Целеполагание непрерывного образования учителя в контексте постиндустриальной трансформации общества

К тому же, непрерывное образование с ориентацией на homo creator’а позволит учителю не подпасть под «лукавое обаяние» консьюмеризма, заманивающего его (вместе с воспитанниками) на путь «потребительского фетишизма», с перспективой оказаться «одномерным человеком» [8]. Таким образом, потребность в поглощении знаний, интеллектуальной пищи, продуцировании нового (не по экономической необходимости, а по «внутреннему зову»), побуждающая учителя двигаться по дороге наслаждения от процесса творения, со-творчества с Другими, становится своего рода противоядием от бездумной и безудержной гонки за материальным успехом, от растрачивания жизни на недостойные Человека занятия.

Система непрерывного образования учителя в условиях перехода к постиндустриализму, следовательно, должна быть сориентирована не на совершенствование специалиста, профессионала, расширение его компетенций и т.п., а на формирование «человека творческого». Его черты уже были прогнос- тически определены мыслителями-гуманистами (Г.С. Батищевым, Э.В. Ильенковым, К.М. Кантором, К. Марксом, Э. Фроммом и др.). Важнейшие среди них:

• –    способность к критическому, рационалистическому мышлению;

• –    способность к любви;

• –    готовность отказаться от всех форм обладания ради того, чтобы в полной мере быть ;

• –    любовь и уважение к жизни во всех ее проявлениях, понимание, что священна жизнь и все, что способствует ее расцвету, а не вещи, не власть и не все то, что мертво;

• –    чувство неудовлетворенности любой косностью и омертвлением;

• –    тяготение к неисчерпаемому и вечному лону сотворческого авторства;

• –    стремление разыскать и обрести самого себя более подлинного, нежели тот, кого он первоначально в себе застал;

• –    способность каждую общую истину проверять на столкновении, на очной ставке с непосредс-твенно-противоречащими ей фактами;

• –    готовность к самоочищению через поражение своего несовершенства и ограниченности: перед лицом торжествующих;

• –    стремление восполнить свою сущностную неполноту через культурное становление и самооб-ретение;

• –    восприятие противоречия не в качестве повода для истерики, а в качестве толчка к самостоятельной работе, к самостоятельному рассмотрению самой вещи, а не только того, что о ней сказали другие люди [1; 3; 10].

Особо заметим, что homo creator не выступает как всесторонне развитая личность. Он вовсе не должен обладать универсальной образованностью, непременно сочетающейся с физическим совершенством. Конститутивная черта «человека творческого» – личная независимость, без которой невозможна творческая деятельность в принципе.

Разумеется, учитель как «человек творческий» не может не обладать творческим мышлением: способностью предлагать идеи инновационного характера, критичностью («подвергай все сомнению»), открытостью мировому опыту, стремлением к диалогу и отказом от монолога, умением взглянуть на общепринятое с неожиданной стороны.

На первый взгляд, перечисленные качества выглядят общими, крайне далекими от живой практической работы педагога. Выскажем твердое убеждение, что это не так. Они – всего лишь целевые и ценностные ориентиры непрерывного образования учителя, то есть то, без чего теряется смысл вышеназванного процесса. Повторим, что всякая практико-ориентированность непрерывного образования, но нашему мнению, лишает последнее высокой миссии , превращая его в продолжение профессионального образования. А такое целеполагание противоречит и интересам развития человека, его возвышению над собственной природой, и интересам постиндустриальной транзиции российского общества.

Если угодно, непрерывное образование учителя, нацеленное на формирование homo creator’а, предотвратит превращение педагога в «человек-автомат» (Э. Фромм), в «человек-товар» (К. Маркс), т. е. в личность, для которой мерилом успеха, целью жизни станет продвижение по социальной лестнице, рост материального богатства. Да, ориентация непрерывного образования учителя на формирование homo economicus’а позволит институциям, ее организующим, успешно плавать в океане товарно-денежных отношений. Да, подобная ориентация отвечает интересам воспроизводства трудовых ресурсов. Однако в случае ее принятия мы, выигрывая тактически, проигрываем стратегически. Ведь «человек экономический» в принципе не способен объединиться вокруг общей цели, общественных и государственных интересов. А это значит, что российская система непрерывного образования не поможет стране решить ни одной мало-мальски солидной задачи, не говоря уже о таких значимых проблемах как качественное обновление человеческого капитала, постиндустриальное преображение производственного потенциала промышленности, обеспечение внешней безопасности страны. И в результате в процессе непрерывного образования мы не получим ни новых Королевых, ни новых Вавиловых (для которых материальный «гешефт» был делом десятистепенным). А это чревато самыми негативными последствиями для страны, желающей сохраниться в качестве самостоятельного актора мировой политики. Если же система непрерывного образования учителя в XXI в. будет нацелена на формирование homo creator’а, то она сумеет выполнить еще одну судьбоносную функцию: проводника педагога (и, как следствие, его подопечных) в мир отечественных жизневоспроизводительных ценностей. Тем самым, она может помочь России сберечь собственную Инаковость перед лицом нивелирующей глобализации.

Кстати, предложение российской системе непрерывного образования учителя в качестве идеала «человека творческого» обеспечит также прорыв в экономической сфере, в том числе, в области создания искусственной системы производства материальных ценностей. Она, работающая или почти без человека, или вовсе без его непосредственного участия, сэкономит Отечеству значительные объемы невосполнимых ресурсов (причем не посредством финансовых ухищрений, игры на бирже и пр., а при помощи передовых биоавтоматических и гуманитарных технологий).

Рискнем утверждать, что мотивационную систему «человека творческого» можно определить как постматериалистическую . Казалось бы, в современных российских социально-экономических реалиях говорить о подобной мотивации учителя не имеет смысла. Ведь его экономическое положение крайне далеко от положения коллег из ведущих стран Евросоюза или США. Однако мотив творчества по своей природе именно постматериалистичен и иным быть не может [4]. В случае принятия учителем пост(не)материалистической мотивации она откроет ему широчайший простор для самого смелого творчества, духовного прорыва, реализации дерзновенных планов.

И, наконец, система непрерывного образования сумеет «оказаться на высоте положения» при формировании homo creator’а, если будет:

• –    предлагать учителю ясную концепцию будущего , эмоционально привлекательный и нравственно оправданный образ последнего;

• –    ориентировать педагога не на «интерес», а на высокий нравственный идеал ;

• –    выходить за рамки образовательных и культурно-просветительных учреждений, распространяться по всей социальной ткани;

• –    фокусироваться не на политической проблематике, но на предложении педагогам идеи совпадения интересов всех людей, соединенных общими ценностными ориентациями (на саморазвитие, творческий рост, самореализацию в среде людей, обладающих таким же правом творить себя в соответствии со свободно избранными убеждениями);

• –    органичным развитием как формального (общего, профессионального, дополнительного), так неформального образования.

Подытожим сказанное. Постиндустриальная трансформация российского общества предъявляет системе непрерывного образования учителя требование формировать субъекта особого типа – «человека творческого» (личность, влекомую к деятельности внутренними мотивами).

Качества homo creator’а должны представлять собой систему , структурируемую постматериалистической мотивацией. А таковая не может быть сформирована напрямую ни повышением заработной платы учителей, ни финансовыми вливаниями в образовательные организации. Она формируется в процессе со-творчества свободно ассоциированных индивидов, входящих в различные самоорганизующиеся структуры. И оптимальной формой организации такого со-творчества являются подсистемы неформального образования (в том числе сетевые сообщества, цементирующиеся жаждой самореализации их членов).