Борьба со взяточничеством в налоговых органах в начальный период НЭПа (1921-1923) (по материалам Нижегородской губернии)

Коррупция в настоящее время представляется одной из опаснейших угроз для политикоэкономического и социального развития государства. Среди актуальнейших проблем современности обозначилась задача активизации и дальнейшей трансформации деятельности государственных и общественных институтов противодействия коррупции. Одними из важнейших условий для модификации данного процесса являются изучение, детализация и использование имеющегося исторического опыта в данной области, анализ организационных и процессуальных аспектов борьбы со взяточничеством в налоговых органах в начальный период НЭПа.

В исследованиях, изданных в 1920-е гг. и посвященных анализу экономической деятельности (торговле, финансам, налоговой политике и т. п.), противодействию преступлениям экономического характера (в том числе взяточничеству) в период НЭПа, имеются отдельные материалы о преступных действиях (фактах) экономического порядка в налоговых органах [1]. Как таковых самостоятельных работ о борьбе со взяточничеством в фискальном аппарате страны или отдельных регионов за время существования СССР (в открытом доступе) практически не публиковалось. В ряде трудов, изданных в начале XXI в., анализируются проблемные аспекты деятельности нало- говых органов страны, режим противодействия коррупции (взяточничеству) [2]. Отдельных исследований по рассматриваемой проблематике в рамках как ретроспективного обзора, так и предметного анализа на базе нижегородских материалов не проводилось.

Состояние экономической жизни в начале 1921 г. без преувеличения можно назвать хозяйственной катастрофой. Председатель Совета народных комиссаров РСФСР В.И. Ленин оценивал его как «изнеможение… состояние, близкое к полной невозможности работать» [3, с. 131]. Трудности переживаемой Советской республикой хозяйственной разрухи, результат небывалой усталости рабоче-крестьянских масс и все особенности перехода к мирному хозяйственному строительству определили дух и содержание работы Х съезда РКП(б), который состоялся в марте 1921 г. На съезде было принято решение о переходе к новой экономической политике (НЭП), основной целью которой являлось восстановление народного хозяйства страны, используя такие факторы, как возрождение рыночных отношений, введение частного предпринимательства, замена продовольственной разверстки натуральным налогом. Руководство страны прекрасно осознавало, что Советская Россия, являясь аграрной страной и находясь в положении серьезного упадка крестьянских хозяйств и невозможности элементарного удовлетворения потребности сельчан в промышленных товарах, требовала кардинальных экономических преобразований на селе, в том числе создания хозяйственных стимулов для крестьян по расширению и улучшению хозяйствования. Эта мера также мотивировала и стимулировала укрепление советской власти в деревне.

Одновременно с решением вопросов по финансовой стабилизации, подавлению инфляции, достижению сбалансированного государственного бюджета инициировалась проблема противодействия взяточничеству среди советских служащих. Из поздней переписки В.И. Ленина становится ясно, что он пытался организовать борьбу с нечистоплотностью административного аппарата, учредив для контроля над ним специальную крестьянскую инспекцию. Однако эта мера не была успешной. Таким образом, борьба с коррумпированностью (отмечая данный процесс современным языком) чиновничества становится актуальной задачей молодого Советского государства. Вместе с тем декреты и постановления ВЦИК и СНК РСФСР, определяющие новую экономическую политику, не всегда содержали конкретные меры организационного порядка в отношении деятельности участников товарно-денежных отношений, что способствовало активному расцвету взяточничества в стране. Так, количество преступлений со стороны должностных лиц к середине 1921 г. увеличилось до значительных размеров, в результате чего правительство начинает усиливать меры борьбы со взяточничеством [4, с. 7–9]. Введенный в действие с 1 июня 1922 г. Уголовный кодекс РСФСР статьей 114 установил уголовную ответственность за «получение лицом, стоящим на государственной, союзной или общественной службе... в каком бы то ни было виде взятки за выполнение или невыполнение в интересах дающего какого-либо действия» [5, с. 288].

Борьба с коррупционными преступлениями начинает активно проводиться в финансовых органах государства. Народным комиссариатом финансов РСФСР были документально оформлены указания предупредительного и запретительного характера. В частности, сотрудникам Народного комиссариата финансов РСФСР воспрещалось получение от учреждений, организаций и лиц жилья, продовольствия, одежды, материалов, перевозочных средств. Участие в торгово-промышленной деятельности в качестве посредников, комиссионеров и контрагентов между государственными органами и частными лицами, не говоря уже о случаях непосредственного долевого участия в торгово-промышленной деятельности, платного совместительства в учреждениях и организациях, подвергалось не только осуждению, но и уголовному наказанию. Под понятие взятки также подпадали факты получения разовой и сдельной платы от учреждений, входящих в компетенцию Народного комиссариата финансов РСФСР [6].

