Цивилизационный дискурс в политике нациестроительства постсоветских государств: Россия, Белоруссия и Казахстан

Введение . Распад Советского Союза и отказ от его модели коллективной идентичности привели ставшие независимыми государствами бывшие советские республики к поиску новых основ национальной самобытности, который продолжается до сих пор. Анализируя официальные нарративы трех исследуемых государств в области нациестроительства, мы можем выявить ключевые тенденции развития, трансформацию применяемых политическими лидерами подходов и стратегий в постсоветский период. Это позволяет упорядочить накопленный опыт и создать фундаментальную основу для реализации эффективных мер в области формирования национальной идентичности в предстоящие годы.

Несмотря на то, что проблематика, касающаяся разработки новых государственных концепций и стратегий в рамках процессов нациестроительства широко освещается в научных трудах постсоветского периода (Абдулатипов, Михайлов, 2016; Авксентьев и др., 2025; Гаджиев, 2018; Горшков, Тюрина, 2018; Летняков, 2018; Между государством и нацией: дилеммы политики идентичности на пост-советском пространстве …, 2017; Тишков, 2024; Brubaker, 2011; Daly, 2014; Kudaibergenova, 2016), исследование эволюции отдельно взятых дискурсов (гражданского, полиэтнического, этнического, неоимперского, цивилизационного) в контексте определенных исторических отрезков способно предложить более глубинное понимание характера проводимой политики нациестроительства в современных России, Казахстане и Белоруссии и одновременно сформировать четкое представление о возможных путях дальнейшего развития этого направления политики в ближайшей перспективе.

Цель статьи состоит в определении на основе анализа официального дискурса ключевых особенностей цивилизационного вектора в политике нациестроительства в России, Казахстане и Белоруссии.

Для анализа в качестве ключевых официальных документов, определяющих содержание политики нациестроительства в трех странах, выбраны ежегодные президентские послания. Посредством проведения качественно-количественного контент-анализа устанавливается структура исследуемого дискурса нациестроительства согласно модели «сверху вниз» («top-down» model).

Отечественная научная мысль предлагает разные трактовки категории цивилизационной идентичности. Некоторые исследователи рассматривают ее как одну из форм социальной самоидентификации личности, утверждая, что она включает осознание человеком своей принадлежности к определенной цивилизационно-культурной общности (православной, исламской, западной). Ценности и модели поведения, сформированные в результате идентификации с конкретной культурной традицией, также являются частью цивилизационной идентичности наряду с характерными отношениями и социальными институтами (Лубский, 2015; Пантин, 2008; 2012). Другие ученые склонны утверждать, что понятие цивилизационной идентичности применимо, скорее, ко всему социуму, нежели к отдельным людям. Она независима от индивидуальных характеристик членов общества и органично распространяется на каждого представителя соответствующей цивилизации либо тех, кто сам себя к ней относит. Подобная идентичность нередко приобретает особый смысл благодаря духовной природе своего происхождения, сформированной коллективными усилиями социума (Лубский, 2015; Федотова, 2011). Исходя из этого, утверждается, что стабильные сообщества не просто имеют свою идентичность, но и активно поддерживают и передают ее последующим поколениям.

Существует точка зрения, что формирование цивилизационного дискурса осуществляется внутри семантического пространства, обусловленного концептом уникального или специфичного развития, причем термин «цивилизация» необязательно присутствует в структуре данного дискурса (Авксентьев, Аксюмов, 2024).

Следует подчеркнуть, что цивилизационный дискурс является более новым для рассматриваемых стран, нежели полиэтнический и гражданский дискурсы. Концепция восприятия России как отдельной цивилизации ранее, еще в XIX в., находила свое отражение в трудах Н. Данилевского и представителей евразийского движения (Данилевский, 2025), однако в период советской власти данная традиция потеряла актуальность. Тем не менее именно существование подобного интеллектуального наследия могло послужить причиной возрождения в российской научной мысли термина «цивилизация» («полиэтническая цивилизация», «государство-цивилизация», «уникальная цивилизация») (Авксентьев, Аксюмов, 2024).

Научная новизна исследования состоит в сочетании методов качественного и количественного контент-анализа в понимании особенностей цивилизационного дискурса в политике нациестро-ительства России, Белоруссии и Казахстана, что способствует формированию более глубинного представления о характере и динамике развития данного вида дискурса в трех рассматриваемых странах в последние годы. Ранее метод количественного контент-анализа не применялся в исследованиях, посвященных цивилизационному дискурсу в нациестроительстве постсоветских государств.

