Актуальные вопросы обеспечения прав несовершеннолетних подозреваемых и обвиняемых в досудебном производстве России

На современном этапе несовершеннолетняя преступность представляет собой один из главных векторов отечественной правовой политики государства, которая основана на применении позитивных достижений в области борьбы с преступностью несовершеннолетних как на международном, так и на национальном уровнях, и ориентируется при этом на доктринальные подходы к решению данной проблемы.

Актуализация вопросов обеспечения прав и законных интересов несовершеннолетних подозреваемых и обвиняемых обусловлена прежде всего отсутствием последовательной законодательной модели и единообразного научного обоснования правового положения несовершеннолетнего лица в рамках уголовного судопроизводства, а также увеличивающимся количеством уголовно наказуемых деяний, совершаемых подростками [1, с. 227; 14, 121–124].

Председатель Следственного комитета России Александр Бастрыкин привел следующую статистику: в производстве следователей за во-

семь месяцев 2024 года находилось 13,5 тыс. уголовных дел, возбужденных в отношении несовершеннолетних лиц, при этом был отмечен рост числа особо тяжких преступлений на 22 %. По его мнению, причинами противоправного поведения несовершеннолетних являются проблемы с социализацией, воспитание в неблагополучных семьях и отсутствие надежных жизненных ориентиров [2].

Уголовно-процессуальная политика в России в отношении несовершеннолетних направлена на их исправление и ограждение от негативной среды, в которую несовершеннолетние попадают при назначении им наказания с отбыванием в исправительных учреждениях, что оказывает крайне отрицательное влияние на их несформи-ровавшуюся психику и поведение, что можно отнести к избранию и применению в отношении них меры пресечения, связанной с изоляцией от общества [3, с. 659].

Так, законодатель, развивая эту идею, в еще в большей степени ограничил возможность избрания самой строгой меры пресечения в виде заключения под стражу в отношении несовершеннолетних правилами, предусмотренными Федеральным законом от 28.02.2025 № 13-ФЗ.

В контексте защиты личности от незаконного и необоснованного уголовного преследования, ограничения ее прав и свобод, выражающей суть назначения уголовного судопроизводства, проблема обеспечения прав и законных интересов несовершеннолетних подозреваемых и обвиняемых становится исключительно значимой.

Государство проявляет повышенное внимание к обеспечению прав и законных интересов несовершеннолетних лиц, участвующих в уголовнопроцессуальной деятельности, наделяя их целым рядом дополнительных процессуальных гарантий. Это объясняется тем, что они являются наиболее уязвимой, с точки зрения защищенности, категорией участников уголовного судопроизводства ввиду неспособности в полной мере понимать и осуществлять предоставленные им процессуальные права, обусловленной их возрастной и психической незрелостью [4, с. 365–366].

В качестве определяющего элемента процессуального статуса несовершеннолетнего лица выступает его возраст. В России несовершеннолетним считается лицо, которое не достигло 18-летия.

В контексте понятия субъекта преступления уголовный закон под несовершеннолетним лицом понимает того, кто к моменту совершения уголовно-наказуемого деяния достиг 16 либо

14 лет (то есть возраста уголовной ответственности), но не достиг 18-летия (ст. 20, 87 УК РФ).

Специфические правила, регламентирующие производство по уголовным делам в отношении несовершеннолетних, собраны законодателем в гл. 50 УПК и посвящены в соответствии с буквальным толкованием ч. 1 ст. 420 УПК РФ лицам, которые не достигли совершеннолетия именно к моменту совершения уголовно-наказуемого деяния. При этом законодатель остался безразличным к ситуации, когда данное лицо достигло совершеннолетия при производстве по уголовному делу. Анализ норм рассматриваемой главы свидетельствует о том, что их адресаты по-разному определяются законодателем: в одних речь идет о таких категориях лиц, как «несовершеннолетний» (ст. 421, 422 УПК), в других (и их большинство) – «несовершеннолетний подозреваемый», «несовершеннолетний обвиняемый» и «несовершеннолетний подсудимый», что обуславливает необходимость на законодательном уровне дать четкое понимание каждой из этих категорий и соотнести их с понятием «лицо, не достигшее к моменту совершения преступления возраста восемнадцати лет», так как последнее понятие является более широким по содержанию и охватывает лиц, как пребывающих в состоянии несовершеннолетия в момент совершения преступления и продолжающих оставаться таковыми при производстве по уголовному делу, так и лиц, которые при производстве по уголовному делу достигли совершеннолетия. Подобная законодательная неопределенность влечет как на доктринальном уровне, так и в правоприменительной практике различный подход к решению вопроса о правомерности применения дополнительных процессуальных гарантий, содержащихся в гл. 50 УПК РФ, к тем подозреваемым, обвиняемым, которые в ходе производства по уголовному делу достигли совершеннолетия [5, с. 62].

