Аксиологические доминанты бурятской диаспоры во Внутренней Монголии КНР

А нтропологические исследования соотношения традиционного мировоззрения, вышедшего из недр этнической культуры и философии мировосприятия современных синкретических мегакультур, выявляют, что причины дегуманизации и само-отчуждения индивида, а также появление некоторых деструктивных религиозных/околорелигиозных организаций, вовлекающих в сферы своего влияния все большее число «растерянных» индивидов, базируются на феномене глобализации, хотя и несколько условном.

Реально существующее культурное разнообразие человечества, интер- и кросс-культурные взаимоотношения и контакты, миграционные и демографические процессы вызывают в современном обществе обострение таких феноменов, как этнические корни, этно- и культурогенез, этничность, традиционные этнокультурные ценности, этническая культура и этнический интерес, тем более что новое постперестроечное и пореформенное время внесло принципиальные перемены в социальную структуру общества. Сложившаяся на рубеже веков этнокультурная ситуация синхронного существования этносов в моно- и полиэтнических пространствах, различающихся уровнем культурно-цивилизационного развития, языком, религиозными традициями и образом жизни, а также численностью и традиционным типом ведения хозяйства, обусловила сложности процессов эволюции этнического самосознания и самоидентификации, выявив при этом этноинтегрирующие и этнодифференцирующие факторы. В связи с этим особую актуальность и огромное социокультурное значение приобретают такие этнические категории, как идентификация и самоидентификация этносов.

Причины устойчивости такого деления кроются также и в особенностях исторического развития бурят. Как известно, массовое переселение бурят в Монголию состоялось в первой трети XX в., когда родоплеменная организация бурятского общества выступала основой групповой солидарности. Их дальнейшее этническое развитие определялось стратегией социально-политического развития страны проживания.

Анализ полевых материалов, собранных во Внутренней Монголии КНР, показывает, что монгольские диаспоры, самостоятельно сложившиеся на территории КНР, являясь частью общемонгольской этнической общности, сохранили свои автохтонные историко- культурные традиции в большей степени, чем собственно буряты этнической Бурятии.

Большую роль в формировании и эво -люции их этнического самосознания сыграли и продолжают играть интер- и кросс культурные связи с соседними этническими культурами, в данном слу чае — с китайским этносом и его древней оседлой культурой. Монгольские диа-споры в Китае, традиционно относящиеся к кочевой культуре, в социальном плане, соответственно, включены в этносоци альные и этнокультурные процессы, про исходящие в современный период в среде доминирующего количественно и каче ственно китайского этноса. В настоящее время фиксируются этнодифференциру ющие и этноинтегрирующие особенности монгольских диаспор в КНР, хотя в дан -ной статье речь идет в большей степени о бурятской диаспоре.

Исторически сформировавшаяся бурят -ская диаспора во Внутренней Монголии КНР сравнительно малочисленна и зани мает компактную территорию в окруже нии других монгольских диаспор. Если сравнивать бурятскую диаспору с ее мате ринским ядром — этнической Бурятией, то четко прослеживается позитивная в антропологическом смысле консервация многих элементов традиционной куль туры, в т.ч. и родного языка.

Эволюция бурятской диаспоры в Китае в отрыве от своих автохтонных терри -торий, корней и связей происходила в кросс культурных контактах не только с монгольскими народами и диаспорами, но и с доминирующим этносом — китай -ским. Примечательно также и то, что стар -шее поколение шэнэхэнских бурят еще не забыло японскую экспансию, имеет пред ставление о японских бытовых и рели гиозных традициях, прекрасно владеет японским языком.

Молодое поколение шэнэхэнских бурят, как показали наши исследования, сво бодно владеет как китайским, так и бурят ским языками. При этом в бурятском языке бурятской диаспоры, сохранившей еще дореволюционное произношение и лек сику хори бурят, наблюдается достаточное число китайских устойчивых выражений и терминов, а также феноменов китайской материальной и повседневной культуры.

Кросс культурные взаимодействия наблюдаются также и в системе питания.

Представители китайского этноса часто предпочитают традиционную и экологи ческую пищу кочевой культуры, и наобо рот, монгольские этнические группы и диаспоры привносят в свою традицион ную пищу овощи и фрукты, способ приго товления которых считается традиционно китайским.

