Античная этика в концепции нравственного воспитания отечественного публициста XIX века Н. Г. Дебольского

научный электронный журнал ПЕТРОЗАВОДСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ^1^^ Studia Humanitatis Borealis / Северные гуманитарные:итетЧ5 иhсtсtpлsе:д//

Получена: 27 января 2024 года Опубликована: 27 февраля 2024 года

Исследование проблемы нравственного воспитания человека и общества является традицией как в отечественной, так и в зарубежной философии. На протяжении веков философы пытались создать оригинальные этические концепции, регулирующие нравственную сторону жизни личности и социума, в том числе в педагогическом аспекте. Особое место в этом ряду принадлежит отечественному философу, публицисту, переводчику и педагогу кконцаКXIX ‒нначалаКХХ3векаИНиколаю Григорьевичу□Дебольскому (1842‒1918), который впервые опубликовал основные положения своей концепции на страницах самого популярного и тиражируемого журнала России того времени «Отечественные записки». В своей статье

«Философские основы нравственного воспитания» (№ 3 за 1880 год) автор представил на суд читателей оригинальное видение проблемы нравственного воспитания современников с опорой на историю философии, в том числе на источники античной этики, Ев чем можно}усмотреть(своеобразную рецепцию античного наследия.

Целью данного исследования является выявление рецепции отдельных этических положений античных философов в труде Н. Г. Дебольского ВвКконтекстеаактуализацииппроблемычнравственного воспитания человека и общества конца XIX века. В качестве главного метода выступает контент-анализ философского текста, а также сравнение взглядов античных авторов и отечественного мыслителя на место и роль этики в деле нравственного воспитания личности и социума.

Изначально необходимо отметить, что философское наследие Н. Г. Дебольского в отечественной истории было предано забвению вплоть до конца ХХ века, что было связано с его политической позицией «формального идеалиста», приверженца самодержавия и представителя официальной интеллигенции своего времени. Однако в конце ХХ века появилось несколько аналитических статей, посвященных исследованию философского наследия Дебольского. Так, в 1995 году Н. Ильин в статье «Этика и метафизика национализма в трудах Н. Г. Дебольского /1842‒1918/» отмечал, что незаслуженно забытый русский философ «почти сорок лет отстаивал концепцию сознательного национализма как необходимого условия самосохранения России» [3], которая не была признана его современниками, но была написана «для завтрашнего дня». В 1999 году Н. Е. Овчинников начал ряд публикаций [5], [6], [7], посвященных изучению философского наследия Н. Г. Дебольского по материалам аспирантского историко-философского семинара СПбГУ. В 2017 году С. Н. Кушнер подробно остановился на анализе этической концепции Дебольского, акцентировав внимание на характеристике «верховной цели» [4: 276] в этой концепции. Таким образом, корпус предыдущих аналитических исследований философского наследия Н. Г. Дебольского довольно мал, что позволяет автору данной работы в внести свою лепту в изучение творчества русского философа в контексте рецепции античной этики на примере его статьи «Философские основы нравственного воспитания».

Актуализацию проблемы поиска основ нравственного воспитания Дебольский в своей работе обуславливает двумя причинами: устаревшими формами нравственности    (<(«Традиционная нравственность сохраняется, правда, в виде формы, обряда, но постепенно все более и более теряет в своем внутреннем содержании» [2: 2]) и несовершенством современного ему общества, где нет этических образцов («Так как традиционная нравственность в настоящее время утрачивает все более и более свою авторитетность и именно в так называемых развитых классах общества, то предоставляя питомца, и именно питомца образованного класса, непосредственному влиянию условий современной жизни, мы готовим из него человека, не только безнравственного, но и лицемерного» [2: 3]).

В качестве выхода из сложившейся ситуации Дебольский предлагает прибегнуть к помощи науки, т. е. рациональной, философской выработке нравственного начала, воспользовавшись всей историей философии, начиная с античных времен.

В первую очередь автор обращается к учению Аристотеля о целесообразности, утверждая приоритет цели практической деятельности над всеми другими согласно установке Стагирита:

Так как наша наука не имеет целью теорию, как другие науки (ведь не для того мы рассуждаем, чтобы знать что такое добродетель, а для того, чтобы стать хорошими людьми: в противном случае наука наша была бы бесполезной), то необходимо рассмотреть все, что связано с деятельностью человека, чтобы определить как следует поступать, ибо, как мы сказали от нашей деятельности зависят качества характера, приобретенные нами [1:170].

