Антропоцентризм и символизм в армянских фильмах советского периода

Финансовый университет при Правительстве Российской Федерации, Москва, Россия, ,

Financial University under the Government of the Russian Federation, Moscow, Russia, ,

не находит ничего лучшего, как предложить ему пойти в стриптиз-клуб? В следующих сценах мы видим этого, по сути, еще неокрепшего подростка в окружении сексапильных танцовщиц1.

В условиях глобализации и цифровизации молодежь не защищена от влияния чужой культуры, а национальное кино нуждается в отечественном переосмыслении, чтобы стать средством воспитания патриотических чувств (Дударева и др., 2025: 88). В широких масштабах процесс увлечения американскими фильмами начался в 1990-х гг., когда блокбастеры и сериалы стали доступны массовому зрителю2. В настоящее время поколение зумеров потребляет так называемый мейнстрим-кинематограф, подразумевающий простоту сюжета и зрелищные спецэффекты3. Его целью является максимальное получение прибыли, которая зависит от количества просмотров. Именно по этой причине современные сериалы и фильмы лишены глубокого смысла. Одним словом, отечественная киноиндустрия развивается в сомнительном направлении.

Наиболее значимые работы, посвященные истории создания кино, были опубликованы в советский период (Закоян, 1976; Пелешян, 1988). После распада СССР данная тема в историографии оставалась слабо изученной либо не затрагивалась вовсе. В настоящее время армянское кино является предметом исследования небольшого числа ученых (Саркисян, Абрамян, 2013). Некоторые опубликованные труды о творчестве актеров можно найти в Армении, как, например, в Музее Фрузника Мкртчяна (Гюмри). При этом вероятность посмотреть знаменитые киноленты существует лишь в Интернете и на армянских ТВ-каналах. Заметим, что в самой республике фильмы с участием гениальных актеров знакомы лишь старшему поколению.

Армянское кино создавалось под влиянием уровня развития художественной культуры – театра, литературы, живописи. Творческий опыт и профессионализм сыграли решающую роль в становлении армянской кинокультуры (Амбарцумян, 2024: 187). Удалось достигнуть эффекта документального кино за счет постоянно движущейся камеры (Амбарцумян, 2009б). Напротив, в фильме «Цвет граната» (реж. С. Параджанов, 1969), где был применен принцип коллажа, камера не двигалась (Саркисян, Абрамян, 2013: 34). Режиссер создал уникальный тип поэтического кино с визуальными рифмами и повторами (Абрамян, 2019: 10). В другой кинокартине – «Хатабала» (реж. Ю. Ерзнкян, 1971) – оператор Сергей Исраелян при решении творческих задач опирался на работы художника Акопа Овнатаняна (Амбарцумян, 2009б).

Отображение национальной идеи обретения утраченной Родины является главной темой во многих работах. Таковы, например, фильмы «Здравствуй, это я!» (реж. Ф. Давлатян, 1965), «Наапет» (реж. Г. Малян, 1977), «О чем шумит река» (реж. Г. Мелик-Авакян, 1958), «Айрик» (реж. Г. Малян, 1972) (Галстян, 2023: 755).

Предметом нашего исследования являются снятые в советский период кинокартины, в центре внимания которых человек со своей судьбой, мыслями, чувствами, эмоциями, мировоззрением. Цель исследования – показать на примере нескольких фильмов повседневную жизнь человека в контексте переживаемой им эпохи. Для ее достижения были использованы следующие методы: идиографический, ретроспективный и историко-типологический.

