Американская революция в военном деле и ее влияние на военно-политическую стратегию

д ля руководства США- задача данного момента заключается в том, чтобы, используя огромное преимущество в военной силе, определить, каким должно быть оптимальное соотно-е между существующими и новыми концепциями по применению военной силы и системами для противостояния имеющимся угрозам и вызовам, а в конечном итоге для обеспечения глобального господства США-. На это направлен целый спектр американских военно-политических концепций и программ. Важное место в трансформации вооруженных сил занимает такое направление, как «революция в военном деле» (Р-ВД). В этой связи представляется важным ответить на следующие вопросы: в чем суть Р-ВД? Какие концепции лежат в ее основе? Научно обоснованные ответы на эти вопросы позволяют не только лучше понимать сущность глобальной стратегии США-, но и предвидеть ее, что имеет большое значение для национальной безопасности Р-оссии.

ИВАНОВ Олег

Петрович – к. п. н., доцент кафедры международных отношений

Дипломатической академии МИД России

Одностороннее восприятие Р-ВД заключается в том, что революция – это отказ от некоторых образцов военной техники, предназначенной для ведения тяжелых позиционных низкоманевренных боевых действий, как, например, самоходная установка «Крусейдор» (Crusaidor) и взятие на вооружение тех образцов передовой военной техники, которые, на взгляд американского военно-политического руководства, больше отвечают характеру будущих войн. В первую очередь это высокоточное оружие и средства связи, управления, компьютерные сети и средства разведки (в американской терминологии, C4I – command, control, communication, computers and intelligence). В результате создаются такие возможности применения военной силы, что «в случае возникновения конфликта с участием одной или более великих держав последствия могут быть значительными. Прогресс в области современного вооружения – более широкий радиус действия, точность доставки и возросшая разрушительная сила конвенциональных боеприпасов – создают условия, провоцирующие упреждающее применение военной силы. Увеличение радиуса действия новых ракет и авиационных систем доставки зарядов обеспечивает неуязвимость тем, кто владеет этим оружием (то есть США- – О.И.)»1. Принципиально новые типы вооружений и высокие технологии позволяют вести так называемые «бесконтактные войны» с минимальными потерями для армии США-, но с максимальным эффектом.

Однако революция в военном деле не ограничивается только отказом от одних и принятием других типов вооружений. Как утверждает автор Р-ВД министр обороны Д. Р-амсфелд, «Р-еволюция в военном деле идет дальше, чем просто создание нового высокотехнологичного вооружения, хотя оно является его частью. Она затрагивает новые способы мышления и новые способы ведения войны»2. Министерством обороны было предложено новое понятие «трансформации вооруженных сил». «Цель трансформации – расширить ключевые преимущества и возможности и уменьшить уязвимости. Мы вовлечены в долгосрочную борьбу с упорными, адаптивными противниками и должны трансформироваться, чтобы победить. Трансформация касается не только технологии. Она также касается:

– изменения того, как мы думаем о вызовах и возможностях;

– адаптирования оборонного истеблишмента к новым перспективам;

– изменения потенциала, чтобы встретить будущие вызовы, а не те, которые мы уже наиболее готовы встретить»3.

Предлагалось отойти от принятия на вооружение новых систем без опоры на новые взгляды и на более современные способы организации ведения боевых действий, основанных на новейших военных технологиях. Одним из таких нововведений является разработка концепции «сетецентричных боевых операций», предложенных американскими военными экспертами А-. Себровски и Дж. Гарсткой.

Суть этой концепции по заключению американских экспертов состоит в том, что термин сетецентричные операции относится к военным операциям, возможным благодаря организации единой сети. Организация сети имеет разные значения, но в сетецентричном контексте она означает создание интегрированной картины поля боя, предоставляемой компьютерной сетью и доступной во всех деталях на всех уровнях командования и контроля вниз до отдельного солдата. Это достигается через дисплеи на командном пункте, в транспортном средстве и на каске или на отдельном компьютере солдата. Все они связаны в радиочастотные сети. Сетецентричные операции (военного или коммерческого характера) отличаются распределением информации по многочисленным уровням традиционной цепи командования и контроля. Это распределение информации возможно путем увязывания в сеть всего личного состава до индивидуального уровня. Следовательно, сетецентричные операции зависят от наличия информации о состоянии и расположении своих сил, сил противника и всех релевантных аспектов оперативной обстановки, обычно передаваемой в виде картинок на карте, демонстрируемой на компьютерном дисплее. Предназначение распределения информации заключается в том, что оно переводится в общее понимание ситуации и самосинхронизацию через общие ментальные модели сложившейся ситуации и желаемые конечные цели (синонимичные намерению командира, т.е. цели операции). Это ведет к превосходству в ведении боевых действий. Создание эффективной сетецентричной системы создает условия для перехода от первого этапа превосходства ко второму – информационному превосходству. В свою очередь при помощи интеграции информационных технологий информационное превосходство дает возможность лишить противника способности вести эффективные боевые действия.

