А. Менгер о подходах к образованию в обществе будущего: идеи левого радикализма конца XIX века в России

Леворадикальные тенденции являлись характерной чертой общественного развития России конца ХIХ века. Попытки реализации леворадикальных идей на практике предопределили развитие государства, общества и личности на многие годы вперед. Осмысление прошлого может

Креативная экономика и социальные инновации Creative Economics and Social Innovations многое дать для понимания настоящего и предвидения будущего. В полной мере это относится и к формированию леворадикальных идей в области образования. В данной статье мы попытаемся рассмотреть принципиальные подходы А. Менгера к образованию в обществе будущего, которые сформировались в конце ХIХ века и получили дальнейшее развитие в ХХ веке и в той или иной мере осуществились впоследствии в нашей стране и не утратили своей актуальности до настоящего времени.

Антон Менгер - австрийский юрист, социалист-теоретик, заведующий кафедрой гражданского процесса в Венском университете с 1871по 1899 гг., занявшийся с конца 70-х годов XIX века изучением социалистических идей и собравший, по оценке всемирно известных ученых-составителей Энциклопедического словаря Русского Библиографического Института Гранат, «одну из лучших и самых полных библиотек по истории социализма» [1,с.439], оставил нам интересные и противоречивые воззрения на науку и образование в обществе будущего. По мнению автора статьи о А. Менгере в указанном словаре – М. Гиля, «Менгер принадлежит к немногочисленным юристам, искренне убежденным в необходимости и возможности практического осуществления социалистического идеала путем широкой социальной эволюции (а не насильственных переворотов), при помощи науки, целесообразной законодательной политики и развития в народе надлежащих нравственных понятий»[1,с.440-441].

Являясь в целом сторонником взглядов К. Маркса, он выступал против одного из центральных постулатов марксизма – материалистического понимания истории, считая его «роковым… для развития народного трудового государства» [2,с.262], в силу того, что в основу развития народов и созданных ими политических и религиозных движений классиком был положен принцип экономического детерминизма. А. Менгер предполагал,

Креативная экономика и социальные инновации Creative Economics and Social Innovations что «несомненно, существует опасность, что народы, раз они смотрят на всю свою прошлую деятельность исключительно как на следствие экономических факторов, будут ставить себе и для будущего времени одни лишь хозяйственные цели, и что таким образом социальное движение, несмотря на громадную трату духовных и физических сил, закончится образованием жалкого государства, имеющего целью лишь откармливание» [2,с.263]. Вполне вероятно, что А. Менгер уже в то время опасался формирования в будущем общества потребления, столь характерного для современности.

В противовес этому А. Менгер утверждал, что «идеалами народного трудового государства может быть только достижение совершенства в мышлении, действиях, чувствованиях широких народных масс, т.е. умственное, нравственное и эстетическое воспитание» [2,с.263].

Если у К. Маркса (как и у ряда его предшественников) главным отличительным признаком деления общества на высшие и низшие классы было отношение к средствам производства, то по утверждению А. Менгера, «справедливым распределением в народном трудовом государстве образования и знания социалистическая литература занималась мало. А между тем, миллионеры образования едва ли менее опасны для демократической общины, чем чрезмерное материальное богатство» [2,с.263]. Эта проблема, с его точки зрения, могла бы быть решена таким образом, «что все граждане в юности получили бы от государства одинаковое воспитание и образование». Но подобный подход вступил бы в противоречие с потребностями граждан современных культурных государств, которые не могли бы «в течение продолжительного времени существовать без ученых, техников, врачей, юристов и др. специалистов». Таким образом, социалистическое государство представлялось его исследователю как существенно менее развитое интеллектуально по

Креативная экономика и социальные инновации Creative Economics and Social Innovations сравнению с обществом буржуазным, где развитие образовательной сферы зависело от материальных возможностей и способностей индивидов, но никогда не загонялось в прокрутово ложе установленных государством идеологем. А. Менгер с сожалением восклицал: «В равном же распределении специальных знаний, уже теперь чрезвычайно обширных и сложных и беспрерывно продолжающих непомерно возрастать, конечно, нечего и думать даже при самых благоприятных условиях. Таким образом, и в народном трудовом государстве будут продолжать существовать очень большие различия в специальном образовании, как опасный элемент неравенства и притязаний на господство со стороны отдельных лиц и групп» [2,с.264]. Подобные опасения мы встречаем в работах М.А Бакунина [3, с.160,167,170] и П. А.Кропоткина [4,с.64,65,66], выступавших за принцип уравнительности знаний для всех граждан в сфере образования в обществе будущего.

