Анарративность в русской эмигрантской прозе как проявление правила литературного развития

В прозе русской эмиграции первой волны нарративное начало было ослаблено. Это особенно заметно в сопоставлении с литературой метрополии того же периода, уже в 1920-е гг. отчетливо тяготевшей к эпосу. В эмигрантской прозе первых послереволюционных лет доминировала публицистика, а после середины 1920-х гг. ее сменили сочинения мемуарного характера. В плане своей текстовой организации эта проза была неоднородной. В ней можно выделить две составляющие: «воспоминания», нарративные по преимуществу, и «размышления», в основе которых находится текст-ментатив с его референцией не к хронотопу, а к мышлению. На практике эти текстовые формы зачастую сосуществовали в составе одного произведения. И все же интенсивность использования ментатива, с его специфическими стратегиями текстообразования, в целом характерна для эмигрантской прозы первой волны. Он является организующим началом в «Комментариях» Г. Адамовича, в воспоминаниях о Брюсове М. Цветаевой, активно используется в сочинениях других писателей-эмигрантов. Обращение к тексту-ментативу было проявлением закономерности развития русской литературы на этапе сближения художественного и внехудожественного слова, приходящемся на вторую половину XIX и XX вв. Текстовая форма ментатива передает движение мысли как таковое, и это свойство сделало ее неуместной в авторитарной культуре советского государства. Типологически подобные эмигрантским сочинения, как «Охранная грамота» Б. Пастернака, столкнулись с давлением цензуры и при публикации подвергались искажениям. В эмигрантской же литературе, свободной от идеологического давления, текст-ментатив оставался востребован, во-первых, как органическая форма рассуждения, во-вторых, как актуальная в литературном развитии текстовая форма. Ослабление нарративности сопровождалось распространением ментатива. Так в эмиграции эволюционная закономерность литературного процесса осуществлялась естественным образом.