Челябинский нижний земский суд

В екатерининскую уездную судебную системы входили следующие установления: уездный суд, нижняя расправа, городовые старосты и судьи словесного суда уездного города, городовой магистрат или ратуша, городовой сиротский суд и нижний земский суд [4, с. 277].

«Нижний земский суд, который, кроме многих дел хозяйственной или исполнительной полиции, должен был наблюдать, что бы в уезде сохранены были благочиние, добронравие и порядок, чтобы законы были с точностью исполняемы и сохраняемы и в случае нарушения оных должен, несмотря ни на какое лицо, привести все в порядок. Сверх того, Земский суд имел один в уезде право приводить в действие повеления правления, решения палат, Верхних и Уездных судов», — толковал компетенцию суда в своей работе в середине ХIХ профессор права В. Линовский [6, с. 34].

В Челябинске нижний земский суд был открыт в 1782 году [8, с. 17]. «В нижнем земском суде, — определял закон его состав, — заседает земский исправник и два заседателя, но буде обширность уезда того требует, то оставляется на рассмотрение правления (губернского) наместнического приказать выбрать и третьего заседателя земского суда кои выбираются, определяются и присылаются через три года» [15, с. 337]. Возглавлявший нижний земский суд капитан или земский исправник должен был: «1) если где в уезде окажется насильство, то он обязан был сейчас исследовать без большого письменного производства, учинился такой случай или нет, и если что у кого отнято и отнятое налицо находилось, то он тотчас должен возвратить и должен дать о том уголовному суду; 2) если где в уезде окажется скопище воров или беглых людей, то земский капитан должен был уведомить о том наместническое правление или губернатора, а между тем, не теряя времени должен был приложить всевозможное старание, чтобы поймать воров в тех местах, где находится; 3) земский исправник сам собою не имел права ни на кого налагать наказания, но для этого он должен был отсылать виновных к суду» [6, с. 34].

В июле 1783 года должность челябинского земского исправника, являвшаяся по петровскому Табелю о рангах IХ классом, исполнял прапорщик Жеребцов с окладом в 250 рублей. Месячное жалование секретаря Челябинского нижнего земского суда составляло 200 рублей [16, с. 34]. В уездах, где дворянские имения отсутствовали или были малочисленными, земский исправник назначался губернским правлением из числа трех кандидатов, представляемых верхней расправой. Дворянские заседатели в этом случае замещались своими коллегами из нижней расправы, с последующим утверждением губернатором [12, с. 17, 19]. Некоторые заседатели уже имели опыт отправления правосудия. Так, например, член Челябинского земского суда С. Голдобеев ранее работал в нижней расправе [2, с. 53] . Суд функционировал не на постоянной основе, собирался тогда, когда «непорядки учинились, или куда позван, или послан будет».

Должность челябинского земского исправника помимо Жеребцова, а, следовательно, и председателя суда занимали А. Н. Оловенников — 1792 год, Н. С. Попов — 1797—1800, Н. И. Нелидов — 1800—1801, А. И. Смирнов — 1803, Дерюгин — 1831—1833, Педенков — 1837, Деграве — 1843, А. А. Титов — 1846—1852. В декабре 1862 года эта должность была преобразована в уездного исправника [7; 11, с. 29].

В связи малочисленностью дворянского сословия с 1805 года назначение земских исправников перешло к Правительствующему Сенату. После Отечественной войны 1812 года земские исправники и городничие иногда назначались вновь созданным «Комитетом 18 августа 1814 г.», вполне естественно из отставных военных. Кадровые решения этой организации были не всегда удачными. Так, например в 1819 году на место Троицкого земского исправника был назначен капитан фон Варнинг, до этого одолживший у сослуживцев большую сумму денег в 469 рублей. На новом месте он был привлечен к судебной ответственности за злоупотребления служебным положением, выразившееся, в частности, в избиение городского головы Болотова, передаче личных собак на прокорм крестьянину Боровинскому, халатности при постройке дорог и др. Но ему повезло — попал под амнистию, и, что удивительно, стал Челябинским городничим [13, с. 29]. С марта 1835 года «в губернии Оренбургской земские начальник назначаются и увольняются по избранию местного начальства с утверждением Министра внутренних дел», — определялось правительственным решением [12, с. 36].

И суды заработали, весной 1785 года священник Спасской церкви Петр Рыжов нанес в общественном месте побои церковному старосте Федору Шипунову. «Во-первых, ругал всякого сквернословною матерною бранью, а потом имевшейся при нем тростью, которая сверху на четверть облита была оловом, расшиб у него голову до мозгу и до великия крови», — отмечалось в донесении Епископу Тобольскому и Сибирскому Варлааму. Потерпевший об этом факте написал заявление в волостной суд, из которого материалы были «препровождены» в Челябинский нижний земский суд [5, с. 80] . В 1796 году башкир К. Казакуллов подал в нижний земский суд «явочную жалобу» об угрозах со стороны соседей, с требованием зарегистрировать ее, «дабы и в самом деле не довели до какой… напрасной беды и разорения».

