Деятельность А.И. Гучкова в Третьей Государственной Думе

17 октября 1907 г. в Российской империи состоялись выборы в Государственную думу III созыва. Среди избранных 442 депутатов [3, с. 5], оказался и лидер партии октябристов - Александр Иванович Гучков.

Деятельность А.И. Гучкова в III Государственной думе подробно освещали в своих работах следующие авторы: А.Н. Боханов «Александр Иванович Гучков. Биография» [2]; А.С. Сенин «Александр Иванович Гучков» [10]; Л.А. Можаева «Гучков Александр Иванович (1862-1936)» [5]. В представленных трудах была дана «разносторонняя оценка» о работе А.И. Гучкова в Государственной думе, направленной на решение социально-политических вопросов России того периода. Анализ исследований показал, что А.И. Гучков был политиком, выступавшим за либеральные перемены в стране, и был сторонником защиты интересов своего государства за рубежом.

Представленный депутат Государственной думы за период ее созыва 1907–1912 гг. принимал участие в старообрядческих комиссиях, в комитетах по обороне, был сторонником перевооружения армии и флота, выступал за предоставление больших полномочий самому парламенту и многое другое. Также он возглавлял Санкт-Петербургское славянское благотворительное общество и являлся почетным членом Галицко-Русского благотворительного общества, он делал большие пожертвования данным собраниям и был готов оказать помощь тем, кто нуждался в помощи [4, с. 121].

Основным направлением деятельности депутата А.И. Гучкова являлась общественно-политическая сфера. Дело в том, что к началу XX столетия в России произошли важнейшие события – это и Русско-японская война 1904-1905 гг., и революция 1905-1907 гг., последствия, которых имели серьезное влияние для всей страны. Именно поэтому новоизбранным депутатам разных фракций, особенно это касалось представителей партии-большинства – октябристов, предстояло разработать и представить свои законопроекты правительству по решению таких острых вопросов, как оказание помощи пострадавшим в 1905–1907 гг. от действий революционных партий, выстраивание новых дипломатических отношений с Японией. К этим задачам добавились и новые: урегулирование статуса и деятельности старообрядческих общин, реформирование местного суда.

По данным вопросам, обсуждаемым в стенах Государственной думы, у разных партий и фракций были разногласия и свое видение по разрешению каждой проблемы.

Так, 11 декабря 1907 г. 177 депутатов Думы внесли законопроект «О вспомоществовании из средств государственного казначейства пострадавшим от разбойнических действий революционных партий и лиц» [7, с. 138]. Суть документа сводилось к тому, что депутаты указывали на цель террора, который был направлен на устрашение членов правительства и всего общества, также преследовалась цель по устранению государственных лиц, способных противостоять представителям революционной деятельности, и самое главное, указывалось, что основополагающей задачей террора являлось свержение государственного строя в России. Часть правого крыла Думы настоятельно обращала внимание на тот факт, что революционный террор превращался из индивидуального в массовый. По статистическим данным депутатов парламента в ходе Русской революции 1905–1907 гг. от политического террора пострадало 10 тыс. человек [Там же].

Сам законопроект состоял из десяти статей. Из них главными были следующие: в первой статье говорится о категориях населения страны, которые имели право получать пособия по данному законопроекту - это лица, которые состояли на военной, гражданской или общественной службе, и частные лица, получившие повреждения здоровья из-за преступных деяний революционных партий и лиц; в восьмой статье указывается сумма, направленная на выплату пострадавшим в размере одного миллиона рублей; девятая статья посвящена помощи частным обществам, которые также стали жертвами террора в годы революции 1905-1907 гг., сумма пособий была определена в сто тысяч рублей, находившиеся в распоряжение министра внутренних дел [6, с. 27–28].

Октябрист А.И. Гучков выступал за принятие данного законопроекта, его позиция совпадала с мнением большинства депутатов Думы о недопустимости террора вообще и его осуждении, а также оказание помощи жертвам террора. Сам же А.И. Гучков придерживался в отношении законопроекта мнения о том, что этот акт должен подчеркивать свой внепартийный характер и стать тем фактором, который объединит общество, парламент, органы власти. Этому законопроекту предстояло стать своего рода «общественным актом», направленным на оздоровление «нравственного сознания» [7, с. 140]. Однако, члены партии октябристов, как и их лидер, не забывали в это время и про действие законов в империи, поэтому обратились к правительству с призывом стоять на непримиримой борьбе с «крамолой» (террором), по возможности, на законной почве, т. е. применять все возможные меры для противодействия угрозы в рамках закона [Там же].

