Археологические коллекции в составе историко-культурного наследия Бурятии: проблема дефиниций

Археологические коллекции – составная часть историко-культурного наследия; это важный источник исторической памяти любого народа. Сегодня на государственной охране в Бурятии находятся более 700 объектов археологического наследия, и с каждым годом их перечень увеличивается. Наша общая задача – сохранить и передать будущим поколениям богатое и самобытное историческое наследие республики. Для этого очень важно понимать, что именно хранится, как вести учет, каким образом включать в исторические исследования и т.д. Все эти процессы требуют точного понимания дефиниций сохраняемых объектов.

Для того, чтобы дать определение «археологической коллекции» и выявить особенности археологических коллекций, прежде всего необходимо понять специфику исторического источника в археологии.

Археологическая коллекция в нашем исследовании рассматривается в источниковедческом контексте, что вызывает необходимость учитывать так называемый эффект двойной субъективации, когда работа с любым историческим источником является взаимодействием двух культур – создателя и исследователя. Более того, археологическая коллекция является и объектом двух культур: прошлого и современности.

Рассмотрим «триаду» исторический источник – археологический источник – археологическая коллекция. В современном источниковедении выработано три подхода к историческому источнику: культурологический – в широком смысле, как все созданное людьми (О.М. Медушевская, В.А. Муравьев, И.Н. Данилевский); расширительный – представители этого подхода исторический источник вывели термин за рамки только источников «исторического происхождения» (С.О. Шмидт, С.М. Каштанов, В.В. Кабанов); информационный – исторический источник, по мнению сторонников данного подхода, выполняют функцию накопления, хранения и передачи социальной информации о прошедшей действительности (И.Д. Ковальченко, А.Г. Голиков, Т.А. Круглова) [20, с. 7-9].

Исторический источник в данном исследовании понимается с позиций расширительного подхода. При этом подходе исторический источник – «это все, откуда можно получить информацию о развитии человеческого общества… все то, что может источать информацию, полезную для историка, а не только результаты целенаправленной человеческой деятельности, хотя именно источники исторического происхождения (т.е. памятники материальной и духовной культуры) составляют основной массив исторических источников. Источники – это и окружающая естественно- географическая среда, и физико-биопсихические свойства самого человека, во многом предопределяющие и объясняющие деятельность и отдельных индивидуумов, и общества в целом» [20, с. 7].

Обратимся теперь к такому фундаментальному понятию археологии, как «археологический источник» [12, с. 4]. В отечественной науке этот термин не имеет общепринятого понимания и подхода.

Так, в Советской исторической энциклопедии, археология – «отрасль исторической науки, изучающая первобытные, древние и средневековые памятники и реконструирующая по ним прошлое человеческого общества. На последнем этапе исследования археолог выступает как историк» [23, с. 824]. Вещественные памятники (к которым относятся и памятники археологические), в свою очередь являются историческими источниками [23, с. 591].

Однако ряд ученых считали, что ископаемые объекты, которые относятся по происхождению к археологическим источникам, не должны входить в блок исторических источников. Более того, «прямо никакой археологический источник не способен дать ответы на вопросы историка» [5, с. 41].

По мнению Л.С. Клейна, «понятием «археологические источники» характеризуется главное средство обеспечения археологических исследований базой фактов» [12, с. 5]. В то же время он считает, что «археологические источники – и не безоговорочно исторические, и не только исторические» [12, с. 25]. Такое понимание «археологического источника» возможно в том случае, если «археология играет роль источниковедческой дисциплины по отношению к другим наукам» [13, с. 315].

Иного мнения по отношению к термину «археологический источник» придерживаются И.С. Каменецкий, Б.И. Маршак и Я.А. Шер [11]. По их мнению, «археологический источник, даже не совсем достоверный, вне науки невозможен» [11, с. 162]. Более того, археологический источник, как любой источник научной информации, «должен позволять обращаться к нему многократно, если возникают новые вопросы или новые исследовательские подходы» [11, с. 162]. При этом авторы понимают, что повторное обращение к археологическому памятнику невозможно по причине его уничтожения в ходе раскопок. По этой причине источником научной информации становится не сам памятник, а «наблюдения и факты», которые выражаются в отчетах о раскопках и в другой полевой документации. Документация эта ведется при раскопках, а также в ходе камеральных, лабораторных работ и иных анализов и определений (антропологических, палеозоологических, палинологических и др.) [11, с. 162-163]. При таком подходе археологическим источником становится не столько сам археологический памятник, сколько «комплекс тех документов, которые формируются исследователем при изучении памятника» [11, с. 162].