«По отношению к общему образованию, - указывал А. Менгер, -народное трудовое государство может, во всяком случае, стремиться, конечно, не к полному равенству, но подобно тому, как в экономической области, - к возможно большему приближению к таковому равенству всех членов государства» [2,c.264-265]. Объем и содержание общего образования, по мнению А. Менгера, могли быть различны. Он предлагал включить сюда следующее: «элементарные знания (чтение, письмо, счет); беглость в употреблении родного и иностранного языков; … основные сведения в области истории, естественных наук и правовой и государственной жизни» [2,c.265]. В рамках ограниченного круга предметов, относящихся к общему образованию, он намеревался «в очень сильной степени сгладить существующие различия в образовании, …при котором все члены государства могут, по крайней мере, приблизительно, быть на одном уровне

Креативная экономика и социальные инновации Creative Economics and Social Innovations умственного развития. Эту цель следует, конечно, рассматривать как прекрасный идеал, но в то же время и как самую прочную гарантию истинного демократического характера государства» [2,c.265]. Умные и глупые, способные и неспособные, тянущиеся к знаниям и ленивые, согласно А. Менгеру, должны стоять в одном ряду, получать одинаково дозированные знания, и все это есть «прекрасный идеал», залог «демократического характера государства». Если в условиях буржуазного государства творческая личность была лишена возможности развития в силу недостатка материальных средств и это было недопустимо, с точки зрения А. Менгера, то в условиях «прекрасного идеала», тот же индивид был обречен на застой и прозябание в результате действия уравнительной тенденции, проявлявшейся во всем, и это вполне устраивало А. Менгера.

«Приближение к духовному равенству всех граждан» (sic!) может быть осуществлено двояким образом: «предмет общего образования будет упрощен при помощи устранения всех бесполезных и даже вредных элементов, входящих в него теперь. А во-вторых, при посредстве улучшения и расширения учреждений для преподавания упрощенных таким образом предметов общего образования» [2,c.265]. Об устранении бесполезных знаний и ускоренных приемах образования в обществе будущего, превзошедших уровень теперешних университетов, мечтал П. А.Кропоткин [4,с.66]. Эти подходы А. Менгера к образованию созвучны и с рецептами последователей К. Маркса, упрощавших марксистскую теорию ради ее понимания широкими народными массами. Дистанционное образование в современной России, отвечая принципам дешевизны и демократизма, вряд ли отвечает принципу качества.

Упрощение предметов общего образования, по А. Менгеру, может быть произведено благодаря изъятию из народного образования

Креативная экономика и социальные инновации Creative Economics and Social Innovations

«наставления в религии», в результате чего оно будет «построено целиком на фундаменте экспериментально-научного мировоззрения». По мнению А. Менгера, тот контраст между образованным и необразованным базируется на том, что «первые получают преимущественно научное, а последние преимущественно религиозное образование». Между тем религиозные деятели современной России (митрополит Илларион и др.) вместе депутатами Госдумы обсуждают вопрос о возвращении школы в лоно церкви и о изменении таким образом Конституции РФ.

Еще одним средством достижения указанной цели («приближения к духовному равенству всех граждан») А. Менгер называет «устранение из курса нашего общего образования древних языков и литератур», т.к. «знакомство с греко-римской культурой служит наиболее верным отличительным признаком образованного человека» [2,c.266]. Изучение древности следует вычеркнуть из программы общеобразовательных предметов в силу того, что «греко-римская культура в теоретическом и практическом отношении стоит гораздо ниже нашего современного образования». Данный тезис А. Менгер основывает на том, что «античная культура почти всецело была проникнута грубейшей верой в чудеса и ей было чуждо то критическое, тщательно анализирующее факты и традиции направление духа, которое мы называем экспериментально-научным мировоззрением. В практическом отношении – потому, что институт рабства, никогда не подвергавшийся успешному нападению, помешал древнему миру перешагнуть границы чисто аристократического своекорыстия в своем правовом и государственном строе» [2,c.266]. Как ни странно, но и сам А.Менгер был взращен на греко-римской культуре, которую он предлагает исключить из образования в обществе будущего. Ее же в области права он преподавал в университете.

Креативная экономика и социальные инновации Creative Economics and Social Innovations

Устранив греко-римскую культуру из сферы образования в обществе будущего, А. Менгер предлагал заменить ее изучением «новых языков и литератур», предоставив исследование античности специалистам. В результате получится «образовательный материал умеренных размеров, доступный для распространения в самых широких кругах населения. И распространение такого потока общего образования по всему народу наступит тем вернее в том случае, если наши современные образовательные учреждения будут преобразованы соответственно этой великой цели» [2,c.267].За преобразование университетов в школы-мастерские, за сокращение и упрощение образовательных программ, за сочетание умственного и физического труда каждым работником в обществе будущего выступал и П.А Кропоткин [4,с.66].

