Деятельность анархистов на Брянщине в первый год советской власти

История российской многопартийности приобрела особую актуальность в постсоветское время. Одним из перспективных направлений по-прежнему является изучение истории анархического движения после октября 1917 года. Данной теме было посвящено немало работ, как в советской [1], так и в современной российской историографии [2]. Тем не менее, малоизученным вопросом остается региональный аспект деятельности российских анархистов. Так, практически отсутствуют научные публикации, которые бы осветили деятельность анархистов на территории Орловской и Брянской губерний в первые годы советской власти [3].

В данной статье мы попытаемся рассмотреть деятельность анархистов на Брянщине в первый год советской власти, охарактеризовать их отношения с большевиками и другими партиями.

После февральской революции 1917 года деятельность анархистов активизировалась, прежде всего, в крупных промышленных центрах мальцевского заводского округа - уездном городе Брянске и в рабочих поселках Бежица и Людиново. Причиной этого была политическая амнистия, объявленная временным правительством в марте 1917 года, после чего многие сторонники безвластия возвратились из мест ссылок и заключений. Так, по некоторым сведениям, число анархистов в крупном промышленном центре Орловской губернии п. Бежица в первой половине 1917 го да достигала порядка 200 человек [4, с. 52].

К моменту октябрьских событий 1917 года на территории мальцевского заводского округа было образовано несколько организаций. Это была Бежицкая федерация анархистов, группа «Хлеб и воля» (п. Бежица), Людиновская группа анархистов и пользующаяся, очевидно, наибольшим влиянием Брянская федерация анархических групп.

В политическом отношении сторонники анархизма придерживались идеи безвластия, отрицая любую власть, как таковую. Например, бежицкие анархисты-коммунисты разъясняли местным рабочим, что они «стремятся к уничтожению всякой власти», в отличие от демократов, которые, по их мнению, «разрушают только самодержавие царя» [5, с. 24]. С таким подходом анархисты нашли себе союзников в лице других левых радикалов -большевиков. Это было взаимовыгодное сотрудничество.

Осенью 1917 года бежицкие коммунисты и анархисты шли одним политическим блоком. Например, во время выступления генерала Корнилова, Бежицким Временным революционным комитетом (ВРК) была принята совместная резолюция, в которой требовалось запрещение в городе всех буржуазных газет, смещение генерала Алексеева и освобождения из тюрьмы большевиков и анархистов, как «непримиримых врагов буржуазии» [6]. Во время октябрьского переворота 1917 г., Бежицкий ВРК, находящийся под контролем коммунистов, послал на стратегические объекты своих комиссаров, среди которых было два анархиста – И.А. Евдокимов и С.С. Оглоблин [7, с. 109].

В декабре 1917 года местные большевики вместе с анархистами потерпели поражение на очередных выборах и вновь оказались в оппозиции. Большинство мест в Бежицком Совете рабочих депутатов получили меньшевики и эсеры [8, с. 45]. Тем не менее, отсутствие номинальной власти не мешало большевикам и анархистам-коммунистам предпринимать активные совместные действия. Так, 19 января 1918 г. большевики, анархисты и левые эсеры от имени ВРК произвели захват клуба заводской администрации [9]. Данное событие стало предметом жарких дебатов на экстренном заседании местного Совета. Обсуждение локальной ситуации, как это нередко бывало, переросло в дискуссию обо всей политической обстановке в стране. Анархист Дмитрий Алимов отмечал, что меньшевики и эсеры хуже генерала Каледина, поскольку обещают социализм «через двести лет» [10].

Немалой поддержкой местных рабочих пользовались брянские анархисты. Как отмечал один из брянских делегатов на областной конференции РСДРП (о) в Москве в январе 1918 г., «в сторону анархистов существует большой уклон, анархистов на собраниях слушают с большим интересом» [11, с. 158]. Среди брянских анархистов выделялась колоритная фигура рабочего завода «Арсенал» Н.М. Бодрова. Николай Бодров попал под гласный надзор полиции еще в 1915 году, из-за чего ему пришлось выехать в Тулу [12]. После февральской революции он вернулся в Брянск, где фактически стал неформальным лидером брянских анархистов. Как отмечал один из большевиков, выступления Н.М. Бодрова против эсеров и меньшевиков всегда пользовались исключительным успехом среди рабочих [13].

Всеной 1918 г. большевистское руководство решило избавиться от своих бывших союзников анархистов. В ночь с 11 на 12 апреля силами московской ЧК была про- ведена масштабная операция по разоружению отрядов «Черной гвардии» в Москве. Разгрому подверглись анархисты многих городов центральной полосы России. В начале апреля красноармейцами была разоружена группа людиновских анархистов, действовавшая среди рабочих местного завода [14, с. 23].

Между тем, Брянская федерация анархистов находилась на легальном положении и активно действовала. Еще в декабре 1917 г. сторонники безвластия захватили дом директора завода «Арсенал», где затем разместился штаб Брянской федерации [15]. В мае 1918 г. брянские анархисты начали выпуск своего печатного органа «Вестника анархии», со страниц которого подвергали острой критике власть большевиков. Об уровне популярности местных анархистов, свидетельствовал инцидент, произошедший во время первомайской демонстрации. После речи лидера брянских большевиков И.И. Фокина к трибуне вышел Н.М. Бодров, по призыву которого, участники демонстрации двинулись к городской тюрьме и освободили всех заключенных. Как позже констатировал корреспондент местной большевистской газеты, в освобождении преступников деятельное участие принимали и некоторые воинские команды [16].