Успех фильма «Наапет» (реж. Г. Малян, 1977), снятого по одноименной повести Рачии Ко-чара, во многом обязан операторской работе Сергея Исраеляна и музыкальному оформлению композитора Александра Арутюняна. Это фильм о сильном духом человеке, в воспоминаниях которого постоянно рисуется картина пережитого ужаса недавнего геноцида. Его мысли преследует образ падающих ярко-красных плодов яблони – символа разрушения и потерь. Босой, высохший от горя и изможденный, Наапет (Сос Сарксян) находит приют в одном из полуразрушенных жилищ у подножия Арагаца, куда, однако, сквозь крышу проникают лучи света – символ надежды на продолжение жизни. Мимо с красными флагами проходит местный оркестр, исполняющий «Прощание славянки» – символ новой эры. Первая часть фильма трагична. Наапет всецело сосредоточен на своем горе и закрыт от внешнего мира, предпочитая общению с людьми одиночество.

Вскоре Наапет узнает, что его разыскивает крестный Акоп (Рубен Мартиросян). Акоп предстает перед ним обезумевшим от горя и бесконечных скитаний по миру стариком. И лишь произнесенные им слова позволяют Наапету узнать в нем крестного: «Я пришел женить тебя, на свадьбе твоей гулять пришел, Наапет…»4.

Появление Акопа вызывает у Наапета сильные эмоции. Он вспоминает свою свадьбу, где крестный в танце ведет за собой гостей. Но звучит торжественно-печальная музыка – признак надвигающейся трагедии. Режиссер тем самым позволяет погрузиться в прошлое главного героя, из которого ясно, что он обречен. Заметна и операторская работа: танец гостей снят снизу вверх, под определенным углом, в лучах солнца. Это одна из самых драматичных сцен фильма. Старый Акоп утешает Наапета, завещав на прощание посадить семена яблонь в память об артаметской земле (рис. 1). Он протягивает ему мешочек с зернами яблок со словами: «Что ты, сынок! Слезы на глазах? Не выплакал? У меня их уже нет. Все мое состояние… Ты – единственный мой наследник. На, бери! Спаси их! Пусть когда-нибудь снова расцветут артаметские яблони…»1.

Рисунок 1 – Кадр из фильма «Наапет» (реж. Г. Малян, киностудия «Арменфильм», 1977)

Figure 1 – A Still from the Movie “Naapet” (Directed by G. Malyan, “Armenfilm” Studio, 1977)

Фильм наполнен и множеством других символов, а также выразительными сценами пейзажа. Наапет и Нубар (София Сарксиян) отправляются в путь на запряженной быками двухколесной телеге с целью найти свое место в жизни и заново обрести семейное счастье. Уже в самом начале отношений оба проявляют заботу друг о друге – делятся едой, спрашивают о самочувствии. «Смотри, сам не замерзни», – отвечает Нубар на вопрос Наапета, не холодно ли ей. Скарб главных героев невелик, а обед не такой роскошный. Но, подкрепившись, они готовы снова продолжить путь. Молодые быки сильны, как и воля к жизни их седоков (рис. 2).

Рисунок 2 – Кадр из фильма «Наапет»

Figure 2 – A Still from the Movie “Naapet”

Оператор Сергей Исраелян крупным планом снимал лица актеров, благодаря чему их чувства и эмоции становятся понятными по ту сторону экрана. Некоторые сцены кажутся нарочно затянутыми, чтобы показать красоту пейзажей и на их фоне трудолюбие несломленного судьбой человека. Мы видим, как Наапет вместе с Нубар перекатывают тяжелые булыжники, расчищая место для будущей запашки. Далее – сцена вспахивания земли быками, сопровождаемая этнической мелодией. На наших глазах происходит перерождение человека. Мы впервые замечаем улыбку Наапета, когда он прививает побеги яблони. Он спасает их ночью вместе с Нубар от ураганного ветра. Наапет вряд ли сможет свыкнуться с потерей членов семьи, ставших жертвами геноцида, но с появлением на свет ребенка его жизнь обретает смысл. Сцена, где Наапет приносит гранаты еще беременной Нубар, свидетельствует о плодородии и продолжении рода.

