Боль, негодование и поиск правды, как движущая сила творчества Лидии Сычевой

Имя Лидии Андреевны Сычевой достаточно известно в литературных кругах, в профессиональной среде литераторов и журналистов. Она зарекомендовала себя и как талантливый представитель современной прозы, и как публицист высокого уровня, и как редактор. В прозе рубежа ХХ – ХХI веков писатель выступает одним из ярких исследователей человеческой личности, является сторонником «русского» подхода в истолковании личности.

Чувство сопричастности к своей земле, своему народу, своей стране и происходящему в ней, так сильно развито в Л. Сычевой, что для нее не представляется возможным молчать, не говорить и не писать о проблемах, волнующих ее. Позиция автора проявляется в острой критике государственной политики, в осуждении происходящего в современной культуре, жертвами которой становится народ, подрастающее поколение, лишенное чувств, эмоций, души: «Я никогда себя не ставлю выше других – даже когда высказываюсь резко. Мной движет боль, негодование, поиск правды, но вовсе не чувство превосходства» [1, с. 9]. Если говорить о прозе писателя, то показательны в этом смысле такие рассказы, как «Песня года», «Три власти», «Звездные ночи в июле», «Необыкновенный концерт» и др.

Так, в рассказе «Песня года» автор демонстрирует всю нелепость сегодняшней эстрадной культуры, представленной в лице наших «звезд»: юмористов, певцов. Показана вся ее убогость, бесталанность, бездуховность, глупость, слабость. От вида современных певцов, мелькающих с экрана телевизора, старшему поколению становится грустно и тревожно от того, что все вокруг так изменилось, перевернулось с ног на голову, стало другим, чужим, не таким как раньше (а ведь они были свидетелями и другого искусства, другой культуры, несравнимой с тем, что они видят сегодня. Культура стала отражением безобразия, пошлости, неприличия, которая сопровождается при этом и полным отсутствием какого-либо таланта, одаренности, смысла), когда пение обычных деревенских старушек или молодых девушек вызывало эмоции, слезы, восхищение, затрагивало что-то внутри, волновало и будоражило душу. «Пропал мир, – вздыхает дед Сергей. – Этот на лыжах поехал кататься, государство бросил. Государь...» И далее: «Рази это артисты?! Вспомни: Апроська, бывало, заводит – хорошо она играла, а за ней Нюрка Ильичева вступает, Катька Гавшина... – Раньше, до войны, бывало, Марфутка с девками выйдет, как запоют, так деревья дрожат! – торжествующе вспоминает дед Сергей. – А нынче таких и людей нету. – Нету, – горько подтверждает баба Катя. – Все померли. – Все. И они замолкают, растревоженные, каждый в своей думе, которую не решаются высказать. И долго потом ворочаются на кроватях, перебирая разные мысли – о хозяйстве, о выросших детях, о безвозвратном прошлом, и почти ничего – о будущем» [2, с. 10].

И у Лидии Сычевой немало таких рассказов, в которых автор говорит об отсутствии сегодня настоящего искусства, об обворованных людских душах, о людях, заполняющих свое жизненное пространство суррогатом, бездуховной пищей, разрушающей их изнутри, уничтожающей, делающей безвольными и бесчувственными, а их жизнь бессмысленной, пустой. Эти рассказы стали основой книги «Три власти», которая открывается одноименным рассказом.

Главный герой по дороге на званый вечер испытал необыкновенное чувство. Находясь на соборной площади, он вдруг услышал «как бьется сердце великой страны». Соборная площадь является в рассказе олицетворением великой, могучей державы, великой страны, мощной империи – имя которой Россия: «... Эти глухие, размеренно-тяжелые удары доносились из тьмы веков; они были могуче-основательными, глубинными... услышанные тоны казались величественными, прекрасными. Глаза его мгновенно стали влажными» [3, с. 8]. Храмы и другие сооружения древности, находящиеся на территории площади вдруг произвели на Сергея необыкновенный эффект, насколько богата история России. Однако понять, услышать или увидеть это богатство, эту красоту и величие Родины, к сожалению, дано не каждому, а лишь тем людям, которыми еще до конца не завладела жизнь современная, когда духовный потенциал исчерпан и остаются лишь материальные ценности. Ощущения Сергея были настолько сильными, что ему стало абсолютно не страшно умереть или пострадать за свою Родину, только чтобы она не пропала, чтобы ее не уничтожили, чтобы она существовала вечно.