Предположив осуществление данных преобразований, А. Менгер намерен идти дальше: «Народное трудовое государство не должно удовлетворяться этим скудным образованием юношества народных масс, которое через короткое время почти бесследно исчезает». Просвещение масс необходимо и для того, чтобы подорвать влияние церкви, распространить «образовательную работу на всю жизнь своих граждан». «Право на известное количество образовательных средств», зависящее от развития народного хозяйства и техники, А. Менгер рассматривал «как следствие права на существование, как необходимую составную часть достойного человека существования» [2,c.267]. К образовательным средствам он причислял лекции, различные наглядные пособия, книги, газеты, журналы. «Чтобы избежать всякой односторонности в духовном творчестве, следует предоставить полную свободу индивидуальному усмотрению граждан при выборе образовательных средств» [2,c.268]. Однако этот выбор, исходя из рекомендаций А. Менгера, возможен был только в рамках, определенных

Креативная экономика и социальные инновации Creative Economics and Social Innovations народным трудовым государством. Глубокие и всесторонние знания народным массам были противопоказаны. Близкий по существу подход к образованию был осуществлен на практике в Советской России.

Коренным образом изменив всю постановку вопроса образования среди народных масс, «занятие наукой» А. Менгер предложил оставить «в его нынешних формах». Что же остановило столь радикальные рекомендации А. Менгера по преобразованию в сфере науки? «Эти формы созданы вполне целесообразно преимущественно буржуазией, и полная любви поддержка образования и науки будет во все времена составлять славу либеральнобуржуазного класса» [2,c.268]. Здесь мы видим достаточно противоречивую попытку А. Менгера соединить воедино уравнительные иллюзии социалистических воззрений в образовании и прошедшие проверку временем идеологически чуждые социализму (но близкие по духу А. Менгеру) буржуазные формы организации науки. Нет ничего плохого в том, что новое общество пытается сохранить и приумножить достижения уходящей эпохи. Но, разорвав существовавшую (но несправедливую по отношению к народным массам) связь образования и науки, созданную буржуазным обществом, А. Менгер не предложил взамен ничего прагматичного, способного восстановить на новой основе взаимодействие реформированного на социалистических принципах народного образования и старых, буржуазных форм организации и функционирования науки. Между «образовательным материалом умеренных размеров», предложенным А. Менгером народным массам, и наукой вырастет огромная пропасть. Подобные рекомендации есть либо следствие желания отстранить народные массы от действительно научного и разностороннего образования (но то же самое, по-существу, делала и буржуазия и А. Менгер здесь не оригинален), либо результат дилетантского намерения примирить популярные в массах

Креативная экономика и социальные инновации Creative Economics and Social Innovations уравнительные тенденции, в том числе и в области образования, и близкие ему по духу, прошедшие проверку временем, буржуазные формы организации науки.

А. Менгер также высказывает серьезную озабоченность тем, что наука в современном буржуазном обществе испытывает большое влияние со стороны господствующей в государстве политической силы. В силу этого «наша наука нуждается не в большей поддержке, а в большей свободе и независимости» [2,c.268]. Не вызывает сомнения утверждение А. Менгера в том, что «всякая значительная политическая сила опасна для независимости ученых в тех областях знания, которые преимущественно касаются ее интересов» [2,c.268]. В обществе под влиянием сложившегося соотношения сил создается такая духовная атмосфера, которая влияет на представителей науки. В результате научные взгляды, первоначально высказанные известными учеными из своекорыстных интересов, превращаются у их учеников в теории, а у более поздних последователей в политические, социальные и религиозные убеждения. И дело даже не в том, что под влиянием политических сил «ученые и исследователи утверждают фактически неверные вещи, сколько в способе мышления и изложения, который я (т.е. А. Менгер – С.Ф.) назвал бы односторонней истиной. Последняя состоит в том, что факты, благоприятные личным или партийным интересам, выдвигаются на первый план, между тем, как неблагоприятные или совершенно замалчиваются или, отодвигаются на задний план. Односторонняя истина в области науки – бесконечно более опасный враг, чем ложь» [2,c.270].

Подобные же взгляды на науку высказывал философ и экономист, член социал-демократической партии Германии Э. Давид: «…Всякой попытке учредить умственное папство, всякой тенденции к догматическому

Креативная экономика и социальные инновации Creative Economics and Social Innovations оцепенению необходимо объявить войну» [5,c.60-61]. «Тут не может быть никакой остановки, не должно быть никакого оцепенения в «непогрешимых» взглядах, по отношению к которым право на пересмотр могло бы, хоть на момент, считаться отмененным» [5,c.61-62]. Завершая изложение своей позиции по этому вопросу, Э. Давид особо отметил, что «социал-демократия не есть и не может быть такой партией как остальные, которые фабрикуют себе науку по своему укладу» [5,c.62].