Практическая значимость исследования заключается в том, что анализ динамики содержания цивилизационного дискурса нациестроительства может быть полезен для понимания ключевых трендов данного процесса, необходимых для формирования и корректировок политическими элитами концептуальных документов, определяющих политику идентичности и процесс нацие-строительства в трех рассматриваемых странах. Для российской политической элиты важны также и представления о развитии тех или иных аспектов политики нациестроительства в таких сопредельных странах, как Белоруссия и Казахстан, изменения во внутренней политике которых могут влиять и на международное позиционирование этих государств, что, в свою очередь, имеет значение для понимания геополитической конфигурации в регионе.

Методы и база данных . В качестве методологической основы исследования выступили принципы конструктивистского подхода, обеспечивающего четкое понимание процесса становления нации в соответствии с моделью «сверху вниз». Для изучения отобранных документов целесообразно применять инструментарий критического дискурс-анализа, учитывающий актуальные социокультурные реалии в ходе исследования общественного дискурса (Fairclough, 1995).

На первом этапе исследования проводился автоматизированный анализ содержания президентских посланий трех рассматриваемых государств, который осуществлялся с помощью разработанного скрипта на языке программирования Python версии 3.10, использующего библиотеки glob, os, re, shutil, ZipFile и docx. Разработанный скрипт предназначен для извлечения и систематизации предложений из файлов формата .docx, включающих выступления лидеров стран, сортируя полученные фрагменты по определенным ключевым словам (дискурсам) и классифицируя извлеченные материалы в строгой временной последовательности.

Структурно в рамках цивилизационного дискурса было выделено пять единиц (категорий), составляющих его семантическую основу: «цивилизационное», «историческое», «традиции», «культура», «самобытность». Такие единицы цивилизационного дискурса, как «традиции» и «культура» являются одновременно частью и других дискурсов нациестроительства, в частности, полиэтнического и этнического, поэтому после проведения автоматизированного анализа содержания президентских посланий нами был проведен его качественный анализ, который позволил отобрать соответствующие цивилизационному дискурсу фрагменты текста с упоминанием указанных единиц и исключить те его части, которые семантически не подходят цивилизационному дискурсу.

Проведенный качественный контент-анализ официального дискурса нациестроительства в трех государствах показывает, что в основе цивилизационного вектора политики идентичности находится определенный понятийный ряд (табл. 1).

Таблица 1 ‒ Специфика цивилизационного дискурсивного ряда политики нациестроительства в России, Белоруссии и Казахстане,

2012‒2024 гг. (на основе президентских посланий)1

Table 1 ‒ Specifics of the Civilizational Discursive Series of Nation-Building Policies in Russia, Belarus and Kazakhstan, 2012‒2024 (Based on Presidential Messages)

Страна	Ключевые словосочетания
Россия	Самобытная цивилизация, государство-цивилизация, цивилизационное значение, цивилизационный код, самобытная цивилизация, наша история, своя история, историческое наследие, историческое пространство, исторические вызовы, историческое развитие, историческая справедливость, исторические территории, традиционные ценности, наши традиции, история и традиции, культура и традиции, многовековые традиции, наша культура, культурно-исторические традиции, единое культурное пространство
Белоруссия	На стыке западной и восточнославянской цивилизаций, на стыке цивилизации, наша цивилизация, цивилизационный разлом, самобытный народ, единая самобытная семья, сохранить самобытность, исторический путь, историческая память, историческое развитие, историческая эпоха, историческое наследие, историческая миссия, наша история, историческая правда, исторический опыт, традиционные ценности, национальные традиции, культурные традиции, наши традиции, свои традиции, культурные символы, белорусская культура, русская культура, культурные традиции, культура и искусство, национальная культура, наша культура, культурное наследие
Казахстан	Культура и цивилизация, наша цивилизация, культурная самобытность, культура, традиции и самобытность, историческое время, исторические условия, историческая справедливость, наша история, историческое сознание, исторический шанс, традиции и самобытность, традиции и обычаи, традиции и культура, традиции и культурные нормы, культурная самобытность, культурный код, культурный потенциал, культурный фундамент

1 В статье все рисунки и таблица 1 составлены авторами.

