Балканские настроения и перспективы вступления в Европейский союз

В отечественной научной литературе и публицистике не прошла еще мода рассуждать о Балканах в историософских или цивилизационных категориях, которые словно в императивном порядке вменяют народам региона совершенно определенное мировосприятие. Наверно поэтому мало кто обращается к анализу реальных массовых умонастроений в странах региона, хотя социологического материала для этого достаточно. Подходящей основой для подобного анализа могут послужить опросы, проведенные службой Гэллапа в рамках проекта «Balkan monitor» в 2006, 2008 и 2009 гг. в тех западнобалканских странах, которые собираются стать членами ЕС¹. Речь идет о Хорватии, Македонии, Черногории, Албании, Боснии и Герцеговине, Сербии и Косово (его в Брюсселе считают самостоятельным государством, хотя 5 членов ЕС пока воздерживаются от признания).

Разумеется, общественное мнение не предопределяет политический курс, и тому можно привести массу свежих примеров – скажем, вступление Хорватии в НАТО, когда принципиально важные решения принимались вопреки господствующему настрою общества. Но доминирующие в обществе представления остаются важным фактором электорального выбора. В демократических системах и правящие, и оппозиционные круги не могут не считаться с ними вообще. Таково политическое устройство государств этого региона, в отличие от большинства постсоветских. Поэтому общественное мнение влияет на содержание повестки дня, задает определенные рамки выбора возможных альтернатив, сказывается на темпах проведения уже намеченных изменений и побуждает к активизации информационно-пропагандистских усилий для желательной его корректировки.

Мировой экономический и финансовый кризис ощутимо сказался на слабых экономиках стран региона, что повлияло и на мнение граждан. Что страна развивается в неправильном направлении, считают 84% опрошенных в Хорватии, 77% – в Боснии и Герцеговине, 72% – в Сербии, 61% – в Македонии, 47% – в Черногории, но лишь 42% (против 47% оптимистов) – в Албании и 42% (против 48%) – в Косово2.

КАНДЕЛЬ Павел

Между тем, кризис относительно слабо отразился на отношении граждан к возможному вступлению этих стран в ЕС, что является их официально провозглашенной целью. Наибольшими «евроэнтузиастами» выступают албанцы не только в Албании (84% позитивных оценок в 20 06 г., 83% – в 2008 г., 88% – 2009 г.) и Косово (87, 89,

88% соответственно), но и в сопредельных государствах. Благодарность за поддержку в «косовском вопросе», надежды на дальнейшее благожелательное отношение и особая заинтересованность в возможности свободной миграции в ЕС являются питательной средой для стабильно проев-ропейских настроений.

У Македонии есть немало оснований обижаться на Брюссель. ЕС долгие годы держит ее в статусе кандидата, но не начинает переговоры о приеме, обусловливая это достижением согласия с Грецией, требующей изменения названия страны, одноименного с одной из греческих провинций и посягающего-де на эллинское наследие. В Македонии 67% албанцев готовы согласиться на изменение названия страны ради приема в ЕС и НАТО, но для 95% македонцев такое условие, ставящее под вопрос саму национальную идентичность, неприемлемо1. Но даже там позитивная оценка вступления в ЕС сократилась не очень значительно: с 76% в 2006 до 62% в 2009 г. Большее недовольство западноевропейцами из-за последовательно проалбанской и антисербской политики свойственно сербам. Но и в Сербии прием в ЕС все еще расценивается преимущественно позитивно. Хотя доля положительных оценок с 2006 по 2009 г. уменьшилась с 61 до 50%, а нейтральных, наоборот, – выросла с 23 до 34%.

Единственным исключением оказалась Хорватия, устойчиво склонная к «евроскептицизму»: позитивные оценки в 2006 г. составляли 35%, в 2008 – 29%, в 2009 г. – 26%, негативные – составили 30, 26, 28%, а нейтральные – 27, 38, 38% соответственно. Явление парадоксальное, ведь переговоры о приеме в настоящее время ведутся лишь с Хорватией, и именно она наиболее близка к цели. Но и в странах Центральной и Восточной Европы непосредственно накануне их массового приема в ЕС в 2004 г. наблюдался сходный феномен: значимое сокращение позитивных оценок. Сложные переговоры с Брюсселем, вынуждавшие поступиться многими национальными приоритетами, требуемые непопулярные реформы, повышение цен – все это не могло не отразиться на настроениях общества. Сказывается и то, что в Хорватии национальное самоутверждение все еще преобладает над европейскими устремлениями. 65% ее граждан идентифицируют себя лишь со своей страной, и только 24% – с Европой. Между тем, среди косовских албанцев «европейцев» оказалось 72%, в Албании – 50%, среди македонских албанцев – 49%, в Черногории – 29%, среди македонцев и боснийских хорватов – 28%, в Сербии – 23%, среди босняков (мусульман) – 21%, среди косовских сербов – 15%, а среди боснийских – 10%2.

