Центральная Азия: современные проблемы безопасности

Plastun V. N. Central Asia: The Current Security Issues. Vestnik NSU. Series: History and Philology , 2020, vol. 19, no. 4: Oriental Studies, p. 124–128. (in Russ.) DOI 10.25205/1818-7919-2020-19-4-124-128

Вопросы безопасности региона Центральной Азии (ЦА) стали актуальными еще со времен развала СССР. Ситуация обострилась после военного переворота в Афганистане (1978), свержения монархии в Иране (1979), ввода советских войск в Афганистан (1979) и их вывода (1989), вторжения войск США и НАТО в Афганистан (2001), где они и пребывают до сих пор.

В современной исторической литературе чаще всего встречаются такие определения центрально-азиатского региона, как «Центральная Азия», «Средняя Азия», а также «политкорректный» термин «постсоветская Центральная Азия». Академические издания указывают на три метода определения границ региона: 1) физико-географический и климатологический; 2) экономический и 3) современный политико-географический. Средняя Азия – общее название для Республики Казахстан, Киргизской (Кыргызской) Республики, Республики Таджикистан, Республики Туркменистан и Республики Узбекистан.

По определению ЮНЕСКО, «регион включает Монголию, Западный Китай, Пенджаб, северную Индию и северный Пакистан, северо-восточный Иран, Афганистан, районы азиатской России южнее таежной зоны и пять бывших советских республик Средней Азии» 1 . В данной статье мы будем придерживаться определения ЮНЕСКО.

Обычно в термин «безопасность государства» включаются проблемы вооруженных сил и органов безопасности, на которых возлагается ответственность за борьбу с терроризмом, сепаратизмом. Однако за этим стоит и понимание текущего состояния экономики, межэтнических отношений, сохранности природных ресурсов, соблюдение баланса интересов в сфере международных отношений. Таким образом, оценка безопасности государств ЦА не может ограничиваться лишь внешней угрозой со стороны транснационального исламистского терроризма и ячеек внутренних исламистов.

Во главе неожиданно ставших независимыми бывших советских республик оказались руководители компартий этих стран. Им пришлось иметь дело с неравномерностью экономического развития, социальным неравенством, размытостью государственных границ и т. д. Новые проблемы стали катализатором обострения межнациональных отношений и роста социальных противоречий. В отдаленных районах Таджикистана и Киргизии велик уровень бедности, там очень сложно найти работу. «Средний класс» сосредоточен в столицах и крупных городах. Такая ситуация, естественно, вызывает социальные и политические риски. На этом фоне активизировали свою деятельность радикальные религиозные организации, последовала криминализация общества и вал объемов контрабанды наркотиков. Это нередко приводило к межгосударственным (даже вооруженным) конфликтам, введению визового режима 2 .

В последние годы увеличился поток трудовых мигрантов в Россию, что создавало конкуренцию коренному населению. В связи с этим отношение к мигрантам из Азии принимает негативный характер и провоцирует рост недовольства. С одной стороны, выход для стран ЦА можно было бы найти в строительстве, но, с другой – это требует инвестиций. Их готов предоставить Китай, «но его экономическое проникновение в регион сталкивается с растущими антикитайскими настроениями, особенно в Казахстане и Киргизии» 3. Такая ситуация может вызвать нарастание социально-политической нестабильности и распространение радикального ислама, т. е. речь идет об угрозах безопасности. Однако стоит внимательнее разобраться в ситуации.

Сегодня Пекин проводит прагматичную внешнюю и внешнеэкономическую политику. Ее суть – максимальное отстранение от внутриполитических конфликтов в странах-партнерах по реализации Инициативы «Один пояс – один путь» (ОПОП). В то же время нельзя не заметить – партнеры в лице местных элит в ЦА, вначале с воодушевлением воспринявшие идею ОПОП, вскоре поняли, что получение китайских инвестиций налагает на местные власти дополнительные обязательства. По сути, пишет И. Панкратенко, «присоединение к “Поясу и пути” стало для многих столиц [ЦА] экзаменом на зрелость» 4 .