Термин «археологическая коллекция» широко используется в научных статьях, монографиях и диссертациях ученых. Между тем «археологическая коллекция» как особая единица учета не отражена ни в одном из законодательных или нормативно-правовых документах РФ.

В музееведении «археологическая коллекция» трактуется как «систематическое собрание предметов археологии» [19]. Такое определение мало чем отличается от понимания «этнографической коллекции – систематизированное собрание предметов… этноса или этнической группы» или «художественной коллекции – собрание предметов изобразительного искусства» [19]. При таком подходе не учитываются специфические особенности.

В последнее десятилетие выходят научные работы, в которых говорится об «археологической коллекции» как важном информационном источнике, который состоит из нескольких частей. Коллекция в подобных работах рассматривается во всей своей целостности без отрыва от научной документации [3; 14; 10; 2].

Археологи Бурятии используют этот термин в разном контексте. Так, Л.Г. Ивашина констатировала: «При кратком обзоре собранных коллекций автор ( прим. А.П. Мостиц) классифицировал имевшийся материал по типам орудий» [9, с. 10]. Или «в районе Троицкосавска, на Гусином озере, и в Агинской степи в Восточном Забайкалье П.С. Михно собраны археологические коллекции, ныне хранящиеся в Кяхтинском краеведческом музее» [9, с. 11].

А.В. Давыдова, описывая имеющуюся источниковую базу своего исследования, писала: «Сохранившиеся материалы раскопок 1949-1950 гг. хранятся в двух местах: часть керамики была сдана в Улан-Удэнский краеведческий музей, незначительная часть археологической коллекции хранится в Государственном Эрмитаже» [6, с. 8].

Б.Б. Дашибалов в своей работе также использует термин «археологическая коллекция» и его синонимы: «Археологическая коллекция, собранная М.П. Овчинниковым, это, прежде всего, предметы подъемных сборов» [7, с. 53]. Или «коллекция Б.Э. Петри по «Курумчинским кузнецам» хранится в Музее антропологии и этнографии (г. Санкт-Петербург) и Иркутском краеведческом музее» [7, с. 58]. Еще одним примером использования стало следующее предложение: «коллекция Шохтоя неоднородна и является смешанной» [7, с. 58].

В.И. Ташак, используя этот термин, отмечает, что коллекции служили основным источником: «Многочисленные, но разнородные и разрозненные коллекции с различных местонахождений каменного века долгое время служили основным источником для построения периодизационных схем и формирования общей картины древнейшего прошлого Забайкалья» [24, с. 3]. Далее контекст использования иной: «К 90-м гг. к палеолитическим предположительно можно было отнести небольшое количество артефактов из археологических коллекций, собранных в окрестностях Усть-Кяхты» [24, с. 89].

В коллективной работе «Раскопки жилища монгольского времени на нур-тухумском археологическом комплексе» отмечается, «что необходимы дальнейшие исследования на памятнике для получения данных об архитектурных и планиграфических особенностях поселения, определению взаимных связей между его структурными элементами и новой археологической коллекции для корреляции с имеющимися материалами погребальных па- мятников, что позволит дать более четкую интерпретацию памятника в историко-хронологическом контексте» [1, с. 84].

А.И. Симухин, используя термин «археологическая коллекция», отмечает, что «источниковую базу составили археологические коллекции предметов из цветного металла, хранящиеся в Музее БНЦ СО РАН, Музее истории Бурятии им. М.Н. Хангалова, Кяхтинском краеведческом музее им. В.А. Обручева» [21, с. 4].

Как отмечалось выше, кроме непосредственно термина «археологическая коллекция», исследователями часто используются синонимы этого термина «коллекция», «коллекция артефактов».

Так, Л.В. Лбова использует несколько синонимов термина «археологическая коллекция»: «Коллекция артефактов, хранящаяся в фондах ИАиЭ СО РАН (1451 ед.), в лаборатории археологии ИГУ (16 ед.), в лаборатории археологии ИМБиТ СО РАН (21 ед.), в целом насчитывает 1488 предметов» [15, с. 66]. Или: «Орудийный набор коллекции Варвариной горы представлен 327-ю экземплярами (21 % артефактов), из них 24 экз. так называемые атипичные предметы (галечные «терки»)» [15, с. 69].