Эта точка зрения «ревизиониста» Э. Давида не расходилась с позицией по этому вопросу «ортодокса» А. Бебеля: «Мы не только революционная партия – мы в то же время партия, непрерывно стремящаяся вперед, партия, которая учится и постоянно духовно обновляется, партия, которая не разделяет мнения, будто положение, сегодня высказанное, или мнение, признанное сегодня правильным, остается неоспоримым и непогрешимым на вечные времена!» [Цит. по: 5,c.61].

Близкие, по существу, мысли развивал впоследствии и В.И. Ленин, создавая основы социалистического образования: «Нам надо, во что бы то ни стало, поставить себе задачей… учиться и затем проверять то, чтобы наука у нас не оставалась мертвой буквой или модной фразой…» [6,c.391]. В речи В.И. Ленина на III Всероссийском съезде РКСМ (2 октября 1920 г.) «Задачи союзов молодежи» подчеркивалось, что «коммунистом стать можно лишь тогда, когда обогатишь свою память знанием всех тех богатств, которые выработало человечество… Пролетарская культура должна явиться закономерным развитием тех запасов знания, которые человечество выработало под гнетом капиталистического общества, помещичьего общества, чиновничьего общества» [7,c.304-305]. Однако на практике знакомиться со всем многообразием идей, которые «выработало человечество», не дозволялось. Реальная практика строительства советской

Креативная экономика и социальные инновации Creative Economics and Social Innovations школы базировалась на прямо противоположных методологических подходах. Необходимым и достаточным считалось беспрекословное выполнение руководящих указаний партийных вождей. В директивах работникам Наркомпроса («процеженных РКПой») [8,c.12], указывалось на необходимость строгого контроля за педагогическими работниками не коммунистами, а «содержание обучения» общеобразовательных предметов, в особенности «философии, общественных наук и коммунистического воспитания… должно определяться только коммунистами…», причем «программы учебных заведений…, курсов, лекций, чтений, собеседований, практических занятий… должны быть утверждены коллегией и наркомом» ([9,с.320].

В силу этого А. Менгер озабочен тем, не повторятся ли эти отрицательные явления в народном трудовом государстве? Он не возражает против того, что новая государственная форма неизбежно окажет свое влияние на науку. Но в основе его должно лежать не принуждение, а «хозяйственная и культурная работа» и «сила всегда будет оставаться сравнительно незначительной». Он убежден в том, что в рамках нового общественного порядка наука не будет лакейски обслуживать интересы правящей элиты и «никогда не найдется ученого, который решился бы назвать самых выдающихся представителей науки духовной лейб-гвардией могущественного человека». Он искренне надеется на то, что «политические формы, которые больше всего соответствуют интересам широких народных масс, оказываются также и самыми благоприятными для служения истине» [2,c.271].

Наука, образование, воспитание человека непрерывно связаны единой нитью с задачей построения нового справедливого будущего общества, которое «не может быть построено искусственным образом из первого

Креативная экономика и социальные инновации Creative Economics and Social Innovations попавшегося материала. Народ должен быть подготовлен и привлечен к делу этого строительства…. Если же государство берет на себя, возложенную на него задачу (осуществление идеи «основанного на разуме государства»), то оно на всем своем протяжении распространит воспитание на всех сограждан без исключения; только для этой общности мы и нуждаемся в государстве» [Цит. по: 10,c.124]. Эти идеи И.Г. Фихте, изложенные им в «Речах к немецкой нации», полностью разделял и В. Либкнехт – один из руководителей СДПГ, предлагая еще более радикальный вывод: «Высшей задачей государства является дело народного воспитания; разрешение этой задачи возможно лишь государственным путем; если же государство оказывается неспособным разрешить эту задачу – оно не имеет право на существование» [10,c.124-125].

Подводя итоги сказанному, следует отметить, что из всего арсенала предложенного в сфере образования в обществе будущего представителями левого радикализма конца XIX века, как зарубежного, так и отечественного, при всей противоречивости, а порой и утопичности отдельных положений, отличающихся друг от друга деталями, отдельными аспектами проблемы в реальном социалистическом обществе и последующее время в российском государстве реализовывались, как правило, лишь те подходы, в основе которых лежали идеи дозированного, контролируемого властью образования для народа, осуществляемого государством, пронизанные отсутствием стремления дать народу действительно качественное образование, намерением отстранить народ от двух взаимосвязанных процессов – получения того качественного образования, которое востребовано обществом, и действительного процесса демократизации страны, осуществляемого на этой основе.

Креативная экономика и социальные инновации Creative Economics and Social Innovations