Адмиралы Ф. Ф. Ушаков и Г. Нельсон в художественной литературе XX в

Далеко не каждая страна может похвастаться выдающимися военачальниками, чьи подвиги оставили глубокий след в мировой истории. Со всей ответственностью можно утверждать, что адмиралы Ф. Ф. Ушаков и Г. Нельсон не имели и не имеют себе равных на морском поприще. Их имена стали легендами и символами победы. Оба были великими, но совершенно разными, по-разному сложились их судьбы, что мы и попытаемся показать, основываясь на анализе текстов художественной литературы.

Федор Ушаков прославился своими победами у острова Фидониси в 1788 г, в Керченском проливе в 1790 г., у мыса Тендра в 1790 г., у мыса Калиакрия в 1791 г., а также освобождением Ионических островов в 1798—1799 гг. Имя адмирала Горацио Нельсона увековечили сражения у мыса Сент-Винсент в 1797 г., в Абукирском заливе в 1798 г. и у мыса Трафальгар в 1805 г.

Отметим, что историография Западной Европы замалчивала победы Ушакова, в то время как подробно изучала и превозносила подвиги Нельсона. Да и в России правительство долгое время относилось к Ушакову неблагодарно и несправедливо. Вследствие этого слава Нельсона быстро утвердилась после его смерти, в то время как заслуги Ушакова не были достаточно оценены и талант его не получил признания вплоть до нашего времени.

Как свидетельствуют архивные документы, адмиралы переписывались. Создается впечатление, что Нельсон и Ушаков имели достаточно добрые отношения. Но английский адмирал заявлял, что «Ушаков держит себя так высоко, что это отвратительно» [3, с. 240). Нельсон ненавидел русских.

Ушаков разработал абсолютно новую маневренную тактику морского боя, отличительной чертой которой являлись применение единых походно-боевых порядков, решительное сближение с противником на короткую дистанцию без перестройки боевого порядка (абордаж), сосредоточение основных усилий против флагманских кораблей противника, 318

преследование противника до полного уничтожения или взятия в плен. Ушаков нарушил все устоявшиеся догмы ведения морского сражения и не проиграл ни одного боя. По словам Г. Шторма, «искусство и наука в морском деле неразделимы! Но ремесло, при слепом подчинении букве устава... Это было не по душе Ушакову» [5, с. 35].

Нельсон же был последователем англичанина Клерка, который «считал нелепым сражение, когда линия противостоит линии и все сводится к поединкам одиночных кораблей. Его привлекал маневр — удар превосходящих сил на часть флота противника...» [5, с. 200].

Военную тактику, которую в 1791 г. предпринял при Калиакрии Ушаков, спустя семь лет повторил при Абукире Нельсон. «Маневр этот принес английскому адмиралу мировую славу. Но в описаниях Абукирской битвы никогда не упоминалось, что предшественником, а быть может, и учителем Нельсона был Ушаков», — справедливо утверждает Г. Шторм. Истоком неприязни Нельсона к Ушакову явилось понимание того, что русский адмирал опередил его в области флотоводческого искусства.

Однако главное, что отличает двух флотоводцев, — это их моральные качества. «Нельсону было совершенно незнакомо великодушие к поверженному врагу, рыцарское отношение к противнику, уважение к ценности человеческой жизни, которые так ярко проявлялись в Ушакове. Наш герой в этом смысле был — не колеблясь говорим — бесконечно выше Нельсона» [4, с. 84].

В 1799 г. борьба с агрессией французских революционеров свела этих выдающихся военачальников в Италии. Они вместе освобождали Италию, но делали это совершенно по-разному. Нельсон ненавидел «якобинцев», и чудовищные злодеяния по отношению к ним доказывают это. М. Петров в романе «Боярин Российского флота» приводит эпизод, запятнавший честь Нельсона: после падения Неаполя французские республиканцы и «якобинцы», сотрудничавшие с ними, согласились сло- жить оружие во избежание дальнейшего кровопролития, им было разрешено покинуть Неаполь. Однако Нельсон, узнав об этой договоренности, пришел в бешенство. «Он метал молнии. Как, миловать "якобинцев"? Давать волю французам? С каких пор кардинал стал таким мягкосердечным и согласился выпустить из рук врага, который был уже обречен?» [2, с. 150L

Огромное влияние на адмирала Нельсона оказывала его любовница Эмма Гамильтон, жаждавшая пыток и публичных казней. Английский флотоводец, нарушив капитуляцию, силами своей эскадры не позволил французам выйти из залива. Он арестовал безоружных людей, вернул их в Неаполь и отдал пленников на растерзание фанатичной толпе. «Несчастных били чем попало, жгли на кострах посреди городской площади. Англичане в кровавых оргиях не участвовали, они наблюдали за всем этим со стороны». А командовавший флотом республиканцев Каран-чиола был повешен на борту линейного корабля [2, с. 150].