Е-. Мэнхкен утверждает, что эта интеграция просто увеличивает темп военных операций, сокращая разрыв между наблюдением и действием, о чем, кстати, говорит и теория стратегического паралича Б-ойда. Таким образом, речь идет о новых типах войн ХХI в. Р-оссийский эксперт Г. Корсаков отмечает: «В сущности сетецентричная война переводит информационное превосходство в боевую мощь, эффективно связывая интеллектуальные объекты в единое информационное пространство театра военных действий. Происходит трансформация понятия «поле боя» в понятие «боевое пространство». В него, помимо традиционных целей для поражения обычными видами вооружений, включены также и цели, лежащие в виртуальной сфере – эмоции, восприятие и психика про-тивника»1. Здесь предпринята попытка объединить две концептуальные основы: рациональную, опирающуюся на новые технологии, и иррациональную, использующую субъективный фактор, то есть восприятия и эмоции.

Г. Корсаков указывает, что, по мнению ее авторов, концепция сетецентричной войны способна за счет создания абсолютного информационного превосходства над противником обеспечить полную синхронизацию боевых действий на поле боя, гарантировать быстроту управления и поднять уровень боевых возможностей своих вооруженные силы. В качестве положительной стороны американский эксперт Д. Б-етц подчеркивает, что, вместо того, чтобы проводить операции, основанные на «приблизительной оценке», на наиболее вероятном предположении о местоположении и намерениях противника, новые технологии позволят проводить операции, основанные на «точном знании», то есть на истине.

Сетецентричные операции означают решительный отход от традиционного мышления о военной силе как о каком-то количестве танков, самолетов, личного состава и т.д., а ведут к новым организационным принципам, а следовательно, и месту и способам применения военной силы в глобальной стратегии США-. По утверждению авторов, их концепция сетецентричных боевых операций есть следующая революция в военном деле, сопоставимая с созданием системы массового призыва в армию в наполеоновскую эпоху. Дальнейшую положительную перспективу операций этого типа подтверждает и вывод, сделанный в программном документе Пентагона «Ч-етырехгодичный оборонный обзор»: «Опыт недавних операций в А-фганистане и Ираке продемонстрировали ценность сетецентричных операций»2.

Крен американских стратегов к усиленному внедрению новейших технологий идет в русле американской стратегической культуры. Тем не менее нужно иметь в виду правомерное заключение Д. Б-етца, что не просто информационное превосходство само по себе, а реализация информационного превосходства над противником при любом виде боевых действий является неоспоримой ценностью: тот, кто на поле боя пребывает в блаженном неведении, вскоре станет покойником. Технологии облегчают принятие решения, но все равно не могут заменить человека. Согласно Д. Б-етцу, при грамотном применении новые информационные технологии способны резко увеличить боевую мощь вооруженных сил, однако никакие технологии не заменят умение делать правильные выводы. Ч-то касается сетецентричных систем, то необходимо отметить, что сетецентричные системы не обеспечивают победу над противником, поскольку речь идет не об его непосредственном уничтожении, а о создании необходимых условий для выведения его из строя: сначала морально-психологически, а только потом и физически, что может обеспечить победу в отдельно взятом сражении. Сетецентричные боевые действия позволяют одерживать победы в бою, но не в войне, т.е. они еще не переросли в тот вид военных действий, при котором победа на поле боя имеет стратегическое значение.