Дебольский же видит на пути к цели возможность усовершенствования деятельности от однообразной ккэразнообразной, л изэотрывочной<к связной,н что1позволяетн человеку1планировать свою деятельность «связно и с большим разнообразием» :

…Если люди, составляющие данное общество, становятся свободнее, т. е. получают право на более разнообразную деятельность, богаче , т. е. получают фактическую возможность более разнообразной деятельности, образованнее, т. е. приобретают знание способов более разнообразной деятельности, то такое усиление общественного разнообразия признается обыкновенно за повышение уровня общественного развития [2: 7].

Таким образом, Дебольский устанавливает связь между целеполаганием в практической деятельности личности и уровнем развития социума через возможность совершенствования разнообразных видов деятельности.

Далее автор останавливается на необходимости внутреннего единства практической деятельности и ее системности, приводя пример из истории Древнего Рима:

Например, если мы сравним последние века существования римского государства с более ранними периодами его существования, то окажется явный прогресс в образовании, материальной обеспеченности и даже свободы. Но вместе с тем мы находим постепенное расслабление общества, неспособность его сохранить свою целостность и полное бессилие против внешнего врага. Преуспевая в отношении разнообразия, римское общество разлагалось, однако, от упадка единства или цельности жизни [2: 10].

Таким образом, автор на повестку дня выносит проблему единства в многообразии, полагая, что идеальная деятельностная система – это разнообразие целей вместе с их объединением в соподчиненном порядке. Очевидно, что этот вывод отечественного философа базируется на учении Платона об иерархии эйдосов. Анализ иерархии целей человеческой деятельности позволяет Дебольскому сделать вывод о существовании мира нравственной необходимости и обнаружить новую проблему – проблему двойственности физического и нравственного. В привычном духе идеализма автор в ходе долгих рассуждений приходит к выводу о том, что разумная необходимость является причиной единства физической и нравственной необходимости.

В духе аристотелевской телеологии Дебольский обнаруживает следующие причины безнравственности:

• 1)    нравственная ограниченность, когда для человека недостижима высшая цель;

• 2)    нравственная слабость, когда у человека нет сил подчиниться высшей цели;

• 3)    использование высших целей для достижения низших целей.

Все это, по мнению философа, и составляет сущность безнравственности, о которой в античные времена упоминал Сократ. Именно в сократовском духе Дебольский продолжает свое рассуждение о нравственном начале:

Нравственная деятельность есть такая, которая сопровождается наиболее приятными последствиями для самого деятеля. Совокупность всего приятного для человека мыслится им, как счастье и благополучие. Отсюда, всего проще, невидимому, возвести в нравственное начало благополучие самого деятеля, т. е. признать, что деятельность тем нравственнее, чем к большему благополучию приводит она самого деятеля [2:33].

Рассматривая благополучие или счастье (в античной философской традиции «благо») в качестве высшей цели, Дебольский указывает на специфический эгоистический характер представления о благе именно в древнегреческой этике:

Все древние мыслители согласуются в том взгляде, что нравственно оправдать известную деятельность значить показать ее согласие с благополучием самого деятеля. Для всех этих мыслителей нравственная мудрость состоит в совершенстве эгоистического расчета [2: 34].

Далее автор останавливается на всеобщем, родовом понятии блага в пику «эгоистических учений» древних, приводя в качестве примеров учение Аристиппа из школы киренаиков и учение Антисфена из школы киников. На данных примерах Дебольский демонстрирует своеобразную «эволюцию» античной этики в представлении о благе, сначала связанном с получением и расширением удовольствия у киренаиков, а затем – с воздержанием от удовольствий у киников. Однако и первую, и вторую позицию Дебольский оценивает как эгоистические, т. е. связанные только с достижением блага для отдельно взятого человека. Справедливости ради необходимо отметить, что автор игнорирует этическую позицию Аристотеля по этому вопросу, который полагал, что «благо различно в различной деятельности» [1: 150].

Однако Дебольский солидарен с Аристотелем в выяснении иерархии добродетелей (которые в данном случае он ассоциирует с удовольствием), выделяя две группы. Так у Аристотеля ддобродетели делятся на дианоэтические и этические, а у /]Дебольского ‒ннаддуховные( (высшие)ии4физические (низшие). Как отмечал Стагирит,

…Дианоэтическая добродетель возникает и развивается по преимуществу путем обучения, поэтому и нуждается в опыте и во времени: этическая же слагается путем привычек; от них-то она и получила свое название, так как оно образовано мелким изменением слова нрав. Отсюда ясно, что ни одна этическая добродетель не дается нам от природы [1: 168].