Однако, как свидетельствуют полевые материалы, социальные границы интер культурного взаимодействия все же огра ничены, и каждая этническая культура этого региона продолжает существовать в достаточной степени автономно.

В течение ряда лет нами проводился сбор полевого материала среди бурятских и монгольских диаспор во Внутренней Монголии КНР. Современные этносоци-альные и этнокультурные процессы фик сируют большую степень ассимиляции традиционных структур культуры, а также изменения некоторых аксиологических характеристик и параметров религиозной культуры как в общих характеристиках, так и в локальных вариантах. Степень вовле ченности и активности диаспор рассмо трены нами не только в контексте этносо циальных и этнополитических процессов, но и в контексте территориальных, реги ональных и локальных этнокультурных традиций. Выявлено, что именно рели гиозная культура и все ее характеристики являются наиболее законсервированными и мало изменившимися структурами вну три традиционной культуры.

Первой и самой главной причиной эми грации и миграции бурят по Внутренней Монголии следует считать наличие сво бодных пастбищных угодий и простор для ведения скотоводами традиционного кочевого образа жизни. А скотоводство было основным видом хозяйственной и трудовой деятельности бурят, смыслом их жизни. Этот вид хозяйственно - культурной деятельности практически определял их судьбу как адептов кочевой цивилизации. В конечном счете, их жизнь и смерть опре-делялись разумными, вполне цивилизо ванными формами ведения скотоводства. Поэтому скотовод вынужден был искать или создавать такие условия, которые позволяли ему не только выживать в усло виях резко континентального климата, но и развивать свое кочевое хозяйство в экс -тремальных условиях.

Монгольские этнические группы, населяющие Хулун-Буирский аймак

Автономного района Внутренняя Монголия КНР (АРВМ КНР), с этноло -гической точки зрения можно отнести к диаспорам, исторически отделившимся от своего материнского этнического ядра. Особенно это касается диаспоры бурят (в большей степени племени хори - бурят), мигрировавших на современные террито рии проживания из агинских степей.

В Хулун-Буирском аймаке АРВМ КНР, столицей которого является г. Хулун-Буир (Хайлар), переименованный несколько лет назад, проживают компактными груп-пами различные монгольские этнические группы: буряты, баргуты, дагуры, а также представител и тунгусо маньчжурской метаэтнической общности — эвенки, в настоящее время упорно настаивающие на своем автохтонном проживании на данной территории и претендующие на многие вновь открытые сакральные свя тилища бурят.

В бол ьшинстве своем современные монгольские этносы АРВМ КНР, про живающие в Хулун Буирском аймаке, владеют несколькими языками: литера турным монгольским языком Внутренней Монголии, китайским, а также родным языком своей культуры. Многие семьи ста -раются поддерживать у молодежи желание общаться на своем диалекте монгольского языка. Обучение в школах ведется на лите -ратурном монгольском языке с параллель ным преподаванием китайского языка. В Эвенкийском хошуне, административ-ным центром которого является г. Нан Тун, кроме эвенков проживают несколько монгольских этнических групп: баргуты, буряты, дагуры. Шэнэхэнские буряты в административно территориал ьном отношении составляют два самостоятель ных сомона — Восточный и Западный. В Дагурском сомоне проживают дагуры, его административный центр — Баян - Тала.

Общее число бурят, проживающих на территории КНР, составляет 7 232 чел. (по данным музея по этнической истории бурят в с. Мунгэн Шулуу). Большая их часть проживает в Шэнэхэне. Численность бурят Восточного хошуна составляет 3 012 чел., Западного — 2 240 чел. В Восточном сомоне Шэнэхэна в с. Мунгэн-Шулуу име-ется бурятский музей, отражающий исто рию проникновения бурят на территорию АРВМ КНР, их традиционный быт, хозяй-ство, культуру, традиции. Шэнэхэнские буряты в основном являются выходцами из агинских степей, их язык принадлежит к хоринскому диалекту бурят1.