Все же, если бы референдум о вступлении в ЕС проходил в 2009 г., подавляющее большинство во всех странах (опять же за исключением Хорватии) проголосовало бы «за»: 89% – в Албании, 88% – в Косово, 82% – в Боснии и Герцеговине, 81% – в Македонии, 79% – в Черногории, 69% – в Сербии, но лишь 39% – в Хорватии (при 43% «против»). Но опрашиваемые реалистично оценивают сроки присоединения их стран к ЕС: такой датой назвали 2013 г. в Хорватии, 2015 – в Албании, 2016 – в Сербии и Косово, 2017 – в Черногории и Македонии, 2022 – в Боснии и Герцеговине3.

Среди ожидаемых благ в связи с членством в ЕС подавляющее большинство на первое место поставили свободу передвижения. Однако распространенные страхи западноевропейцев, что с приемом балканских стран в ЕС следует ожидать массовой миграции из региона, несколько преувеличены. Число тех, кто предпочел бы переехать в другую страну, с 2006 по 2009 г. выросло в Албании с 32 до 38%, в Косово – с 27 до 30%. В других же странах наблюдалась противоположная тенденция: в Македонии их доля снизилась с 33 до 29%, в Сербии – с 25 до 22%, в Черногории – с 39 до 16%, в Боснии и Герцеговине – с 25 до 16%, в Хорватии – с 12 до 11%.

Причины сохраняющейся популярности ЕС раскрываются в данных, характеризующих уровень доверия к международным и национальным институтам (см. табл.)4.

Как видно из таблицы, НАТО пользуется наибольшей поддержкой у албанцев в самой Албании, Косово и Македонии, у хорватов и босняков в Боснии и Герцеговине –

Таблица

Степень доверия к национальным и международным институтам

Страна ЕС НАТО Правительство Религиозные организации Суды Полиция Политические партии Албания 75 80 49 49 46 61 38 Косово (албанцы) 78 90 66 86 59 83 51 Косово (сербы) 35 24 26 72 30 35 18 БиГ(босняки) 53 52 28 69 51 67 21 БиГ(сербы) 38 31 31 68 40 58 27 БиГ(хорваты) 54 57 16 72 30 58 6 Македония (албанцы) 70 80 50 82 49 61 44 Македония (македонцы) 52 50 57 74 42 67 37 Черногория 68 51 70 82 68 73 61 Сербия 40 15 35 67 37 53 22 Хорватия 41 46 22 61 34 68 20 бывших военных союзников, относительно высоким авторитетом среди македонцев и черногорцев. Понятна ее низкая популярность среди сербов и примечательно сравнительно прохладное отношение к блоку в Хорватии, ставшей его членом вопреки настроениям общества. Из всех национальных институтов с международными могут соперничать по степени доверия только религиозные организации (за исключением Албании – еще один сюрприз). ЕС верят в целом гораздо больше, чем национальным правительствам, даже там, где его популярность невысока. В целом невысокий уровень доверия к национальным государственным институтам и политическим силам, недовольство широчайшим распространением коррупции во власти и бизнесе (оценки варьируются в интервале 70–90%), позволяет ЕС оставаться «следующим после Бога» безальтернативным источником надежд для большинства.

Известная репутация Балкан как «пороховой бочки» Европы в целом опровергается сегодняшними оценками самих жителей региона состояния межгосударственных и межэтнических отношений. В подавляющем большинстве (за исключением Албании) граждане желали бы установления более тесных связей с соседними государствами, что может показаться странным после развала Югославии и весьма сложных отношений между ее наследниками. Не секрет, что албанцы Македонии желали бы установить максимально тесные связи со своими собратьями в Албании и особенно в Косово. На этом фоне загадочными выглядят настроения албанцев в самой Албании, которые словно дисгармонируют с распространенным у соседей представлением об их склонности к идее «Великой Албании» и всеалбанской общности. Допустимо предположить, что гипотетическое объединение с нищим Косово или еще более радикальные воссоединительные проекты вызывают у немалой части населения скорее настороженность, нежели энтузиазм. Ведь они рискуют осложнить европейские перспективы Албании, взвалить на нее дополнительное экономическое бремя и нарушить политический и внут-риэтнический баланс в самой стране между северными (гегами) и южными (тосками) албанцами.

