Ассоциативно-семантические темпоральные связи и их лексикографическая репрезентация в психолингвистических словарях

Развитие темпоральной семы в лексико-семантической структуре лексем тесно связано с эволюцией человеческого сознания. Это позволяет говорить об экспликации временной семы в плане содержания слов не только прямо, но и опосредованно. Подобное явление, однако, не представляет собою хаотичное восприятие действительности. Объяснение такому факту находится в диссипативной характеристике человеческого мышления, которая заключается в том, что восприятие индивидом информации реального мира происходит через «кодирование» ее в сознании. При этом все разрозненные реалии в процессе их осмысления объединяются в систему.

В процессе коммуникации носители языка могут взаимно затронуть определённые чувственные представления и понятия и, вследствие этого, в памяти каждого коммуниканта способны появиться соответствующие аналоги [18, с. 140]. Другими словами, употребление определённого слова влечет за собою появление новых образов и лексико-семантических вариантов, что можно объяснить связями между реалиями. Восприятие индивидуума, таким образом, опираясь на парадигматические и синтагматические законы языка и речи, носит ассоциативный, образный и логический характер [27, с. 52; 5, с. 6].

В психологии подобные связи между реалиями определяются как ассоциации, а круг ассоциаций, являющихся реакциями на одно и то же слово, называется ассоциативным полем [25]. В языкознании

ГРНТИ 16.31.41

Жанна Павловна Залипаева – аспирант кафедры теории английского языка и переводоведения, старший преподаватель кафедры французского языка Брянского государственного университета имени академика И.Г. Петровского.

Контактные данные для связи с автором: 241001, Брянск, Бежицкая ул., 14 (Russia, Bryansk, Bezhickaja str., 14).

Статья поступила в редакцию 01.07.2017.

об ассоциациях упоминается в «Общей лингвистике» Ш. Балли, где идёт речь о том, что ассоциации способны распространяться на все ярусы языка от синтаксиса до орфоэпии [4, с. 30], и учении Ф. де Соссюра, в котором говорится о синтагматически-ассоциативных связях между словами, характеризующихся автором, впрочем, с большим уклоном в психологию, нежели в структурную лингвистику [26, с. 169]. Общая же классификация лексических ассоциаций восходит к Аристотелю [2].

Следует, однако, отметить, что всплеск интереса к данному аспекту обусловлен развитием психолингвистических и нейрофизиологических исследований в области лексики в XX веке [15; 11]. Лингвисты названных смежных с медициной отраслей полагают, что практически любая лексема или отдельная её семема, называемая специалистами «слово-стимул», может вызвать разветвлённый ряд реакций, получивших название «ассоциаты». Их совокупность неизменно будет создавать определенную систему – ассоциативно-семантические поля (в дальнейшем – АСП). Данное образование является структурной единицей лексико-семантической системы, отличающейся определённой спецификой.

Любое поле в рамках лексикологии характеризуется сходной структурой, включающей в себя ядро, центр, периферию и фрагмент, и отражает отношение между лексическими единицами на уровне их взаимных семантических связей. АСП – это онтологическое отражение мыслительного процесса, характеристика концептуальной картины мира на уровне обыденного мышления, анализ механизмов речи, в отличие от остальных лексических образований, построенных на сопоставлении словарных значений слов [12]. АСП, подобно другим видам полей, имеет ядерно-центро-периферийную структуру, однако формируется чаще всего на основе ассоциативного эксперимента, а не словарных дефиниций.

Таким образом, ядро АСП включает в свой состав наиболее частотные реакции, центр – реакции, являющиеся в статистическом плане промежуточными между частотной и периферийными, и периферию, которая складывается из единичных реакций. В соответствии с таким распределением языкового материала АСП может классифицироваться как индивидуальное или коллективное. Последнее нередко номинируется в лингвистической литературе как «ассоциативная норма», однако трактовка этого термина не является однозначной: с одной стороны, это понятие рассматривают как лингвистическое явление [5, с. 13], с другой – исключительно в медицинском или психологическом смысле, но никак не в литературно-языковом [13, с. 30].

