Береза в календарной культуре и традиционных верованиях народов Сибири

Существенную часть традиционной культуры восточных славян и коренных народов Сибири составлял народный календарь. У европейских народов календарные праздники знаменовали смену времен года, занятий и концентрировались вокруг зимнего и летнего солнцестояний, весеннего и осеннего равноденствий. У народов Сибири созданы свои народные календари, в которых названия месяцев отражают климатические особенности, основные хозяйственные занятия, обрядовые действия и мифологические представления.

Традиционные верования тюркоязычных народов Сибири (алтайцев, хакасов, якутов, шорцев, тувинцев, тофаларов) подробно изучены и обобщены Н.А. Алексеевым. По его мнению, ареалы расселения этих народов отделены тысячами километров, но в их традиционных верованиях прослеживается определенное единство. «Всеобщим почитанием» у них «пользовалась береза» [Алексеев, 1980, с. 302, 306].

Цель настоящей статьи – показать некоторые традиционные знания и представления разных народов Сибири, связанные с символическим деревом – березой, почитание которой тесно связано с культурой народного календаря, особенно в циклах умирающей и возрождающейся природы.

В весенние праздники растениям уделялось особое внимание. Оживление растительного мира, появление на растениях почек, сережек вербы, листвы, цветов радовало душу человека. Этому придавалось особое значение как расцвету жизни, как наступлению нового цикла в природе, накоплению в растениях целебных сил, и эти силы человек старался использовать в целях благотворного влияния на новый урожай, на сохранность скота. Особенно ярким весенним праздником молодой растительности у русских (восточных славян) является Троица. А любимым деревом русских песен, обрядов, преданий остается береза.

В.Я. Пропп видит «исключительность» березы в том, что она первая одевается в нарядную зелень, отсюда и представление об особенной силе ее роста. Средоточием ее силы считаются ее верхушка и ветви, и эту силу надо использовать [Пропп, 1963, с. 59. Болонев, 1978, с. 150].

Береза является священным деревом у многих народов Сибири. Отношение к ней как к необычному, священному дереву определялось не только тем, что она ранее других деревьев распускает почки, из которых выходят смолистые листья, дающие особый здоровый дух, но и тем, что является источником древесины и бересты для всевозможных хозяйственных и бытовых нужд. Не менее важным было поклонение березе и посвящение ей праздников и обрядов.

У славян священные рощи назывались гай-бог, божницами и божелесьем. По поверьям, в лесах обитают вещие духи, и девушки ходят в лес слушать духа, который шелестом листьев прорицает будущее.

Культ березы, ее почитание, характерен для восточных славян. Но она же является священным деревом для многих сибирских народов. Об этом свидетельствуют работы этнографов, в которых отражено отношение к лесу, к отдельным деревьям и, в частности, к березе. В данной работе мы отразим только некоторые факты этого примечательного явления, в котором очень наглядно и ярко прослеживается миропонимание разных народов, демонстрирующих через восприятие березы, через завивание венков акт породнения людей с Природой с целью перенесения сил Природы на сельское общество, на судьбы людей, на плодородие полей и плодовитость скота.

Мы завьем веночки

На годы добрые, На жито густое, На ячмень колосистый, На овес росистый, На гречку черную, На капусту белую…

Семицкие празднества русских, несомненно, имеют дохристианское происхождение. В их основе лежало поклонение природе, они сохранились и после принятия христианства, хотя церковь осуждает эти языческие обряды. «В челобитной Нижегородских священников 1636 года читаем следующее: в седьмой четверток по Пасце собираются жены и девицы под древа, под березы и приносят яко жертвы пироги и каши и яичницы, и поклонясь березам, оучнут походя песни сатанинския приплетая пети и дланми плескати, и всяко бесятся» [Гальковский, 1916].

У русских Сибири неделя зеленых святок называлась семицко-троицкой, так как была седьмой неделей после Пасхи. Она была связана с представлением о расцветающей, набирающей силу растительности. И вот эту ее силу и старались использовать в своих обрядах девушки. В центре всего этого весеннего празднества была береза. Велика ее роль и в хозяйственном быту, но этот вопрос требует особого исследования.

Многие культовые изделия изготовляли из бересты: святочные рожи или личины, маски для медвежьего праздника. В погребальной обрядности многих народов береста играла значительную роль. Ею обертывали покойников, ее использовали в качестве подстилки в местах погребения. Ханты завертывали лодку с покойником в берестяные

«маты», русские под голову покойнику клали подушечку с листьями березы и т.д.

Не случайно береза окружена ореолом священного дерева. У многих народов Северной Азии березу нельзя называть своим именем. Г.Н. Потанин сообщает, что монголы, находясь на горе Байтык-богдо, растущую там березу называют подставным словом: трудноименная, кэцюнэртай . Значит, существует табу [Потанин, 1881, с. 93].