О нормализации ситуации в регионе можно судить по тому, что подавляющее большинство во всех странах все менее опасается возможности нового вооруженного конфликта в ближайшие пять лет. Исключение составляют сербы в Косово (где 31% жителей допускают вероятность вооруженного конфликта) и Сербии (где с 2006 по 2009 г. число считающих новую войну вероятной выросло с 16 до 26%), хорваты в Боснии и Герцеговине (с 9 до 22%) и македонцы (несмотря на снижение с 43 до 31%).

На вопрос, позитивно или негативно повлияла независимость Косово на стабильность в регионе, ответы распределись следующим образом: позитивно оценили ее 88% в Хорватии, 77% – в Албании и 58% – в Федерации Б и Г, тогда как в Республике Сербской – 21% (при таком же проценте негативных оценок и 42% не увидевших изменений). В Македонии только 9% и македонцев, и албанцев сочли влияние положительным. Но негативно восприняли это событие 41% опрошенных среди первых и лишь 17% – среди вторых. К довольно трезвой оценке склоняются не только сербы, но даже албанцы Косово – 55 и 64% сочли последствия дестабилизирующими. Хотя саму независимость косовские албанцы восприняли исключительно позитивно: 93% при ее провозглашении и 75% – год спустя. Косовские сербы встретили ее почти столь же негативно: 74% в 2008 г. и 80% – в 2009 г. В то же время среди сербов в самой Сербии 37% расценили последствия данного акта как дестабилизирующие, а 43% не усмотрели изменений. Больше всего тревог это событие вызвало в Черногории: негативных последствий ожидало не только 75% черногорцев, но и 69% ее албанских жителей. По-видимому, их страшила и возможность обострения межэтнических отношений внутри также недавно обретшей независимость страны, и угроза осложнения отношений с тем или иным соседом.

Наиболее дестабилизирующее последствие независимости Косово – возможное отделение Республики Сербской от Боснии и Герцеговины по косовскому примеру. О степени его вероятности гово- рит рост доли тех, кто увидел в данном событии прецедент: с 23 до 35% в Федерации Б и Г в 2008–2009 гг. при неизменных 43% в Республике Сербской. Поскольку эта идея не находит поддержки у нынешних властей в Белграде, то и лидеры Республики Сербской вынуждены считаться с нежелательной реальностью, но в иных обстоятельствах косовский прецедент может «сработать» и в Боснии и Герцеговине.

Непризнание Сербией независимости Косово препятствует продвижению и Косово, и Сербии в ЕС, но эта проблема будет оставаться острой достаточно долго. Доля сербов, веривших в возможность мирного сосуществования в независимом Косово, в 2008–2009 гг. сократилась с 17 до 12%, а среди албанцев – с 72 до 60%. Достаточно противоречива позиция сербов в самой Сербии. В 2009 г. 73% из них заявили о своей личной озабоченности косовской проблемой, 71% полагали, что Косово должно остаться частью Сербии, 64% – что Сербия никогда не признает Косово. До 27% выросла доля тех, кто требовал ответить на отделение Косово военной силой. Вместе с тем 24% предполагали, что Сербия признает независимость Косово в течение десяти лет, а 43% признали, что Косово будет независимым, что бы сербы ни делали. 45% согласились, что часто обсуждавшийся в прессе раздел Косово мог бы стать частью решения косовской проблемы, но 40% сочли такое развитие событий нереалистичным. (В самом Косово подобное решение неприемлемо не только для 94% албанцев, но и для 82% косовских сербов). 70% граждан Сербии не согласны признать независимость Косово в обмен на прием в ЕС.

Непростая дилемма стоит и перед самим ЕС. Накопившаяся «усталость от расширения», последствия финансово-экономического кризиса, мало вдохновляющий опыт недавнего приема Болгарии и Румынии – все это побуждает Брюссель не спешить с приемом новых членов. Но нельзя и показать, что идея европеизации Балкан «отложена в дальний ящик», ведь сам диалог на тему интеграции позволяет ЕС оказывать серьезное влияние на внутреннее развитие и внешнеполитическую ориентацию потенциальных кандидатов. Нужны поэтому постоянные усилия, чтобы вожделенное место среди членов ЕС не стало восприниматься на Балканах как иллюзия.