Текучий враг, экономический ресурс и бактериологическая угроза: реки Галиции в антропологических конструктах и оккупационных практиках Первой мировой войны

Маневренная война 1914-1918 гг. на Восточном фронте стремительно милитаризировала огромные территории от Балтийского до Черного морей. Тотализация военных действий способствовала стиранию границ между фронтом и тылом в отношении практик эксплуатации природы, безоглядной мобилизации ресурсов и подчинения окружающей среды военной логике. Вооруженное противостояние изменило принципы организации пространств, при этом в особые военные ландшафты превратились оккупированные территории, принадлежность которых в ходе войны менялась несколько раз. Здесь чуждая природа - горы, леса, реки - стали определяющим фактором индивидуального и коллективного военного опыта. Посредством приемов объективации и антропоморфизации они были возведены в ранг реальных комбатантов, превратились в неотъемлемую составляющую групповых и национальных нарративов о войне. Богатые реками области Галиции играли в Первую мировую войну специфическую роль для всех стран-противниц на Восточном фронте, разработавших долгосрочные планы использования природных и демографических ресурсов этой территории. В возникшем разрыве между стратегическим планированием, пропагандистской эйфорией интеграции новых территорий, боевыми действиями и оккупационными практиками реки превратились в смертельного врага, воображаемые ориентиры, транспортные артерии, романтизированную натуру и бактериологическую угрозу. Они изучались сквозь призму экономики, геологии и эпидемиологии, подлежали покорению и стерилизации, их образ использовался для дисциплинирования многонациональных армий. Описание величавых, бурных, грязных, опасных галицийских рек красной нитью проходит в эго-документах и военно-стратегических трудах комбатантов русской армии Первой мировой войны. Массовые военные переживания и мемориальные конструкты в значительной степени были определены контактами с водной сетью милитаризированных ландшафтов. С недавних пор пространственное и экологическое измерение первой индустриальной войны попало в центр научных дискуссий. Неведомое по своему масштабу противостояние человека и окружающей среды признается в новейших исследованиях Западного фронта столь же значимым для военного опыта комбатантов и гражданских лиц, как и сами сражения. Междисциплинарное исследовательское сообщество военных историков, антропологов, археологов и культурных географов едино во мнении, что ключевая роль «судьбоносного слияния» человека и природы в эпоху Великой войны парадоксальным образом не соответствует степени изучения этого феномена в современной науке. Представленная статья нацелена на компенсацию существующих лакун по исследованию Восточного фронта Первой мировой войны сквозь призму экологической и пространственной истории. На примере отражения столкновения русских армий с водными ресурсами оккупированной Галиции автор исследует модели воображаемого и реального покорения окружающей среды в ходе военных действий, стратегии и практики милитаризации ландшафтов, роль антропоморфизации природы в индивидуальных и групповых нарративах о войне. Восприятие чужеродных пространств и водных ресурсов как эпидемиологической угрозы привело не только к мерам реальной дезинфекции, но и воображаемой стерилизации пространств от немецкого наследия.