Баргуты — монгольская этническая группа, имеющая общую историю с буря тами. Баргуты подразделяются на две ветви — старых и новых баргутов, названных так по времени переселения в Хулун Буир в 1732 и 1734 гг. Баргуты проживают ком -пактными группами на территории Хулун Буирского аймака. Старые баргуты фор -мируют один хошун — Старобаргутский, административным центром которого является г. Баян Хурэ. Новые баргуты формируют два хошуна — Западный и Восточный. Административный центр Западного хошуна — г. Алтан Эмээл. Название его произошло от одноимен ной горы, близ которой он располо жен и которой баргуты поклоняются. Административный центр Восточного хошуна — г. Амгалан.

Существуют предположения, которые озвучивают и сами баргуты, что их предки являются выходцами с оз. Байкал (при мерно Баргузинский район современной Бурятии). Название «баргуты» сохрани -лось в историческом названии местно сти Баргуджин Токум. В родоплеменной структуре баргутов роды шибшин и эрэ эгэн, а также харнуд и шарнуд являются близкородственными (ах дуу — «старший и младший братья»). С этим связан запрет на браки между их представителями. Тотемом баргутов, как и хори бурят, явля ется лебедь.

В КНР к монгольским народам, кроме баргутов и бурят, исторически относятся также баоань, дунсяне и монгоры. Анализ этнокультурных контактов монгольских диаспор во Внутренней Монголии Китая показывает также, что эти диаспоры активно поддерживали и развивали свои национальные традиции в своей духов ной и практической деятельности, однако современные монгольские диаспоры во Внутренней Монголии (в т.ч. и бурят -ская) все же утратили многие феноме нальные элементы своего традиционного хозяйственно - бытового уклада2.

Полевой проект во Внутренней Монголии был также связан с исследова нием конкретного взаимодействия двух основных тенденций в развитии совре менного общества: 1) культурной унификации, обусловленной процессами глобализации, включающей в себя создание единой информационной системы и становление единой (в нашем случае – китайской) массовой культуры; 2) воспроизводства, видоизменения культурного многообразия (многообразия форм человеческой идентификации, например ханьской, доминирующей в Китае). Исследовательский интерес авторского коллектива, научным руководителем которого являлась Л.Л. Абаева, был сфокусирован также на выяснении того, как и почему происходит формирование новых групп населения со специфической культурой на примере исследования бурятской диаспоры. Актуальность исследования миграционных процессов бурят, формирования и эволюции бурятских диаспор, в особенности зарубежных, диктуется и социальной практикой, существующей в настоящее время.

Работа проводилась в русле современных теоретических изысканий по проблемам, связанным с миграционными процессами в целом и с эмиграцией из России во всем ее историческом многообразии, с формированием многочис -ленных российских диаспор в бывших республиках СССР в частности. Новизна проекта заключалась в том, что наряду с традиционным подходом, базирующимся на историко-документальном, полевом материале и этнографическом нарративе, была предпринята попытка использовать методологию и методы визуальной антропологии. В результате этого был создан электронный фотоальбом «Традиционная культура шэнэхэнских бурят», разрабо- тана концепция видеофильмов о бурятах Внутренней Монголии КНР, создан научно-образовательный фильм «На праздник», дающий представление о своеобразии организации хозяйственной деятельности, быта, праздничной культуры бурят в Китае.

В рамках проекта бурятская диаспора условно рассматривалась как этническая группа, находящаяся в иноэтничной среде на инокультурной территории, и проводилось сравнение с историко-культурным обликом этнических групп бурят в Монголии, где исторически и генетически продолжает жить основной в этническом аспекте культурно схожий массив.

Мы сделали первую попытку проследить, насколько китайская земледельческая культура могла повлиять или повлияла на хозяйственно-культурный тип и этнокультурные традиции монгольских диаспор и монгольских этнических групп – бурят, старых и новых баргутов, которые по хозяйственно-культурному типу и этнокультурным реалиям все же относятся к кочевой динамической цивилизации. Как показывают наши первичные полевые исследования, монгольские диаспоры в Китае, в т.ч. и буряты, не утратили свою основную хозяйственно-культурную доминанту – скотоводство (они являются одним из основных поставщиков натуральных мясных продуктов в Китае). Значит, их этнокультурный потенциал все еще достаточно высок, т.к. многие элементы традиционной кочевой культуры консервативны и с трудом поддаются ассимиляционным процессам со стороны оседлой земледельческой культуры китайского этноса.