Актуальные аспекты национального вопроса в творчестве Н. Я. Данилевского

Чимитова И. З., Серебрякова Ю. А. Актуальные аспекты национального вопроса в творчестве Н. Я. Данилевского // Вестник Бурятского государственного университета. Философия. 2023. Вып. 4. С. 24‒30.

Предметом исследования одного из крупнейших и наиболее оригинальных отечественных мыслителей ХIХ в. Н. Я. Данилевского в его фундаментальном труде «Россия и Европа», журнальный вариант которого вышел 1869 г., а в виде отдельного издания книга была опубликована в 1871 г., был и национальный во- прос. Остановимся на сформулированных им положениях общетеоретического характера, а также на идеях, непосредственно касающихся современной России и не потерявших актуальности из-за произошедших в стране и мире перемен.

Заслугой Данилевского прежде всего является обоснование им огромной роли национального фактора в истории, которой, как убеждает нас прошедшее с тех пор время, предстояло в перспективе лишь возрастать, а также «обращение внимания на значение национального фактора, который он делает и смыслом истории» [1, с. 141].

В своей книге философ показал этническое многообразие человечества, наличие различных народов и их цивилизаций. Он призывал исследователей учитывать значение возраста народов, то, что подготовительный этап их развития может быть длительным и измеряться тысячелетиями, в течение которых собираются силы, закладываются особенности, составляющие их оригинальность и дающие способность к самобытной деятельности. Мыслитель считал необходимым изучать обстоятельства их развития, подчеркивал наличие потенциала у каждого народа и его право в полной мере его проявить.

Опираясь на множество фактов, Данилевский настаивал на тождестве прав народов, оказавшихся в стороне от магистрального пути мировой истории (по сложившейся до него традиции не причисляя их к историческим народам), с самими историческими народами, тем самым ставя под сомнение суть термина «исторические народы». В силу объективных обстоятельств втянутые в орбиту деятельности исторических народов, недоминирующие народы связаны с первыми разнообразными нитями и, по его мнению, «имеют, без сомнения, право на ту же степень личной, гражданской и общественной свободы, как господствующая историческая народность» [2, с. 47].

Не обошел вниманием философ и огромное множество остальных народов мира, лаконично выразив в приводимой ниже фразе глубину своего понимания их состояния, сочувствия их судьбе и надежду на лучшее будущее: «А сколько еще пока под спудом почивающих народностей, чающих своего воскресения!» [2, с. 47].

Из этих утверждений понятно, что он был глубоко убежден в потенциальных возможностях каждого народа и самоценности его неповторимой культуры, которая в основе своей постоянна, и стремился последовательно отстаивать свою позицию.

Принцип многообразия он применял и при характеристике культурно-исторических типов, и при решении вопроса о направленности прогресса в целом, отмечая необходимость «исходить все поле, составляющее поприще исторической деятельности человечества, во всех направлениях», а не идти всем в одном направлении [2, с. 125, 134].

Ключевым в концепции Данилевского и выражением его гражданской позиции патриота выступает положение о субъектности России как лидера славянского мира и полноправной участницы мировой истории. Немалый интерес представляют также внутрироссийские аспекты национального вопроса, раскрытые философом. Данилевский дал обстоятельную критику европоцентризма, ею буквально пронизан его труд. Он упрекал Европу в том, что она видит в России нечто чуждое ей, даже враждебное, тем более что не может извлекать из нее выгод, как она привыкла поступать по отношению ко многим другим странам. Более того, Россия, действуя в Европе, не столько преследовала свои цели, сколько помогала европейским государствам. Поэтому указанное отношение к его родине, считал мыслитель, безосновательно и несправедливо [2, с. 71, 74].

Выступая против необоснованного высокомерия европейцев, философ справедливо писал, что «ни одна цивилизация не может гордиться тем, чтоб она представляла высшую точку развития, в сравнении с ее предшественницами или современницами, во всех сторонах развития» [2, с. 134].

В этом плане важно выявление им сути восточнославянского, в том числе русского, культурно-исторического типа. Он обращал к русскому народу «призыв вернуться к своей «почве», к народным, национальным началам, именно в них черпать силу и «расти». Смысл жизни русского народа мыслитель видел в «раскрытии» своей идеи, своей стороны жизни, со всеми их особенностями, порождаемыми географическими, климатическими условиями местонахождения государства, национальными, психологическими, социальными отличиями, складывавшимися веками в ходе исторического развития» [3, с. 70].