Наглядным примером применения военной силы стала операция «Шок и трепет» по свержению режима С.Хусейна в Ираке в 2003 г. А-нализ операции указывает на то, что руководство США- не стало использовать доктрину Уайнбергера – Пауэлла, несмотря на ее проверенный успех в операции «Б-уря в пустыне» в том же Ираке в 1991 г. Причина лежит в ином видении характера войн ХХI в. и пересмотре взглядов на применение вооруженных сил США- в этих войнах. О том, что с приходом в Пентагон министра обороны Р-амсфелда такие изменения должны были произойти, свидетельствует ряд документов, предложенных Р-амсфелдом. В частности, в руководстве по применению военной силы министр обороны США-в 2002 г. заявил:

• 1.    «руководство США- должно быстро определить, когда дипломатия не привела

• 2.    руководство страны (США- – О.И.) никогда не должно увязывать задачу с получением поддержки от общественности, конгресса, ООН или союзников;

• 3.    руководители (США- – О.И) должны избегать давать обещаний не делать что-то, т.е. например, не использовать сухопутные войска (как сделал президент Клинтон в период бомбардировки Югославии в 1999 г., чем вызвал недовольство среди военных – О.И.), не бомбить ниже 20 тыс. футов, не рисковать жизнями американцев, не бомбить во время Р-амадана и т.д.»¹.

к успеху, и затем действовать решительно, заблаговременно до развития кризиса, чтобы помешать нападению на страну (США- – О.И.);

Последний пункт важен, поскольку США- рассчитывают в случае необходимости, не дожидаясь союзников или вопреки их желанию, действовать односторонне. Здесь особенно существенно не связывать себе руки, демонстрировать абсолютную решительность и держать противника в полном неведении о дальнейшем сценарии развития событий. Р-амсфелд подчеркивает, что руководство США- ничего не исключает, включая использование сухопутных войск. Противник должен понимать, что США-применят все средства в их распоряжении, чтобы нанести ему поражение, и что американцы готовы пожертвовать всем, чтобы добиться победы. Нужно признать, что подобная установка на готовность пожертвовать для достижения победы всем вступает в противоречие с американской стратегической культурой, что ставит под сомнение возможность ее эффективной реализации.

Как показала война в Ираке (2003 г.), министр обороны Р-амсфелд не только иначе рассматривал вызовы и задачи внешней политике США-, чем бывший в тот период государственный секретарь Пауэлл, но и желал проводить и свою внешнеполитическую линию, а не только руководить Пентагоном. По мнению Р-амсфелда, сегодняшние внешнеполитические вызовы требуют быстрого размещения мобильных войск в разных точках в разное время для ведения интенсивных боевых действий как с традиционными, так и нетрадиционными противниками.

В основу плана проведения операции «Шок и трепет» легла концепция под названием «накатывающийся старт» (rolling start). Согласно этой концепции, боевые действия начинаются до прибытия всех готовых сил, которые затем используются или для наступления, или придерживаются в зависимости от хода сражения. Такой подход дает выигрыш во времени, но создает и риски в результате недостаточного ресурсного обеспечения боевой задачи, что и проявилось в Ираке, хотя этот риск и не имел решающего характера.

По мнению Р-амсфелда, меньшие по численности, но лучше оснащенные и обученные современные вооруженные силы США- вполне могут заменить громоздкие, тяжелые подразделения времен войны в заливе 1991 г. Поэтому акцент должен делаться не на массированной огневой мощи или численном превосходстве вооруженных сил, как это было раньше, а на правильном использовании ВВС, относительно небольших сухопутных сил, более широком применении хорошо подготовленных сил специального назначения и на передовых военных технологиях, обеспечивающих преимущество вооруженных сил США- над любым потенциальным противником. Этим объясняется тот факт, что США-сосредоточили только 1/3 от тех сухопутных сил, которые использовали в 1991 г., и масштабно применили высокоточное оружие. «Е-сли в первую войну в Заливе доля высокоточного оружия составляла около 7%, то уже в первые две недели второй войны в Заливе ВВС и ВМС США-сбросили 14 тыс. высокоточных бомб и запустили 750 крылатых ракет «Томагавк». Эти цифры превышают общее количество высокоточных бомб (около 9250) и «Томагавков» (300), использованных за все шесть недель первой войны в Заливе»2. Такое массированное применение самого современного оружия предназначалось не только для уничтожения конкретных целей, но имело и политическое измерение как отделение режима Хусейна от простых иракцев.

Второй важной особенностью американской стратегии стала ставка на скорость. Наземная операция началась без длительной фазы бомбардировки с воздуха и не дожидаясь концентрации всех сил, в частности без 4-й пехотной дивизии. Сам Р-амсфелд сказал, что он следовал закону физики, гласившему, что скорость важнее массы. В этом ключ к пониманию сути, можно сказать, сформировавшейся и проверенной в Ираке доктрины Р-амсфелда, открывающей новую американскую философию ведения войн: отказ от численного превосходства над противником в пользу технологического превосходства, при использовании связанных в единую интегрированную систему передовых технологий уничтожения и скоростную передачу информации.