Можно предположить, что к лету 1918 г. Брянская федерация анархистов являлась одной из самых влиятельных анархистских организаций в России. Об этом говорит факт того, что именно в Брянске 6-11 августа был проведен Северный областной съезд анархистов [5, с. 154]. В резолюциях, принятых на съезде, содержался призыв к бойкоту законодательных и исполнительных институтов власти, а «по мере возрастания сил» и к их разгону.

Весной 1918 г., в связи наступление немцев на фронте, анархистами стали создаваться отряды «черной гвардии» с целью защиты революции. Многие такие отряды передвигались на собственных эшелонах. Нередко такие группы появлялись довольно далеко от фронтовой полосы. Так, в марте 1918 г. в Брянске останавливался 1-й Харьковский отряд анархистов под руководством Александра Шапиро. По словам поборников безвластия, отряд направлялся «отомстить белогвардейцам» за убийство председателя съезда Советов 4-х северных уездов Черниговской губернии П.Б. Шимановского [17]. Появление анархистов вызвало серьезное напряжение в городе. Об этом свидетельствует протокол объединенного заседания заводского и цехового комитетов «Арсенала», в котором рабочие вынесли анархистам порицание в связи с произведенными ими арестами местных жителей [18].

Известия о прибытии анархистов в г. Карачев в марте 1918 г. вызвали обеспокоенность местного Совета народных комиссаров (СНК). Неоднозначность отношения местных властей к анархистам выразила соответствующая резолюция: «Если приедет в г. Карачев группа анархистов, то встретить и приветствовать их; если же приедет группа разбойников, чинивших насилие над населением, то оказать им сопротивление по силе возможности» [19]. Через некоторое время Карачевский СНК был вынужден предъявить анархистам ультиматум и разоружить их [20, 21].

Летом 1918 года большевики целенаправленно приступили к устранению своих политических противников. Главным инструментом репрессий против социалистов и анархистов стали чрезвычайные органы. В августе 1918 г. в Брянск прибыл отряд ВЧК во главе с И.А. Визнером, который принял участие в разгоне эсероменьшевистского Бежицкого Совета рабочих депутатов [22].

Отношения между большевиками и брянскими анархистами обострились после того, как патрулем были задержаны братья Бодровы. В ответ на это, рабочие завода «Арсенал» приняли резолюцию в их защиту [23]. Можно предположить, что лидер анархистов Н.М. Бодров был арестован не случайно, а для большей успешности планировавшегося большевиками мероприятия по разоружению влиятельной Брянской федерации анархистов.

Сейчас сложно восстановить ход событий 31 августа 1918, которые в советской краеведческой литературе назовут «восстанием анархистов». Если исходить из логики происходящего, то не исключено, что «восстания», как такового и не было, а имела место быть провокация коммунистов с целью ликвидировать оппозицию. По версии большевистской газеты «Орловские Известия», брянскими анархистами-коммунистами стал распространяться слух среди рабочих о предполагаемом расстреле их лидера. Затем анархисты предъявили ультиматум ВЧК – в течение 1,5 часов освободить анархиста, «угрожая разнести Совет и Чрезвычком» [24]. В ответ на ультиматум здание федерации было окружено красноармейцами и чекистами, а после непродолжительной перестрелки анархисты были арестованы в количестве 53 человек. Однако впоследствии только группа в 6 человек была привлечена к суду ревтрибунала [25]. По следам этих событий Брянский Исполком принял следующую резолюцию: «…Мы не боремся с анархизмом. Мы боремся с анархобандитскими выступлениями. И пусть знают те, кто осмеливается террору посягать на существующую власть, что за каждую голову Советского работника будут истреблены сотни голов буржуазии и её агентов» [26]. Как отмечает М.В. Брянцев, данная резолюция указывает на то, что местные большевики не столько испугались выступления анархистов, которого, как такого и не было, сколько воспользовались покушением на Ленина и убийством Урицкого для того, чтобы подавить своих противников [27, с. 223]. Тем не менее, деятельность Брянской федерации анархистов, вероятно, не прекратилась в 1918 г. Так, анархист Н.М. Бодров был отпущен на свободу и не потерял своего влияния на местных рабочих. В подтверждение этому служит факт его участия в качестве переговорщика с восставшими полками красноармейцев в марте 1919 г. [28].

Несмотря на репрессии большевиков в отношении оппозиции во второй половине 1918 г., анархисты продолжили свою деятельность в провинции. Представители безначальцев входили в местные органы власти, участвовали в общественнополитической жизни, а их идеи находили сочувствие среди населения. Так, один из лидеров бежицких анархистов Д. Алимов выступал с речью на торжественном заседании Совета, посвященной первой годовщине октябрьского переворота, призывая к «сплочению всех сил» [29]. Осенью 1918 г. в состав Льговского волсовета входил сочувствующий анархистам А.П. Прудников, а в числе членов Елисе- евского волисполкома находился анархист-коммунист Г.Н. Кутаев [30]. Представитель анархистов заседал в составе Трубчевского уездного исполкома Совета, а среди 15 начальников милиции Орловской губернии один также являлся анархистом [31, 32]. Кроме того, представители сторонников безвластия были выбраны делегатами 3-го Орловского губернского съезда Советов (июль 1918 г.) [33]. Два депутата сочувствующих анархистам присутствовали на 5-м Карачевском уездном съезде Советов (ноябрь 1918 г.) [34].

После 1918 г. анархисты региона постепенно сошли с исторической сцены. Ис- ключением могут служить лишь отдельные эксцессы. Часть анархистов, чувствуя идейную близость к большевикам, переходили в ряды РКП (б). Небольшие группы анархистов существовали в Брянске, Бежице, Почепе, Карачеве, Людинове и др. городах, вероятно, до середины 1920-х годов, но особой активности не проявляли.