Речь идет и о коррупции, которая заставила руководство КНР создать в Национальной надзорной комиссии специальный департамент для наведения порядка в этой области. Ведь ОПОП – это проект, направленный в первую очередь на развитие самого Китая. Китайский бизнес стремится извлечь прибыль для себя. Отсюда и нерегулируемое освоение ресурсов территорий реализации проекта, стремление максимально привлечь трудовые ресурсы из Китая и загрузить заказами в первую очередь именно китайскую экономику.

Поэтому прав И. Панкратенко, отмечая, что проявляющаяся временами недоброжелательность со стороны местного населения – «это далеко не просто неприязнь к китайцам… Это еще и инструмент, которым местная элита все активнее пользуется в борьбе с центральными властями за собственную «”кормовую базу”» 5 .

Самый серьезный фактор, влияющий на безопасность ЦА, – продолжающийся многолетний конфликт в Афганистане. США вынуждены пойти на переговоры с «Движением талибан» (ДТ), так и не добившись триумфа в боевых действиях. Предполагаемый вывод американских войск, в свою очередь, уже приводит к обострению обстановки на границах стран Центральной Азии. Речь не идет об угрозе странам региона со стороны ДТ, а о тех боевиках – выходцах из центрально-азиатского региона, которые после разгрома основных сил ИГ в Сирии были перенаправлены в северные области Афганистана. По имеющимся данным, в приграничных районах ЦА сосредоточены боевики из Узбекистана, Таджикистана, Кыргызстана и России, включающие членов террористических группировок, запрещенных в странах СНГ. К ним нужно добавить отряды боевиков из группировок «Ансаруллах», «Исламское движение Восточного Туркестана» (ИДТВ), «Исламское движение Узбекистана» (ИДУ) и «Исламское государство провинции Хорасан» (ИГПХ, филиал ИГ) 6 .

Проблемы экономики и социальной сферы тесно связаны с противодействием росту терроризма, наркоторговли, организованной преступности и межнациональных противоречий. Поэтому меры по безопасности Центральной Азии требуют комплексного подхода.

Особую роль в защите безопасности и практическом урегулировании конфликтов призвана сыграть Организация договора о коллективной безопасности (ОДКБ), созданная 14 мая 2002 г. и объединившая Армению, Белоруссию, Казахстан, Киргизию, Россию и Таджики- 7 стан 7 .

В сфере военного сотрудничества в 2001 г. в рамках ОДКБ были сформированы Коллективные силы быстрого развертывания (КСБР ЦАР). С 2003 г. на территории государств-чле- нов ОДКБ проводится международная комплексная антинаркотическая операция «Канал». Итог последнего этапа операции «Канал-Центр» (26 февраля – 1 марта 2019 г.): из незаконного оборота изъято 11,5 т наркотиков, выявлено 784 наркопреступления. Наркобизнес сверхдоходен и поэтому «может легко превратить маргинальные религиозно-политические течения в реальную силу, способную вербовать сторонников не только идеологией, но и финансовыми стимулами» 8. Следовательно, для стран ЦА борьба с наркотрафиком превращается в вопрос национальной безопасности. Еще одно мероприятие, проводимое в рамках ОДКБ (операция «ПРОКСИ»), – выявление информационных ресурсов, направленных на разжигание национальной и религиозной розни и распространение идей террористической и экстремистской направленности 9.

В конце ноября 2019 г. в Ташкенте состоялся саммит руководителей стран региона, который показал, что, несмотря на все внутренние различия, они продолжают ценить свою общую идентичность. Подводя итоги встречи, СМИ отмечали, что проявилось самое важное – «взаимный интерес к решению неотложных проблем по обеспечению водой, которой традиционно не хватает в Центральной Азии, по поставкам электроэнергии, по миграции, по… коммуникациям, по безопасности, связанной с ситуацией в соседнем Афганистане» 10 .

