Аберрации информации в политической коммуникации как новый вид риска

Старые новые риски. Широкое распространение в среде исследователей коммуникации получил тезис о том, что за последние 30 лет политическая коммуникация претерпевает трансформации, которые связаны с такими характерными чертами информационного общества, как стремительность, всеохватность, вездесущность электронных средств связи. Распространение цифровых средств массовой информации в XXI в. в очередной раз показали амбивалентность и противоречивый потенциал технологического развития.

По мнению У. Бека, «риск – неотъемлемая принадлежность прогресса, возникающая в процессе научно-технической деятельности» [Бек 2000: 11], который сопровождается «эффектом бумеранга». Он вкладывал в это понятие непредсказуемость самих событий и их последствий в пространственно-временном измерении. «Эффект бумеранга» проявляется в результате информационного обмена. СМИ, по его мнению, являются «производителями неопределенности» и сами создают катастрофичные тренды [Beck 1992; 1994; 1997]. Характерные признаки «новых рисков», в терминологии У. Бека, – их делокализованность, неисчисляемость, декомпенсация, инсценирование реальности ( staging of reality ) [Beck 2009: 66].

В политической коммуникации характерные черты риска, по-нашему мнению, проявляются в следующем:

– информационные потоки выходят из-под контроля своих создателей – смыслопроизводящих акторов, распространяясь по собственной траектории, порождая ненамеренные последствия. Информационное воздействие перестает быть управляемым процессом;

– информация становится «технологическим сырьем» (М. Кастельс), а эффект произведенного информационного продукта влияет на социальные, экономические, политические отношения в обществе;

– потребителю информации навязываются интерпретации смыслов. В результате такого информационного обмена возникает эффект «игры истины», проявляющийся в постоянном создании новых правил «в игры осмысливания»

[Lyotard 1984], что может вести к нефункциональности и дисфункциональности институтов общества. Коммуникативные технологии подвергаются деструктивной трансформации.

Риск-коммуникации в политической сфере. Политическая коммуникация через электронные средства связи – это оптический, практически мгновенный способ производства смыслов информации, который оказывает влияние на политический процесс. В отличие от устной и письменной коммуникации, которой свойственно диффузное распространение (медленный, хаотичный процесс рассеивания смыслов), оптический способ передачи информации ведет к тому, что акторы воспринимают все волны информации, множество смыслов одновременно.

Риск-коммуникации в политической сфере мы рассматриваем как опасность производства смыслов информации, вызывающих декогеренцию процесса протекания политической коммуникации. В данном контексте мы опираемся на идеи Н. Лумана и рассматриваем в качестве идеальной модели политической коммуникации такой процесс, при котором обеспечивается «коллективное связывание» всех участников коммуникативного процесса, обеспечивающее принятие коллективно обязательных решений в обществе [Luhmann 2010: 126].

Специфика риск-коммуникаций в политической сфере связана, на наш взгляд, со следующими факторами.

• 1.    Производство смыслов информации связано с процессом аберрирования информации во всех звеньях коммуникативной цепи «информация – сообщение – понимание». В интерпретации Ж. Бодрийяра это означает, что создателями «симулятивной реальности» являются все участники коммуникации. Они производят «тотальную энтропию», что в итоге ведет к нарушению когерентности системы [Бодрийяр 2013: 113].

• 2.    Границы политического поля изменились. Они уже не могут определяться только лишь интересами агентов внутри поля, поскольку производство и удельный вес символического капитала политической власти находится в прямой зависимости от ресурсов других полей – экономического, культурного, научного и т.д. В результате «то, что еще недавно находилось вне сферы влияния политики, сегодня в эту сферу попадает. Становится очевидной относительность предельно допустимых величин и политически недоступных переменных» [Бек 2000: 59].

• 3.    В современном «становящемся обществе» [Штомпка 2005] актуальна проблема повышения доверия к производимым смыслам в политической сфере. Баланс доверия становится важнейшей ценностью в XXI в. Доверие как «залог адекватности» [Штомпка 2012: 80] политической коммуникации становится своеобразной валютой, от которой зависит функциональность власти. Власть с ее помощью генерирует повышение своего символического капитала и обеспечивает принятие и исполнение решений в обществе.

• 4.    Амбивалентные последствия производства смыслов информации в политическом процессе связаны с развитием технологий сетевого обмена. Структурные маркеры сетевой организации, такие как гибкость, способность к трансформации, быстрая модификация общественных институтов и организаций, перегруппировка структурных элементов общественной системы, могут быть освобождающей силой, но могут нести и репрессивную тенденцию, если те, кто переписывает правила, всегда у власти [Кастельс 2000: 39].

• 5.    Тенденции развития коммуникационных отношений в системе «власть – СМИ – общество» в исследовательской среде получили название новой эры минимальных эффектов. Растущая конкуренция со стороны интернет-медиа, социальных сетей ведет к многоканальному изобилию, которое нарушает способность традиционных СМИ устанавливать доминирующее влияние. Традиционные СМИ уже не устанавливают повестку дня, а становятся проводниками различных точек зрения властвующей элиты. В результате сужаются политические горизонты пользователей. Изменения в формате подачи и логике формирования информационных поводов изменяют природу самого дискурса и содержание политической коммуникации, растет селективное воздействие СМИ на основе индивидуальных предпочтений потребителя информации.

