Безопасность информационной среды: опыт Китая и США

С егодня безопасность информационной среды – один из важнейших факторов суверенности и социальной стабильности. Социальные сети ( Social Media ) способны влиять на население сильнее, чем традиционные СМИ.

Безопасность информационной среды – это комплекс мер по ограждению населения от нежелательной информации, которая способна вызвать социальную дестабилизацию, волнения или митинги. В статье представлен анализ опыта безопасности информационного пространства Китая и США.

Обе страны – медиагиганты, которые сегодня задают стандарты социальных медиа. Китай и США делят между собой мировое информационное пространство. Многие государства предлагают локальные альтернативы, но даже в таком случае им приходится конкурировать с продуктами США и КНР.

Китайская политика цифровой безопасности отличается централизованностью. Проблема фейк-ньюс, «мягкой силы» и мобилизационных качеств социальных сетей правительству КНР была понятна еще в конце прошлого века, поэтому в 1998 г. они открыли проект «Золотой щит», который назвали

«Великий китайский файрвол» [Поздняков, Ярулин 2022]. Это глобальная система фильтрации интернет-контента, который ограничивает доступ к зарубежным веб-сайтам и фильтрует внутренние ресурсы.

Одновременно с этим в 2019 г. Китай стал главным рынком социальных сетей – 1,007 млрд пользователей, т.е. 70% населения. При этом на территории материкового Китая запрещены практически все зарубежные соцсети и общественные ресурсы, такие как Google , Wikipedia , Instagram , Facebook , WhatsApp , Twich , Twitter и др.

Причины блокировки, за исключением ряда сервисов, связаны с внутренней безопасностью. Например, Facebook был заблокирован после террористических актов и беспорядков в Синьцзяне в 2011 г., когда выяснилось, что террористы общались с помощью соцсети [Подшибякина 2020].

В отличие от КНДР, Китай не стал ограничивать Интернет, но сильно его централизовал и создал жесткую систему цензуры. На сегодняшний день в КНР есть аналоги практически всех заблокированных ресурсов, но они адаптированы под китайский менталитет и политику правительства.

После блокировки Твиттера в июне 2009 г. в августе того же года китайская компания Sina представила свой аналог Sina Weibo , которая полностью повторяла функционал. По данным сервиса DRM , посещаемость Weibo даже выше, чем у Twitter ¹. Формально соцсеть принадлежит частной компании, но она контролируется государством. В частности, в 2023 г. все популярные блогеры Weibo получили сообщение от сервиса с предупреждением «избегать выражения пессимизма в отношении китайской экономики»².

Во многом политика кибербезопасности Китая построена на полном замещении иностранных продуктов собственными. На территории КНР запрещены все зарубежные мессенджеры. В январе 2011 г. разработчик Tencent представил собственный мессенджер Weinix и его глобальную версию WeChat. По данным Slideshare , на территории материкового Китая мессенджером пользуются порядка 810 млн чел.³ Сервис объединяет в себе не только обмен мгновенными сообщениями, но и социальную сеть, мобильные платежи, покупки авиабилетов и пр.

Версия, которая работает на территории материкового Китая, подчиняется политике конфиденциальности Weinix , которая предполагает фильтрацию контента, «который ставит под угрозу национальную безопасность, разглашает государственные секреты или подрывает государственную власть и национальное единство». Китайское правительство может получить доступ к логам, текстовым сообщениям и местоположению своих пользователей для обеспечения государственной безопасности⁴.

Аналогичная ситуация обстоит и с приложением TikTok . Локальная версия под названием «Доуинь» подчиняется требованиям государственной безопасности и цензурным ограничениям. Между собой версии не связаны, но имеют одинаковый функционал и возможности.

Важное отличие китайской парадигмы кибербезопасности – это открытость. Правительство открыто говорит, что блокировки происходят в целях государственной безопасности. На законодательном уровне прописаны ограничения к публикациям, например, запрет на цитирование и ссылки на зарубежные источники в СМИ без одобрения.

США, в отличие от Китая, провозглашают свободу слова, что гарантирует первая поправка к Конституции. Тем не менее в 2014 г. независимое объединение «Репортеры без границ» добавили США в список стран с самым высоким уровнем цензуры в Интернете.

Как и в Китае, в США действуют законы о цензуре в Интернете, такие как CFAA , CDA , COPA DMCA и др. Из-за первой поправки правительство и государственные службы не могут цензурировать посты в социальных сетях за исключением федеральных законов о защите детей, торговле с врагом и пр. В 2011 г. вышла Международная стратегия США для киберпространства, где администрация Б. Обамы рекомендовала следовать принципам свободы слова, а потоки информации не должны как-либо ограничиваться¹. Управление критическими ресурсами должно представлять многоступенчатый процесс при участии частных организаций.

