Анализ отечественной и зарубежной среды интеллектуальной собственности

Инновации и креативность, основанные на интеллектуальной собственности (ИС) – залог процветания страны в мире будущего. Эффективная система ИС будет иметь решающее значение для обеспечения производства нового поколения инновационных и креативных товаров и услуг, конкуренции за лучшее будущее, в том числе с точки зрения ЦУР ООН.

Современные инновации и креативность происходят в глобальной и все более неразрывной экосистеме (несмотря на геополитические сдвиги и кризисы). От того насколько эффективна система и среда интеллектуальной собственности в стране зависит в том числе и конкурентоспособность ее экономики.

За последнее десятилетие глобальная среда ИС улучшилась, хотя на многих глобальных рынках сохраняются проблемы. Из 53 стран, включенных издание Индекса в 2022 году в 45 странах, наблюдалось улучшение их показателей. Объединенные Арабские Эмираты (ОАЭ), Нигерия и Перу добились наибольшего улучшения показателей (4,04%, 3,91% и 2,76%, соответственно) [10]. С момента первого издания Индекса ИС средний балл экономик увеличился на 1,50% – с 55,72% в 2012 году до 57,22% в 2022 году.

Улучшение было наиболее заметным в категориях патентов и международных договоров, что свидетельствует о растущем понимании того, как патенты стимулируют инновации, и ценности глобальной гармонизации стандартов ИС. Показатели, включенные в Индекс, представляют собой золотой стандарт защиты и обеспечения соблюдения прав интеллектуальной собственности. Среднемировой показатель остается менее 60%, что свидетельствует о том, что все еще есть значительные возможности для улучшения условий для инноваций и творчества на глобальных рынках [8].

Исторически сложилось так, что большинство конкурирующих на мировой арене стран стремились обеспечить надлежащую защиту авторских прав, поскольку рост и масштабы онлайн-пиратства увеличились за последнее десятилетие. Новые инструменты для борьбы с нарушением прав интеллектуальной собственности в Интернете помогли усилить защиту владельцев ИС [12].

Экономики всех уровней развития, включая ЕС, Великобританию, Индию, Сингапур, Россию и Индию, использовали судебный запрет для ограничения доступа к контенту, нарушающему авторские права. Применение судебных запретов привело к реальному сокращению пиратства. Например, в Швеции результаты опроса показывают, что число респондентов, получающих доступ к контенту, нарушающему авторские права, сократилось с 21% до 14% после использования этих новых инструментов обеспечения соблюдения. За последние пять лет средний балл по этой категории вырос с 46,44% до 49,57%, увеличившись на 3,13% [13].

Правоприменение в отношении физических товаров, нарушающих права интеллектуальной собственности, отстает от увеличения объема международной торговли контрафактными изделиями за последние 10 лет. В 2021 году совокупная торговля физическими контрафактными товарами оценивалась чуть менее чем в 500 миллиардов долларов США, или 2,5% мировой торговли [15]. Только 27% из 55 стран Индекса предоставляют таможенным чиновникам полномочия на изъятие подозрительных товаров. Кроме того, 29% из 55 стран не публикуют никаких статистических данных о действиях, предпринятых их таможенными органами в отношении товаров, подозреваемых в нарушении прав интеллектуальной собственности [9].

Товары и услуги, основанные на интеллектуальной собственности, имеют решающее значение для глобального реагирования на COVID-19. Вакцины, терапевтические средства и технологии, которые помогли мировому сообществу пережить пандемию, являются плодом ранее существовавшей инновационной экосистемы, которая опирается на права интеллектуальной собственности для обеспечения распределения ресурсов, формирования партнерств и передачи технологий на коммерческих условиях. Эффективные права интеллектуальной собственности способствовали заключению сотен добровольных лицензионных соглашений, которые позволили быстро расширить масштабы глобального производства.

Несмотря на решающую роль, которую ИС сыграла в борьбе с пандемией, некоторые члены Всемирной торговой организации (ВТО) продолжали выдвигать предложение об отказе от международных обязательств в области ИС. Это предложение (если оно будет согласовано и реализовано) отменит многие международные обязательства в области ИС в соглашении по торговым аспектам прав интеллектуальной собственности, которое никогда не выполнялось полностью большинством стран - членов ВТО. Любой отказ от прав интеллектуальной собственности будет препятствовать продолжающимся и успешным усилиям по лицензированию и масштабированию глобального производства безопасных и эффективных методов лечения и вакцин против COVID-19 [5]. По состоянию на январь 2022 года насчитывалось почти 330 добровольных партнерств и коллабораций между производителями, способствующих производству миллиардов доз вакцин, и более 110 добровольных партнерств, способствующих производству терапевтических средств, и все они поддерживаются договорным лицензированием прав интеллектуальной собственности [2].