Решения нижнего земского суда можно было обжаловать в уездном суде, а при его отсутствии — в нижней расправе, которая являлась еще и высшей административной инстанцией. Так, например, в августе 1792 года земский исправник А. Н. Оло-венников, руководствуясь установленным законом принципом отношения к заявителям — «доброхотства и человеколюбия», направил в Челябинскую вторую расправу жалобу просителя-башкирина. Последний, после обращения в Челябинский нижний земский суд, был там обруган и избит плетью заседателем суда С. Супхангуловым. Исправник проинформировал вышестоящую инстанцию об обстоятельствах дела, и ходатайствовал о наказании зарвавшегося должностного лица [1, с. 426] .

В то же время суд сам мог привлечь к ответственности и своих криминальных заседателей. Однако даже тогда действовало жесткое условие царской законности — вина преступника должна быть доказана. В противном случае он не наказывался, и ему выплачивалась компенсация за моральный вред. Так, например, в 1798 году секретарь Верхнеуральского земского суда Лутохин за оскорбления привлек к уголовной ответственности бывшего заседателя от тепетярей М. Маметкулова. Однако не сумел свое обвинение подтвердить должными доказательствами. Поэтому высшая для нижнего земского суда инстанция — Верхнеуральский уездный суд, определил возместить Лутохину судебные издержки — 14 руб. 10 коп. А также выплатить моральный вред бывшему заседателю в сумме один рубль за то, что «означенным поклепным иском он Лутохин ево обнес и тем причинил ему чувствительную обиду и яко первешаго в случае бытия ево прежде сего сельским заседателем в селении и обесчестил», — отмечалось в судебном решении [3, с. 9, 19].

В феврале 1786 года башкир А. Исянгильдин обратился в Верхнеуральский земский суд по семейно-имущественной проблемой. За пошлину в 26 копеек суд дал указание местным муллам, которые разбирали брачные отношения по законам шариата, «учинить разбирательство и просителю доставить справедливое удовольствие», поскольку за вдову старшего брата, уведенную из семьи Исянгильдина отцом, в свое время был уплачен довольно таки не малый калым в шесть лошадей и пять стельных коров на общую сумму в 98 рублей, а также четыре теленка, шесть овец и 12 рублей деньгами [2, с. 56] .

Повседневную деятельность земских заседателей можно проиллюстрировать на примере работы судебного чиновника Верхнеуральского нижнего земского суда Мухамета Рахим Алмухаметеева, составившего в 1796 году за неустановленный период времени справку-отчет. Из 14 незавершенных заданий шесть не исполнил «о ходивших за границу башкирцев», также шесть — по причине бегства с места жительства злодеев, одно — в связи с отлучкой ответчика в губернский центр, последнее — из-за бегства колодника. В то же время выполнил требование расправы о вручении ответчику зазывной грамоты (повестки), взяв при этом с него расписку установленного образца. Необходимо отметить, что вручение повестки членами земского суда местным крестьянам была обычной практикой. Так, например, в 1792 году по настоянию заседателя 2-й Челябинской расправы М. Рахмангулова земским судом была вручена зазывная грамота башкиру Каратабынской волости С. Идянчурину [1, с. 473—474] .

Сами заседатели в порядке частного обвинения возбуждали судебное преследование правонарушителей. В 1783 году член Челябинского земского суда Степан Голдобеев привлек к ответственности крестьян Чумлякской слободы, обвиняемых в причинении ему «обиды и безчестия». Необходимо отметить, что с 1792 года Голдобеев, приобретя практический опыт, перешел на судейскую должность в Челябинскую нижнюю расправу, являвшуюся, как мы указывали ранее по сравнению с нижним земским судом высшей ступенью в иерархии судебных учреждений. Другой заседатель суда Тимофей Нагаев вручил самим же оплаченную повестку крестьянину деревни Губановой Каминской слободы за удар заседателя по лицу. Интересно то, что уже в конце ХVIII века в суд явился законный представитель (можно сказать, адвокат) обвиняемого Филат Моторин, заключивший с Нагаевым мировое соглашение, заплатив 10 коп. пошлины и 60 коп. — за оформление судебного решения.

По мнению южно-уральского исследователя В. А. Воропанова ряд жителей Челябинской округи употребили полученный ими практический опыт решения дел для помощи землякам. Так, Ф. Моторин в 80—90-х годах XVIII века нередко выступал в качестве поверенного в делах крестьян, сделав судебное разбирательство источником социального влияния и своих доходов. В 1796 году он совместно с крестьянином К. Дубининым защищал общинные интересы против переселенцев из Белоярской волости Шадринской округи, самовольно эксплуатировавших пахотные земли, лесные угодья сенных покосов и рыбных ловель, отведенных жителям села Воскресенского. Другие сельские жители А. Алем-бетеев и Б. Биктемиров участвовали в следственных действиях в качестве толмачей-переводчиков [1, с. 473—474] .