Среди этих особенностей он выделял неприятие русскими насильственности, такие качества их характера, как мягкость, покорность, почтительность, умеренность, непритязательность, благоразумие, бескорыстие, политическое здравомыслие, преданность государственным интересам. Все эти качества характеризуют терпимость, выступавшую, по мнению Данилевского, «отличительным характером России в самые грубые времена» [2, с. 214]. «Главную двигательную силу русского народа» философ видел во «внутреннем нравственном сознании», тем самым подчеркивая одну из доминант его характера [2, с. 222].

Повествуя о военных успехах России, Данилевский восхищался нравственным духом воинов, патриотизмом, единством разных слоев ее населения, внутренней цельностью страны, отмечая в роли нравственных двигателей ее народа дисциплинированный энтузиазм и беспредельную готовность к самопожертвованию.

Констатируя полиэтничность Российского государства, включающего зырян, черемисов, мордву и другие племена, философ подчеркивает, что оно «не основано на костях попранных народностей», что «по совести и чистой справедливости … ни одно из владений России нельзя назвать завоеванием в дурном, антинациональном и потому ненавистном для человечества смысле» [2, с. 45, 60]. Эта мысль сопряжена с его рассуждениями об отсутствии в русском народе национального эгоизма, обусловленном, в частности, недостаточной развитостью в нем национального самосознания, актуализируя тем самым проблематику национального самосознания, играющего важную роль в судьбе любого народа.

Развивая интерпретацию национальной политики Российского государства, он отмечал как важную ее особенность, что присоединение к ней в процессе постепенного, неудержимого расширения все новых территорий с их населением было иным, чем при создании других империй.

Это обусловлено, в частности, отмеченными выше чертами национального характера русского народа: «Слабые, полудикие и совершенно дикие инородцы не только не были уничтожены, стерты с лица земли, но и даже не были лишены своей свободы и собственности, не были обращены победителями в крепостное состояние» [2, с. 215].

Более того, мыслитель писал о способности русского народа адаптироваться в иноэтнической среде, назвав его «уподобительной силой …, претворяющей в свою плоть и кровь инородцев, с которыми входит в соприкосновение или столкновение» [2, с. 523].

Помимо гибкости установлению и поддержанию мирных отношений с другими народами способствовали такие присущие русскому человеку качества, как «его отвращение вмешиваться в то, в чем он считает себя некомпетентным», а также «отсутствие в нем властолюбия» [2, с. 524]. Философ ссылается в качестве примера малой привлекательности власти в России его времени на то, что выборные должности воспринимаются разными сословиями ее населения не как источник славы и богатства, а как общественные повинности. Из этого следует вполне обоснованный вывод о том, что Россия «никогда не имела колоний», а те, кто причисляет к таковым Сибирь, ошибаются [2, с. 522], потому что Россия представляет собой «не честолюбивую, не завоевательную державу» [2, с. 65].

Главный труд мыслителя вызывал неугасающий интерес, споры и дискуссии, в которых приняли активное участие В. С. Соловьев, Н. К. Михайловский, Н. И. Кареев, П. Н. Милюков и др. Сторонниками его историософской концепции были Ф. М. Достоевский, Н. Н. Страхов, И. С. Аксаков, Ф. И. Тютчев, А. А. Фет, М. В. Нестеров, К. Н. Бестужев-Рюмин, К. Н. Леонтьев, В. В. Розанов, Л. А. Тихомиров и другие выдающиеся русские философы, историки, писатели и художники, а также многие западные ученые.

Данилевский сказал новое слово в методологии и философии истории. Он «сформулировал фундаментальные принципы национально-государственного бытия, положив начало теории локальных цивилизаций» [4, с. 7], выступив основателем цивилизационной теории всемирно исторического процесса, предшественником О. Шпенглера, А. Тойнби, П. А. Сорокина и др. Данилевский оказал влияние на Ф. Нортропа, В. Шубарта, С. Хантингтона, будущих евразийцев и многих других ученых.