Столь широкая трактовка понятия «взятка» была необходима для противодействия «спекулянтским элементам НЭПа», которые для своего обогащения вовлекали в преступную деятельность сотрудников Народного комиссариата финансов РСФСР, используя их опыт, знания и служебное положение. Представим один из таких примеров. За незначительный период времени в Нижегородский губернский финансовый отдел поступило большое количество жалоб на обложение целого ряда физических лиц одного из уездов губернии чрезмерными налогами и сборами. В текстах претензий имелся определенный набор сленгов и профессиональных оборотов, указывающих на то, что они были написаны «таким слогом и с указанием статей законов, декретов и подбором мотивов, что невольно наводили на мысль о составлении их лицами, имеющими отношение к налогообложению» [7]. В ходе дознания финансовый инспектор 1-го участка Семеновского уезда Нижегородской губернии установил, что написанием текстов «жалоб» за хорошую мзду на его участке занимались финансовый агент и счетовод канцелярии [8]. Подобные факты дискредитировали советскую власть и неблагоприятно отражались на податной дисциплинированности налогоплательщиков.

А вот как описывается ситуация со взяточничеством в Павловском уезде Нижегородской губернии в рабочей сводке губернской чрезвычайной комиссии за 9 ноября 1921 г.: «Отношение крестьян к продналогу в большей части сознательное, сбор которого проходил бы еще успешнее, чем сейчас, если бы в налоговую инспектуру не вошли лица, дискредитирующие советскую власть». Нижегородской губЧК в Павловском уезде было «заведено 4 дела по обвинению нало-гинспекторов во взяточничестве за укрывательство посевной площади» [9].

Анализируя подобные факты, председатель ВЧК Ф.Э. Дзержинский отмечал: «Советское государство вынуждено все свои аппараты для организации административного управления… финансов и т. д. формировать на 99,9 % из среды квалифицированной и неквалифицированной интеллигенции, бывших собственников, дельцов, банкиров, коммерсантов и их бывших приказчиков. Элементы эти во всей своей массе не только чужды интересам Советского государства… но активно враждебны этой системе» [10, с. 388].

Принимая во внимание, что взяточничество и вымогательство со стороны инспекторов «носят злостный характер», циркуляром Верховного трибунала при ВЦИК РСФСР от 18 сентября 1922 г. № 144 в целях искоренения подобных преступлений всем трибуналам было предписано «установить для налоговых работников при обвинении их в указанных выше деяниях усиленную ответственность, разрешая этого рода дела в срочном порядке» [11].

Следует в данном контексте отметить, что далеко не все работники налоговых органов были склонны ко взяточничеству. Так, в рапорте от 27 ноября 1922 г. делопроизводитель налогового управления Нижегородского губернского финансового отдела Д.А. Ревнитский на имя заведующего отделом пишет: «...при сем представляю на Ваше распоряжение сырое мясо, принесенное мне на квартиру жалобщиком уравсбора (уравнительного сбора. – С. Г., О. К. ) Дейцем Абрамом, живущим в городе Канавино. Означенное мясо, видимо, дано за то, чтобы оказать содействие в удовлетворении поданного прошения». К рапорту прилагалась справка о том, что «Дейц Абрам Абович – Канавино, подавал заявление об отсрочке платежа уравсбора за четвертую четверть в сумме 148 000 р. до 30 декабря 1922 г. Ввиду болезни Ревнитского допросить его не представляется возможным. Мясо хранится на складе Губфинотдела» [12].

Для координации усилий всех ведомств по борьбе со взяточничеством по секретному постановлению Совета труда и обороны РСФСР 1 сентября 1922 г. была создана специальная комиссия. А далее приказом от 22 декабря 1922 г. № 522-а при Народном комиссариате финансов РСФСР была образована ведомственная комиссия по борьбе со взяточничеством под председательством заместителя народного комиссара финансов РСФСР А.О. Альского [13]. Полномочия комиссии стали распространяться на центральный аппарат Народного комиссариата финансов РСФСР, управления уполномоченных при Народном комиссариате финансов РСФСР, областные и губернские финансовые отделы, приписные кассы, золотосплавочные лаборатории, пробирные округа, а также учреждения Госбанка РСФСР, Госхрана РСФСР и Гознака РСФСР.

