Аварские древности как возможная основа для выделения археологических памятников жужаней

На протяжении многих веков кочевой мир Азии был важнейшим связующим звеном между цивилизациями Востока и Запада. Eще в эпоху поздней древности существовала связь между Индией и скифо-сибирским миром, постоянно происходил обмен материальными и культурными ценностями на всей территории от Дуная до Китая. Не изменилась ситуация и в гунно-сарматское время, а также в раннем средневековье.

Заметную роль в этом процессе сыграли жужани (называемые также в китайских источниках как жоужань, жуаньжу-ань, жуйжуй, жужу) – союз кочевых народов, которые господствовали в степях Северного Китая в промежутке между окончательным ослаблением хунну в IV в. и подъемом Тюркского каганата в VI в. В «Истории династии Вэй» говорилось, что первые вожди жужаней были потомками дунху и в качестве таковых считались родственниками сяньбэйских тобасцев, основавших Северную Вэй [Материалы…, 1984. С. 267, 281]. Однако в других летописях («История династии Сун», «История династии Ляо») народ жуйжуй (жужу) назван «отдельной ветвью сюнну» [Там же. С. 288, 289]; еще в одной хронике («История династии Южная Ци») их определили как «смешение застенных хуских племен». Китайские письменные источники сооб- щают также о тесных связях жужаней с тюркоязычными гаоцзюйцами. Как заключает В. С. Таскин, «жужани, относившиеся к группе дунху, являлись монголоязычным народом, силой включившим в созданное ими государство различные тюркоязычные племена» [Там же. С. 49]. В 402 г. правитель жужа-ней первым среди степных народов принял титул кагана [Крадин, 2000].

Однако впоследствии государство жужа-ней будто бы вовсе пропадает, до сих пор не найдено археологических памятников, которые можно было бы с уверенностью связать с его существованием. Впрочем, по мнению ряда исследователей, прямыми потомками жужаней стали племена авар (греч. Άβαροι, Ουαρχωννιται; лат. Avari; в русских летописях Обри или Обры) [Эрдели, 1982. С. 58]. Высказывалось также мнение, что авары были только одним из народов, входивших в жужань-скую конфедерацию. В любом случае, они представляли собой кочевников центральноазиатского происхождения, начавших в середине VI в. движение на запад и создавших в Паннонии собственное государство – Аварский каганат, просуществовавший до начала IX в. Об этих номадах писали как византийские (Феофилакт Симокатта, Менандр, Иоанн Эфесский), так и германские авторы (Хроника Фредегара и др.)

Жужани исчезают с исторической арены стремительно, можно сказать – в соответст- вии с фразой из «Повести временных лет» по поводу их западных потомков: «поги-боша аки обри» [Притча…, 1980. С. 9–10]). Однако при этом «обри» (авары) оставили значительный след на археологической карте Восточной Европы. Поскольку их памятники достаточно детально изучены российскими, немецкими, польскими и, особенно, венгерскими учеными (работы И. О. Гавритухина, К. Хордта, Ф. Дайма, И. Боны, А. Кисса, И. Ковриг, Л. Паппа, Е. Гарам и др.), то представляется вполне обоснованным и перспективным начать выделение жужаньского пласта в археологии Центральной Азии, используя аварские древности в качестве своеобразного эталона. Таким образом, предполагается выстроить широкую ретроспективу – и во времени, и в пространстве. Другая важнейшая составляющая такого поиска – сведения китайских летописей, в которых приводится точная географическая локализация расселения жужаней в Западном крае, а также некоторые характеристики их культуры (обзор см.: [Чжоу Вэйчжоу, 2006]).

Однако в трактовке взаимоотношений жужаней и авар существует немало дискуссионных моментов. Большинство историков считают авар прямыми потомками жужаней. Такой точки зрения придерживались Б. Шпулер, Й. Маркварт, В. Эберхард, Р. Груссэ, К. Менгес, П. Пельо, Е. А. Хелимский.