В фильме «Гикор» (реж С. Исраелян, 1985), снятому по одноименному рассказу Ованеса Туманяна, каждая сцена продумана до мелочей настолько, что, по сути, сама по себе является произведением искусства. Возможно, прототипом Гикора был Сергей Исраелян в детстве (Амбарцумян, 2009б: 123). Но фильм не только о трагедии маленького мальчика, которого отец Амбо (Сос Сарксян) отдает в услужение богатому торговцу Артему (Армен Джигарханян). На протяжении всего фильма мы наблюдаем бурные реки, чистейшие родники, возвышающиеся в сумерках над городом купола церквей. Все это вместе взятое создает атмосферу самобытности и архаики, где первозданный мир представлен во всем своем великолепии. Фильм получился настолько искренним и глубоким, что возникает ощущение сопричастности к судьбам персонажей и времени, в котором происходит действие.

Городские сцены приковывают внимание элементами, передающими дореволюционную эпоху. В течение нескольких секунд можно понять, чем жили люди самого разного возраста и достатка: какими были их уклад, традиции. Знатная пожилая пара на балконе с важным видом слушает граммофон. Молодая особа несет клетку с птицами. Улицы многолюдны, бойко идет торговля фруктами и овощами, предметами искусства и быта. Можно одновременно увидеть пышную свадьбу и шикарные похороны. Посреди площади, в окружении толпы зевак идет спектакль импровизированного кукольного театра. Колорит большого города производит одинаково сильное впечатление как на главного героя, так и на зрителя (рис. 3).

Рисунок 3 – Кадр из фильма «Гикор» (реж С. Исраелян, киностудия «Арменфильм», 1985)

Figure 3 – A Still from the Movie “Gikor” (Directed by S. Israelyan, “Armenfilm” Studio, 1985)

Судьба Гикора (Альберт Гулинян), как и многих подобных ему детей, предсказуема. Проблема деструкции детства была характерна не только для периода Российской империи, но и для Советского государства в военное время. Раннему взрослению предшествовали, например, такие факторы, как отсутствие заработка в семье и потеря родителей. Гикор умер ребенком, не сумев адаптироваться к суровым реалиям внешнего мира. Его единственным утешением были воспоминания о прежней, полной гармонии жизни, где он проводил время в кругу сверстников. Дома он всегда мог взять кусок сыра и лаваша (Зулумян, 2014: 120). Городская среда воздействует агрессивно, угнетающе на ребенка. У Гикора есть «сокровища»: завернутые в кусок материи разноцветные стеклышки и пуговицы, разные безделушки, которые он периодически рассматривает.

В фильме «Белые грезы» (реж. С. Исраелян, 1985) главный герой – цирюльник Акоп (Сос Сарксян) – держит голубятню и тем счастлив. Все свободное время он готов уделять своим подопечным. Каждый раз Акоп искренне радуется, как ребенок, наблюдая за птицами и общаясь с ними (рис. 4). После работы он сразу спешит к ним. Перед нами яркий пример человеческого счастья, которое невозможно измерить деньгами или нажитым имуществом. Фильм о том, что человеку для счастья нужно совсем немного. Счастье – внутреннее состояние души. Голубь – символ чистоты, мира и христианской любви. Счастье для Акопа – кормить-поить голубей, заботиться о них, подвязывать крылышки. Его фразы определяют внутренний мир: «Глядишь и не наглядишься, не налюбуешься… Душой становишься чище»1.

Рисунок 4 – Кадр из фильма «Белые грезы» (реж. С. Исраелян, киностудия «Арменфильм», 1985)

Figure 4 – A Still from the Movie “White Dreams” (Directed by S. Israelyan, “Armenfilm” Studio, 1985)

В конце фильма Акоп дарит пару любимых голубей – Адринэ и Мино – такому же, как и он, голубятнику Бейросу, с кем еще недавно был в ссоре, со словами: «Их нельзя разлучать»2. В этой сцене хорошо заметно, с каким благоговением Акоп достает из-за пазухи голубей и расстается с ними, будто с самым дорогим, что у него есть. Бейрос все понимает и с благодарностью принимает подарок.

