Актуализация изучения инновационной культуры в культурологии

Потребность обновления и развития методологического багажа и методического инструментария исследования инновационной культуры определяется ее современным состоянием, социокультурной ситуацией XXI в. Констатация переживаемого в настоящее время мирового кризиса обнаруживается во многих работах по методологии научного исследования. По всей вероятности, речь идет о кризисе роста, преодолении давления социологизированных схем, интерпретации культуры в том или ином их варианте (марксистском, позитивистском и т.д.). Его серьезность, однако, не стоит недооценивать, так как речь идет о разочаровании не только в господствовавших в течение десятилетий теориях научно-исторического познания, но и в принципиальной возможности познания культуры, ставящей под сомнение статус инновационной культуры как научного термина [1].

Причиной последнего является постмодернистский вызов, отличительной чертой которого, по характеристике Д. Тоша, является приоритет языка над опытом, ведущий к открытому скептицизму относительно способности человека к наблюдению и истолкованию внешнего мира, особенно мира человеческого [2].

Конкретность в исследовании инновационной культуры требует точности понятийного аппарата, определяющего сущность и механизмы ее развития. В культурологии проблема куль-турогенеза инноваций изучалась с разных методологических позиций – неоэволюционизма (Л. Уайт), функционализма (Б. Малиновский), «теории культурных кругов» (В. Шмидт), аккультурации (М. Мид) и др. Культурогенез представлен в концепции А.Я. Флиера [3] не в виде одноразового акта возникновения «человека разумного», а в качестве сущностного свойства культуры, ее творческого начала, непрерывно порождающего новые культурные формы и феномены, их интеграцию в уже существующие социокультурные системы. О творческой, новационной сущности культуры писали такие известные отечественные философы и культурологи, как Н.А. Бердяев, В.С. Библер, Г.А. Давыдов, Э.В. Ильенков, Л.М. Мосолова и др.

Обратимся к базовой дефиниции понятия инновация. Термин инновация зародился в недрах философского учения Аристотеля, а затем в классической латинской литературе. Однако он употреблялся в своем обычном житейском смысле: «распутывание мнений» (Аристотель); «раскрытие книги» (Цицерон). Лишь у Н. Кузанского (1401–1464) это понятие приобретает философское содержание: линия есть развертывание (evolutio) точки. Г.В. Лейбниц (1646–1716) перевел латинские термины на французский язык как «de-veloppent» и «envelop-pement». Я. Бреме (1575–1624) пользуется словом «aus-wicklung», а в немецкой философии появляется термин «entwicklung» в смысле внутреннего развертывания частей тела.

К.Ф. Вольф (1734–1794), основоположник учения об онтогенезе, был первым, кто употребил это слово в качестве философского термина для выражения процесса новообразования, преобразования старого в новое (Theoria generation). Термин инновация вошел в науку XIX в. через антропологию и этнографию, где стал использоваться при исследовании процессов изменений в культуре.

В культурологии, культурантропологии и этнографии термин инновация использовался при исследовании процессов изменений в культуре, выступая как антоним термину традиция. Особое внимание уделялось диффузии культурных новообразований в соответствующей среде, включая их перенос в иные культуры. В результате понятие инновации оказалось включено в контекст концепции диффузионизма, именно он пришел на смену эволюционизму XIX в. в трактовке изменений культуры. Эти инновацион- ные изменения определялись в качестве «смешанных» культурных феноменов – технологий, ритуалов, обычаев, языка и речи и т.п., возникших в результате межкультурных взаимодействий. Однако в первой половине XX в. под влиянием функционализма процессы изменений оказались на периферии внимания гуманитарных наук на Западе.

Инновации стали рассматривать как проявления неравновесий, напряжений в системе или же как отклонение от нормы, служащее источником новых напряжений. Поэтому Б.К. Малиновский, отмечая трудности изучения культурных новаций в постколониальную эпоху, писал: «Культурные изменения – это процесс, который сложно взять под надзор и контроль в аспекте как теории, так и метода» [4].