В засушливый год алтайцы просили дождь у хозяина священной горы следующим образом: «…брали березовую веточку с ленточками синего, белого и красного цветов. Веточкой махали и говорили: “Суг пир!” – “Дай воды”. Хозяин горы Солон всегда давал воду». Береза считалась священным деревом хакасов. Ее без хозяйственной необходимости запрещалось рубить или ломать.

Раньше проводили тайиги. К почитаемому священному дереву, обычно березе, привязывали ленточки – чалама. После этого все молились небу, чтобы люди не болели и не умирали. По поверью хакасов, «распустилась белая береза, родился народ Белого царя» [Бурнаков, 2006, с. 43, 175, 176].

Действительно, в стоустой молве и преданиях сибирских народов береза стала символом «народа Белого царя», а именно русского народа. Почти все народы Северной Азии от Урала до Тихого океана связывают появление в сибирских лесах березы с появлением здесь русских людей.

В Архиве Географического общества мне удалось обнаружить рукопись Иннокентия Шаврова «О современном состоянии народного сибирского творчества» за 1889 г. Автор, уроженец Томска, собирал образцы народного творчества в Томской губ. В 1876 г. он познакомился с Н.В. Иллигече-вым, потомком остяцкого богатыря Иллигеча, воевавшего вместе с Кучумом. Он поведал: «Все остяцкие богатыри при приближении русских, о чем им возвестила белая береза, закопались в землю. Свидетелями этого события остались курганы, до сего времени никем не тронутые» (АГО. Р. 55. Оп. 1. № 110. Л. 4–5).

У эвенков р. Чикоя, притока Селенги, в Забайкалье тоже сохранилось предание: «Однажды шаманы и старейшины заметили, что на открытых местах стало расти белое дерево-береза. «“Худо будет нашему народу, – сказали шаманы, – придет белый человек и покорит нас. Заставит добычу отдавать ему, завладеет и нашими женами…” И когда люди прослышали, что действительно приближается этот белый человек со стреляющими огнем палками, то часть племени покинула Чикой, не ожидая прихода русских, а оставшиеся, подрубив опоры в землянках, за- хоронили себя заживо со своими семьями». Далее автор, П. Матвеев, продолжает : «Раньше, когда на Солонцах около Красного Чикоя была степь, то на ней действительно виднелись подобия обвалившихся землянок, а на них крупные камни» [Матвеев, 1970].

Своеобразный комплекс представлений, связанных с основными деревьями тайги, зафиксирован этнографами у селькупов. Береза, по их верованиям, – дерево жизни всей общины. А «основной триадой» деревьев-символов являются кедр, береза и лиственница. Кедровая роща символизирует мир мертвых, береза всегда связывает события с исцелением или рождением; когда в их сказаниях речь идет о лиственнице, слышатся высокие птичьи мотивы. Очищением служит окуривание березовой чагой или смолой лиственницы, знаком движения «вниз» – упоминание кедровой колоды. А.В. Головнев, изучавший культуру самодийцев, пишет: «Сам человек приходит в мир и уходит из него “через дерево”» [Головнев, 1995, с. 184].

Береза для шаманов – средоточие жизненной силы. «Она как жертвенное дерево с обрубленным корнем имеет отношение не только к Верхнему миру, но и к заупокойному. Дерево, по поверьям селькупов, обозначает те пути и связи, которыми человек (как живой, так и мертвый) приобщен к Земле. Дерево служит “мостом” между двумя сторонами Земли (верхней и нижней) и между различными земными мирами – домашним людским и диким медвежьим» [Там же, с. 192]. У тувинцев береза – вместилище души умершего ребенка. В обско-угорском «земном пантеоне, первым богом (духом) является Полум Торума , который “заведует птицей и зверем” и принимает облик семивершинной березы. Женщины приносят в жертву Торуму (верховному богу) на березу или лиственницу семь белых халатиков (старухи) или семь пар белой обуви (молодые женщины). На посвященном еще одному из главных божеств обских угров Мир-суснэ-хуму женском жертвенном месте растет семь священных берез» [Там же, с. 446, 449]. В верованиях хантов и манси семе-ричность почти беспредельна.

Сущность березы амбивалентна: с нею радость, с нею смерть. Завитый венок считался эмблемой любви и брака, бессмертия, целование через него – заключением союза между девушками, а вообще венок является перехождением души на небо и союзом мертвых людей с живыми [Калинский, 1990, с. 191].

В народном мировоззрении сохраняется значительный пласт верований глубокой языческой старины, что мы наглядно увидели из представ- ленных выше обрядов и обычаев, преданий многих народов сибирского региона. Представления разных народов о дереве-символе березе в «универсальной концепции мира» занимают одно из важных мест. Береза содержит в себе все три сферы мироздания и является одним из основных объектов почитания в традиционных верованиях народов Сибири .