В то же время существуют и иные точки зрения на этногенез авар. Скептики допускают, что жужане внесли некоторый вклад в формирование авар, но основную роль тут сыграли иные общности, например, юэчжи или эфталиты. Кацуо Эноки отстаивал ираноязычие большей части ранних авар, а также наличие у них родственной связи с племенами «белых гуннов» (эфталитов, хионитов, кидаритов), населявших территорию Афганистана и прилегающие к нему области.

Не менее распространена версия о тюркской принадлежности авар. С этим сложно спорить, если говорить о позднем периоде, когда каганат уже включал в себя немало тюркских племен. Применительно к ранним аварам эту теорию развивает венгерский историк А. Рона-Таш. По его мнению, уже на раннем этапе авары гово- рили на одной из разновидностей тюркского языка [Рона-Таш, 2005. С. 115].

Если опираться на данные византийцев Феофилакта Симокатты и Менандра, то в Европе действовали «псевдоавары» – вархониты (племена уар и хуни), которые присвоили себе имя настоящих авар, чтобы устрашить соседей. Л. Н. Гумилев первоначально связывал аваров с хионитами, считая последних кочевыми сармато-аланами. В более поздней работе он стал идентифицировать хионитов не с номадами, а с земледельческими ираноязычными племенами Средней Азии, не отрицая в то же время «гунно-тюркского» вкрапления [Гумилев, 1993. С. 375–387].

Существует множество гипотез, объясняющих происхождение и значение этнонима авар . По мнению В. И. Абаева, он является иранским по происхождению. В современном персидском awardan означает «приносить, приводить (в том числе факты, цитаты, доказательства), привозить, проходить через что-либо» (отсюда aware – «бродяга, скиталец, беженец»), что в свою очередь проливает свет на этимологию кавказско-аварского термина awarag – «пророк, посланник, мессия» [Абаев, 1958. С. 26]. Иранизм аваре / авара с вышеприведенным значением прослеживается и в некоторых иных тюркских языках. Мехмед Тэзджан в работе, посвященной термину «апар/(а)пар» в древнетюркских и армянских источниках, считает, что он связан с эфтали-тами, и отмечает, что многие ученые увязывают народ апар с ранними аварами. Воздерживаясь от прямого участия в дискуссии по этому поводу, М. Тэзджан, тем не менее, заявляет, что этноним апар как по фонетическому облику, так и иным причинам никак не может принадлежать к исконной древнетюркской или архаичной монгольской лексике [Тэзджан, 2004].

Напротив, по мнению Ю. Немета, этноним восходит к древнетюркскому корню awa – «противиться, сопротивляться, восставать» + - ar , либо - r (суффикс действующего лица), отсюда awar – «сопротивляющийся, мятежник» – название рода по аналогии с bulgar с тем же значением: bulga – «смешивать, возмущать», отсюда bulga-r – «мятежник» [Немет, 1976. С. 301–302].

Данные по языку авар очень скудны и не позволяют с уверенностью судить о его принадлежности. Сохранившиеся в письменных источниках аварские титулы и личные имена являются универсальными для алтайской языковой семьи. Как свидетельствуют данные археологии, авары пользовались разновидностью рунической письменности, однако все найденные надписи очень короткие и не поддаются расшифровке. Единственным памятником, по которому пытаются реконструировать аварский язык, является надпись, выполненная греческими буквами на сосуде из клада в Надь-Сент-Миклош.

На данном этапе сделать более точные выводы ввиду нехватки данных для лингвистического (равно как и культурологического) анализа не представляется возможным. Полагаем, что новые материалы будут получены не только за счет дальнейших изысканий на территории Европы, но благодаря широкомасштабным раскопкам, развернувшимся в последние годы на территории Синьцзян-Уйгурского автономного района КНР, а также в Западной Монголии и на Алтае. Однако для нас остается вполне вероятным предположение, что сравнительный анализ этих материалов в целях выделения в их составе собственно жужаньских древностей будет неизбежно проводиться относительно археологических памятников авар, известных на территории Европы.

ANTIQUITIES OF AVARS AS POSSIBLE BASE FOR ALLOCATION OF RURAN (ROURAN) ARCHAEOLOGY