Ушаков не был «якобинцем», но, как истинный военный, при изгнании французов из Неаполитанского королевства боролся только с вооруженным врагом, не чинил правосудие над республиканцами. Напротив, моряки Ушакова всеми силами спасали людей, которые ПОДВсрГНЛИСЬ ЧУДОВИЩНЫМ НИКаЗДНИЯМ со сто роны Нельсона и королевы Королины.

Несмотря на довольно натянутые отношения, острое соперничество, существовавшие между двумя великими флотоводцами, «их все-таки тянуло друг к другу, им хотелось постичь то, что было в арсенале союзника-соперника» (1, с. 385]

Ушаков и Нельсон встречались несколько раз. Одна из встреч описана В. Ганичевым. Однажды Нельсон принимал русского адмирала на своем корабле. Англичанин не без гордости показал Федору Федоровичу стоявший за креслом гроб. Он был изготовлен из мачты «Ориента», главного французского корабля, потопленного Нельсоном в битве при Абукире, выигранной англичанами. Гроб предназначался адмиралу. На вопрос Нельсона, хорош ли гроб, Ушаков ответил: «Не тогда плясать, когда гроб станут тесать. А пораньше, когда силы есть победу одержать». Нельсон воскликнул с блеском в глазах на это: «Я ее жажду. Я жажду побед. Я хочу победить всех врагов!» [1, с. 386] Эти слова мог произнести человек с необычайно честолюбивым и тщеславным нравом. Характер адмирала обошелся ему дорого: за четыре года он потерял глаз и лишился правой руки.

Остальные встречи двух адмиралов не отличались дружелюбием. Напротив, их мнения по освобождению Италии и завоеванию Мальты не совпадали. Это усиливало ненависть Нельсона к русским. «Злопыхатели злились на него [Ушакова], обзывали медведем, дубом, русской дубиной, но поделать ничего с его несокрушимым спокойствием не могли. Обзывали, злились, ненавидели... Окажись он, Ушаков, глупее, проще, растяпистей — тогда Нельсон с радушием его проводил бы, с радостью: глупого соперника не надо бояться и злиться не надо, пусть таким и будет» [1, с. 391].

Во время прибытия эскадры Ушакова в Неаполе англичане неоднократно предательски поступали по отношению к русским союзникам. Например, русские, согласно поручению короля, готовились к освобождению Рима от французов. Но англичане втайне от русских вступили с французским генералом в переговоры о капитуляции города. Французский генерал принял предложение, не желая сражаться с русской эскадрой. В результате фрННЦуЗЫ ПОКИНуЛИ ГОрОД С ОруЖИСМ И Н2- грабленными культурными ценностями Рима, К тому же они не признавались военнопленными и не лишались права участвовать в той же войне. Император Павел I был оскорблен коварными действиями союзников, и в декабре 1799 г, Ушакову поступил указ, предписывавший ему вернуться с эскадрой в Черное море. Горацио Нельсон погиб от французской пули в Трафальгарской битве в 1805 г. Ушаков же после Неаполя возвратился в Россию. Последние годы жизни, после ухода в отставку в 1807 г., он жил в родовом имении, в Тем-никовском уезде Тамбовской губернии.

В заключение отметим, что тема «Ушаков — Нельсон» нашла широкое отражение в произведениях, посвященных русскому адмиралу. Практически все авторы сходятся во мнении, что вклад Ушакова в развитие русского флота и его великие победы не получили справедливого признания у современников. Этому помешали скромность адмирала, его неумение производить яркое впечатление в высшем обществе, возвеличивать себя, приписывать себе то, чего не делал, заботиться о собственной выгоде. Следует иметь в виду и то, что одной из характерных черт XVIII—XIX вв. было подобо страстное преклонение перед Западом, перед иностранцами. Возможно, поэтому Ушаков попал в тень английского адмирала Нельсона, и только в наши дни его имя получило достойное всенародное признание.