Следующим политическим аспектом, где проявил свое мастерство и умение А.И. Гучков во время думской деятельности, стало установление дипломатических отношений между Россией и Японией. Несмотря на то, что совсем недавно между двумя империями шла война, спустя годы, обе державы взяли курс на разрядку и дипломатическое сближение.

Одним из таких ключевых моментов в русско-японских отношениях стала разработка и принятие законопроекта от 14 марта 1908 г. «О преобразовании Императорской Российской миссии в Токио в посольство». Сам законопроект состоял из 3 статей и приложенного к ним штата сотрудников с указанием жалования, выделяемого каждому сотруднику. Всего же на содержание посольства, начиная с 1 января 1909 г. предполагалось потратить сумму в 98 300 руб. в год [7, с. 42–43].

Открытие данного посольства, которое располагалось в Токио, приобрело значение центра всей российской дипломатии на Дальнем Востоке. Что можно считать большим успехом внешней политики России на данном регионе.

А.И. Гучков с депутатами-октябристами поддерживал данный законопроект, он также считал, что такой политический шаг со стороны России навстречу Японии соответствовал международной роли последней как великой державы и выражал всю серьезность и важность с российской стороны в отношении своих интересов, связанных с отношением к этой стране. Вместе с тем, А.И. Гучков и думские октябристы поддерживали намерение правительства в этом законопроекте повысить и расширить штаты при посольстве. В пользу данной инициативы А.И. Гучков утверждал следующее: «… если она (реформа) поможет передать защиту русских интересов в Токио в более способные, умелые руки, то следует признать, что расходы на эту реформу окупятся» [1, с. 18].

Таким образом, глава октябристской фракции стоял на твердой позиции по пересмотру дипломатических отношений Петербурга в отношении к Токио в пользу продуктивного взаимодействия, при условии, что будут соблюдаться российские интересы на Дальнем Востоке.

Однако, лидеру октябристов А.И. Гучкову приходилось переходить от солидарной позиции к открытой конфронтации с другими партиями и фракциями из-за острых вопросов, обсуждавшихся в стенах парламента. Одним из таких противоречивых законодательных законопроектов стал, внесенный 12 мая 1909 г. на рассмотрение в Государственную думу законопроект «О старообрядческих общинах».

Сам документ состоял из 91 пункта, которые были разделены на 6 крупных положения, но у депутатов различных партий и фракций на заседании 12 мая 1909 г., ожесточенные споры вызвали три поправки к положениям данного законопроекта:

Поправка первая гласила о представлении старообрядцам свободного исповедания и проповеда-ние их веры, а также отправление религиозных обрядов по их правилам.

Поправка четвертая регулировала вопрос об образовании старообрядческой общины, которая регистрировался в местном губернском, областном, или городском по делам об обществах присутствия, а также регистрация общины численностью в 12 человек.

И последняя сорок шестая поправка легализовала иерархию старообрядческих священнослужителей [3, с. 200, 208].

Именно по принятию этих поправок в законопроект между партиями и фракциями в Думе произошел раскол на два противоборствующих лагеря - это лево-октябристское большинство, к которому принадлежал и сам А.И. Гучков. В него входили такие партии и фракции, как: Союз 17 октября, кадеты, прогрессисты, трудовики и социал-демократы. Им противостояло правое меньшинство, состоявшее из таких партий и фракций, как: правые, умеренно-правые и национальная фракция правых [9, с. 136].

В проходивших спорах и дебатах между двумя противоположными политическими объединениями, А.И. Гучков, как главный представитель партии октябристов выразил мнение об оставлении неизменными этих положений представленного законопроекта, т. к. он считал: ««эти три пункта» носили принципиальный характер, поскольку являлись «единогласно подсказанными всеми старообрядческими голосами России». Как и его товарищи по партии (среди них были депутаты А.А. Уваров, В.А. Карякин, А.И. Звегинцев и другие), А.И. Гучков выступал за свободу проповедания старообрядчества в России и предоставление права старообрядцам называться не духовными лицами, а «священнослужителями». И последним пунктом, за который ратовали октябристы и их лидер, было снятие большинства ограничений на регистрацию старообрядческих общин, в том числе и на сокращение членов данной общины с 50 до 12 человек [Там же, с. 135].

В связи с этим возникает закономерный вопрос: почему А.И. Гучков выступал за принятие данного законопроекта о старообрядцах? Дело в том, что сам А.И. Гучков, происходил из влиятельного купеческого рода беспоповцев-федосеевцев (ответвление в старообрядчестве). Несмотря на то, что еще в 1850-е гг. его родители – Иван Ефимович и Корали Петровна Гучковы перешли сначала в единоверие, а затем и в православие, симпатии у Александра Ивановича к старообрядцам сохранились. Так, еще задолго до озвученного выше обсуждения закона в Государственной думе, по инициативе А.И. Гучкова во время Русско-японской войны старообрядческие священники допускались в госпитали для духовной поддержки, умиравших солдат-старообрядцев. Также, фракция октябристов допустила в состав думской комиссии двух своих членов-старообрядцев – крестьянина-торговца И.Л. Спирина и тёрского казака Е.И. Тихонова, для непосредственного участия их в разработке положений и статей закона [8, с. 134].