Единое информационное пространство задает новые векторы восприятия политики, разрывая узкие границы индивидуального «жизненного мира». В таком глобальном политическом пространстве искусственное производство «смысла» информации вызывает риски интерпретации.

Обобщая все вышеизложенное, обозначим ключевой тезис: риск-коммуникации ведут к становлению информационной аномии. В качестве авторского определения данного феномена мы предлагаем рассматривать информационную аномию как непрерывный процесс производства аберраций информации в коммуникативной цепи, который имеет естественные и искусственные формы происхождения и обладает характерными социальными, политическими и техническими особенностями в современном информационном обществе. Информационная аномия отличается дискретностью; это комплекс макро- и микропроцессов, целая группа феноменов аберраций, некоторые из которых организованны и спланированы, тогда как другие – самозародившиеся, непредсказуемые.

Что такое аберрации в политической коммуникации? Аберрация (лат. – aberratio ) переводится как уклонение, отвлечение, удаление. Аберрация ( aberration ) в физике означает искажение, отклонение от нормы.

Мы исходим из того, что информация – это сигнал, который имеет форму и подвержен аберрациям. Происхождение аберраций в оптической системе связано с несовершенством линз, через которые проходит световой сигнал, вследствие чего аберрации вызывают несовершенство изображения. В самом общем виде это «погрешности в оптической системе, отличающие ее от идеальной системы» [Тюрин, Чернов, Крючков 2009: 63]. Фактически идеальной называют оптическую систему, в которой корригированы все аберрации. Но идеальных оптических систем не бывает, т.к. исправление одних аберраций ведет к усилению других, поэтому, как правило, ведется поиск разумного компромисса между усилением качества линзы и уменьшением негативных характеристик.

Обозначим в качестве условного элемента процесса коммуникации «линзы», через которые происходит распространение информации. Мы связываем происхождение аберраций с 3 звеньями, которые участвуют в коммуникативном процессе: источником (власть), посредниками (СМИ), получателем (индивиды, составляющие массовую аудиторию). Мы считаем, что в процессе политической коммуникации наблюдается нарастающий эффект присоединения аберраций друг к другу.

В идеале информация, которая обладает такими характеристиками, как точность, полнота, прозрачность, достоверность, определяет порядок, устойчивость политической системы. Такая информация снимает неопределенность и снижает энтропию системы. Борьба с аберрированием информации в процессе политической коммуникации – это преодоление информационной энтропии («мера неопределенности») [Shannon 1948]. По сути, это разница между информацией, которая содержится в сообщении, и той, которая угадывается в сообщении. В политической коммуникации производство аберраций информации сводится к процессу приема и передачи сведений, в которых утрачен смысл [Карпова 2013].

В социологии аберрантность как признак целесообразного, умышленного, скрытого отклонения от нормы применительно к характеристике поведения индивидов впервые была обозначена Р. Мертоном [Merton 1938; 1957]. В дальнейшем данный признак применяется социологами при описании девиантного поведения [Douglas 1977].

Аберрантность как признак отклонения от нормы применительно к характеристике процесса коммуникации в социологии не обозначен. Соответственно, процесс производства аберраций информации не исследовался. Поскольку аберрации информации становятся характерным свойством электронных средств коммуникации, мы считаем, что необходимо рассматривать процесс политической коммуникации с учетом производства аберраций в коммуникативной цепи. Аберрации в политической коммуникации мы определяем как производство ошибок, погрешностей, дефектов, искажений в процессе передачи информации, отклонение от нормы. Следовательно, требуется поиск новых методологических приемов их интерпретации и измерения с учетом непрерывного технического и социокультурного аберрирования информации. Измерение каждого вида аберраций – это задача с вызовом, но растущие мощности вычислительной техники и изобретательность ученых в области информационных технологий делают эту задачу решаемой. Возможность измерения информационной аномии мы видим в использовании метода обработки данных Big Data , психометрических технологий, которые позволяют по «цифровому следу» составлять невероятно точный психологический портрет получателя информации и соответственно осуществлять таргетированные измерения через мобильные устройства как самый быстрый в настоящее время психологический опросник.

Можно ли минимизировать риск – устранить производство аберраций? Преодолеть распространение информационной аномии и устранить эффект производимых аберраций полностью невозможно. Мы считаем, что существуют общие и частные возможности и способы корригирования (исправление, минимизация, улучшение) аберраций. Это качественный рост информационных каналов, экспертной аналитики, развитие гражданской журналистики, информационная открытость, создание альтернативных источников информации в Интернете, сервисов, работающих по принципу социальной сети, в которых новости прямо с места событий создаются обычными людьми.

В целом, аберрации информации в политической коммуникации протекают, как правило, в скрытой (латентной) форме. Обнаружить результат такого процесса можно только по его косвенным признакам и проявлениям. Процесс производства информационной аномии подвержен постоянным изменениям, аберрации могут дополняться, изменяться. Потенциальная опасность тотального распространения информационной аномии становится очевидной, если обратиться к фактам: террор, насилие, религиозный фанатизм, экстремизм нарушают повседневную жизнь во всех уголках планеты, порождая аллармизм в массовом сознании.