Комиссия по борьбе со взяточничеством при Совете труда и обороны РСФСР циркуляром от 28 ноября 1922 г. № 302 направила А.О. Альскому (лично) секретную инструкцию ведомственным комиссиям по борьбе со взяточничеством «О порядке проверки личного состава в государственных учреждениях» (далее – Инструкция). В документе указывалось, что проверка всего личного состава в центральных и местных учреждениях должна быть закончена к 1 января 1923 г. [14].

Рассмотрение личного состава в регионах проводилось комиссиями, образованными при областных и губернских органах Народного комиссариата финансов РСФСР, в компетенцию которых входила проверка личного состава на благонадежность, склонность к хищению имущества, бесхозяйственность. Детальной проверке подлежали все сотрудники, в особенности тех отделов, которые по характеру и условиям своей работы были наиболее подвержены взяточничеству. По результатам проверок делались соответствующие выводы о продолжении трудовой деятельности того или иного специалиста либо о его увольнении.

В первую очередь подлежали увольнению лица, уже имевшие судимость. При этом сотрудник увольнялся по собственному желанию согласно п. «д» ст. 46 Кодекса законов о труде. Во вторую очередь подлежали увольнению лица, которые при детальной проверке оказывались неблагонадежными. В данном случае применялись нормы п. «в» и «г» ст. 46 Кодекса законов о труде, которые декларировали увольнение «вследствие истечения срока работы и в случае явной непригодности к работе, по специальному постановлению органов управления предприятием» [15, с. 1234]. Материалы комиссий передавались в судебные, разыскные и контрольно-ревизионные органы для возможного привлечения лиц к ответственности. Если суд признавал выводы комиссии ошибочными и полностью оправдывал уволенного, то его восстанавливали в правах. При оправдательном приговоре суда «за недостаточностью улик» обратный прием был возможен только через собеседование с членами аттестационной комиссии. Однако она, в свою очередь, могла отказать в возврате сотрудника на рабочее место, если подозрения членов комиссии «не рассеивались», несмотря на оправдательный приговор судя. Согласно п. 9 Инструкции, подлежали освобождению от должности лица, в отношении которых хоть и не было конкретных компрометирующих материалов, но «косвенные показательные обстоятельства» указывали на явную неблагонамеренность в их деятельности. Первый список лиц, подлежащих увольнению согласно п. 9 Инструкции, предписывалось предъявить к 15 декабря 1922 г., включив в него лиц, уволенных до получения настоящей Инструкции, но подпадавших по признакам под положение п. 9 данного документа [16].

Комиссия по борьбе со взяточничеством при Совете труда и обороны РСФСР вела секретные списки уволенных лиц на основании материалов, полученных по результатам проверок ведомственных комиссий. Инструкция не содержала конкретной формы документа, по которой следовало отчитываться перед данной комиссией. Из ведомств поступали сведения, которые не содержали необходимой информации для принятия соответствующих решений, подготовки рекомендательных документов и иного рода инструкций. В результате была разработана методика проверки личного состава и секретным циркуляром разослана по местам. Документом регламентировалась единообразная форма отчета о проверке личного состава, где в обязательном порядке указывались: фамилия, имя, отчество, год рождения, происхождение, должность, наименование учреждения, мотивы увольнения [17].