В рассказе читателю ясно дается понять, что происходит в нашей стране: люди, предпочитают своей земле, своей стране, своим традициям, своей истории богатства мирские, предпочитают сытую, яркую, богатую и ничем не необремененную жизнь. Все эти богатства, говорит автор, а точнее предпочтение этих богатств своей стране, могут привести в конечном итоге к ее разрушению и полному уничтожению. Герою рассказа, почувствовавшему «свою призванность владеть и властвовать», ценность земных благ показалась смешной по сравнению с вечностью, вечным существованием.

Второе сильное потрясение за вечер Сергей испытал уже непосредственно на вечере, когда услыхал божественный голос певицы. Она (певица) не ассоциировалась у Сергея с тем, что он услышал на площади, в ней его поразил голос, это был дар, которым она была наделена всевышним. Голос был настолько красив, и так он (голос и сама певица как источник его) пленил Сергея, что он «чуть не заплакал от переживаемого потрясения. В ее голосе была большая и трагическая власть <...> в эти минуты он готов был встать перед ней на колени» [3, с. 11]. И даже страдания человеческие казались ему в этот миг неземными, а какими-то возвышенными.

Обычная жизнь горожан резко отличалась от того великолепия, которым был насыщен зал приема. Сергей знал ту реальность, далеко не самую лучшую, в которой жили люди. Все они были продуктом той жизни, где правит реклама, где людей используют в своих целях. Однако никто из них не замечал той опасности, в которой они все время находились: «Он с сожалением оглянулся вокруг, нет, никто из пассажиров не замечал опасности! Народ устало дремал или читал лживые газеты или некрасивые, дешевые книги» [3, с. 12].

В подземном переходе, ведущем в метро, на скрипке играл музыкант. Его игра показалась Сергею лишенной душевного настроя, мелодия исполнялась «заезжено», «одной техникой» [3, с. 12]. Однако мелодия, не вызвавшая в душе Сергея никаких положительных эмоций (он не был воодушевлен, поскольку он слышал в своей жизни более талантливые вещи, ему было с чем сравнивать), стала поразительным открытием для мальчика, который с неимоверным восторгом слушал, как играет на скрипке музыкант. Сергей понял, что подросток впервые в жизни слышит эту музыку и ему стало искренне жаль мальчика. А к скрипачу он испытал чувство благодарности за то, что тот вызвал такую гамму чувств в мальчике.

Лидия Сычева ясно говорит своим рассказом о том, что все по-настоящему прекрасное, красивое, трогающее душу и сердце, способное вызвать в нас чувства, эмоции, постепенно уходит, исчезает из нашей жизни. На место настоящему приходит лживое, искусственное, пустое. Люди окружены этим. Однако нам настолько долго и упорно предлагают это, что мы уже привыкли ко всему ненастоящему, не замечаем лжи, уродства окружающего, забываем об истинных ценностях и радостях жизни. Автор говорит о том, что ничто не может сравниться с ликованием души, и необходимо возвращать то, что может это ликование в нас вызвать, тогда люди не будут полны отчаяния и грубости. Власть искусства – вторая власть, представленная в рассказе.

Третьей властью в рассказе является власть любви. Сергей думал вначале о том, что любовь земная не значит для него ничего, по сравнению с властвованием, однако он понял, что за любовь к своей женщине он готов отдать все на свете, все богатства лишь бы быть рядом с ней и не разлучаться никогда. Любить – значит жить.

Рассказ «Три власти» содержит в себе смысл, согласно которому жизнь человека ни в коем случае не должна быть подчинена сиюминутным радостям, что жить следует не ради власти, денег, славы, мирских благ и богатств, что человеку необходимо для счастья сохранить то главное, вечное, что составляет человеческую основу – любовь, искусство, традиции Родины. Человеку не следует впускать в жизнь свою вещи, отравляющие все вокруг. Вещи, делающие нас не способными видеть прекрасное, стремиться к нему. Вещи, не позволяющие отличить плохое от хорошего.

В конце рассказа герой все-таки приходит к правильному пониманию любви земной, несравнимой ни с «царствами мира», ни с «венцами кесарей» и впускает, вносит в свою жизнь это самое прекрасное чувство на земле – любовь к женщине. Его чувство настолько сильно и крепко, что он готов отдать все ради того, чтобы провести с ней всю свою жизни, не расставаясь ни на минуту. Власть любви оказывается самой главной и сильной по сравнению с властью правления и властью искусства.