В культурантропологии понятие инновации исследовалось прежде всего с методологических позиций эволюционной и неоэволюционной школы. По мнению Л. Уайта, эволюция культуры как процесс основывается на новациях технологического порядка, более того, она представляет собой функцию технологической эволюции. Л. Уайт и его последователи трактовали культуру прежде всего как адаптационный механизм, при помощи которого происходит приспособление, аккультурация общества к изменениям в окружающей среде. Она содержит в себе такие модели поведения, которые дают возможность удовлетворить базовые человеческие потребности.

По мнению известного культуролога Э.С. Маркаряна, именно адаптация способствует сохранению и развитию общества, ибо «работает» по принципу «обратной связи». Отсюда процесс инновизации определялся в качестве «культурных мутаций», возникающих в ответ на «вызовы» окружающей среды. «Если инновации принимаются социальной системой, то они в той или иной форме стереотипизируются и закрепляются культурной традицией, подобно тому, как прошедшие естественный отбор мутации и их рекомбинации закрепляются в генетических программах биологических популяций» [5].

Р. Рэдфилд, Р. Линтон и М. Херсковиц провели аналитическое различие между типами реакции группы-реципиента на аккультурацию:

• -    принятие (полное замещение старого культурного паттерна новым, почерпнутым у «донорской группы»);

• -    адаптация (частичное изменение традиционного паттерна под влиянием культуры «донорской группы»);

• -    реакция (полное отторжение культурных паттернов «донорской группы» и усиленные попытки сохранить традиционные паттерны).

Эти идеи использовались в эмпирических исследованиях и получили свое дальнейшее теоретическое обоснование. Глава американской культурантропологической школы обращал особое внимание на процессы синкретизма, комбинаторики различных культурных элементов, т.е. того нового, что возникает в ходе культурных межэтнических контактов (на примере негритянских религиозных культов Нового Света).

Таким образом, в культурологии и культу-рантропологии инновации рассматривались как сложный, полиструктурный междисциплинарный феномен. Активное изучение инноваций связано, с нашей точки зрения, с активизацией межкультурных контактов и процессами «европеизации» мировой культуры в XIX – начале ХХ в.

В настоящее время в специальной литературе инновация интерпретируется как превращение потенциального научно-технического прогресса в реальный феномен, воплощающийся в новых продуктах и технологиях. Проблематика инноваций в нашей стране на протяжении многих лет разрабатывалась в рамках экономических исследований научно-технического прогресса. Термин инновация стал активно использоваться в переходной экономике России как самостоятельно, так и для обозначения ряда родственных понятий – инновационной деятельности, инновационного процесса, инновационного решения и т.п.

Термины инновация и инновационный процесс близки по смыслу, но не однозначны. Инновационный процесс включает научно-исследовательские, опытно-конструкторские, проектно-технологические и экспериментальные работы, организационно-экономические, а также социокультурные условия данного нововведения. Инноватика связана с созданием, освоением, распространением новой продукции, новых технологических процессов, способов организации производства, труда, управления.

Инновационный процесс – это карта всего поля эволюции новшества и осуществления нововведения. У него тоже есть свои границы, их невозможно обозначить точно, но определяются они для каждого конкретного нововведения отдельно. На наш взгляд, социальные нововведения осуществлять особенно трудно, поскольку неопределенность их параметров и результатов позволяет имитировать требуемые изменения без их фактической реализации. Создатели инновации (новаторы) руководствуются такими критериями, как жизненный цикл изделия, экономическая эффективность. Их стратегия направлена на то, чтобы превзойти конкурентов, создав новшество, которое будет признано уникальным в определенной области.

В культурологии до недавнего времени считалось, что инновации могут быть двух типов – экзогенными (заимствованными из других культур) и эндогенными (возникшими в данной среде без влияния извне). Нововведения рассматриваются как «клеточки» управляемого развития, целенаправленных изменений, некие сквозные элементы различных структур и процессов.

В современной культурологии выделяются различные виды инноваций в социуме: спонтанная и стимулированная трансформации, заимствование, селекция, воспроизведение и модификация инокультурного образца, его структурная интеграция.