Результаты . Наиболее упоминаемой категорией цивилизационного дискурса в президентских посланиях трех рассматриваемых стран является «историческое». В России доля упоминания этой категории в цивилизационном дискурсе составляет 50 %, в Белоруссии – 59, в Казахстане – 50 % (рис. 1). Наименее упоминаемая единица цивилизационного дискурса во всех трех государствах – «самобытность» (по 2 % в России и Казахстане и 1 % – в Белоруссии). Второй, третьей и четвертой по частоте упоминания в трех рассматриваемых странах являются такие единицы цивилизационного дискурса, как «культура», «традиции» и «цивилизационное».

Россия

Белоруссия

Казахстан

■ Цивилизационное ■ Историческое ■ Традиции ■ Культура ■ Самобытность

Рисунок 1 ‒ Частота упоминания единиц цивилизационного дискурса нациестроительства в России, Белоруссии и Казахстане (2012‒2024 гг.)

Figure 1 ‒ The Frequency of Mentioning Units of the Civilizational Discourse of Nation-Building in Russia, Belarus and Kazakhstan (2012‒2024)

Россия . Основополагающим аспектом цивилизационного вектора в российском нациестро-ительстве является идея уникального исторического развития страны (Verkhovskii, Pain, 2012) в качестве уникальной цивилизации с богатой многовековой историей (Linde, 2016). После 2012 г. цивилизационный дискурс закрепляется в государственных документах, найдя отражение в Концепции внешней политики России 2023 г., в которой страна позиционируется как «самобытное государство-цивилизация, обширная евразийская и евро-тихоокеанская держава»¹. Идея государства-цивилизации объединяет цивилизационную идентичность и государственную политику, превращая последнюю в значимый нематериальный ресурс страны (Семененко, 2024: 82), вследствие чего цивилизационный вектор в процессе формировании нации становится одним из основополагающих.

В 2012 г. начинается современный период становления цивилизационного дискурса, который ознаменовался выходом значимой статьи В.В. Путина «Россия: национальный вопрос»2, в которой значительное внимание уделялось именно концепту цивилизационной идентичности

(Аксюмов, 2024: 135). В частности, в статье говорилось, что цивилизационная идентичность «основана на сохранении русской культурной доминанты, носителями которой выступают не только этнические русские, но и все носители такой идентичности независимо от национальности. Это тот культурный код, который подвергся в последние годы серьезным испытаниям, который пытались и пытаются взломать. И тем не менее он, безусловно, сохранился»1. Следует отметить, что понимание цивилизационного кода помогает обосновать ключевое направление цивилизационного дискурса политической элиты – концепцию исторической преемственности.

В том же году в ходе заседания президентского Совета по вопросам межнациональных отношений В.В. Путин акцентировал внимание на важности укрепления российского государства как уникальной мировой цивилизации, отдельно подчеркнув значение объединяющей роли русского народа и его богатейшего культурного наследия (Путин, 2012).

Кроме того, цивилизационный дискурс нашел свое отражение также и в президентском послании 2012 г., где отмечалось, что «Россия веками развивалась как многонациональное государство – изначально так было, – государство-цивилизация, скрепленное русским народом, русским языком и русской культурой, которые для всех нас родные, которые нас объединяют и не дают раствориться в этом многообразном мире»2.

В этой же речи президент говорил о необходимости «связать воедино исторические эпохи и вернуться к пониманию той простой истины, что Россия началась не с 1917 и даже не с 1991 г., что у нас единая, неразрывная тысячелетняя история, опираясь на которую, мы обретаем внутреннюю силу и смысл национального развития»3.

В Послании Федеральному Собранию 2014 г. отмечается цельность и неразрывность «тысячелетнего пути нашего Отечества»4, а в Послании 2019 г. подчеркивается важность сохранения России как «цивилизации, основанной на собственной идентичности…»5. Следовательно, можно с уверенностью говорить об устойчивой динамике идеи исторической преемственности в дискурсе политической элиты в последние годы.

Необходимо подчеркнуть, что посредством категории культурного (цивилизационного) кода цивилизационный дискурс структурируется также в Стратегии государственной национальной политики Российской Федерации на период до 2025 г. (редакция 2018 г.): «Современное российское общество объединяет единый культурный (цивилизационный) код, который основан на сохранении и развитии русской культуры и языка, исторического и культурного наследия всех народов Российской Федерации…»6.