Разбирали земские суды и жалобы приписных к уральским заводам крестьян, некоторые «поклепы» доходили даже до монарха. «Когда по просьбе их (крестьян — авт .), — говорилось в докладе об отказе от работ крестьян Уфалейского завода от 16 декабря 1803 года министра финансов А. И. Васильева императору Александру I, — на высочайшее В. И. В. имя поданый в разных якобы им притеснениях, земский суд прибыл в Уфалейский завод для следствия, то в них более возродилось непослушание и от работ отбывательство, ибо многие, оставя без всякого призрения зажженные в куренях кучи, живут в заводе праздно, чиня ежедневно сходбище и совет к обывательству, и посылаемых за высылкою их в работы не слушают, и из них крестьянин Лазарев куренного надзирателя толкнул кулаком в грудь» [9, с. 122] .

С первых дней деятельность суды находилась под надзором местной прокуратуры, которая в первую очередь боролась с волокитой при рассмотрении дел, а, следовательно, незаконном продлении содержания под арестом подсудимых. Так, например, Челябинский уездный стряпчий (помощник губернского прокурора) прапорщик Дмитриев в апреле 1793 года направил в нижний земский суд указание по скорейшему разрешению дел обвиняемых, находившихся под арестом. Более того, надзорный чиновник, ссылаясь на предписание «Оренбургского губернского прокурора его высокоблагородия господина секунд-майора Княжевича», потребовал еженедельную информацию о продвижении дел колодников (способ содержания задержанных в специальных приспособлениях в пенитенциарных учреждениях России) [10, с. 20].

В условиях православного государства велась постоянная борьба на всех уровнях со всеми преступлениями и отклонениями от данной ортодоксальной церкви. В 1832 году Оренбургское губернское правление получило сообщение из духовной консистории о том, что в деревне Гагаринской Таловской волости Челябинского уезда действует секта «перекрещенцев». Материал был спущен на уездный уровень. Нами установлено лишь то, что данным делом занимался заседатель Челябинского земского суда Фомин. Но конечным результатом разрешения этого дела мы не обладаем [10, с. 22] .

Интересно, что данные суды рассматривали и заявления обывателей о нарушении закона при проведении выборов на должности местных правоохранителей. Так, например, мещанин Ф. И. Чеглоков в конце 1828 года обратился в Челябинский нижний земский суд с жалобой на неправомерное его избрание в квартальные надзиратели. Он доказывал, что был избран вне очереди, так как уже состоял на службе в должности городового рассыльщика при Городской думе. Кроме того, его отец служил в городовом магистрате, а брат являлся членом словесного суда. И чтобы окончательно избежать полицейской службы во время процесса он добился избрания его жителями Песчанской волости волостным писарем, был приведен к присяге и по закону не мог претендовать еще и на другие выборные должности [14, с. 11—12] .

Другой квартальный надзиратель Ф. Я. Блюденов в ночь на 27 мая 1829 года в группе с тремя приказными служителями Пастуховым, Оловянниковым и Михайловым в пьяном состоянии ворвались в один из жилых домов вверенного им квартала, избили и доставили в полицию хозяина. По ходатайству Челябинского уездного судьи Кадомцева Городской думой Блюденев был отстранен от полицейской службы и привлечен «к суду для поступления по закону» [14, с. 15] .

В первой трети ХIХ века состав Челябинского нижнего земского суда расширился, помимо исправника входило уже пять дворянских и два сельских заседателя. Кроме того, учитывалась и многонациональная специфика южно-уральского региона, была введена должность переводчика. Однако простое увеличение штатов не привело к эффективной работе данных судов, они продолжали быть перегруженными. Поэтому по просьбе Оренбургского военного губернатора В. А. Перовского в 1834 году Министерством внутренних дел империи были учреждены временные земские суды, в том числе и в Троицком уезде для «окончания и решения всех накопившихся там к 1834 г. дел, а также приведения в порядок архивов». К 1837 году данные суды справились с поставленными задачами и вскоре были упразднены.

В этом же году Высочайшим указом были утверждены «Положение о земской полиции» и «Наказ чинам и служителям земской полиции», которые привели к дальнейшим преобразованиям местного суда. Упростилось его название, устранено прилагательное «нижний». Изменились штаты, они стали включать земского исправника, одного старшего («непременного») заседателя от дворян или от короны и двух заседателей от крестьян, трех рассыльных. Совершенствовалась структура суда, он стал разделяться на два отделения («стола») — уголовное и гражданское. Территория обслуживаемого уезда в соответствии с «Положением» делилась на четыре стана, была введена дополнительная должность участкового заседателя или станового пристава [12, с. 20—21].