Такой подход дает США- военное преимущество над потенциальным противником и обуславливает характер будущих войн и способы их ведения. Тем самым Р-амсфелд отправил в «отставку» доктрину Пауэлла, полагая, что его доктрина больше отвечает тем задачам, которые США- должны решать в ХХI в.

Необходимо признать, что эти концептуальные особенности применения военной силы США- в современных условиях учитываются иностранными экспертами. «Незападные страны из конфликтов в зоне Персидского залива сделали для себя несколько важных уроков: нельзя давать Вашингтону наращивать свои силы; нельзя давать Пентагону вводить в бой авиацию; нельзя давать США- вести войну с низким процентом потерь среди американцев. Вдобавок, если государство располагает ядерным оружием, Вашингтон (Запад) воевать с ним не будет. То есть шансы, что следующая война будет с применением ядер-ного оружия, сегодня только возрастают. Обычными средствами поражения вести вооруженную борьбу с Западом незападные страны не в состоянии»1.

Однако парадоксальная особенность американского военного строительства заключается в том, что, с одной стороны, американские военные готовятся вести войны 4-го поколения, а с другой стороны, американские вооруженные силы сохраняют черты, типичные для войн 3го поколения2.

Теоретически вся трансформация направлена на подготовку вооруженных сил вести войну 4-го поколения, когда государства ведут войну не с другими государствами, а с противниками сетевого характера. Хотя концепция войны 4-го поколения все еще находится в стадии развития, тем не менее есть ряд принципиальных положений, отличающих ее от войн предыдущих поколений. Они включают в себя: «неиерархическую структуру построения организации противника, асимметричный характер его ведения боевых действий и нацеливание на политическую волю противника, а не на его военную силу»3.

Как показывает характер продолжающихся конфликтов низкой интенсивности в А-фганистане и Ираке, США- и их союзники столкнулись именно с такими противниками. Специфика такого рода боевых действий особенно сложна. По утверждению одного из ведущих американских аналитиков по сетевым войнам профессора Дж. А-ркуэла, США- ведут первую крупную войну между государствами и сетями. Это доказывает растущую силу сетей как угрозу национальной безопасности США-. Традиционно военные организованы в соответствии со строгой иерархией от генерала и вниз до рядового. В отличие от них, сети выпрямляют командную структуру. Они распределены, рассредоточены, активны, мобильны, действуют импровизированно. Это делает их эффективными и трудными для отслеживания и уничтожения. Сетевая война – это сражение многих, организованных в маленькие подразделения, против конвенциональных военных, которые организованы в большие подразделения.

Эти сетевые войска не являются невежественными. Они компьютеризированы, используют пропаганду и Интернет и способны весьма эффективно применять сложное вооружение. Таким противником для США- оказалась А-ль-Каида и отряды талибов в А-фганистане. Стремясь воспользоваться уязвимыми местами иерархически построенной армии США-и их союзников, сетевые войска прибегают к ассиметричному ведению боевых действий. Но здесь возникает парадокс: сетевой противник навязывает свою тактику ведения войны американским военным, но, используя современные средства разведки, связи и управления, подставляется под Р-ЭБ- (радиоэлектронную борьбу), где США- имеют превосходство. Перед сетевыми войсками появляется дилемма: как совместить сетевую структуру с современной техникой, не проигрывая при этом иерархически построенной армии. Судя по характеру войны в А-фганистане, сетевые войска выигрывают. Тем не менее американское руководство продолжает делать акцент на Р-ВД. Достижения революции в военном деле позволяют американским экспертам вывести новую формулу войны, согласно которой все, что можно увидеть, можно атаковать, а то, что можно атаковать, будет уничтожено.

Видя сильные стороны Р-ВД, тем не менее нельзя преувеличивать или упускать из вида имеющиеся ограничения этого, несомненно, важного феномена. Д. Б-етц подчеркивает, что технологии не могут заменить собой принятие правильных политических решений. Поэтому для проведения армейских операций вне условий войны требуются верные стратегические решения. Е-сли допущена стратегическая ошибка, то никакое тактическое или технологическое превосходство не спасет армию от поражения потому, что, в конце концов, хорошая стратегия бьет хорошую тактику. Неудачная для США- война в Ираке объясняется стратегической ошибкой американского руководства. Технологическое и тактическое превосходство, способность ведения сетецентричных войн, нивелируется неправильно поставленной политической задачей. Отсюда следует, что достижения Р-ВД, какими бы выдающимися они не были, не могут изменить суть войны. Война по-прежнему остается социально-политическим явлением и, по

К. Клаузевицу, продолжением политики, только иными средствами. Как отмечает российский ученый А-. Кокошин: «А-мериканцы были ослеплены своим гигантским военным превосходством, те, кто планировал эту войну (речь идет в войне по свержению режима С. Хусейна в Ираке в 2003 г. – О.И.), забыли про заветы Клаузевица о том, что всякая военная операция должна иметь ясную политическую цель»1. Достижения Р-ВД являются инструментами по достижению политических целей, поставленных политиками перед военными.