Оба взгляда на данный термин являются правомерными и находят отражение в природе ассоциативной нормы: ассоциации – порождение мира психических явлений, находящее репрезентацию в вербалике, а, следовательно, ассоциации можно рассматривать как пограничное явление в психолингвистике. Реакции на слово-стимул опираются на семиотическую, в том числе и языковую систему, что позволяет говорить о различных видах ассоциаций [5]:

• 1.    Референтные ассоциации – это ассоциации экстралингвистической направленности, отражающие узуально закреплённую языковым сознанием коммуниканта и способную актуализироваться в тексте возможность лексем соотноситься с определёнными реалиями окружающего мира. Референтные включают в себя также тематические и ситуативные ассоциации, имеющие в сознании информантов привязку к определённой ситуации, фрагменту действительности.

• 2.    Когнитивные ассоциации возникают на логической основе в рамках гиперо-гипонимических или соотносительных парадигм. Когнитивные ассоциации, в отличие от референтных, не вызывают в сознании конкретный визуально-чувственный образ, а опираются на общность информационного тезауруса коммуникантов, включают в себя коллективные знания носителей языка, коннотативную сему. Другой разновидностью когнитивных ассоциаций можно назвать культурологические ассоциации, построенные на основе прецедентных знаний.

• 3.    Языковые ассоциации основаны на знании информантами языковой системы, парадигматических и синтагматических законов. Они дифференцируются на стандартные (типовые) и нестандартные (уникальные, маловероятные). Стандартные отличаются частотностью, закреплены в узусе, в языковом сознании носителей языка и характеризуются регулярностью. В их числе выделяют антонимические, синонимические, гиперо-гипонимические, словообразовательно-морфологические и лексико-семантические, основанные на метафоризации полисемантических лексем. Уникальные ассоциации отражают индивидуально-авторское мировосприятие, не закреплены в узусе и в сознании носи-

• телей языка, они не типичны и не регулярны, чаще всего обусловлены ассоциативными связями творческой языковой личности, поэтому характерны прежде всего для художественной литературы [5].

Одним из наиболее активных в жизни индивидуума ассоциативных полей является АСП времени. При восприятии субъектом повседневных реалий временные ассоциации вызываются в сознании разными представлениями и понятиями. В языкознании существует достаточно много трактовок понятия «временные ассоциации». Так, они нередко определяются как эволюционное приспособление человека к временной упорядоченности объективного мира [1], как цепочки соотношений между природными (календарными) периодами и архетипами образов [28], метафорически связываются с понятием природной цикличности [7; 3], рассматриваются как вторичный признак времен года [17].

Ассоциативный эксперимент, в котором стимулом является слово, позволяющее обратиться к языковому сознанию информантов, открывает возможность выйти и на уровень исторической памяти, коллективного бессознательного, и на уровень локальной/индивидуальной интерпретации, порой независимо от особенностей субъекта, личностных интересов и т.д. Ассоциативные реакции, возникающие в сознании конкретного информанта, систематизируются в коллективное АСП, дающее, в свою очередь, представление, о механизме смыслоформирования, создания картины мира, образных представлений, в том числе с национальной спецификой.

К сравнительно-сопоставительному анализу ассоциаций в национальной картине мира, проведённому на основе лексико-фразеологического материала, лингвисты обращались не раз, объясняя это важностью сопоставления ресурсов неродственных/родственных языков [16, с. 201] или выявлением различий между восприятием мира носителей различных лингвокультур с целью определения точек соприкосновения, которые могут обеспечить успешную межкультурную коммуникацию и процесс перевода [8, с. 78].

В связи с этим в лингвистике появились специальные лексикографические источники: словарь ассоциативных норм испанского языка [32], польского и других славянских языков [30], а также немецкого языка [29]. Психолингвистические словари подобного типа высоко оцениваются в современном языкознании, называясь источником уникальной экстралингвистической и лингвистической информации [19, с. 138]. По словам одного из авторов «Французского ассоциативного словаря» М. Дебренн, российская лингвистическая парадигма включает в себя наиболее приемлемый понятийный аппарат, помогающий проанализировать национальное языковое сознание, концептуальную и языковую картину мира, что даёт возможность, используя метатеоретический анализ и экспериментальные процедуры, вскрыть и зафиксировать знания, вступающие в ассоциативную связь с языковыми и неязыковыми знаками [9, с. 64].

Именно поэтому наиболее интересным в рамках нашего исследования представляется материал ассоциативных словарей, позволяющий увидеть темпоральный фрагмент картины мира в русском (шире – славянском) и французском сознании. В качестве основы нашего исследования мы использовали «Словарь ассоциативных норм русского языка» под ред. А.А. Леонтьева [23] (в дальнейшем – САНРЯ), «Русский ассоциативный словарь» Ю.Н. Караулова и др. [21] (в дальнейшем – РАС), «Славянский ассоциативный словарь» Н.В. Уфимцевой и др. [22] (в дальнейшем – САС), а также «Французский ассоциативный словарь» М. Дебренн, Н.В. Уфимцевой, А.А. Романенко [10] (в дальнейшем – ФАС).