Многие считают Акопа чудаком, включая богатого купца Тумаса (Генрих Алавердян), но любовь к птицам передается и окружающим его людям, поэтому они на стороне Акопа. Кажется, что нет ничего такого, что могло бы испортить ему настроение. Мастер не страшится и угроз Тумаса, отвечая, что сбреет ему усы. Тумас в итоге соглашается на брак своего сына Ары с дочерью Акопа Лило. Фильм «Белые грезы» в музыкальном обрамлении композитора Тиграна Мансуряна дарит зрителям светлые эмоции, демонстрируя пример духовной чистоты. В конце фильма мы наблюдаем запоминающуюся сцену удаляющейся из церкви фигуры Акопа под звуки возвышенной мелодии. Вероятно, Сос Сарксян сыграл в этом эпизоде так, чтобы его образ запечатлелся в памяти (рис. 5).

Рисунок 5 – Кадр из фильма «Белые грезы»

Figure 5 – A Still from the Movie “White Dreams”

Фильм Ф. Давлатяна «Здравствуй, это я!» (1965) – о не сложившихся в силу обстоятельств отношениях главных героев – Артема (Армен Джигарханян) и Люси (Наталья Фатеева). На протяжении всей жизни Артем переживает личную драму. Все другие действующие лица и события являются скорее фоном или дополнением к сюжету. В самом начале Артем еще не осознает, что любовь к Люсе останется с ним на всю жизнь. Но режиссерская задумка хорошо заметна в начале фильма: самые красивые романтические сцены были отведены Артему и Люсе. Отдельно отметим работу оператора Альберта Явуряна. Его визитной карточкой была движущаяся камера, что позволяло не прибегать к монтажу (Амбарцумян, 2009а: 249). В результате мы видим кадры словно в движении, со стороны наблюдаем осенний листопад. Многие сцены были сняты скрытой камерой, что дало возможность запечатлеть искренние эмоции героев (Амбарцумян, 2024: 202). Осеннее утро для двух влюбленных начинается с диалога на армянском языке, что по-своему символично:

– Барев дзес! Вонцес?

– Лавем!

– Лавес!1

Сцена является драматичной и запоминающейся одновременно. Это последнее утро, когда они проводят вместе. Мы не можем на экране видеть золотую осень, но игра талантливых актеров заставляет нас поверить в искренность чувств и ощутить осеннее настроение через черно-белое изображение (рис. 6). Это одна из лучших ролей Натальи Фатеевой, где раскрывается внутренняя красота ее героини – красота любящей и любимой женщины. Удовольствие – любоваться, как она собирает листья, а затем, взобравшись на сломанную карусель, разбрасывает их. Во всем происходящем присутствует атмосфера военного времени: полуразрушенные здания, закрытые магазины, баррикады, спешащие на фронт мобилизованные. Люся выглядит по-настоящему счастливой, наблюдая за осенним вихрем, катаясь, как в мирное время, на карусели, проводя с возлюбленным последние часы беззаботной жизни, когда можно не думать о войне. Артему в отличие от Люси все кажется обыденным. Ему на фронт не идти. Совсем скоро у него ученый совет в институте: ведь он талантливый физик. Тем не менее для Артема эта прогулка со временем приобретет особую значимость, когда он поймет, что Люсю больше не увидит. Даже когда в его жизнь ворвется очаровательная Таня (Маргарита Терехова), Артем так и останется верен самому себе. На протяжении всей жизни он будет встречать разных людей, которые совершенно неосознанно будут обращать его мысли в прошлое. В конце фильма Артем ходит среди полуразрушенных армянских храмов. Он словно возвращается к своим истокам, чтобы понять истину. Звучит армянская мелодия.