В другой работе Л.В. Лбовой синонимы также встречаются: «При подготовке монографии использовались материалы и коллекции из раскопок Фофановского могильника 1948, 1950 гг. (фонды Музея истории Бурятии)» [16, с. 5]. В другой части работы: «Такие ононские поселения, как Чиндант и Арын-Жалга, а также монгольское поселение Тамцак-Булак, дали выразительные коллекции изделий» [16, с. 82]. Также термин «коллекция» используется для обозначения отдельного типа артефактов: «В состав коллекции каменного инвентаря входят: нуклеусы, микропластины, проколки, резчики, двулезвийные ножи, скребки, пилки, отщепы и скребла» [16, с. 131]. Или: «Коллекция украшений включает бусины и 2 подвески из клыков марала, пришлифованные ниже отверстий» [16, с. 104].

Н.В. Цыденова также отмечает: «В итоге сборов подъемного материала была сформирована коллекция артефактов» [25, с. 124].

Таким образом, понимание термина «археологическая коллекция» или его синонимов зачастую сводятся к систематическому собранию археологических предметов.

Надо отметить, что отсутствие единого понимания «археологической коллекции» вызывает трудности при работе с ними. Так, например, в разных учреждениях Бурятии в основу деления археологического фонда на отдельные археологические коллекций положены разные принципы. В Этнографическом музее народов Забайкалья весь фонд археологии входит в одну археологическую коллекцию. По сути, эта коллекция Хунну, которая была передана А.В. Давыдовой в 1977 г. с археологического памятника «Иволгин-ское городище». Причина выбора такого принципа деления связана с небольшим размером археологического фонда музея (всего 99 предметов).

В Кяхтинском краеведческом музее им. В.А. Обручева принцип деления коллекций иной. Этот первый краеведческий музей на территории Бурятии также стал первым местом хранения археологических коллекций. Исторически сложилось, что все коллекции этого музея авторские, т.е. основ- ной принцип деления — это принадлежность к автору археологических работ. Так, в дореволюционный период были сформированы коллекции Ю.Д. Талько-Грынцевича, А.П. Мостица, П.С. Михно, Я.С. Смолева. В советские годы продолжилось формирование коллекции П.С. Михно, а также были сформированы новые: С.А. Успенского, А.П. Окладникова, Р.Ф. Тугутова, А.В. Давыдовой, П.Б. Коновалова, С.С. Миняева, А.Д. Цыбиктарова.

В Национальном музее Республики Бурятия представлен третий принцип, по которому выделяют отдельные археологические коллекции. В его основу положена принадлежность к археологическому памятнику. Например, в Национальном музее РБ имеются коллекции: «Хотык», «Варварина гора», «Мухор-Тала», «Нянги» и т.д. всего 32 коллекции. При этом важно подчеркнуть, что несколько подобных коллекций объединены в группу коллекций, согласно принципу принадлежности к исторической эпохе: «Палеолит», «Неолит», «Хунну» и т.д.

В Музее Бурятского научного центра сектор археологии объединен в единое собрание археологических предметов.

В Институте монголоведения, буддологии и тибетологии СО РАН деление коллекций происходит по принадлежности материала к археологическому памятнику. Исключением является краниологическая коллекция. Крупными коллекциями являются «Ильмовая падь», «Енхор», «Сутайская феодальная усадьба», «Иволгинское городище», «Удинский острог» и др. Всего – 37 коллекций.

Еще один принцип деления фондов на отдельные археологические коллекции – это типологический принцип, т.е. объединение предметов в коллекции на основе типологического родства отобранных предметов. При этом предметы могут относиться к разным культурам и эпохам. Данный принцип деления условный и встречается в научных публикациях, а объединение это необходимо для удобства исследования, вошедших в коллекцию предметов [22; 18].

Таким образом, в Бурятии выявлено пять основных принципов деления фондов на археологические коллекции: авторский принцип; локальный (принадлежность к археологическому объекту); хронологический (отношение к исторической эпохи); принадлежность к археологической культуре; типологический (основан на типологическом родстве предметов).

Определенные трудности вызывают собрания так называемого «подъемного материала» – предметы археологии, которые получены в ходе разведочных работ и обследований археологических объектов и сборов. Кроме того, в учреждениях хранится значительное количество материала, который не поставлен на учет и не принят на хранение. Например, в Кяхтинском краеведческом музее имеется коллекция А.Д. Цыбиктарова, которая не учтена в музейной документации (Книга поступлений, коллекционная опись, инвентарная книга). Несвоевременная постановка на учет археологической коллекции может привести к потере важной информации об обнаруженных предметах, времени и месте обнаружения, а также к потере артефактов.