Согласно «Русскому сопоставительному ассоциативному словарю» [31], сопоставление словарных статей, включающих в качестве слова-стимула темпоральные лексемы, показало, что во всех перечисленных ассоциативных словарях русского языка встречаются 5 слов-стимулов с темпоральной семантикой ( время, день, утро, молодой, старый ), ещё 3 находят отражение в двух различных словарях из списка ( вечность, год, вечер ). По нашим наблюдениям, словник электронного варианта РАС содержит 18 слов-стимулов с темпоральной семантикой [21], а ФАС – 28 таких лексем.

Сопоставлению темпорального фрагмента языковой картины мира в лингвистике уже уделялось внимание [6], однако сравнительно-сопоставительный анализ проводился только на основе славянских языков. Восприятие времени разных этнических групп посредством сопоставления темпоральной лексики неродственных языков с точки зрения психолингвистического аспекта до настоящего времени не становилось объектом внимания отечественных лингвистов.

Откроем новую страницу исследований темпоральных фрагментов анализом лексемы время – главного слова-гиперонима по отношению ко всей лексико-семантической группе с темпоральной семантикой.

Ядро АСП «Время» в САНРЯ и РАС включает наиболее частотную реакцию деньги , что является когнитивно-языковой ассоциацией, отражающей синтагматические связи устойчивого сочетания, представляющего собой кальку с английского Время – деньги . В ФАС эта реакция также находит место, однако входит в центр АСП, что говорит о наличии подобной кальки во французском языке, однако не актуализированной в сознании носителя языка. В САС ядерной является реакция часы , отражающая партитивные отношения. Мы находим её и в двух других словарях, но в центре поля. Лексема же деньги вовсе отсутствует в словарной статье САС. В ФАС ядерными лексемами являются heure (час) и montrer (показывать) , это репрезентирует языковые гиперо-гипонимические и референтные ассоциации соответственно.

В ассоциативных словарях славянских языков пересекаются реакции в употреблении единиц летит, года, пространство (в САС отсутствует), вперёд, долго, течёт и телевизор , распределяемых по центру и периферии поля. Последняя реакция, являясь референтной, говорит о привязке к определённой ситуации, связанной с просмотром программы «Время», о чём свидетельствуют реакции-словосочетанияв РАС программа «Время» и новини по TV Останкино в реакциях носителей болгарского языка в САС. Первые же близки к когнитивным, репрезентирующим философские характеристики понятия «время», тесно связанного с пространством, что также активно находит отражение в ФАС ( espace (пространство), écoulement (поток), années (года) ).

В словаре последнего поколения САС наблюдается увеличение в количественном отношении лексем, репрезентирующих в семантике быстротечность времени, наполненность его событиями, влияние на жизнь человека: спешить, терять, ушло, не удержать, не хватает, мчит, неудержимо, проходит, течёт быстро, убегает, враг и т.д., а в ФАС – événement (события), histoire (история), horaire (график), course (бег), contrainte (зависимость), assassin (убийца), mort (смерть), fatalité (судьба), fin (конец) . Подобные реакции связаны с антиномией такой характеристики времени, как «объективное – субъективное».

С одной стороны, информанты ощущают быстротечность времени, его антропоцентричность (неслучайно во всех анализируемых словарь на слово-стимул «время» у всех носителей языка есть реакция жизнь ), влияние урбанизации на жизнь современного носителя языка (в ФАС встречаем реакцию ville (город) ), но, с другой стороны, осознание того, что время существует независимо от человека и индивид не может подчинить его себе. Как видим, время, которое ещё с античных времён воспринималось человеком как нечто враждебное, разрушительное, не утратило своих агрессивных характеристик в современном мире.

Интересен тот факт, что в ФАС в числе реакций, относящихся к центро-периферийным фрагментам АСП, можно найти значительное количество лексем, входящих в тематическую группу «Погода»: météo ( погода , находится на втором месте после ассоциативной нормы), pluie (дождь), ciel (небо), nuages (облако, туча), intempérie (ненастье), nuage (облака), nuageux (облачно), pluvieux (дождливый, слякотный), vent (ветер) . Такая особенность реакции связана с языковыми ассоциациями, а именно наличием во французском языке омонимов temps – время и temps – погода . Подобная разновидность реакций находит место и в реакциях носителей болгарского языка в САС: климат, метеорологично, метеорология, температура – по той же лингвистической причине ( погода в болгарском языке может звучать как време ).