По этой причине службы безопасности США не могут ставить единый фильтр для информации, как поступают в КНР. Тем не менее Штаты играют лидирующую роль в управлении Интернетом и внутренним информационным пространством. Однако спецслужбы США используют другие инструменты для контроля и цензуры.

Организация «Репортеры без границ» в 2014 г. внесла США в список «Враги Интернета». В секции «АНБ символизирует злоупотребления спецслужб» организация указывает на контроль АНБ крупнейших поставщиков инфраструктуры и провайдеров AT&T , Level 3 и Verizon ². Доступ к сетевым гигантам позволяет АНБ контролировать Интернет на корневом уровне. За пределами страны у агентства есть доступ к подводным кабелям, через которые проходит около 99% всего мирового трафика.

Вопрос цензуры в США также стоит достаточно остро, как и в КНР. Первая поправка к Конституции запрещает правительству и государственным службам напрямую цензурировать контент, если он не подпадает под федеральные законы.

Вероятно, государственные спецслужбы США активно сотрудничают с такими социальными сетями, как Twitter и Facebook. В частности, издательство MintPress обнаружило, что в Twitter работает множество сотрудников из ФБР и ЦРУ, а также кадровых офицеров. Большинство из них задействованы в сфере безопасности3. Так, публицист Алан Маклауд отмечает: «Если бы службами доверия, безопасности и модерации контента российского приложения для социальных сетей управляли бывшие агенты КГБ или ФСБ и при этом настаивали бы на том, что это политически нейтральная платформа, весь мир бы рассмеялся»1.

В конце 2022 г. Илон Маск признал, что большинство теорий заговора, которые ходили вокруг Twitter , оказались правдивыми. ЦРУ, Пентагон и Госдепартамент США принимали участие в цензуре площадки. Новый владелец Twitter опубликовал 9 «файлов Твиттера», где показал давление со стороны спецслужб.

Кроме прямой цензуры, социальные сети практиковали теневой бан ( shadowban ). Руководителем схемы был Джефф Карлтон — бывший офицер федеральной разведки. Из того же пакета «файлов Твиттера» стало ясно, что он был инициатором теневых банов консервативных аккаунтов². Например, именно таким образом в Twitter не обнаруживалась статья NY Post о ноутбуке Хантера Байдена в преддверии президентских выборов 2020 г. За это был ответственным Джим Бейкер – бывший сотрудник ФБР³.

Следует учитывать, что социальные сети, которые США не способны контролировать по ряду причин, вызывают волнения и призывы к блокировке. Так происходит, например, с китайской социальной сетью TikTok – приложение популярное, бесплатное, при этом порог входа у него минимальный.

Согласно данным DateReportal за апрель 2023 г., в США самая большая аудитория TikTok , за исключением материкового Китая – 116,5 млн чел. На тот момент это составляло около 35% всего населения⁴.

В августе 2020 г. президент США Дональд Трамп предлагал запретить TikTok и WeChat . Действующий президент Джо Байден решение отменил как конфронтационное, но подозрение к китайской социальной сети никуда не исчезло [Подосокорский 2022].

Из этих данных видно, что у двух сверхдержав – Китая и США – абсолютно разная политика в отношении информационной безопасности. Китай предлагает открытую политику цензурирования, при которой есть четкий список правил и требований к информации. Как внутренние СМИ и Social Media , так и внешние источники прекрасно понимают принципы государственной фильтрации, поэтому способны адаптироваться к государственной цензуре.

Также для китайского подхода к безопасности информационного пространства характерны:

– замещение иностранных ресурсов местными;

– разграничение приложений на локальную и глобальную версию;

– популяризация собственных площадок;

– преемственность и улучшение иностранных площадок.

Спецслужбы и правительство США из-за первой поправки не могут установить фильтр для контроля информации. Управление информационной безопасностью значительно усложняется, но вот уровень контроля значительно выше, т.к. у них есть доступ к корневой инфраструктуре. Цензурирование происходит не напрямую спецслужбами, а благодаря давлению и сотрудничеству с руководством социальных сетей.

Среди основных факторов безопасности информационного пространства США можно выделить:

– закрытую политику цензурирования;

– применение теневых технологий для цензурирования;

– контролирование корневых инфраструктур;

– контроль над международными площадками.

При этом Китай занимает свою позицию вынужденно, т.к. не имеет международного влияния. За исключением TikTok , КНР слабо представлен на международном рынке социальных сетей.