Сергей понимает весь негатив окружающей жизни, который особенно бросился ему в глаза после званого вечера, где все было необыкновенно красиво и богато украшено. Выйдя на улицы города, он увидел насколько мир безлик, сер, грязен, насколько печальны люди вокруг: «После чопорно-богатого, сияющего позолотой зала приемов, метро и люди в нем казались Сергею припорошенными угольной пылью. Все они были одеты будто в робы – в черные <...> одежды, лица их виделись определенными и грубыми, наполненными внутренним отчаянием. В глаза бросилась застарелая вагонная грязь, а реклама вдруг поразила запредельным убожеством и крикливостью» [3, с. 12], он понял, что все внутренне обворованы, как и мальчик, впервые услышавший «Полонез Огинского».

О том, что у нас воруют искусство, говорится и в рассказе «Звездные ночи в июле». Воруют любовь, вместо которой предлагается полная свобода, свобода от обязательств. Воруют историю, неверно преподнося ее в учебниках истории. Воруют «русскую» литературу, предлагая вместо нее «русскоязычную», лишенную всяких норм нравственности, направленную совершенно на иные цели. Люди все чаще думают о власти и о деньгах, тогда как душа остается за пределами каких-то требований. Многое в нашей жизни не имеет под собой никакого смысла, в мире правят товарно-денежные отношения: «Он с удивлением, по-новому взглянул на картинки, где улыбающиеся девицы предлагали майонез, толстяки в очках – кредиты, семейка с оскаленными зубами – бульонные кубики. Ему стало страшно – все эти рекламные образы хотели разорвать его, засосать внутрь своих торговых сетей, использовать и выбросить. Сергей зябко повел плечами» [3, с. 12].

Если русские, русский народ позволит использование себя, произойдет уничтожение его как народа. Следовательно, если не будет русского народа, русских как нации, то не будет и России, как государства. Лидия Сычева говорит об этой опасности очень ясно. Однако мы живем в этом состоянии, в этой атмосфере, принимая все, что нам предлагают. Абсолютно очевидно, что люди не должны сидеть сложа руки и бездействовать, считая, что все равно наши действия бессмысленны и заранее обречены на провал, каждый человек должен проявить характер, волю, не быть равнодушным, сражаться словом и делом и может тогда будет долгожданный результат. Так, например, в рассказе «Путь стрелы» Ваня, возвращаясь из храма, увидел на дереве афишу, с изображением певца нетрадиционной ориентации, не задумываясь, сорвал ее со столба. На вопрос, заданный саму себе о том, правильно ли он поступил с точки зрения христианина, он дал отрицательный ответ, однако герой понимает, что иногда следует поступать именно так, а не иначе. «Следовало бы не срывать афишу, а помолиться за спасение сей заблудшей души. Хорошо, что у нас много «неправильных» верующих, - Ваня усмехнулся» [3, с. 111].

Вот и человек из администрации, который открыл вечер, говорил не о том, о чем следовало (жить, добиваться каких-то высот для того, чтобы крепло и развивалось государство, чтобы мы могли сделать его сильным, мощным, чтобы история нашей страны двигалась в правильном направлении, чтобы Россия существовала вечно, потому что за нашими плечами многовековая история, сражения, войны, голод, мор, страдания, разрушение храмов, раскулачивание, коллективизация, наши предки, сеявшие, косившие, поднимавшие страну из руин, чтобы все это было не зря, не напрасно. Чувство благодарности и ответственности за приумножение всего хорошего, настоящего, правильного, заложенного нашими предками, должно жить в нас, но не то, что навязывается современными СМИ, телевидением, не то, о чем вещал человек, облеченный властью, что «жить следует для того, чтобы однажды оказаться в этом зале <...> Слова перевирали, переворачивали вверх тормашками то чувство, которое Сергей испытал на Соборной площади и ему стало остро-больно» [3, с. 10].

Сергей, идя на вечер, чувствовал, что с ним должно сегодня произойти чудо, но разве это не чудо услышать биение сердца своей великой страны, в нем возникло ощущение того, что он призван владеть и властвовать: «...Он вдруг почувствовал себя Иваном Грозным, Македонским, Цезарем и ему казалось, что это он правил настоящим, прошлым и будущим разноплеменной империи» [3, с. 8]. Таким образом Сергей в полную силу ощутил себя частицей России, понял, что он должен владеть своей страной и властвовать в ней и не при каких обстоятельствах не отдавать ее другим, врагам, так и мечтающих завладеть матушкой-Рос-сией, что в ней должен жить русский человек, русский народ (можно быть нерусским по национальности, но русским по духу). Человек русский по духу своему, православный.

Автор говорит о том, что на одной чаше весов стоит Россия с ее многовековой историей, а на другой чаше весов – деньги. Люди, продающие Россию, стремящиеся нажиться и разбогатеть за ее счет, продавая ее по крупицам, являются ее врагами.

320 с