Е-ще один недостаток связан с тем, что, несмотря на то, что министр обороны Р-амсфелд не склонялся сводить Р-ВД исключительно к технократическому аспекту, все-таки человеческий фактор остался в плену технологий. На практике трансформация делает слишком большой упор на высокотехнологичные системы вооружений, вместо личного состава. А- ведь, несмотря на безоговорочное технологическое превосходство США-, субъективный фактор сыграл свою роль и в войне в Ираке в 2003 г. По мнению М. Б-ута, Пентагон вкладывает миллиарды долларов в новейшие цифровые технологии, но они редко проходят путь от штаб-квартир до передовой. В ходе иракской войны многие подразделения устанавливали местонахождение противника тем же способом, как это делают солдаты вот уже тысячи лет: путем «сближения», что в переводе с военного означает случайно налететь на неприятеля. Передовое оружие есть условие необходимое, но недостаточное для ведения эффективных боевых действий. Кроме наличия высокотехнологичного оружия, необходимо иметь обученный личный состав и правильную тактику применения оружия. Достижения Р-ВД более относительны в «операциях вне условий войны». Д. Б-етц подчеркивает, что для армейских «операций вне условий войны» недостаточно обеспечить точность наведения оружия; его еще нужно крайне аккуратно использовать с учетом местных условий – в том числе и политических, – а такой учет гораздо лучше получается на месте событий, чем с высоты птичьего полета.

Необходимо признать, что не все американские эксперты поддерживают положения доктрины Р-амсфелда. В частности, критике подверглось положение, связанное с отказом планирования на основе угрозы, и переход планированию на основе возможностей противника. Известный военный эксперт, отставной генерал Ч-. Данлап заявил, что необходимо отказаться от подхода к структуре сил на основе возможностей, угрозы надо изучать и выстраивать по приоритету. Отсутствие приоритетов не позволяет провести разграничение между периферийными и жизненно важными интересами и соответственно конкретизировать способы и направления в политике. Р-азвивая возможности главным образом относительно нетрадиционных угроз, американские возможности будут идти не по тому пути, поэтому слишком много времени и ресурсов будет упущено и потрачено напрасно. В подтверждение этого тезиса редактор военного журнала «А-рмд Форсиз» (Armed Forces) Т. Донелли тоже считает, что подход на основе возможностей неэффективен. Необходимо геополитически и стратегически думать о тех конфликтах, в которые, скорее всего, США- будут вовлечены, и соответственно структурировать свои силы. Другая группа экспертов из Центра оборонной информации США-предлагает комбинировать планирование на основе угрозы и на основе возможностей противника в зависимости от конкретного случая. В частности, они предлагают для нейтрализации военных угроз, которые можно измерить и просчитать, использовать планирование на основе угрозы. Для нейтрализации угроз, неподдающихся определению в качестве терроризма, или для проведения «операции вне условий войны» применять планирование на основе возможностей. Для встречи в будущем равного противника необходим сильный технологический потенциал.

Р-ВД направлена на совершенствование военной силы, которая, несмотря на утверждения американских официальных лиц об обратном, остается далеко не крайним средством. В этом случае вполне актуально звучит известный «закон инструмента», который гласит: «Е-сли единственный инструмент, который имеется – это молоток, то все проблемы будут выглядеть как гвозди». Любопытно, что в этом ключе высказался и председатель комитета начальников штабов США-генерал Х. Шелдон, отметив, что американские военные – это отличный молоток, но не каждая проблема – гвоздь.

Соблазн и кажущаяся легкость применения военной силы несет в себе определенные опасности, связанные с расширенным, и не всегда оправданным использованием силы. Р-ассматривая лидерство как синоним военному превосходству, новая стратегия превращает военную мощь в рутинный политический инструмент. Осуществление такого рода сценария ведет внешнюю политику США- к ее излишней милитаризации и подрывает международную безопасность.