В то время как страны с высоким уровнем дохода добились хороших результатов по показателям, связанным с патентами, сохраняется определенная неопределенность в отношении наличия определенных патентных прав. В Соединенных Штатах сохраняется неопределенность в отношении патентоспособного объекта и процедуры признания патента недействительным через Совет по патентным разбирательствам и апелляциям. В ЕС и Великобритании по-прежнему сохраняется высокая степень неопределенности в отношении возможности восстановления срока действия патента, поскольку освобождение от экспортного отказа в соответствии с сертификатом дополнительной защиты (SPC) остается в силе во всех государствах-членах ЕС (и Великобритании). В 2021 году Израиль аналогичным образом предложил новые ограничения на восстановление срока действия патента на биофармацевтические препараты посредством проекта поправок к Патентному закону [6].

На развивающихся рынках наблюдался неоднозначный прогресс в показателях патентов. Верховный суд Бразилии отменил статью 40 Закона о промышленной собственности, которая предусматривает 10-летний срок патентной защиты. В России новые поправки к части IV Гражданского кодекса ввели новые ограничения на патентоспособность и предоставили дополнительные полномочия по отмене предоставленных прав, связанных с патентами, полезными моделями и промышленными образцами [5].

Прежде анализа конкретных практик и примеров повышения качества системы управления и оценки ИС целесообразно оценить позиции РФ в области ИС относительно мировых лидеров. Одним из наиболее популярных рейтингов является «International IP Index». Данный индекс оценивает структуру ИС в 55 странах мира по 50 уникальным показателям. Расчет данного рейтинга происходит по 6 категориям в каждой из которых несколько показателей [13] :

Категория 1: Патенты, смежные права и ограничения;

Категория 2: Авторские права, смежные права и ограничения;

Категория 3: Товарные знаки, смежные права и ограничения;

Категория 4: Права на дизайн, смежные права и ограничения;

Категория 5: Коммерческая тайна и защита конфиденциальной информации;

Категория 6: Коммерциализация активов ИС и доступ к рынкам;

Категория 7: Правоприменение;

Категория 8: Системная эффективность;

Категория 9: Членство и ратификация международных договоров.

Охарактеризуем ситуацию по ИС в РФ относительно данных категорий в 2022 году. За последние несколько лет произошел ряд негативных событий в отношении патентоспособности высокотехнологичных изобретений в России. В 2018 году были изданы новые поправки к соответствующим разделам части IV Гражданского кодекса и Российского патентного ведомства Роспатента (приказ 527) [1] . Эти поправки ввели новые ограничения в отношении заявок на патенты на второе применение для лекарственных средств и эффективно сократили количество приемлемых заявок и объем доступной патентной защиты. Дополнительные ограничения на инкрементные инновации были введены в 2021 году (как в результате отрицательных прецедентных решений, так и в результате новых дополнительных поправок к соответствующим патентным правилам и подзаконным актам). В июне 2021 года Министерство экономического развития (головное ведомство РОСПАТЕНТА) внесло изменения в приказ № 316 от 2016 года, в котором описан процесс официальной регистрации заявок на объекты промышленной собственности, в том числе на патенты [1] . Статья 77, в которой излагаются изобретения, которые не должны рассматриваться в соответствии с требованием российского патентного законодательства об изобретательском уровне, теперь включает потенциальные ограничения на дополнительные биофармацевтические инновации, включая изменения в форме и применении известного вещества. Это любопытное изменение, поскольку постепенные инновации являются неотъемлемой частью процесса исследований и разработок в области биофармацевтики.

Последующие лекарства и постепенно улучшаемые или измененные методы лечения часто уменьшают побочные эффекты, улучшают существующие системы доставки или введения лекарства, повышают эффективность и уменьшают требуемые дозы. Без постепенных инноваций — и стимулов в области ИС, которые стимулируют инвестиции и ресурсы в их разработку, мир не имел бы доступа к последним поколениям некоторых наиболее часто используемых лекарств и медицинских устройств. Это включает в себя инсулин, бета-блокаторы, ингибиторы АПФ, контрацептивы, инсулиновые помпы, статины, золедроновую кислоту и бесчисленное множество других широко используемых биофармацевтических продуктов и устройств [7] .

Учитывая многочисленные преимущества инкрементных инноваций, крайне важно, чтобы этот тип инноваций имел право на патентную защиту как в России, так и в других странах. Примером важности данной проблемы может послужить переход на новое поколение лекарств против некоторых опасных заболеваний. Развитие лечения ВИЧ/СПИДа является конкретным примером того, как постепенное совершенствование существующих технологий с течением времени приводит к тому, что по сути становится радикальной инновацией, при которой новейшая технология едва узнаваема по сравнению с ее предшественником первого поколения. Первое поколение антиретровирусных препаратов от ВИЧ/СПИДа имело как серьезные побочные эффекты, так и представляло собой комбинированную терапию, требующую приема больших объемов лекарств несколько раз в день.

