Бурятия, 1980-2000-е гг.: кризис этнодемократии

И дея равноправия народов и их права на самоопределение была сформирована в России задолго до революций 1917 г. и вынашивалась передовой интеллигенцией многих народов в разных концептуальных программах и проектах. В условиях ленинского этапа национально-государственного строительства (октябрь 1917–1920-е гг.) идея нашла своё воплощение в образовании федеративного государства, в котором многие народы осуществили право на самоопределение в разных формах автономий: союзных и автономных республик, автономных областей, национальных (автономных с 1990 г.) округов, национальных сельсоветов, национальных районов и коммун. В период сталинизма происходит трансформация самой концепции национально-государственного строительства, когда этнофедерализм превращается в формальность, а в стране вновь восстанавливается унитарное управление¹. Жёсткая централизация государства сыграла огромную роль в милитаризации всего народного хозяйства и победе в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг., но затем стала главной причиной последующих кризисных явлений. Системный кризис, поразивший все сферы общественной жизни, народное хозяйство в 80–90-е гг., ещё более обострил национальный вопрос в СССР. Попытка модернизации национально-государственного устройства Советского Союза на основе справедливого решения национального вопроса вступила в явное противоречие с реальной политикой правящего режима, декларирующего право союзных и автономных республик и их «суверенных народов» на свободное самоопределение политического статуса, но карающего всякие инициативы самих бенефициантов данного всеобщеобязательного права². В этих условиях этнические обиды миллионов представителей «суверенных» наций сложились в центробежные настроения, и распад полиэтничного государственного образования, декларирующего федерализм, стал объективен и неминуем. Путч ГКЧП лишь поставил точку в агонии нереформирующейся страны.

ХАМУТАЕВ Владимир Андреевич – к.и.н., старший научный сотрудник Института монголоведения, буддологии и тибетологии СО РАН

В 1980 – первой половине 1990-х гг. начался подъём общественно-политической активности всего населения в целом и бурятского национального движения в автономной Бурятии и бурятских округах в частности, где на первый план вышла идея укрепления национальной государственности и государственно-правового статуса бурятских субъектов Советского государства3. В результате Вер- ховный Совет Бурятской АССР провозгласил суверенитет республики как государства, что означало верховенство Конституции и законодательства Бурятии вне делегированных центру полномочий. При этом, в отличие от большинства других республик СССР и РСФСР, Бурятия объявлялась многонациональным государством, созданным добровольно объединившимися в нём народами. В 1992 г. республика совместно с другими субъектами России подписала Федеративный договор.

Таким образом началось реальное формирование федеративного государства – России, а Бурятия вступила, в числе других, в этап переустройства республики как cyверенного государства в составе федерации и выстраивания конституционнодоговорных отношений с центром. Первый этап национального движения бурят, удачно совпавший с тем же этапом национально-государственного строительства в Бурятии, формально завершился принятием в 1994 г. новой Конституции республики, закрепившей качественное изменение правового статуса Бурятии.

1994–1999 гг. – второй этап национально-демократического движения в республике и округах, обусловленный продолжением курса на национально-федеративное строительство в стране. Он характеризуется принятием законов, обеспечивающих качественное состояние государственности Республики Бурятия. Так, в 1995 г. республикой заключён Договор о разграничении предметов ведения и взаимном делегировании полномочий между органами государственной власти России и Бурятии, подписан ряд межправительственных соглашений, создавших реальные предпосылки для практической федерализации. В отличие от первого этапа, на данном отрезке истории национальное движение развивается уже в иных условиях, связанных с формированием и укреплением президентской власти в республике, всё более стремящейся к всемерному ограничению политической самостоятельности и влияния этнолидеров и их организаций.

Особенностью национального движения на этих двух этапах в 1980–1999 гг. в Бурятии было сложное положение этнополитических формирований коренного народа, находящегося в демографическом меньшинстве и, соответственно, имею- щего ограниченное влияние на органы власти и управления для лоббирования своих проектов.

Третий этап движения (1999–2000-е гг.) характеризовался понижением вектора этнополитической мобилизации коренного народа в связи с дальнейшим укреплением исполнительной власти в республике, сменой этнополитического курса федерального центра, разочарованием широких масс результатами демократических реформ.