И последним вопросом, возникшем в споре между Государственной думой и Государственном советом, стало реформирование местного суда в 1912 г. Здесь камнем преткновением между двумя законодательными палатами стали три положения о местном суде: следует ли упразднять судебные пол- номочия земских начальников; следует ли упразднять волостной суд; следует ли ввести волостной суд в новую систему судоустройства [9, с. 139].

По исследованиям Р.В. Терентьева по трем данным вопросам сложились соответствующие позиции трех политических групп: представители ультраконсерваторов (требовавшие сохранить судебную власть земских начальников); представители либерального течения (выступавшие за упразднение волостного суда) и представители консервативно-центристской группы (поддержавшие саму реформу волостного суда) [Там же, с. 139–140].

Из представленных политических группировок, депутат А.И. Гучков был сторонником либерального течения, который выступал за то, чтобы уничтожить все пережитки еще второй половины XIX в. в системе местного суда. Однако как показала практика, измененный проект, который Государственный совет направил на повторное рассмотрение в Государственную думу была встречена одобрением со стороны октябристов и самого А.И. Гучкова. Не вызывал у лидера партии Союза 17 октября сомнений данный закон, в одном принципиальном, а именно сохранение волостного суда, за отмену которого так долго добивались либералы. В связи, с чем возникает противоречивый вопрос: почему несмотря на сохранение волостного суда, А.И. Гучков согласился с проектом Государственного совета?

Во-первых, в противовес имущественному цензу (на котором так последовательно настаивали представители верхней палаты), был учрежден образовательный ценз, позволявший судье, имевшему определенное среднее или высшее образование, занимать свою должность и вести судебные дела;

Во-вторых, сам же имущественный ценз был в пониженном размере, что давало шанс судьям, имевшим средний доход, право быть назначенными на должность [Там же, с. 143].

И, конечно, главный аргумент, который не позволял отклонить поправки, предложенные Государственным советом по мнению самого депутата заключался в том, что «подобный шаг (отклонение поправок) означал бы «похороны проекта», поскольку необходимо считаться с условиями и течениями в верхней палате, при которых проведение реформы в виде, отличном от изложенного в докладе согласительной комиссии, было бы, с их точки зрения, нереально» [11, с. 144]. Таким образом, А.И. Гучков был согласен и на эти изменения ради того, чтобы сама реформа местного суда не была провалена. Руководствуясь именно этой целью, он отдал свой голос в пользу назначаемости независимого председателя в суде, хотя сам выступал за выбираемость данной должности, свой поступок он мотивировал фактором того: «…что будет голосовать за их назначение с целью сохранения проекта и недопущения его крушения в Государственном Совете» [Там же, с. 144].

Таким образом, А.И. Гучков на заседаниях Третьей Государственной думы показал себя как активный общественно-политический деятель. Он придерживался твердой позиции в проведении дальнейших реформ в стране, в проявлении либеральных тенденций во внутриполитическом курсе страны и отстаивании ее интересов.

Общественно-политическая деятельность А.И. Гучкова наиболее ярко проявилась в решении трех важных вопросов: религиозном, о государственной поддержке и в установлении отношений с Японией. Если говорить о первом, то в законах «О старческих общинах» и реформировании местного суда, А.И. Гучков был сторонником внедрения прогрессивных черт либеральной политики по предоставлению больших прав, свобод, действий, как частным лицам, так и организациям, и обществам. Что же касается отстаивания интересов государства, то в вопросах о предоставлении пособий пострадавшим от революционных партий и лиц и преобразовании российской миссии в посольство в Токио, А.И. Гучков исходил из того, что нужно оказывать помощь тем лицам, обществам, органам власти, которые в непростые времена для России продвигали и защищали интересы, как он считал, именно в их руках находится безопасность Родины и залог ее стабильного процветания. Таким фактором стабильности А.И. Гучков видел преобразование российской миссии в посольство в Токио. Этот шаг для самого А.И. Гучкова означал возрождение великой роли России на Дальнем Востоке после проигрыша в русско-японской войне и подписанного унизительного Портсмутского мирного договора. Данную позицию депутата Государственной думы можно рассматривать, как позицию истинного патриота своей Родины, предпринимавшего меры для укрепления международного престижа своей страны.