В то же время «лидеры собравшихся стран явно дали понять, что никаких планов по созданию какой-либо новой региональной интеграционной или, упаси боже, военной структуры нет и в помине» 11 . При этом они сохраняют взаимовыгодные отношения с Россией, Китаем, США и ЕС, с экономиками Юго-Восточной Азии, поскольку именно там они могут обрести источники инвестиций и высоких технологий.

Сотрудничество стран ЦА с Россией дополняет стратегическую бюджетную и социальную устойчивость как минимум трех стран региона – Киргизии, Таджикистана и Узбекистана, так как в РФ работают около пяти миллионов трудовых мигрантов из этих стран, которые ежегодно отсылают домой до 10 млрд долл. Киргизия и Таджикистан нуждаются и в военнотехническом содействии России. Хотя, как отмечают некоторые журналисты, «зависимость региона от России по обеспечению безопасности в условиях террористических угроз, исходящих от структур радикального исламизма… начинает восприниматься там с нарастающим раздражением» 12 .

Нельзя не заметить, что Вашингтон стремится найти себе место в регионе, оттеснив Россию и Китай. В декабре 2019 г. в США состоялись переговоры министра иностранных дел Казахстана М. Тлеубердина с госсекретарем М. Помпео, а также с руководством Совета национальной безопасности (СНБ) и штаб-квартиры Всемирного банка (ВБ) и Citigroup. Вицепрезидент ВБ по Европе и Центральной Азии С. Мюллер сообщил о новой стратегии двустороннего партнерства, рассчитанной на дальнейший приток в Казахстан внешних инвестиций. Судя по содержанию переговоров, американская стратегия рассчитана на столкновение интересов Москвы и Пекина, помещая в центр афганскую проблему. США «намерены добиться такого урегулирования в Афганистане, которое позволило бы «включить эту страну в “более широкий” региональный контекст» 13. А это грозит «экспортом» в ЦА афганской нестабильности. В связи с этим стоит обратить внимание на тот факт, что в ходе брифинга во время визита М. Тлеубердина представители США подняли тему репатриации воевавших в Сирии и Ираке боевиков из Средней Азии, приведя в качестве примера Казахстан, который вернул и адаптировал около 600 бывших игиловцев с членами их семей. Это вызывает опасение активизации создаваемых в ЦА в рамках адаптации «спящих» ячеек террористов, связанных с афганскими «братьями по оружию».

Пока конфликт в Афганистане не урегулирован, пока там находятся и активно ведут боевые действия войска США, говорить о безопасности в ЦА было бы опрометчиво. Было бы также ошибкой полагать, что с выводом иностранных войск в Афганистане и на границах ЦА наступит мир, поскольку противоборствующие стороны – США, ДТ, правительство ИРА и группировка ИГПХ – не склонны проявлять уступчивость. Американские эксперты делают такой вывод: «Войска США должны оставаться, пока ведутся переговоры между талибами и афганским правительством, и начинается процесс урегулирования. Мы должны честно признать реальность того, что этот процесс, вероятно, займет годы, но было бы опасной ошибкой существенно сокращать возможности США в стране до достижения этой цели» 14 .

Действительно, представители США продолжают вести переговоры с «Движением талибан», однако до решения проблемы, похоже, еще далеко. В этом свете нужно отдать должное позиции руководства КНР, которое прилагает максимум усилий в поисках компромисса между противоборствующими сторонами 15 .

В настоящий момент особых надежд на устойчивую безопасность центрально-азиатского региона возлагать не приходится. Итог развития событий, к сожалению, пессимистичный, но, исходя из заявленных интересов игроков в регионе, надежды на благополучный (хотя и весьма отдаленный) исход, вполне обоснованы.

Материал поступил в редколлегию

Received

13.01.2020