Рисунок 6 – Кадр из фильма «Здравствуй, это я!» (реж. Ф. Давлатян, киностудия «Арменфильм», 1965)

Figure 6 – A Still from the Movie “Hello, It’s Me!” (Directed by F. Davlatyan, “Armenfilm” Studio, 1965)

Фильм «Родник Эгнар» (реж. Арман Манарян, 1975) – о супружеской измене Эгнар (Юлия Рустамян). Но есть и другие сюжетные линии. Как и в одноименном литературном произведении Армена Мкртича, в каждой фразе заключен глубокий философский смысл. Музыка Р. Амирхо-няна в начале фильма настраивает на размышления о вечном, что не подвластно влиянию времени и не имеет рационального объяснения.

Картина буквально наполнена символами и мудрыми изречениями. Мы видим чертополох – символ стойкости, мужества и вечности, вдали – плескающихся у реки детей – продолжение рода, жизни. Главные герои постоянно пребывают в поисках смысла жизни. Служение людям, почитание семейных традиций всегда были характерны для армянского народа. Нужно выучиться ремеслу, чтобы оно стало делом всей жизни, построить мост или родник…

Герои фильма – идеалисты. Возможно, поэтому они обречены на моральные страдания. Мастер Мкртич (Сос Сарксян) – всеми уважаемый человек, получивший признание благодаря честному и упорному труду. Несмотря на высокий общественный статус, мастер радеет о каждом, а при случае может дать жизненный совет. И кажется, что у этого правильного человека все в жизни сложилось: семья, красавица-жена, сын, любимая и, главное, нужная работа, на благо людей. Но беда мастера в том, что он идеализирует окружающий мир.

Когда-то Мкртич поставил перед собой цель построить 40 родников. Но не учел единственного: его родники были построены слишком быстро. Жизнь утратила смысл по достижении цели. Не стало цели – жизнь замерла. «Вот и мой родник иссяк», – говорит мастер. Но последний родник – Эгнар, по его словам, оказался самым обиженным ребенком. Выразительно звучат слова мастера о том, что каждый человек должен оставить после своей смерти детей, дело или душу.

Диалог Ераноса (Яков Азизян) и мастера вскрывает противоречия в их отношении к миру. Еранос считает, что каждый человек должен полюбить хотя бы раз в жизни, и задает ряд волнующих его вопросов: «Я очень дивлюсь миру, мастер Мкртич. 39 лет живу на свете, а все дивлюсь! Что за чудо такое – мир? И откуда он произошел? Говорят, Бог его сотворил. Хвала его могуществу… Но, по-моему, слишком уж коротко это сказано. Я человек непонятливый. Хочу, чтобы кто-нибудь сел рядом со мной и растолковал, кто мы такие, зачем живем и почему мои родители обручили меня с этой девушкой, а не с другой? Что такое судьба? И почему существует разница между людьми? И скажи, почему это, если кому сердце вдруг не лежит, то уж не лежит. А если лежит, то в век никуда не убежит, если не захочешь. А мне очень хотелось бы пожить и узнать, что будет здесь лет через 50? Кто вместо меня будет здесь жить? Какие у него будут заботы? О чем он тогда будет думать? Что делать? С кем будет дружить? И будет ли тогда существовать этот шалаш, и огород, и родник? И как бы узнать, сохранятся ли тогда наши обычаи и законы?»1. Мастер Мкртич отвечает, что все сохранится и не стоит об этом думать. Далее он узнает о чувствах Ераноса к другой женщине и советует взяться за ум: «Очистись от этой скверны. Будь чаще с семьей»2.