Социокультурные инновации могут разделяться также по результату: промежуточному или конечному (для данного инновационного процесса). Можно говорить и о двух важнейших функциях инновации, во многом благодаря которым она усваивается культурой: утилитарной и престижно-знаковой. Культурная инновация определяется в обществе не физическими свойствами явления, а тем тезаурусом культуры, на основе которого возможно различение нового и старого, нахождение степени новизны. Инновацией может считаться только то, что реально освоено в культуре, приводит к изменению составляющих элементов человеческой деятельности. «Новое», освоенное как «старое», не является новацией.

Мы исходим из того, что изобретение, научное открытие, новая идея – факт не только промышленный, научный или технический. Это – феномены культуры и, прежде всего, культура задает параметры, границы и возможности инновационного процесса, причем определяющую роль здесь играют ценности «ядра» культуры, в том числе этнические.

Эта ситуация ставит перед специалистами задачу произвести такие социальные инновации, которые бы опережали технологические и давали шанс на целостность и общий рациональный подход, лежащий поверх всего многообразия. Такой проект предложен известным социологом Э. Гидденсом [6], который стал основой политического курса Т. Блэра, Г. Шредера, Л. Жоспена как нового варианта модернизации Запада, а значит и нового «проекта рационализации».

Акцент на информационной составляющей как основе инновационного процесса ведет к забвению другой стороны социального творчества – ценностно-ориентационной, возбуждающей социальную энергию и активность человека. Оказывается, что одной только информации о инновации для ее реализации совершенно недостаточно. Для того чтобы данную информационную составляющую инновации реализовать в социальной действительности, необходим иной уровень мотивации для субъектов данного процесса. Речь идет о факторах, связанных с устойчивой идентичностью человека.

Инновационный процесс развивается во времени и имеет отчетливо выраженные стадии. Одна из главнейших проблем в осмыслении инновационного процесса, имеющего определенные этапы и стадии, заключается в том, что именно культурное, ценностное измерение оказывалось на втором плане. Это связано с тем, что в новоевропейской культуре с ее культом разума позитивно оценивалась любая рационально обоснованная инновация. Традиция с этой точки зрения есть демодернизационная сила, которая должна вытесняться инновациями.

Инновация в социокультурном процессе может быть рассмотрена как в динамическом, так и в статическом аспекте. Динамический аспект внедрения инноваций предполагает ускорение темпов общественной динамики, предельно сжимающее социальное время и порождающее при этом все новые проблемы. В числе таких проблем – энтропия устоявшейся ценностной системы, долгое время обеспечивавшей стабильное развитие общества. Приходится констатировать нарастание аксиологической диффузии, потерю многими ценностями традиционной субстанциальности при повышении степени их мобильности.

В статическом аспекте инновация представляется в качестве конечного результата научно-производственного цикла.

Инновационный цикл в целом подвергают различным классификациям. Инновации именуются управляемыми, относительно ограниченными в пространстве и времени; являются сравнительно нерегламентированными, выходящими за пределы конкретного пространства и протяженными во времени, во многом зависящими от субъективных факторов, главным образом психологических.

Мы придерживаемся устоявшегося в профессиональном сообществе понимания инновации как реализованного новшества независимо от сферы применения. Само же новшество, т.е. научная, научно-техническая разработка, изобретение становится инновацией, как правило, получая вид товара, услуги, метода. Следовательно, инновационному циклу предшествуют научно-исследовательские, опытно-конструкторские или проектные работы. Их результаты в основном и создают тот задел, на базе которого начинается инновационная деятельность как в конкретной экономике, так и в других областях.

Инновативный компонент социокультурного процесса располагается на шкале понятий от изменения этничности до социального стереотипа. Следует подчеркнуть, что трансформации распространяются на самые стабильные и константные элементы человеческой субъективности, почти не зависящие от изменения социальных ролей, статусов, видов деятельности; к таковым могла бы быть отнесена этническая идентичность, базирующаяся на осознании индивидом общности происхождения, традиций, ценностей, верований, ощущении исторической и межпоколенной преемственности.