Комиссия по борьбе со взяточничеством при Нижегородском губернском финансовом отделе была создана 23 октября 1922 г. на основании циркулярного распоряжения Народного комиссариата финансов РСФСР от 6 октября 1922 г. № 23-а. Комиссия состояла из четырех человек: заместитель заведующего отделом Д.В. Ильичев; исполняющий обязанность заведующего подотделом косвенных налогов В.В. Диалин; юрисконсульт Госбанка РСФСР Е.Н. Фесюков; секретарь Е.В. Штирнер. Председателем был назначен Д.В. Ильичев [18]. Первое заседание комиссии состоялось 14 января 1923 г., хотя, согласно циркуляру, к 1 января 1923 г. должна была закончиться вся кампания по проверке личного состава в стране. На коллегии рассматривались дела трех сотрудников губернского подотдела косвенных налогов. Помощник инспектора Н.Г. Патин подлежал увольнению «по косвенным показательным обстоятельствам», т. е. как таковых доказательств его вины не было предъявлено. На протоколе по данному делу заведующий Нижегородским губернским финансовым отделом П.Е. Иванов собственноручно нанес резолюцию, в которой значилось: «не обосновано, не согласен». В материале второго объекта обсуждения значилось – «помощника инспектора В.И. Баранова по делу Н.Г. Патина как соучастника уволить». Здесь также имелась резолюция заведующего отделом П.Е. Иванова, в которой значилось: «Надо обосновать. Протокол секретный, и в него надлежит поместить все обвинения в деталях» [19]. В отношении помощника инспектора Ф.Н. Кузьмина имелись сведения о том, что Нижегородское районное управление всесоюзного нефтяного торгового синдиката Главного горно-топливного и геолого-геодезического управления ВСНХ РСФСР (Нижегородский райнефтеторг) оплачивало наем квартиры в городе Ка-навино, отопление и его разъезды от квартиры до склада № 2, находящегося под его наблюдением. Так, в декабре 1922 г. уплачено 5 500 р., а за январь 1923 г. предполагалось заплатить 9 500 р. денежными знаками 1922 г. В результате прений комиссией было принято решение: Кузьмина на основании имеющихся фактов освободить от занимаемой должности, остальных сотрудников, проверяемых комиссией, не увольнять с работы [20].

По состоянию на 25 января 1923 г. комиссия по борьбе со взяточничеством при Нижегородском губернском финансовом отделе уволила еще трех сотрудников: временно исполняющего обязанности финансового инспектора 2-го участка И.И. Кудрявцева по обвинению ОГПУ Нижегородской губернии в получении взятки, финансового агента В.В. Могунова «за поборы торговцев на Мытном рынке натурой» и помощника инспектора подотдела косвенных налогов М.Е. Глызова, обвиняемого «в подозрении на взятку» [21].

Уездные финансовые отделы Нижегородской губернии в срок отчитались о создании на местах комиссий по борьбе со взяточничеством. Однако только в двух уездах было принято решение об увольнении сотрудников налоговых подотделов. Так, в Починковском уезде был освобожден от занимаемой должности волостной инспектор за получение подношения в размере 500 р. [22], а в Арзамасском уезде были уволены три финансовых агента по подозрению в получении взятки [23].

В результате анализа материалов деятельности комиссии по борьбе со взяточничеством при Нижегородском губернском финансовом отделе установлено, что по состоянию на 15 марта 1923 г. за период деятельности органа было уволено 13 человек. При этом ни один из материалов не был передан в суд, а информация о создании, деятельности комиссии, результатах ее работы, причинах увольнений налоговых инспекторов в средства массовой информации не предоставлялась [24].

Центральная комиссии по борьбе со взяточничеством при Народном комиссариате финансов РСФСР секретным циркуляром от 14 апреля 1923 г. № 13-а/87 утвердила ряд дополнительных мероприятий по борьбе со взяточничеством. Одной из мер общего характера являлось активное привлечение на работу в финансовые отделы членов РКП(б). На 1 сентября 1922 г. коммунисты в рядах финансовых работников составляли лишь 0,8 % от всего состава фининспектуры [25].

При создании комиссии по борьбе со взяточничеством предусматривалось, что функционально данный орган будет временным. Будущее в наведении порядка и дисциплины в финансовых органов отводилось аттестационным комиссиям при губернских финансовых отделах, в состав которых были включены работники партийных органов, руководители профсоюзов, сотрудники ОГПУ. Прием новых служащих проводился после рассмотрения персонального дела каждого кандидата и личного собеседования с ним членов аттестационной комиссии. При этом каждый соискатель должен был иметь рекомендацию от «не менее двух ответственных работников». В качестве мер противодействия взяточничеству в налоговом деле были установлены следующие регламенты: придание гласности всех налоговых мероприятий; публикация списков злостных недоимщиков и лиц, подвергнутых штрафам; надзор за деятельностью канцелярий финансовых инспекторов, инспекторов по косвенным налогам и всего наружного налогового аппарата; запрет на принятие любых сумм для передачи в кассы Народного комиссариата финансов РСФСР в уплату налогов и сборов; консультирование за плату по налоговым вопросам; введение ротации финансовых инспекторов и инспекторов по косвенным налогам с одного участка на другой [26].