Разработка лекарств второго поколения, основанных на концепции высокоактивной антиретровирусной терапии, привела к улучшению вариантов лечения и уменьшению побочных эффектов. Тем не менее, лечение было сосредоточено на приеме и потреблении нескольких лекарств в день. Только в последние годы были внедрены новые методы лечения, основанные на постепенных инновациях, которые позволяют использовать комбинированные таблетки. Вместо набора таблеток, принимаемых каждые несколько часов, эти продукты требуют, чтобы пациент принимал только одну таблетку один раз в день. Эта новая простота медикаментозного лечения привела к повышению приверженности, что, в свою очередь, значительно повысило эффективность при практически полном отсутствии существенных изменений в образе жизни. Это позволяет пациентам вести социально-экономическую продуктивную жизнь с тем, что было изнурительным и часто смертельным заболеванием. В долгосрочной перспективе это также привело к значительному снижению затрат на лечение побочных эффектов, что привело к снижению бремени расходов на данную систему здравоохранения.

Российская промышленная и экономическая политика за последнее десятилетие все больше определялась усилиями по локализации промышленного производства и НИОКР, а ряд ключевых геополитических событий 2022 года еще более усилил эту тенденцию. Однако по-прежнему, ключевые политические инициативы включают: «Стратегию инновационного развития Российской Федерации»; Государственную координационную программу развития биотехнологий; Стратегию развития фармацевтической и медицинской промышленности; Новую стратегию цифрового общества на 2017-30

годы; Стратегию Национальной экономической безопасности [7] .

Основной частью этих усилий была политика локализации и импортозамещения, которая активно дискриминирует иностранные компании и отдает предпочтение отечественным российским компаниям. Охватывая большую часть экономики, они нацелены на высокотехнологичные секторы, такие как: аэрокосмическая и ядерная энергетика; нанотехнологии; медицинские технологии; ИКТ; альтернативные виды топлива.

Требования к локализации данных для технологических компаний существуют уже давно и усилились за последние несколько лет. Что касается биофармацевтических препаратов, политика промышленной локализации слилась с политикой в области ИС и более широкой политикой здравоохранения в отношении ценообразования и закупок лекарств. Результатом является крайне сложная среда, ориентированная на высокотехнологичные, основанные на инновациях отрасли со сочетанием требований к местному производству; преференций при закупках продуктов местного производства; местных клинических испытаний и требований к НИОКР; а также использования и угрозы принудительных лицензий и преобладания прав интеллектуальной собственности в качестве государственной политики.

Российские власти стали рассматривать принудительное лицензирование биофармацев-тических препаратов как законный политический инструмент для достижения промышленных и государственных финансовых целей. В 2016 году Федеральная антимонопольная служба России предложила схему принудительного лицензирования в качестве метода снижения цен на некоторые дорогостоящие специализированные лекарства. В 2018 году была выдана первая принудительная лицензия на производство биофармацевтических препаратов по решению суда. В июле того же года Арбитражный суд Москвы выдал локальному производителю «Nativa» принудительную лицензию на Ревли-мид от компании «Celgene». Суть принудительной лицензии заключалась в том, что лицензировался один из выданных патентов на производство продукта «Celgene», в котором зависимый патент должен был использоваться компанией Nativa. Без лицензии использование этого патента будет представлять собой нарушение патента «Celgene» [6] .

Критически важно, что более низкая стоимость продукта «Nativa» была сочтена судом экономически выгодной и решающим фактором при выдаче лицензии. В 2019 году «Nativa» была выдана еще одна принудительная лицензия на тех же основаниях. В качестве отдельного события 31 декабря 2020 года правительство России выдало принудительную лицензию в соответствии с «приказом 3718» [1]. Приказ разрешил местному производителю производить непатентованную версию ремдесивира, противовирусного препарата, используемого для лечения COVID-19, и аннулировал существующие евразийские патенты на этот препарат. Приказ был основан на статье 1360 части IV Гражданского кодекса, которая предоставляет правительству широкие полномочия действовать «в интересах национальной безопасности» и отменять любые существующие предоставленные права, касающиеся патентов, полезных моделей и промышленных образцов.