В еще одном важном документе, – Концепции внешней политики Российской Федерации 2023 г., – также содержится репрезентация России как «самобытного государства-цивилизации, обширной евразийской и евро-тихоокеанской державы»7.

Как показал качественно-количественный контент-анализ, в России доля наиболее часто упоминаемой категории («историческое») в цивилизационном дискурсе составляет 50 % (рис. 2). Наибольшая доля использований данной категории в российском цивилизационном дискурсе приходится на 2012‒2015 гг. – 48 %, с 2016 по 2019 гг. – 18 %; с 2020 по 2024 – 33 %. Можно говорить об актуализации данной категории дискурса в последние несколько лет (в 2023‒2024 гг., в частности). Что касается категории «цивилизационное», то она используется в два раза меньше, чем в Белоруссии и почти столько же, как в Казахстане (7 против 5 случаев). По годам данная категория упоминается равномерно, и нельзя сказать, что в период с 2012 по 2024 гг. есть временной отрезок, в рамках которого она использовалась бы интенсивнее. Одновременно с этим в период с 2012 по 2015 гг. упоминание данной категории было более частотным, нежели, например, в период с 2016 по 2020 гг. или с 2021 по 2024 гг. Категории «традиции» и «культура» максимально сконцентрированы в президентских посланиях в период с 2012 по 2015 гг. (56 и 48 % соответственно от общего количества упоминаний указанных категорий).

■ Историческое   ■ Традиции ■ Культура ■ Цивилизационное ■ Самобытность

Рисунок 2 ‒ Частотность упоминания единиц (категорий) официального цивилизационного дискурса в России (2012‒2024)

Figure 2 ‒ Frequency of Mentioning Units (Categories) of Official Civilizational Discourse in Russia (2012‒2024)

Казахстан . Что касается Казахстана, то здесь вопросы цивилизационной идентичности также постепенно приобретали существенную значимость. Еще в своем первом послании 1997 г. президент Н. Назарбаев последовательно рассматривал различные сценарии конструирования цивилизационной идентичности страны, включая азиатский, мусульманско-тюркоязычный, европейский и российский векторы. Однако, фактически отклоняя каждую из предложенных моделей, глава государства пришел на тот момент к следующему заключению: «Мы – евразийская страна, имеющая свою собственную историю и свое собственное будущее. Поэтому наша модель не будет похожа ни на чью другую. Она впитает в себя достижения разных цивилизаций»¹. Именно евразийский цивилизационный выбор стал основой для формирования наднациональной евразийской идентичности (Между государством и нацией: дилеммы политики идентичности на постсоветском пространстве …, 2017: 64; Пантин, Лапкин, 2015: 85). Официальная позиция представляет Казахстан как евразийское государство, продолжающее традиции древнеказахского ханства и выступающее платформой для межкультурного и межрелигиозного взаимодействия, объединяющего Восток и Запад, Азию и Европу.

В 2004 г. Ассамблея народа Казахстана предложила доктрину «Национального единства» («Казахстанская нация»), предложенную президентом Республики Казахстан Н. Назарбаевым. Новая идея «казахстанской нации» кардинально меняла положение коренных граждан в стране: понятие «казахская нация» вместе со статусом титульности в рамках данной концепции упразд-нялось2. Следует отметить, что, как и во времена СССР, термины «казахский» и «казахстанский» продолжают включать в себя как этническую окраску (термин «казахский»), так и административное, территориальное, идеологическое и политическое содержание (термин «казахстанский»), одновременно оказывая тем самым влияние и на выбор цивилизационного вектора развития страны. Реалии, в которых формирование национальной идентичности происходит посредством противоречивого взаимодействия двух идентичностей (казахской и казахстанской), можно охарактеризовать как процесс казахизации (Aitymbetov et al., 2015: 3). Сам этот термин понимается как процесс внедрения казахского языка в общественные сферы с преобладанием русского, и, таким образом, он подразумевает исключение или значительное сокращение в них использования последнего (Aitymbetov et al., 2015: 3).

Существует точка зрения, что природа «конфликта идентичностей» в Казахстане, в основе которого находится противостояние «казахской» и «казахстанской» идентичности, состоит в специфике цивилизационно-культурного определения нации в Казахстане, а именно сложности выбора вектора развития относительно того, какие символы, какие язык и культура должны играть доминирующую роль в стране. В частности, принятое несколько лет назад решение о переводе казахского языка на латинский алфавит1, может говорить о «тюркском» выборе в поиске цивилизационного вектора развития (Баранов, Кок, 2021; Кадыржанов, 2009).