Судьба «России и Европы» на родине ее автора в советский период была весьма сложной. В литературе отмечается «отторжение теории Данилевского» советской историографией из-за «ее полной с ней несовместимости, ибо она была построена на линейной модели восходящего исторического процесса, на прогрессивной смене формаций …, на принципе «единого человечества» [5, с. 116].

Невнимание к личности и наследию автора знаменитой в то время за пределами СССР книги привело к тиражированию предвзятых оценок, в том числе в энциклопедических изданиях, и лишь со второй половины 1980-х гг. произошел постепенный поворот к адекватному анализу его творчества [5, с. 108–109, 115; 9, с. 124, 16], однако в отдельных изданиях начала нынешнего столетия без соответствующих комментариев воспроизводятся некоторые далекие от объективности оценки творчества Н. Я. Данилевского. В одной из них краткое изложение его «России и Европы» сопровождается очерком о нем одного из самых жестких его оппонентов, В. С. Соловьева, критика которого была во многом необъективной [6, с. 482, 486].

За прошедшие со времени выхода в свет «России и Европы» полтора века мир изменился, но многие утверждения ее автора (обоснование роли национального, религиозного факторов, равноправия разных этносов, наличия перспектив их дальнейшего развития, необходимости противодействия европоцентристской идеологии однополярного мира и др.) по-прежнему актуальны, в том числе в плане создания более справедливого многополярного мира. «Современная нам действительность в определенной степени подтверждает истинность мысли философа: казалось бы, многовековая экспансия западной цивилизации вот-вот «охватит» своими ценностями весь мир, однако, напротив, инокультурные ценности (мусульманские, конфуцианско-буддийские) сумели не просто сохранить себя, но и получают все большее распространение, более того, выступают альтернативой западной культуре» [7, с. 19].

О прозорливости философа, точности и соответствии истине приведенных выше мыслей свидетельствует то, что они подтверждаются практикой и совпадают с итогами поисков современных ученых [8, с. 326, 361; 9, с. 79–83, 273–275; 10, с. 333, 334, 338, 341, 351]. Так, Н. И. Киященко пишет, что большинство народов нашей страны присоединились к России добровольно, были близки к укладу жизни и менталитету русского народа. Русская культура была открыта для всех. Многие деятели культуры народов России свои достижения связывали с ее благотворным влиянием. Языки многих этносов сформировались с помощью русской культуры и языка и, следовательно, «культура русского народа, начиная с ХVI в., на всем пространстве культурного развития человечества оказалась наиболее толерантной и терпимой по отношению ко всем существовавшим и становившимся в ареале ее влияния культурам» [11, с. 28–29].

Аналогичные выводы делают и региональные исследователи: «Важной особенностью освоения русскими новых территорий было сохранение территориальных и национальных владений и обычаев аборигенных народов … В целом в Сибири с момента ее вхождения в состав Русского государства формировались дружеские, добрососедские взаимоотношения между местными народами и пришлыми русскими людьми» [12, с. 54].

Больше всего волновала и тревожила Данилевского судьба России, ее перспективы. «Сегодня Россия представляет собой самостоятельную локальную цивилизацию, занимающую достойное место среди мировых цивилизаций: западной, конфуцианско-буддийской, исламской и др. Цивилизацию с богатой культурой, объединяющую на протяжении многих веков более ста народов и народностей, все мировые религии. Это действительно состоялось в истории» [7, с. 24], и Данилевский, который горячо мечтал видеть свою страну великой и процветающей, внес немалый вклад в осуществление своей мечты.

Таким образом, в своей книге «Россия и Европа» Н. Я. Данилевский выступил против европоцентризма. Он отмечал терпимость, мягкость, почтительность, умеренность, непритязательность, благоразумие, бескорыстие, преданность государственным интересам, гибкость русского народа в отношениях к другим народам России, а также незавоевательный характер территориального расширения России, отсутствие у нее колоний. Философ обосновал субъектность России, ее значимое место в мире. Он отстаивал весомость национального фактора в истории, ценность этнического многообразия человечества и каждой национальной культуры, наличие потенциала для развития у каждого народа, считал равноправными народы, оказавшиеся на разных стадиях своего развития.