Такой широкий семантический спектр лексемы время обусловлен его историческими и семиотическими связями. Так, в «Толковом словаре русского литературного языка» (БАС) можно найти значение с пометой «просторечное», не отмеченное во всех остальных толковых словарях русского языка – «погода, состояние воздуха (сухое время)», а в псковских диалектах зафиксирована семантика лексемы «время» – возраст, жизнь, погода . Как видим, такая лингвистическая закономерность характерна и для родственных, и для неродственных языков.

Референтными ситуативными реакциями, находящимися на периферии АСП, в ФАС являются grammaire (грамматика) и impératif (императив) . Это позволяет увидеть иную, терминологическую сторону понятия «время», связанную с лингвистикой, что не имеет места в других ассоциативных словарях.

Заметим, что во всех рассматриваемых ассоциативных словарях реакции информантов репрезентируют ещё одну антиномию времени – «линейность (миг, секунда, минута, час, год, мiнута, век, ми-нути, хвилини, heures, secondes и т.д.) – цикличность (вечер, лето, зима, вечар, дзень, ноч, нiч, saisons, jours и т.д.)», однако не во всех случаях находят отражение реакции, связанные со временем жизни человека – его возрастом. Подобные ассоциаты мы встретили только в реакциях носителей болгарского языка в САС (стар) и французского языка в ФАС (vieillesse (старость), vieillir (возраст)).

Нельзя не отметить наличие в ФАС большего, чем в других ассоциативных словарях, количества когнитивных ассоциаций, связанных с прецедентными именами. Это периферийные реакции Einstein ( Альберт Эйнштейн – гениальный физик; ассоциативная связь касается создания этим учёным теории относительности, где время рассматривается как четвёртое измерение реальности), Hiro ( Хиро Накамура – персонаж телесериала «Герои»; ассоциативная связь обусловлена способностью этого героя повелевать пространством и временем) и Proust ( Марсель Пруст – французский писатель; ассоциативная связь объясняется названием его известного романа «В поисках утраченного времени»). Интересно, что только в последнем случае прецедентным является имя, связанное с французской культурой.

В других ассоциативных словарях такие когнитивные реакции менее частотны. В САС находим только Рэй Брэдбери в периферийных реакциях носителей белорусского языка, что связано, видимо, с романом-антиутопией этого писателя «451 ° по Фаренгейту», в котором говорится о будущем, и Швейцария в этой же группе реакций, что, очевидно, объясняется связью с прецедентным словосочетанием «швейцарские часы» как показателем высокого качества товара. Ещё одним примером в рассматриваемой группе реакций является фрагмент прецедентного текста песни “час зачатья я помню не точно…” (В. Высоцкий) и прецедентных рекламных текстов пiць Хершы. пiць pepsi , что находит место и в реакциях носителей украинского языка: пити Coca-Cola. Подобное пересечение реакций может, по нашему мнению, свидетельствовать о едином рекламном пространстве в картине мира славян.

Таким образом, анализ лексикографического материала показал, что время воспринимается носителями языка во всех его философских проявлениях, часто метафорически, что связано с его бегом, агрессивностью по отношению к человеку. Темпоральные лексемы также нередко включаются в тематические группы, обозначающие пространство, характеризуя неразрывную связь этих философских понятий. Кроме того, АСП «Время» может содержать в своём составе компоненты, построенные на отношениях «время – человек», «время – погода», «время – жизнь» и «время – культура». Такие связи имеют глубокие исторические, философские, психологические и культурологические корни, что делает их употребление общечеловеческой закономерностью и определяет сходный источник метафори-зации.

При интериоризации категорий внешнего мира, связанных со временем, включаются более сложные механизмы работы сознания, чем при перемещении во внутренний мир тех предметов и явлений, которые имеют перцептуальные характеристики. При этом эксперимент подтверждает то, на что обращали внимание исследователи при изучении механизмов активизации мнемических процессов [14]: в сознании информантов темпоральные образы прочно закрепляются посредством создания сетей ассоциаций, очерчивающих схему восприятия мира, основные звенья которой состоят из чувственных, дескриптивных образов.