В 2021 году Российская Дума приняла, и президент Путин подписал закон о новых поправках к части IV Гражданского кодекса. Эти изменения внесли поправки в статью 1360 [1] , включив дополнительное обоснование преимущественной силы любых предоставленных прав, относящихся к патентам, полезным моделям и промышленным образцам. В дополнение к широким полномочиям в области национальной безопасности, описанным выше, российское правительство теперь может оправдать использование любого изобретения на основе защиты «жизни и здоровья граждан». Напротив, авторы Индекса ИС считают, что негативное событие для новаторов в области биофармацевтики и фундаментально подрывает национальную среду интеллектуальной собственности страны. Они ссылаются на то, что принудительное лицензирование, как активно используемый инструмент российской промышленной политики и политики в области здравоохранения не только выходит за рамки международных норм, но и обречено на провал. Поскольку, со временем разрушит национальную среду интеллектуальной собственности в России и стимулы для будущих инноваций [14] .

Юридические меры, которые обеспечивают необходимые исключительные права, предотвращающие нарушение авторских и смежных прав (включая веб-хостинг, потоковое вещание и т.д.). За последнее десятилетие в России был принят ряд новых законов и нормативных актов, помогающих бороться с высоким уровнем онлайн-нарушений в стране. За последние десять лет в процентах от имеющегося балла рейтинг России в этой категории вырос почти вдвое, увеличившись с 20,67% в первом издании Индекса до 39,14% в издании 2022 года. Эта позитивная тенденция началась в 2013 году, когда было принято несколько поправок к части IV Гражданского кодекса [7]. В итоге всего комплекса нововведений результат оказался поло- жительным - количество нарушений в Интернете сократилось. Тем не менее, в некоторых областях пиратство и нарушения авторских прав остаются по-прежнему высокими. Отраслевые источники рынка компьютерных программ, что в течение почти десятилетия в России наблюдались самые высокие показатели нарушений с поправкой на численность населения с помощью программного обеспечения peer-to-peer (P2P). Сообщается, что в 2020 году на IP-адреса из России приходилось более 30% всех глобальных нарушений прав на видеоигры и софт в P2P. Например, индустрия видеоигр является одной из самых быстрорастущих областей креативного сектора и располагает растущей долей экономического производства.

Итоговым результатом в данном Индексе для РФ является 23,32 балла, занимая 32 место из 55. Ключевыми конкурентными преимуществами являются:

новые законы об авторском праве, расширяющие возможности правообладателей требовать отключения доступа к нарушающим авторские права материалам в Интернете;

Патентное ведомство, РОСПАТЕНТ, имеет многочисленные PPHS и является полноправным участником GPPH;

Полноправный участник международных договоров в области ИС.

На рисунке представлена позиция РФ по общим балам в сравнении с: средним уровнем по Европе и Ц. Азии; средним значением ТОП 10 экономик и последними 10 местами данного рейтинга.

РФ       Европа и Ц. Азия

ТОП-10 экономик

Патенты

Системная эффективность

Правопримине ние

Коммерциализ ация ИС

Права собственности

Торговые марки

Права собственности

рава на тайна             дизайн

Рисунок 1 - Многоугольник конкурентоспособности среды ИС РФ по сравнению со средними показателями ТОП-10 экономик и региону Европа, и Ц. Азия (составлено по данным рейтинга International IP Index 2022) [13]

Основные проблемы российской системы управления ИС в 2022 году, по мнению экспертов Индекса, это:

Продолжающееся ослабление среды в области естественных наук из-за новых административных барьеров для патентоспособности и восстановления срока действия;

Использование и угроза принудительных лицензий и преобладание прав ИС в качестве предлога политики общественного благополучия и безопасности;

Административные и нормативные барьеры для лицензирования деятельности, включая прямое вмешательство правительства;

Все более жесткие требования к локализации, ориентированные на ИКТ и биофарма-цевтический сектор;

Требования к локализации данных для технологических компаний действуют уже давно и усилились за последние несколько лет;

Для биофармацевтических препаратов политика промышленной локализации слилась воедино с политикой в области интеллектуальной собственности и более широкой политикой здравоохранения в области ценообразования и закупок лекарств.

Вывод

В заключении данной статьи представим позицию РФ относительно всех участников данного рейтинга. ТОП-5 позиций занимают: США; Великобритания; ФРГ; Швеция; Франция. Замыкает данный рейтинг следующие пять стран: Венесуэла; Алжир; Пакистан; Кувейт; Индонезия. РФ в данном рейтинге находится ниже середины списка всех стран, уступая таким странам, как: КНР; Турция; Чили и другие. Не воспринимая данный рейтинг, как истина в последней инстанции, все же следует обратить внимание на ключевые категории, по которым РФ отстает и проанализировать показатели и причины из результатов. Анализ практик лидеров данного списка может позволить РФ выделить наиболее подходящие и применимые решения для отечественной системы и среды ИС.