Бронзовый вислообушный топор из Центральной Барабы

Находка бронзового вислообушного топора – явление в Барабинской лесостепи достаточно редкое. Еще до недавнего времени на этой территории не было зафиксировано ни одного такого изделия [Аванесова, 1991, рис. 1]. Однако в последние годы ситуация несколько изменилась. Прекрасный вислообушный топор с гребнем и тамгообразными знаками был обнаружен на юге Барабинской лесостепи [Молодин, Шатов, Софейков, 1999, с. 462–466]. В настоящее время он экспонируется в музее Института археологии и этнографии СО РАН. Второй вотивный вислообушный топор был найден в погребальном комплексе андроновского (федоровского) могильника Старый Тартас-4 [Молодин, Новиков, Жемерикин, 2002, рис. 10–6]. Литейная форма для отливки проушного топора была найдена И.Г. Глушковым на севере Барабинской лесостепи, в предтаежной зоне, в поселенческом комплексе Нижняя Тунгуска Шб.

Очевидно, что столь малое нахождение подобных предметов в Барабе связано с еще недостаточной степенью изученности этих обширных пространств. Несомненно и то, что подобные предметы представляли большую ценность для их владельцев, поэтому не часто терялись или помещались в захоронение. Редкое нахождение проушных топоров обусловливает высокий исследовательский интерес к данным реалиям.

Характеризуемый в статье топор экспонируется в краеведческом музее города Куйбышева (Новосибирская обл.) (ККМ-Вх-5-2532), куда он поступил в 2007 г. По словам Геннадия Никифоровича Герасименко, жителя села Бурундуково, топор был обнаружен еще в 80-е годы прошлого века в районе села Седово (Куйбышевский р-н НСО). Специализированных археологических разведок в этом районе не проводилось, по этой причине представляется, что в окрестностях данного населенного пункта целесообразно провести специальные исследования.

Характеризуемое изделие представляет собой массивных предмет размером 24 × 8 × 6 см, отлитый, судя по сохранившимся литейным швам, в сложносоставной литейной форме (рис. 1). Изделия, опираясь на классификацию, разработанную Н.А. Аванесовой, следует относить к типу «В» – «топоров, с гребнем» [Аванесова, 1991. С. 11, рис. 9], хотя полных аналогов анализируемого топора нам не известно. Топор, как классические изделия с гребнем, имеет характерный закругленный валик, идущий по нижнему 334

Рис. 1. Бронзовый вислообушный топор из краеведческого музея г. Куйбышева.

краю втулки, однако на обухе валик не образует гребня, как это типично для классических изделий такого типа. Обух на рассматриваемом изделии увенчан овальным, плоским сверху, несомненно, раскованным молотовидным бойком. Именно эта деталь делает публикуемое изделие совершенно оригинальным, не имеющим полных аналогов. К тому же и упомянутый выше «валик, переходящий в гребень» в данном конкретном случае выражен весьма слабо, данное обстоятельство лишний раз подчеркивает его индивидуальность.

Вместе с тем важно подчеркнуть, что несмотря на эту яркую индивидуальность проушного топора из Барабы, он, несомненно, несет на себе традицию «топора с гребнем». Данное обстоятельство весьма важно, поскольку картографирование топоров с гребнем, проведенное Н.А. Аванесовой, показывает их широкое распространение от Урала до Енисея и, как полагает исследователь, «они не имеют аналогий за пределами андронов-ской культурно-исторической общности» [Аванесова, 1991, с. 11].

Наиболее близкие параллели рассматриваемому топору обнаруживаются с изделиями варианта В4 по классификации Аванесовой. Для них характерно наличие на обухе чекановидного отростка или сферической шишки [Аванесова, 1991, с. 15] (в нашем случае это молотообразный отросток). Один из таких топоров происходит из Семеречья [Аванесова, 1991, рис. 11–24], а другой из Восточного Казахстана [Черников, 1960, т. ХІ, 2], что, кстати сказать, террито р иа л ьно вес ьм а близко от района Центральной Барабы.

Соглашаясь с культурной диагностикой вислообушных топоров, которую разработала Н.А. Аванесова, сегодня никак не можем принять предлагаемую ею хронологию подобных изделий (ХӀІӀІ–ІХ в в . до н.э.) [А в анес о ва, 1991, с. 16], которая с современных позиций выглядит крайне завышенной. На наш взгляд, такие предметы следует датировать, скорее всего, серединой ІІ тыс. до н.э., они никак не моложе ХІV века до н.э., а скорее, значи тельно древнее. Об этом свидетельствует как упомянутый выше вотивный топорик, найденный в погребении андроновской (федоровской) культуры Старый Тартас-4 в Барабе, так и последние радиоуглеродные датировки, как андроновских федоровских [Молодин, Парцингер, Марченко и др. 2008, с. 325–328], так и ирменских [Молодин, Парцингер 2009] комплексов из Барабинской лесостепи.