По распоряжению Народного комиссариата финансов РСФСР комиссия в Нижегородской губернии была ликвидирована 15 марта 1923 г. как выполнившая свою задачу. Центральная комиссия по борьбе со взяточничеством при Народном комиссариате финансов РСФСР была упразднена 4 июля 1923 г. [27].

За относительно короткий срок работы комиссия по борьбе со взяточничеством в Нижегородской губернии не достигла каких-либо значимых результатов. Во многих уездах региона комиссии так и не приступили к выполнению своих обязанностей. В тех же уездах, где работа была относительно хорошо налажена, не сумели (не успели) полностью искоренить коррупцию. Деятельность комиссии, скорее всего, являлась пробным актом борьбы со взяточничеством в начальный период новой экономической политики в Советской России.

Результатами борьбы со взяточничеством в Советской республике явились частичное оздоровление аппарата государственной власти, удаление из него враждебных советской власти элементов и предание целого ряда лиц суду. Всего в судебные органы поступило 4 763 дела по взяточничеству, прекращено судебное разбирательство по 63 делам. Из 4 861 человека, привлеченного к суду, 32 % было оправдано. К высшей мере наказания приговорен 61 человек. Из 838 308 проверенных сотрудников уволено 17 439 (2,09 %), из них 5 226 ответственных работников (30 % от всех уволенных) [28, с. 188].

Исследование и детальный анализ исторических материалов по проблемным аспектам в структуре борьбы со взяточничеством (что является одним из элементов коррупционного процесса в целом) позволяют более полно понять организационные подходы в предупреждении и пресечении такого пагубного явления, как подкуп государственных и муниципальных служащих, тем самым создавая предметную базу в системном противодействии коррупции в современном государстве.

Ссылки:

• 1.    Гензель П.П. Прямые налоги: Очерк теории и практики. Л., 1927. 108 с. ; Жирмунский М.М. Частный капитал в товарообороте. М., 1924. 168 с. ; Кржижановский Г.М. Десять лет хозяйственного строительства СССР. 1917–1927. М., 1927. 132 с.

• 2.    Гимпельсон Е.Г. НЭП и советская политическая система. 20-е годы. М., 2000. 437 с. ; Кучеров И.И. Налоги и криминал: Историко-правовой анализ. М., 2000. 350 с.

• 3.    Цит. по: Юровский Л.Н. Денежная политика советской власти (1917–1927): Избранные статьи. М., 1996. 418 с.

• 4.    Декреты советской власти. Т. XVI. М., 2004. 592 с.

• 5.  Собрание узаконений и распоряжений правительства за 1922 г. М., 1950. 1933 с.

• 6.   Государственный архив Нижегородской области (ГАНО). Ф. Р-1116. Оп. 1. Д. 135. Л. 41, 41 об.

• 7.    ГАНО. Ф. Р-1116. Оп. 1. Д. 145. Л. 5.

• 8.    Там же. Д. 177. Л. 96.

• 9.    Государственный общественно-политический архив Нижегородской области (ГОПАНО). Ф. Р-1. Оп. 1. Д. 1870. Л. 81.

• 10.    Ф.Э. Дзержинский – председатель ВЧК – ОГПУ. 1917–1926 / сост.: А.А. Плеханов, А.М. Плеханов. М., 2007. 868 с. 11.  ГАНО. Ф. Р-56. Оп. 1. Д. 686а. Л. 145.

• 12.  ГАНО. Ф. Р-1116. Оп. 1. Д. 135. Л. 25.

• 13.    Там же. Л. 44.

• 14.    Там же. Л. 27.

• 15.    Собрание узаконений и распоряжений правительства за 1917–1918 гг. М., 1942. 1483 с.

• 16.    ГАНО. Ф. Р-1116. Оп. 1. Д. 135. Л. 28, 28 об.

• 17.  Там же. Л.40.

• 18.  Там же. Л.3.

• 19.  Там же. Л.50.

• 20. Там же. Л.51.

• 21.  Там же. Л. 55, 56.

• 22.  Там же. Л.70.

• 23.  Там же. Л.75.

• 24.    Там же. Л. 135, 135 об.

• 25.    ГАНО. Ф. Р-1116. Оп. 1. Д. 146. Л. 23.

• 26.    Там же. Д. 135. Л. 143.

• 27.    Там же. Л. 155.

• 28.    Материалы о деятельности Совета народных комиссаров, Совета труда и обороны и центральных правительственных учреждений за первое полугодие после X съезда советов, январь – июнь 1923 г. М., 1923. 263 с.