Рассматривая пару «инновация – культура», на наш взгляд, необходимо обратиться к истокам инновационной культуры, выявить ее генезис, функционирование и развитие, раскрыть способы культурного наследования и поддержания устойчивости, код культурного развития. Эта работа может осуществляться на уровнях сохранения культуры, ее базисных основаниях, скрывающихся за вербальной и символической оболочками; обновления культуры (институты обновления знания, инновационные воздействия на код культуры); трансляции культуры

(опредмеченный мир культуры как мир социализации индивидуума).

На наш взгляд, все уровни культурного развития, характеризуя инновационную культуру в широком спектре ее формообразований (наука, техника, искусство, религия, философия, политика, экономика и т.д.), в то же время позволяют выявить структуру, образ деятельности, целостность, что не может сводиться к описанию достижений культуры (элитарной). Единство уровней культурного развития сможет концептуально решить проблемы воссоздания такой целостности. Если рассматривать динамику развития инновационной культуры в России и за рубежом, то можно заметить, что инновационная культура – это не феномен современности. Человек существует не только в обществе, но и в культуре. Культура представляет собой специфическую форму бытия человека, возникновение, существование и изменение которой связаны исключительно с человеком и определены его деятельностью. Если относительно общества (социума) ученые еще допускают возможность говорить о наличии каких-то его первичных, примитивных проявлений (протоформ) в мире животных, то следы или истоки культуры в животном мире отыскать невозможно.

Взаимоотношение традиционного и инновационного пластов развития культуры становится мэйнстримом обществоведческой мысли. В связи с этим необходимо эксплицировать сущность социокультурной инновации как фундаментального механизма социальной и культурной динамики цивилизационного развития, что дает возможность осветить круг вопросов, связанных с социокультурным статусом, динамикой культурного развития в глобальных и модернизационных процессах современности.

Специфические черты инновационной культуры во многом определяются доминирующим способом деятельности, преобладающим в социуме, экономике, образовании и т.д. Данные положения являются теми методологическими установками, которые в настоящем исследовании будут определяющими при анализе функционирования инновационной культуры.

В рамках данной работы наиболее операциональным понятием представляется определение инновационной культуры, содержащееся в работах А.Е. Чучина-Русова, который полагает, что инновационная культура представляет собой единый (синкретический), одновременно протекающий в разных социокультурных структурах (симультанный), непрерывный процесс, состав реакционной массы которого постоянно меняется. Форма и содержание этого процесса, как и любого другого, определяются его термодинамикой (энергетикой, стратегией движения) и кинетикой (характером протекания во времени, тактикой) [7].

На наш взгляд, исследование инновационной культуры может стать одним из ключевых разделов современной культурологии и включать в качестве одного из своих аспектов изучение комбинации способностей и привычек, осваиваемых человеком как членом общества. Но поведение – это еще не вся культура, оно дает лишь часть первичных данных, на основании которых антрополог выводит свои заключения о характере той или иной культуры. Артефакты – другой класс таких первичных данных.

В инновационной культуре в качестве системного объекта рассматривается модель, включающая в себя:

• 1)    материальные и интеллектуальные ресурсы инновации – «вход»;

• 2)    создаваемое новшество – цель («выход»);

• 3)    рынок, являющийся внешней средой для инновативной системы и определяющий саму потребность и параметры создаваемого новшества («обратная связь»).

Согласно фундаментальному системному принципу, в инновационную систему входят лишь те элементы, связи между которыми внутри данной модели являются существенно необходимыми, а также более устойчивыми и более взаимозависимыми, чем связи между этими элементами и какими-то внесистемными образованиями (вещами, свойствами, отношениями). Это должны быть такие элементы, которые обеспечивают необходимую целостность данной системы. Как уже говорилось, применительно к инновационной культуре речь идет об обеспечении гармонической целостности старого, современного и нового.

Следует отметить, что при теоретическом анализе инновационных систем и рационализации их функционирования необходимо избегать следующей логической подмены: использование системного подхода в изучении инновационной деятельности не означает, что эта деятельность являет собой во всех случаях собственно сис- тему. Культурные особенности и образцы, составляющие поведенческое единообразие, являются абстракциями первого порядка, появляющимися в основном в результате обобщения данных непосредственного наблюдения. Их систематическое истолкование возможно лишь при условии понимания организации культуры на глубинном уровне.