Как представляется, нет четкой правовой позиции по рассматриваемой проблеме и у Пленума Верховного Суда Российской Федерации, который, с одной стороны, вполне логично разъясняет, что приглашение, назначение и замена защитника осуществляются в порядке, предусмотренном ст. 50 УПК РФ, с учетом иных норм, устанавливающих дополнительные гарантии реализации права на защиту в отношении несовершеннолетних, действие которых заканчивается по достижении ими восемнадцатилетнего возраста (п. 8 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 01.02.2011 № 1). Эту мысль он развивает в п. 12 данного Постановления, в соответствии с ко- торым, если лицо, совершившее преступление в возрасте до 18 лет, на момент рассмотрения дела в суде достигло совершеннолетия, полномочия законного представителя по общему правилу прекращаются. При этом следует отметить, что иные правовые гарантии, которыми наделены несовершеннолетние, Пленум Верховного Суда РФ оставил без соответствующего комментария.

С другой стороны, Пленум Верховного Суда уже не столько категоричен, когда сохранил право законных представителей несовершеннолетнего, который достиг 18 лет к моменту производства по делу в суде апелляционной инстанции, не только обжаловать судебное решение, но и принимать участие в заседаниях суда апелляционной инстанции (п. 12 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 01.02.2011 № 1).

Коль скоро особенности свойств личности несовершеннолетнего, выражающиеся в его психологической, психической незрелости, отсутствии четких морально-нравственных ориентиров, жизненного опыта и в силу этого неспособности в полной мере осознавать и реализовывать предоставленные ему права, обусловлены его возрастной спецификой, то лицо, совершившее уголовно-наказуемое деяние в состоянии несовершеннолетия, но в ходе производства по уголовному делу достигшее 18-летия, как представляется, должно утрачивать возможность пользоваться всеми дополнительными процессуальными гарантиями, предусмотренными для охраны прав и законных интересов несовершеннолетнего подозреваемого или обвиняемого, восполняющими дефицит его уголовно-процессуальной дееспособности. Иными словами, возрастной статус подобного лица должен определяться не на момент совершения уголовно наказуемого деяния, а временем производства по уголовному делу. Таким образом, целесообразно внести соответствующие изменения в правила, регламентирующие производство по уголовным делам в отношении несовершеннолетних, предусмотренные гл. 50 УПК РФ.

Принципы, выработанные международным правом и нашедшие свое развитие в нормативных актах Организации Объединенных Наций, а также в Пекинских правилах [6], служат тем правовым фундаментом, на котором возводится комплекс правовых средств, направленных на обеспечение охраны прав несовершеннолетних, и, как следствие, неизбежно влекут применение общепризнанных стандартов осуществления правосудия в российской правовой системе.

Провозглашенная Пекинскими правилами идея обеспечения повышенной охраны прав несо- вершеннолетних лиц находит свою реализацию в российском законодательстве в виде системы дополнительных гарантий защиты прав и законных интересов несовершеннолетних участников уголовного процесса. При этом следует отметить существование определенной пробельности отечественного законодательства в регламентации ювенальных технологий, которые порождают сложности в реализации международных стандартов в обеспечении процессуального режима наибольшего благоприятствования для несовершеннолетних участников уголовного судопроизводства [5, с. 65].

Подчеркивая значение развития системы правосудия в отношении несовершеннолетних, Пекинские правила формулируют требование, согласно которому судебное разбирательство в отношении несовершеннолетних должно производиться специальными судами или судьями, обладающими специальными профессиональными компетенциями (п. 12).

Как разъяснил Пленум Верховного Суда РФ, уголовные дела в отношении несовершеннолетних в судах как первой, так и второй инстанций должны рассматриваться наиболее опытными судьями (п. 4 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 01.02.2011 № 1 «О судебной практике применения законодательства, регламентирующего особенности уголовной ответственности и наказания несовершеннолетних»), которым рекомендовано постоянно совершенствовать профессиональную квалификацию путем обучения и переподготовки не только по вопросам права, но и по вопросам педагогики, социологии, подростковой психологии, криминологии, викти-мологии, применения ювенальных технологий, используемых в рамках процессуального законодательства.

Рассуждая о трансформации системы правосудия в отношении несовершеннолетних, нельзя не обратиться к проблеме возможности рассмотрения уголовного дела в отношении несовершеннолетнего в таких особых производствах уголовного процесса, как суд присяжных, представляющий собой вариант усложненного судопроизводства, а также особый порядок судебного разбирательства, предполагающий упрощенную форму рассмотрения дела в суде, которая требует своего однозначного решения на законодательном, доктринальном и правоприменительном уровнях.

Порядок регламентации суда с участием присяжных заседателей по действующему законодательству не предполагает применения данной процедуры по уголовным делам в отношении несовершеннолетних. Данный подход законодателя был первоначально поддержан Конституционным Судом РФ [7], но в дальнейшем последний не был столь категоричен в решении данного вопроса [8], допустив возможность рассмотрения судом с участием присяжных заседателей уголовного дела по обвинению в совместном совершении уголовно наказуемого деяния совершеннолетнего лица и лиц несовершеннолетних при условии невозможности выделения уголовного дела в отношении последних в отдельное производство [9, с. 159–160].