Действующий президент Казахстана К.-Ж. Токаев в одном из своих выступлений выделил несколько этапов в процессе нациестроительства в Казахстане в постсоветский период. Он отмечал, что «первое десятилетие независимости являлось этапом закладки основ нового Казахстана, второе – периодом расширения потребностей казахского народа, третье представляло собой этап процветания и превращения страны в зажиточное государство, а в четвертом десятилетии «Казахстану предстоит стать могущественной страной и зрелой нацией»2.

Проведенный качественно-количественный контент-анализ показал, что в Казахстане категория «цивилизационное» упоминается меньше, нежели в России и Белоруссии и все ее упоминания в рамках президентских посланий приходятся на 2012 г. (рис. 3). Кроме того, в Казахстане ниже, чем в России и Белоруссии частотность упоминания такой единицы цивилизационного дискурса, как «историческое», которая составляет 50 % (в России и Белоруссии – 50 и 59 % соответственно). В Казахстане высокая частотность упоминания категории «историческое», наоборот, пришлась преимущественно на 2012–2015 гг. (57 %). С 2017 по 2019 гг. наблюдалось существенное ее снижение – до 15 %. Однако после 2020 г. частота употребления категории «историческое» вновь возросла и составила 27 %. Максимум был зафиксирован в 2012 г. (48 % от общего количества ее упоминания). Отличительной чертой развития цивилизационного дискурса в Казахстане является то, что наибольшая частотность всех единиц цивилизационного дискурса в президентских посланиях приходится именно на 2012 г. Например, 53 % упоминаний категории «культура», 92 – «традиции» и 100 % – «цивилизационное» и «самобытность».

2012                   25                             16                       12               52

2014           1                                                   40

2015                                           4                                        0         10

2017                                                  20

2018                         2                                                20

2018-2                           2                                                   20

2019                                    2                                                   10

2020                                                  30

2021               1                                                      30

2022                                                10                                                  10

2022-2

2023 0                                                   10

Всего                           52                                       30                    13       52

■ Историческое ■ Культура ■ Традиции ■ Цивилизационное ■ Самобытность

Рисунок 3 ‒ Частотность упоминания единиц (категорий) официального цивилизационного дискурса в Казахстане (2012‒2024)

Figure 3 ‒ Frequency of Mentioning Units (Categories) of Official Civilizational Discourse in Kazakhstan (2012‒2024)

Белоруссия . Говоря о становлении цивилизационного дискурса в постсоветской Белоруссии, можно сказать, что он разворачивается сразу в нескольких аспектах. Первый из них заключается в ассоциировании страны с обширным культурным и географическим сообществом, что нередко называют «цивилизационной идентичностью» нации (Bassin, 2012: 554), например, сюда можно отнести евроазиатскую, европейскую и восточнославянскую идентичности. Второй вектор направлен на формирование цивилизационной самодостаточности. В настоящее время можно говорить о том, что Белоруссия находится в процессе поиска собственной цивилизационной парадигмы, выделяющей уникальность национального пути развития. С момента прихода к власти А.Г. Лукашенко политическая элита страны довольно успешно маневрирует между различными группами населения: защитниками исконной белорусской идентичности, сторонниками европейского вектора развития, адептами евразийской интеграции и укрепления связей с Россией, обеспечивая адекватное определение роли страны в текущих глобальных политических изменениях (Авксентьев и др., 2025: 42). Если в большинстве стран одним из центральных инструментов в процессе поиска своей национальной идентичности является этнический национализм, то в Белоруссии системообразующим в этом отношении выступает надэтнический базис.

После распада СССР Белоруссия, как и ряд других государств бывших союзных республик, оказалась перед сложным выбором цивилизационного вектора своего развития. В период с 1991 г. до выборов 1994 г. тогдашняя политическая элита страны в лице С. Шушкевича и З. Позняка активно выступала за европейский вектор развития Белоруссии. В качестве примера их деятельности в этом направлении можно обозначить смену государственной символики (замена флага и герба), которая была частью проводившейся в те годы политики по десоветизации. В качестве флага был выбран бело-красно-белый, который являлся отсылкой к пребыванию территории Беларуси в составе Великого княжества Литовского, а также свидетельствовал о взаимосвязи белорусской государственности с общеевропейской историей. Новый герб страны, «Погоня», также имел прямое отношение к наследию Великого княжества Литовского (Бикетова, Чернышов, 2018: 96).