Также с определенными трудностями мы столкнулись при работе с материалами разновременных археологических памятников. Возможно ли объединять археологические предметы с подобного рода памятников в одну коллекцию? Или группировать их по принадлежности к исторической эпохе или по отношению к автору? Единства в этом вопросе также нет. Например, коллекция «Кибалино» (ИМБТ СО РАН) включает разновременные материалы раскопок 1977 г. (неолит – средневековье). В ее составе – около 14 тыс. предметов, среди них фрагменты неолитической керамики и остатки каменной индустрии, и антропологический материал, относящийся к средневековью.

На этом фоне понимание дефиниции естественнонаучных коллекций, в частности геологических, более регламентировано и разработано.

Сравним методические рекомендации по формированию, учету, хранению и использованию геологических коллекций [8] и пособие по учету и хранению археологических коллекций [17; 4]. Прежде всего, у геологов четко выработано понимание «геологической коллекции» как отдельной учетной единицы. Отдельный предмет является лишь составной частью коллекции. В то время как в рекомендациях по работе с археологическими коллекциями все сводится к работе с отдельным «археологическим предметом» [4, с. 10-16]. Часто археологический предмет уравнивается с археологической коллекцией, и употребляется в следующей форме: «археологический пред-мет/коллекция» [4, с. 23-24].

Кроме того, в составе «геологической коллекции» обязательным является наличие различной документации, баз данных, а также научных работ, написанных на основе анализа этой коллекции [8, с. 28]. Для археологических коллекций с одной стороны признается необходимость включения документации в состав коллекции [4, с. 13]. С другой, «археологическая коллекция» сводится к совокупности предметов, происходящих с одного археологического памятника, и не учитывает наличие документации [4, с. 11-13]. Более того, не дается никаких рекомендаций по работе с этими документами, состав которых также точно не определен.

В ходе исследования нами был выработан подход к «археологической коллекции» как к комплексному историческому источнику. Комплексность его заключается в том, что в коллекцию обязательно должны входить три типа исторических источников: вещественные – весь объем археологического материала, полученного в ходе полевых работ; письменные – научная документация (дневники, отчеты, научная публикации), сопроводительная документация (описи, акты); визуальные – фотографии, чертежи и рисунки. Письменная и визуальная части часто (но не всегда) являются единым документальным массивом (научные отчеты, публикации), а также имеют ряд научных требований. Они могут быть объединены в группу «научная документация».

Важно отметить, что вещественная часть и научная документация должны быть равноправными частями археологической коллекции. Изучение только вещественной части, в отрыве от научной документации, приведет к тому, что станет вероятна утрата контекста обнаружения, т.е. собрание предметов становится большой группой единиц хранения без привязки к историческому контексту. Исследуя только научную документацию, можно упустить особенности предметов или группы предметов, так как не весь объем обнаруженного материала подробно описывается автором раскопок.

Кроме того, комплексный подход к археологической коллекции позволяет получить информацию не только о памятниках, эпохах и культурах, но и о развитии археологии как науки в регионе. Появляется возможность проследить основные этапы становления, подъемов и спадов археологических исследований, расширения исследовательского поля. Показательным в этом отношении является период 90-х гг. XX в. В это время отмечается спад археологических исследований, что отразилось и на объемах археологических коллекций, сформированных в этот период. С другой стороны, в 80-х гг. XX в., когда наблюдается рост числа исследований, расширение исследовательского интереса, ускоряются и темпы формирования новых и доукомплектование уже имеющихся археологических коллекций.

Однако, чтобы такой подход работал, археологическую коллекцию необходимо воспринимать как самостоятельную единицу хранения, в состав которой входит вещественная, письменная и визуальная части. Таким образом, археологическую коллекцию правомерно рассматривать как комплексный исторический источник.

Отличительной чертой археологической коллекции является то, что наибольший объем научной информации возможно получить лишь при использовании разных типов источников: вещественные, письменные и визуальные. При этом вещественная часть понимается в максимально широком значении, т.е. весь археологический материал. В свою очередь этот материал должен быть тщательно зафиксирован на других носителях информации (письменных и визуальных). Письменная и визуальная части составляют важную и необходимую составляющую коллекции. Их наличие позволяет получить разнообразную информацию: об археологическом объекте, о ходе работ, об используемых методах, о контексте обнаружения отдельных находок и их групп, о предварительной интерпретации обнаруженного материала и др. Иными словами, с помощью полевой и научной документации появляется возможность повторного обращения к разрушенному в ходе полевых археологических работ памятнику. Кроме того, письменные и визуальные материалы позволяют проследить этапы развития археологии как науки.

Итак, лишь при комплексном использовании всех составляющих археологических коллекций можно получить максимум информации об этом сегменте историко-культурного наследия Бурятии, а также репрезентативные данные для реконструкции древней и средневековой истории региона.