Следует отметить, данную правовую позицию поддержал и Пленум Верховного Суда России в своем Постановлении от 22.11.2005 № 23 «О применении судами норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регулирующих судопроизводство с участием присяжных заседателей» [10], разъяснив, что в случае, когда по делу участвует несколько обвиняемых и хотя бы один из них обратился с ходатайством о рассмотрении дела судом с участием присяжных заседателей, при отсутствии возражений у остальных обвиняемых, а также в случае принятия решения о невозможности выделения уголовного дела в отдельное производство, в том числе в отношении несовершеннолетних обвиняемых, судья назначает дело к рассмотрению судом с участием присяжных заседателей (п. 3).

Как представляется, подобный подход Конституционного Суда РФ, допускающий право несовершеннолетнего на суд присяжных, является значительным моментом в его развитии.

С одной стороны, мы разделяем позицию ряда авторов, что обозначенная тенденция Конституционного Суда РФ не может не вызывать возражения [11], прежде всего потому, что особенность процесса установления виновности несовершеннолетних лиц в совершении уголовнонаказуемого деяния предполагает тщательное изучение особенностей и свойств их личности, что исключено из предмета исследования присяжными заседателями.

Но, с другой стороны, достоинства суда с участием присяжных заседателей, выраженные в более последовательной реализации таких принципов уголовного судопроизводства, как состязательность и презумпция невиновности, профессионализации сторон, способствовании преодолению тенденции отечественного правосудия на обвинительный уклон, а значит в большей степени защищенности лица от необоснованного осуждения, безусловно, могут стать дополнитель- 82

ными гарантиями прав и законных интересов несовершеннолетнего в рамках рассматриваемой процедуры. Таким образом, представляется заслуживающей дальнейшего обсуждения и законодательного развития идея наделения несовершеннолетнего правом на рассмотрение дела с участием присяжных заседателей.

Как уже было отмечено выше, одной из проблем, требующих своего решения, является возможность применения особого порядка принятия судебного решения при согласии обвиняемого с предъявленным ему обвинением (гл. 40 УПК РФ) и при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве (гл. 40.1 УПК РФ) по уголовным делам в отношении несовершеннолетних, так как по сей день отсутствует однозначный законодательный ответ на данный вопрос.

Пленум Верховного Суда Российской Федерации предпринял попытку внести ясность в столь неопределенную ситуацию, высказавшись в своем Постановлении от 1 февраля 2011 г. № 1 «О судебной практике применения законодательства, регламентирующего особенности уголовной ответственности и наказания несовершеннолетних» о недопустимости применения особого порядка принятия судебного решения в отношении несовершеннолетних обвиняемых, в том числе в отношении тех, которые к моменту рассмотрения дела в суде достигли совершеннолетнего возраста (п. 15). Вместе с тем анализ правоприменительной практики свидетельствует об отсутствии единого подхода к применению особого порядка судебного разбирательства при рассмотрении уголовных дел в отношении несовершеннолетних. Так, вопреки позиции Верховного Суда РФ, за 12 месяцев 2024 года в России судами общей юрисдикции в отношении несовершеннолетних с применением особого порядка судебного разбирательства при согласии обвиняемого с предъявленным ему обвинением по существу было рассмотрено 99 уголовных дел; при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве – одно уголовное дело [12].

При этом, если по уголовному делу обвиняется несколько лиц, хотя бы одно из которых является несовершеннолетним, то в случае заявления ходатайства о постановлении приговора без проведения судебного разбирательства и невозможности выделить материалы дела в отношении лиц, заявивших это ходатайство, в отдельное производство Верховный Суд вполне логично отдает предпочтение рассмотрению уголовного дела в общем порядке (п. 15 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 01.02.2011 № 1).

В отечественной доктрине уголовного процесса не выработана общая позиция по решению проблемы, связанной с возможностью применения к несовершеннолетнему обвиняемому ускоренной (упрощенной) процедуры в виде особого порядка судебного разбирательства (гл. 40, 40.1) [13, с. 32–35; 15, с. 87].

Следует согласиться с теми авторами [5, с. 65], которые признают, что представленный отечественным законодателем механизм особого порядка принятия судебного решения не включает в себя те ювенальные технологии, которые позволили бы в полной мере обеспечить права и законные интересы несовершеннолетних участников уголовного процесса.

Подводя итог сказанному, отметим, что считаем необходимым усовершенствовать уголовно-процессуальные нормы, регламентирующие правовой статус несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого и устанавливающие дополнительные процессуальные гарантии, направленные на обеспечение их прав, свобод и законных интересов в целях создания режима наибольшего психического и физического благоприятствования.