The Future Through the Eyes of a Liberal (About the Book Y.N. Harari 21 Lessons for the XXI Century)

• I.    ВВЕДЕНИЕ

Популярная сегодня книга иерусалимского профессора Юваля Ноя Харари заслуживает нашего внимания, поскольку она представляет собой отражение будущего человеческой цивилизации в либеральном, позитивистском сознании. В книге есть и удивительные прозрения, и типичные для буржуазного общества стереотипы. Автор объективно констатирует, что в ХХ веке в человеческом обществе сложились три главных идеологии и мировоззрения: либерализм, фашизм и коммунизм. От себя добавим, что их философско-методологической основой являются три основных ветви неклассической философии, возникшие и развивающиеся, начиная с середины XIX века: позитивизм, иррационализм и диалектический (исторический) материализм. Ю.Н. Харари, соглашаясь с Обамой, утверждает, что, несмотря на многочисленные недостатки либеральной системы, у нее гораздо больше заслуг: «Большинство населения Земли никогда не жило в условиях такого мира и процветания, как в либеральную эпоху начала XXI века. Впервые в истории человечества от инфекционных болезней умирает меньше людей, чем от старости, число жертв ожирения превышает число жертв голода, а насильственная смерть уносит меньше жизней, чем несчастные случаи» [1, С. 36]. Однако в эпоху глобализации появились такие проблемы, ответы на которые либерализм пока не может дать.

ii,

Речь идет, прежде всего, о технологической революции и экологическом коллапсе. «Таким образом, - подчеркивает Харари, - перед нами стоит задача предложить миру обновленную концепцию» [1, С. 37]. «Сумеет ли либерализм обновиться, как после кризисов 1930-х и 1960-х годов, и стать еще более привлекательным, чем прежде? Или пришло время окончательно порвать с прошлым и создать абсолютно новый проект, который не только выйдет за пределы старых религиозных доктрин и государств, но и не будет ограничиваться ценностями свободы и равенства» [1, С. 37].

• II.    ОБСУЖДЕНИЕ И РЕЗУЛЬТАТЫ

Как видим, либеральный историк и философ допускает возможность окончания эпохи либерализма, а, следовательно, буржуазной эпохи. Его к такому выводу подталкивают те изменения, которые с собой принесла глобализация. Речь идет, прежде всего, о технологической революции. Двойная революция в информационных технологиях (далее – ИТ) и биотехнологиях, утверждает Харари, может в корне изменить и общество, и человеческое тело, и сознание. Сращивание ИТ и биотехнологий может привести к программируемым чувствам человека. Так как чувства, по Харари, есть биохимические процессы, то «живые машины» смогут предопределить поведение человека, и закончится эпоха свободы выбора. Человеческая жизнь перестанет быть драмой выбора. Она превратится во взаимодействие алгоритмов. «Наши чувства, - пишет Харари, - представляют собой результат вычислений, поскольку быстрый вычислительный процесс протекает далеко за порогом нашего сознания. Мы не ощущаем, как миллионы нейронов мозга просчитывают вероятности выживания и продолжения рода, и поэтому ошибочно полагаем, что боязнь змей, выбор полового партнера или отношение к Евросоюзу определяется некоей таинственной «свободой воли» [1, С. 73]. Автор, не скрывая, что он гей, апеллируя к природным нейрохимическим связям, пишет: «Когда биотехнологическая революция сольется с революцией в ИТ, появятся алгоритмы Big Data, способные следить за нашими чувствами и понимать их гораздо лучше, чем мы. И тогда власть перейдет от людей к компьютерам» [1, С. 74]. Харари даже приводит формулу возможного взлома человека: бхвхд = ввч, где б – биологическое знание, в – вычислительная мощность, д – объем данных, а ввч – возможный взлом человека. Философ даже обсуждает возможность прекращения эпохи Homo Sapiens и начало эры неорганического интеллекта. Вот как далеко заводит либерала боязнь грядущих технологических изменений! Может, именно поэтому людей заканчивающего свою историю буржуазного общества стала так волновать проблема нетрадиционной сексуальной ориентации?

