, надеюсь, состоится в рамках торжеств, посвященных 300-летию Санкт-Петербургских духовных школ, как бы они не назывались в тот или иной период времени. Ведь если упустить момент сейчас, то следующая дискуссия состоится только в 2121 году, т. е. в год 400-летия Санкт-Петербургских духовных школ. Даже интересно, в каком виде они будут функционировать через столетие…

Теперь все же несколько слов о содержании текущего номера. Первой идет статья особо ценной для редакции рубрики, посвященной новомученикам и исповедникам Церкви Русской . Иерей Михаил Березин при изучении жизни и деятельности священномученика Владимира Панькина не только проработал довольно большое количество источников и архивных материалов, но и взял несколько интервью у старожилов села Благовещенское, где служил священномученик. Другими словами, речь идет о полевых исследованиях в прямом смысле слова. Такой обстоятельный подход к делу изучения наследия священномучеников нельзя не приветствовать.

В рубрике «История Санкт-Петербургской епархии» опубликованы три статьи, практически по хронологическому принципу: иерей Павел Кадосов рассматривает историю дьячка Ивана Ахимова в XVIII веке; Е. Н. Ропакова обращается к характеристике приходской повседневной жизни в XIX веке, опираясь на чрезвычайно интересные и важные документы Этнографического бюро князя В. Н. Тенише-ва; М. В. Шкаровский затрагивает историю храма Преображения Господня в районе Лигово в прекрасно ему известном XX веке.

Довольно объемной в этом номере оказалась рубрика «История духовного образования в России». Во-первых, целый ряд статей посвящен рассмотрению различных аспектов из истории именно духовных семинарий: иерей Иоанн Колонтаев, по результатам защищенной в 2019 году магистерской диссертации, в дополненном и переработанном виде представил одну главу из своего исследования, посвященную Тульской духовной семинарии; иеромонах Ферапонт (Широков), вводя в научный оборот довольно любопытный исторический источник (о котором см. в статье), рассматривает труды протоиерея Николая Малиновского на посту ректора Вологодской духовной семинарии; иеродиакон Филипп (Панфилов) обращается к «вечной» и чрезвычайно популярной, особенно среди светских исследователей, теме, каковой является история семинарских бунтов в начале XX века. В данном случае речь идет о Калужской духовной семинарии. Диакон Димитрий Кремнев вниманию читателей представляет обстоятельный очерк, посвященный женским епархиальным училищам в начале XX века. При этом акцент сделан на тех учебных заведениях, которые действовали в Сибири. Две статьи посвящены набирающей популярность теме, связанной с преподаванием закона Божия. Протоиерей Владимир Чернецкий, опираясь на архивные материалы, рассказывает об отношении простых верующих Таврической епархии к этому предмету в драматичном 1917 году. В. И. Пшибышевский — опять же, обращаясь к архивам — в небольшой статье представляет вниманию читателей общие сведения о работе соответствующего отдела, образованного в рамках деятельности Поместного Собора 1917–1918 годов. В. О. Яковлев в своей статье обращается к пока еще слабо разработанной в отечественной историографии теме, посвященной докторским, магистерским и кандидатским крестам в синодальный период.

Помещенная в обязательной, как кажется, для «Вестника» рубрике «История Санкт-Петербургской духовной академии» наша статья посвящена рассмотрению научно-исследовательской деятельности малоизвестного даже среди специалистов преподавателя (исполняющего должность доцента) Санкт-Петербургской духовной академии по кафедре церковного права В. Г. Соломина. Особо важной для академии является статья Д. О. Бохонского, в которой автор не только рассматривает историю подготовки в 1920-х годах биографического словаря выпускников Санкт-Петербургской духовной академии с 1871 по 1918 годы, но и ставит на повестку дня вопрос о необходимости возобновить эту работу. Особенно актуально эта инициатива звучит в преддверии 300-летия Санкт-Петербургских духовных школ. Остается только надеяться, что дело все же сдвинется с мертвой точки и будут достигнуты серьезные результаты.

В традиционной уже — правда несколько неожиданно — для «Вестника» рубрике «Каноническое право» опубликована одна статья, хотя первоначально планировалось поместить целых три. Н. А. Тарнакин делится впечатлениями от знакомства с данными епархиальных указов архиепископа Михаила (Мудьюгина), в прошлом не только преподавателя, но и ректора Ленинградских духовных академии и семинарии. В текущем году исполнилось уже 20 лет со дня кончины этого выдающего иерарха Русской Православной Церкви.

В рубрике, посвященной монастырям и монашеству , ее авторы затрагивают различные стороны монашеской жизни. Архимандрит Стефан (Садо) обращается к истории ученых монахов, трудившихся в составе Урмийской духовной миссии в Персии. В данном случае можно лишь добавить, что отец Стефан уже на протяжении многих лет занимается изучением истории этой миссии. Рассчитываем, что отец Стефан в течение какого-то времени — надеемся, ближайшего — издаст обстоятельную монографию, посвященную данной теме. Диакон Владислав Алякин обращается к монашеской традиции XX столетия. Его статья, являющаяся переработанным вариантом доклада, представленного на одной из конференций, организованных Историческим обществом, является своеобразным отчетом о тех впечатлениях, которые получил автор по результатам поездки по местам, связанных с жизнью и деятельностью преподобного Паисия Святогорца. Иеродиакон Алексий (Степанов) в своей статье размышляет о тех трудностях, с которыми приходится сталкиваться современному монашеству. Остается надеяться, что через какое-то время из-под пера отца Алексия выйдет статья не только о проблемах, но и об успехах и достижениях современных нам иноков.