Наблюдая за тем, какую тяжелую драму переживает Еранос, мастер приглашает его в гости. Придя к нему в дом, Еранос узнает в жене мастера ту самую турчанку, виновницу его чувств. Будучи не до конца уверенным в своих догадках, он решает произнести тост: «Семейная честь свята. Тот, кто ради семейной чести убьет в себе любовь, убьет самого себя. Тот, кто ради любви осквернит семейную честь, тот погубит семью свою. Дай, Бог, чтобы брак и любовь всегда были вместе. Любовь, как турчанка, всегда под чадрой. Ни увидеть, ни узнать ее нельзя. Она прячется от всех»3. Эгнар понимает, что ее тайна раскрыта. Ей становится настолько плохо, что ничего не подозревающему мужу приходится проявить заботу. Он отводит Эгнар в другую комнату, чтобы она могла успокоиться и прийти в себя. На следующий день потрясенный собственным открытием Еранос сводит счеты с жизнью.

Любовь к молодому человеку Варосу (Гуж Манукян) сгубила Эгнар. Страшась смертного греха, но еще больше – гнева мужа, она тем не менее готова броситься в объятия любви, как в омут с головой. Заброшенный в турецком квартале дом Хабибы – место тайных встреч влюбленных. Поющие канарейки в клетке – символ несвободы. Огарки множества свечей в доме Хабибы – свидетельство проведенного вместе времени. Эгнар умирает от страха после того, как замечает входящего в дом Хабибы мужа.

Но и после смерти Эгнар мастер Мкртич не может смириться с ее изменой. Он строит свой последний родник и высекает на нем надпись: «Жена – родник своего мужа». Так возникло «чудо родника Эгнар», напиться из которого мог только мастер. Варос, обезумев от горя, отправляется в Иерусалим замаливать грехи. Так начинаются жизненные мытарства однажды согрешившего человека. Вернувшись из паломничества, изможденный и высохший Варос просит прощения у мастера, но тот отвечает, отводя взгляд в сторону: «Не будем об этом»4.

В фильме присутствует и тема конфликта поколений. Умирая, мастер Мкртич сетует невестке, что его сын Галуст больше не нуждается в отцовском опыте и знаниях. Галусту теперь ближе цивилизация.

Съемки фильма «Родник Эгнар» проходили в Гюмри (Александрополе). Его великолепная архитектура из черного туфа, выполненная в вернакулярном стиле (рис. 7), является олицетворением многовековой истории (Иванов, 2019). После землетрясения в 1988 г. город был восстановлен. Неподалеку от двух армянских монастырей, узнаваемых по многим фильмам (рис. 8, 9), была воссоздана копия родника Эгнар (рис. 10), но напиться из него может не каждый.

Рисунок 7 – Гюмри ¹

Figure 7 – Gyumri

Рисунок 8 – Кадр из фильма «Родник Эгнар» (реж. А. Манарян, киностудия «Арменфильм», 1975)

Figure 8 – A Still from the Movie “Egnar Spring” (Directed by A. Manaryan, “Armenfilm” Studio, 1975)

Рисунок 9 – Гюмри. Монастырь Мармашен, X–XIII вв.

Figure 9 – Gyumri. Marmashen Monastery, X–XIII Centuries

Рисунок 10 – Гюмри. Родник Эгнар

Figure 10 – Gyumri. Egnar Spring

Переходя к выводам, отметим, что переоценить значимость армянского кинематографа невозможно. Количество снятых фильмов не позволяет уместить их обзор и анализ в одной статье. Существует нечто особенное в армянском кино, что выделяет его из множества других, – это возвеличивание нематериального, духовного мира, где главное место отводится человеку как творцу, созидателю прекрасного и вечного. Армянское кино не только оказалось способным преодолеть периоды бифуркаций, но и стать вечной классикой на многие годы вперед для будущих поколений режиссеров и актеров, соединив в себе лучшие достижения кинематографического искусства.

26 марта 2025 г. на заседании Совета по культуре и искусству режиссер Карен Шахназаров предложил ввести в курс учебной программы историю кино. В условиях глобальной цифровизации данная дисциплина была бы полезной для молодого поколения. Воздействуя на внутренний мир человека, кино способно воспитывать чувство патриотизма и уважения к людям, прививать любовь к труду и семейным ценностям.