Далее возникает проблема соотношения искусственного интеллекта (далее - ИИ) и сознания. Дуализм позитивизма здесь проявляется отчетливо. С одной стороны, ИИ – это не сознание, так как первый связан с решением задач, а второе с чувствами радости, гнева и т.д. С другой стороны, поскольку чувства сводятся к биометрии, ИИ тождественен сознанию. Харари допускает два варианта. Сознание связано с органической основой, и тогда ИИ не может обладать сознанием. Сознание не связано с органической основой, и тогда ИИ обладает сознанием, но может и не иметь его. Философ не дает определенного ответа, но подчеркивает, что в обозримой перспективе слияние ИИ и сознания не предвидится. Позитивизм, пытающийся встать над проблемой материального и идеального, не знает, откуда берется сознание. Он не знает, как возникает идеальное. По Харари, самое реальное в мире – это страдание, а оно коренится в глубинах моего сознания [1, С. 365]. Все сводится в позитивизме к современной разновидности субъективного идеализма к субъективному «Я». Между тем, наука за последнее столетие получила впечатляющие результаты в изучении человеческого духа. Теория деятельности, разрабатывавшаяся научной философией, психологией и педагогикой вскрыла объективные корни идеального сознания. Теория поэтапного формирования умственных действий, знаменитый Загорский эксперимент со слепо-глухо-немыми детьми, открытия Ж. Пиаже раскрыли механизм рождения идеального из материально-предметной деятельности субъекта. Не сознание, не интеллект делает человека человеком, а, прежде всего, материально-предметное действие, на основе которого и появляется идеальное.

Последнее, кстати, существует и в форме решения задач, и в форме человеческих чувств. Из того факта, что компьютеры стали обыгрывать человека в шахматы (и даже чемпионов мира) не следует, что ИИ превзошел человеческое сознание. Во-первых, потому, что ИИ – продукт человеческого сознания и орудие в его руках. Это человек использует компьютер для своей подготовки, а не наоборот. Во-вторых, прогресс шахматной игры, новые идеи в ней, в конечном счете, определяются играющим субъектом, который в новой социальной практике вдруг открывает новые перспективы развития фигур. Даже проигрывая компьютеру, зевая мат в один ход, как это случилось с В. Крамником, человек доказывает, что он человек.

Попытка представить будущее общество как господство ИИ есть стремление буржуазного индивида, стоящего на точке зрения частной собственности, распространить это на эпоху, где не будет физического труда. Не зная закона соответствия производственных отношений уровню и характеру производительных сил, иерусалимский обществовед фактически не осознает того, что представляет будущее как принципиально новое качество техники при сохранении тех же производственных отношений и частнособственнической природы человека. Отсюда и возникает фактически какофония будущего общества не то людей, не то биороботов.

Более того, Харари приходит к парадоксальному выводу о том, что в будущем обществе может появиться неравенство, которого никогда в истории не было. Хотя в ХХ веке человечество сделало серьезный шаг в направлении равенства людей, современная глобализация выявила серьезные симптомы неравенства, когда, например, 100 самых богатых семей владеют состоянием равным состоянию 4 млрд. человек в мире. И это еще не предел. Развитие биотехнологий, по Харари, может сделать богатых просто другой расой. Он пишет: «На самом деле XXI век может породить общества с таким неравенством, какого еще не знала история. Глобализация и интернет выравнивают положение стран, но углубляют пропасть между классами. Не исключено, что на пороге глобальной унификации сам человек как вид разделится на разные биологические касты» [1, С. 101].

Позитивист-историк не знает законов развития человеческого общества и потому просто экстраполирует некоторые черты современного общества на будущее. Между тем, будущее (а оно будет коммунистическим!) завершит предысторию человеческого общества как эпоху физического труда, антагонизмов, политических революций и борьбы за выживание. Это будет качественный скачок к принципиально новым общественным отношениям. Человек перестанет быть средством, он станет целью.

Далее Харари пишет, как глобализация коренным образом изменяет человеческое общество. Оно становится единой цивилизацией, с одной системой ценностей, с едиными образовательными и медицинскими технологиями. Оно только коллективно может решать все глобальные проблемы. В таком развитом обществе не может один существовать за счет другого, один быть развитым, а другой нет. Следовательно, в таком обществе качественно изменится мораль. Эпоха индивидуализма отойдет в прошлое, так как коллективное бытие единой человеческой цивилизации будет несовместимо со зрелыми условиями человеческого общества.