У отечественного философа высшие добродетели «отличаются от низших, физических удовольствий своею способностью бесконечного нарастания без усложнения или, по крайней мере, при малом усложнении условий своего осуществления» [2: 37]. В (своих Евыводах Дебольский в итоге акцентирует внимание именно на приоритете духовной деятельности в деле воспитания нравственности, которая, по его мнению, содействует благополучию: «Бесконечно нарастающая духовная деятельность сама по себе, независимо от связанных с нею приятных последствий, составляет высшее благо человека» [2: 38].

В контексте сделанного вывода русский философ критично оценивает этику Эпикура, подчеркивает значимость стоической этики, отмечая и ее «недостаток»: «…их начало ‒ есть начало отрешения от полной, разнообразной деятельности, и потому оно не удовлетворяет требованию от нравственного начала» [2: 39]. Дебольский не разделяет практики спокойного созерцания стоицизма, уповая исключительно на деятельностный подход в формировании нравственного начала в человеке.

Опору для своих суждений русский философ находит в учении Платона, который связывал способности души с определенным видом деятельности [8]. Упоминая диалог Платона «Горгий», Дебольский выстраивает свое рассуждение о правильном распределении видов деятельности, которое приводит к справедливости. Напротив, этическое учение Аристотеля Дебольский повторно характеризует как исключительно эгоистическое, т. е. имеющие отношение только к интересам отдельно взятого человека и его блага, в котором игнорируется общее благо и справедливость. Опираясь на многочисленные цитаты из «Никомаховой этики» Аристотеля, русский философ вступает с ним в принципиальный спор о приоритете альтруизма над эгоизмом. Главным аргументом автор считает неравноценность целей альтруизма и эгоизма:

Нравственная деятелъностъ не есть стремление к собственному благополучию, но, напротив, стремление к собственному благополучию становится нравственным, когда подчиняется стремлению к чужому благу. Следовательно, начало эгоизма не есть истинное нравственное начало; выше его ‒ начало альтруизма [2: 42].

Рассуждая о благе, добродетели, альтруизме и эгоизме в представлении античных авторов, Дебольский в итоге приходит к выводу, что в контексте языческого мировоззрения (по сравнению с христианским) великим умам древности было еще неподвластна установка сознания на альтруизм как нравственный принцип жизни.

Аналогичный вывод делает автор относительно разницы во взглядах на равенство и счастье у античных и христианских мыслителей, обусловленной разницей мировоззрений, утверждая, что

По учению древних моралистов, люди по природе неравны, вследствие чего между ними не может существовать и нравственного равенства. Для учения христианства люди по природе равны. Этим учением прирожденного равенства всех людей христианство положило резкую границу между древнею и новою этикою, между моралью эгоистического расчета и моралью общечеловеческого братства [2: 46].

С этой разницей в мировоззрении автор связывает понятия космополитизма, патриотизма и национализма, что позволяет ему развить свое собственное учение «формально-националистического идеализма». Тем не менее, Дебольский множество раз отмечает на страницах своего труда, где анализируются этические теории следующих поколений, значимый вклад античной этики в достижения всего человечества.

В конце своего труда русский философ в духе идеализма отвечает на главные вопросы, заданные относительно воспитания нравственного начала. Он аргументированно ^утверждает, что Иначалом нравственности должен быть исторический идеализм, а главным понятием – национализм, который противостоит «отвлеченно-гуманному утилитаризму», лишенному всякой определенности. В качестве примера он приводит патриотичный полис Афин, который, по его мнению, заботясь о собственном благе, внес значительный вклад в общемировое развитие человечества.

В результате можно сделать вывод о том, что русским философом Дебольским был осуществлен серьезный анализ этического наследия античных мыслителей на уровне категорий блага и добродетели, равенства, счастья и справедливости. Критическая оценка Дебольским этических учений киренаиков, киников, эпикурейцев, стоиков, Сократа, Платона и   ААристотеля ппозволила еему сформулировать свою собственную философскую точку зрения относительно воспитания нравственного начала в человеке и социуме. Эта точка зрения, без сомнения, появилась под воздействием этики Платона, которая признается русским автором конструктивным вариантом синтеза идеи и деятельности под руководством высшей цели. Таким образом, русский философ, педагог, публицист XIX века, апеллируя к этике античных мыслителей, представил для своих современников способ воспитания нравственного начала в человеке и обществе.

*Исследование выполнено за счет гранта

Российского научного фонда № 22-18-00423,