Эта модель внутренней организации культуры является абстракцией второго порядка, выведенной конструкцией, созданной антропологом. Она представляет собой попытку описать привычные категории мышления и поведения человека, подразумеваемые посылки, ценности – целый сектор культуры, в котором ее носители не имеют или имеют лишь в самой минимальной степени какой-либо систематический образ этих категорий. Подсознательные стереотипы и установки восприятия, характерные для представителей одного и того же социального слоя или среды, составляют набор тематических принципов – общих знаменателей, скрытых в широком культурном контексте. Они являются некоей имплицитной общей «философией», стоящей за укладом жизни каждого общества в каждый данный момент его истории.

Ареал распространения культуры определяется также совпадающим воздействием других, специфически региональных факторов. Уклад жизни людей обусловлен не только их культурой, но и вызовами, возможностями и ограничениями, налагаемыми климатом, топографией, флорой и фауной, другими естественными ресурсами, а также расположением данной культуры по отношению к другим культурным общностям.

Инновационная культура может внести весомый вклад в разработку проблемы исторической изменчивости. Давление окружающей среды или девиантное поведение отдельных индивидов объясняет перемещение вектора творческой активности людей. Реорганизующая сила вырастает через повышение степени изменчивости в их поведении под воздействием мощных внешних стимулов. Так, индивид с девиантным поведением, который в обычное время подвергается наказанию и отторгается, в чрезвычайный, кризисный период может стать основателем новой влиятельной религии. В такие времена люди, как правило, чувствуют беспокойство, стремятся методом проб и ошибок улучшить свое положение. Некоторые индиви- дуальные фантазии или частные ритуалы приобретают эмоциональное значение, берутся на вооружение и социализируются группой. Очевидно, что индивиды, слабо интегрированные в общественную структуру, наиболее восприимчивы к инновациям, независимо от того, возникают ли они изнутри или извне.

Объединяющие принципы и властные конфигурации имплицитной культуры обусловливают векторы направленности культурных изменений и блокируют все те из них, которые выходят за определяемые ими рамки. Однако если внешнее давление достаточно сильно, они могут уступить, хотя могут также «вернуться» позже. Антропологи говорят также о поглощении (абсорбции) новых паттернов, деструктивных по отношению к существующей культуре, как антагонистических аккультураций.

Таким образом, методология и методы современного социокультурного исследования, в центре которого находится инновационная культура, включают теоретические основания, концептуальные подходы, выводы, исследовательские техники не только самой культурологии, но смежных социальных и гуманитарных дисциплин. Анализ проблем методологии науки позволил сформулировать особенности применения подходов и методов смежных дисциплин в социокультурном исследовании, выделить их приоритетные направления с точки зрения возможностей обогащения теоретического и методического арсенала инновационной культуры.

Следовательно, возникает настоятельная необходимость преодолеть ограниченность позиционного анализа и исследовать социокультурную сущность нововведения как сложного общественного феномена, осуществляемого в социокультурной среде. В нашем понимании инновационная культура предстает как система современных ценностей, представлений о жизни, выразительных средств (применяемых в искусстве и литературе) и поведенческих кодов, общих для людей, связанных одной формой (способом) жизни.

• 1.    Репина Л.П. Смена познавательных ориентаций и метаморфозы социальной истории // Социальная история. Ч. I. М., 1998.

• 2.    Тош Д. Стремление к истине. Как овладеть мастерством культуролога. М., 2000. С. 170.

• 3.    Флиер А.Я. Культурология для культурологов: учебное пособие для высшей школы. М., 2009. С. 212.

• 4.    Малиновский Б.К. Научная теория культуры. М., 2005. С. 184.

• 5.    Маркарян Э.С. Теория культуры и современная наука. М., 1983. С. 220.

• 6.    Гидденс Э. Элементы теории структурации // Современная социальная теория. Новосибирск, 1995. С. 40.

• 7.    Чучин-Русов А.Е. Культурно-исторический процесс: форма и содержание // Вопросы философии. 1996. №4. С. 3–14.