После прихода к власти А.Г. Лукашенко в 1994 г. цивилизационный вектор развития страны изменился. Уже в 1995 г. по итогам общенационального референдума произошла смена государственной символики: незначительно видоизмененная советская символика приходит на смену предшествующей польско-литовской (Бикетова, 2015: 223). В политическом дискурсе в этот период происходит все больший отказ от европейской риторики, в качестве альтернативы получают развитие идеи «славянской государственности», подчеркивающие историческую, культурную и цивилизационную общность белорусского и русского народов. Позднее эти идеи нашли свое воплощение в рамках проекта «Союзного государства».

В начале 2010-х гг. происходит некоторая трансформация цивилизационного вектора белорусского государства, связанного с «охлаждением» его отношений с Российской Федерацией. Впервые в политическом дискурсе страны появляется словосочетание «многовекторность внешнеполитического курса»1. Также были попытки принятия доктрины о нейтралитете Белоруссии, что отчасти можно найти в тексте одобренной в ноябре 2010 г. Концепции национальной безопасности2.

После событий на Украине 2014 г. появились и новые формулировки, в частности, отмечалось позиционирование Белоруссии в качестве перекрестка между Востоком и Западом и определение ее в цивилизационном отношении как европейской страны, но восточного типа (Дзер-мант, 2015: 30).

Новый этап трансформации произошел после событий 2022 г. и начала Россией Специальной военной операции на Украине, когда власти страны вновь актуализировали «восточный» вектор в цивилизационном дискурсе, демонстрируя стремление позиционировать ее как дружеское и цивилизационно близкое Российской Федерации государство.

Переходя к результатам количественного контент-анализа, отметим, что в Белоруссии максимальная доля наиболее упоминаемой в президентских посланиях категории цивилизационного дискурса («историческое») приходится на 2020‒2024 гг. (56 %). В период с 2012 по 2015 гг. она составила 27 %, с 2016 по 2019 гг. – 16 % (рис. 4). Как и в случае с Россией, в период с 2016 по 2019 гг. произошел спад упоминаний в президентских посланиях данной категории цивилизационного дискурса, а в период с 2020 по 2024 гг. частотность ее использования, наоборот, возросла. Среди всех категорий цивилизационного дискурса именно категория «историческое» в Белоруссии употребляется больше других – 59 % случаев использования, что немного превышает аналогичный показатель в России и Казахстане (см. рис. 2, 3).

Наибольшая частотность упоминания категории «цивилизационное» в Белоруссии приходится на 2020–2024 гг. (50 %); еще 35 % – на 2012‒2015 гг. Такая единица цивилизационного дискурса, как культура, наиболее активно использовалась в президентских посланиях в периоды с 2012 по 2015 гг. и с 2020 по 2024 гг.

■ Историческое ■ Культура ■ Традиции ■ Цивилизационное ■ Самобытность

Рисунок 4 ‒ Частотность упоминания единиц (категорий)

официального цивилизационного дискурса в Белоруссии (2012‒2024)

Figure 4 ‒ Frequency of Mentioning Units (Categories)

of Official Civilizational Discourse in Belarus (2012‒2024)

Заключение . Итак, следует отметить, что несмотря на то, что цивилизационный дискурс в трех рассматриваемых государствах является более «молодым», нежели остальные дискурсы нациестроительства, в последние годы он получает все большее распространение на уровне официальных документов и риторики политических элит. Проведенный качественно-количественный контент анализ президентских посланий России, Белоруссии и Казахстана показал, что во всех трех странах наиболее часто упоминаемой единицей (категорией) цивилизационного дискурса является «историческое», затем следуют «культура», «традиции», «цивилизационное» и «самобытность». Одновременно с этим можно говорить об определенных отличиях в частотности использования их в президентских посланиях. Так, она может отличаться по трем странам в зависимости от временного отрезка, что обусловлено во многом общей динамикой процессов как во внутренней, так и во внешней политике, что напрямую влияет и на рост, и на снижение частоты использования определенного вида дискурса и его структурных составляющих (единиц/категорий).