Таким образом, национально-государственные преобразования в республике, бурно начавшиеся ещё в эпоху перестройки и «революций суверенитетов» (1985–1998 гг.), к концу столетия вступили в новую фазу – «добровольно-принудительного» упразднения собственных прав и полномочий, завоёванных в предыдущие годы. Бурятское национальнодемократическое движение теряет свои достижения. Определённый подъём национального движения бурят наблюдался лишь в связи с попытками ряда должностных лиц упразднить статус бурятских округов как политических субъектов Федерации.

Национальное движение бурятского народа в исследуемый период характеризуется отсутствием последовательности и организованности, сплочённости для достижения реального политического результата, наличием немалых противоречий, в том числе и по существу самого национального вопроса. Так, если политические формирования бурят настойчиво артикулировали приоритетность проблемы территориального воссоединения искусственно расколотого этноса как основное средство выживания, сохранения и дальнейшего возрождения нации, то национальная элита зачастую выступала с идеей культурной реабилитации, что на практике равносильно отказу от действительного решения национального вопроса.

Основными причинами национальных проблем в Бурятии являются: демографическая ситуация (быстрое снижение за 1937–1989 гг. удельного веса бурят – ныне они составляют только треть населения в республике); экстенсивно-командное развитие экономики в интересах союзных монополий и предприятий ВПК и вызванная этим экологическая угроза; репрессии 1930–40-х гг. и раздел единой на- ции и её республики на 5 частей. В этих условиях решение национальных бурятских проблем единения и консолидации, самосознания, языка, культуры, государственности усложняется воздействием внешнего фактора, обусловленного активным вмешательством политики центра и политических формирований этноцентристской ориентации, а также противодействием местных формирований мажоритарной группы.

Особенное воздействие на понижение «градуса» этнополитической мобилизации бурят и девальвацию национального вопроса в Бурятии оказала смена этнополитического курса государства с началом так называемой административной реформы 1999 – 2000-х гг.). Усиление административно-политических методов в проведении нового курса, основными чертами которого явились «укрепление вертикали исполнительной власти», образование новых административно-территориальных единиц – федеральных округов, гу-бернизация ряда областей и упразднение автономных округов ряда «малых» народов, решительным образом изменило этнополитическую панораму всей России в целом и, в частности, Восточной Сибири, где бурятские автономные округа ныне объединены с соседними областями.

Бурятское национальное демократическое движение – как и все движения «малых» народов России, развернувшиеся ещё в условиях перестройки – на рубеже XX–XXI вв. испытало противодействие сил, исповедующих ценности этно- и культурного централизма, и в этом отношении потерпело определённое поражение. В значительной степени сами «малые» народы, ввиду недостаточно сформировавшихся политико-правового сознания, принципов, ценностей и структур гражданского общества и незавершённости стадий нациообразования, оказались не способными теоретически обосновать альтернативные доктрины взаимодействия с окружающими территориями, а этноориенти-рованные структуры – оказать серьёзное идеологическое сопротивление проектам унификации национально-государственного устройства нашей страны1.

Тем не менее поражение, или кризис современного национально-демократического движения не следует считать однозначной победой этноцентризма и стоящих за ним структур, в т.ч. властных. Данный реванш централизма подкреплён лишь силой бюрократической элиты, сконцентрировавшей в своих руках все рычаги экономической и политической власти и финансовых ресурсов. Последнее обстоятельство, удачно совпавшее по времени с высокой доходностью сырьевых монополий государства, подвергается колебаниям и смене векторов движения и, тем более, политических акторов. Логика же модернизации современных государств и обществ мира, в основе которой лежат федерализация, автономизация и мультикультурализм, диктует безальтернативность реального федерализма и этнофедерализма как единственного бесконфликтного правового механизма решения национального вопроса в таком сложном образовании, как Россия.

Отрицательный опыт трансформации бурятского национального движения не снимает, а подчёркивает непреходящую актуальность решения национального вопроса России, причём равноценность обеих его граней – проблемы этнонацио-нального развития российских народов и сохранения и упрочения единства нашего общего От ечества.