Кроме технологической революции, по Харари, есть еще две глобальные проблемы, перед которыми «бледнеет» либерализм. Это ядерная война и климатический коллапс.

Изменяющийся характер общества, подчеркивает израильский обществовед, меняет роль насилия в обществе. Он приводит такие цифры: «Если в древних аграрных обществах насилие было причиной 15% смертей, а в ХХ веке – 5%, то сегодня насильственной смертью умирает всего 1% людей» [1, С. 214]. Успешная война становится «исчезающим видом» [1, С. 216], так как современные информационные технологии делают любую войну небезопасной для каждой противоборствующей стороны, а «атомная бомба превратила бы победу в мировой войне в коллективное самоубийство» [1, С. 222].

Кроме того, глобальный характер экономики делает невыгодной войну для крупных государств: «Имея ВВП более 20 трлн. долларов, Китай вряд ли начнет войну ради жалкого миллиарда» [1, С. 221].

Поэтому, заключает Харари, мировая война не является неизбежной. Но она и не является невозможной, так как фактор человеческой глупости нельзя сбрасывать со счетов. Для позитивиста случайностный фактор глупости так же вплетен в ход человеческой истории, как и факторы необходимые. Однако, как известно, случайность есть лишь форма необходимости и, следовательно, спровоцирует ли глупость мировую войну или нет, будет зависеть от комплекса необходимых факторов. В 60-70-е годы международное коммунистическое и рабочее движение заявило о возможности избежать в современных условиях III Мировой войны [2, С. 250]. Это определялось наличием мощной социалистической системы и движения неприсоединившихся стран. Сегодня ключевую роль должно сыграть формирование нового мирового порядка, авангардом которого являются КНР, Россия, Бразилия, Индия и другие страны. Пожалуй, уже сегодня можно утверждать о реальной возможности избежать мировую войну, когда никакой глупости не будет позволено разрушить нашу планету.

Более долговременна, но не менее сложна экологическая проблема. Надвигающиеся изменения в окружающей природе грозят тяжкими и даже трагическими последствиями. Все глобальные, по Харари, можно решить только всем мировым сообществом вместе. Но в этом-то и трудности. Глобальные вызовы выдвигаются перед человечеством в условиях, когда единая мировая цивилизация еще не сложилась. «Все существующие группы людей заняты продвижением собственных интересов, а не постижением глобальной истины» [1, С. 282]. Соединение этой обособленности с информационными технологиями создает угрозу смешения истины и лжи. Некоторые вообще утверждают, пишет израильский историк, что «мы живем в новую пугающую эпоху «постправды», окруженные ложью и вымыслом» [1, С. 283].

Автор правильно улавливает противоречивое состояние информационной среды в современном глобальном обществе. Однако вместо того, чтобы искать разрешение этого противоречия, он по-позитивистски уклоняется от такого рода задачи, утверждая, что человека всегда интересовала не столько истина, сколько миф, который скреплял ту или иную его общность. Вновь мы видим, что у Харари развитие общества подчиняется не объективным законам, а субъективным смыслам человека. Харари убежден, что без мифологии не сплотить людей, и дело доходит даже до таких утверждений, как: «нация – не что иное, как искусно сплетенная фантазия» [1, С. 293]. Заканчивает же свою книгу иерусалимский теоретик призывом обратиться к медитации и утверждением, что главное таится в глубинах нашего сознания.

• III.    ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Как мы можем видеть, либеральное позитивистское мышление объективно фиксирует главные вызовы современного глобального общества. Но теоретические решения поставленных проблем оказываются не под силу методологии субъективного идеализма.

В связи со сказанным хотелось бы привести слова знаменитого английского ученого Стивена Хокинга, в которых выражено главное, за счет чего мы можем справиться с главными проблемами XXI века: «Я хочу присоединить свой голос к тем, кто требует незамедлительных действий по ключевым вопросам существования мира. Надеюсь, двигаясь вперед, даже когда меня уже не будет, люди, наделенные властью, смогут проявить креативность, мужество и лидерские способности. Надеюсь, они сумеют достойно ответить на вызовы прогресса и действовать не в собственных, а в общественных интересах [выделено мной – С.Р.]. Я очень хорошо понимаю ценность времени. Не упустите момент. Действуйте сейчас». [3, С. 31]. В этом вся суть. Человечество должно перейти к стратегии общественных интересов.