Деятельность губернского правления в сфере образования (на примере городов Поволжья с середины XIX и начала XX вв.)

Как известно, после 1864 года в России вся система образования была перераспределена между земскими учреждениями, органами городского управления и религиозными конфессиями, которые отвечали за открытие, функционирование подведомственных им школ. 14 июля 1864 года было утверждено «Положение о начальных народных училищах». Согласно статье 1 Положения начальные народные училища «…имеют целью утвердить в народе религиозные и нравственные понятия и распространять первоначальные полезные знания». Положение предоставляло право открывать начальные школы как общественным учреждениям, так и частным лицам, но всякий раз с разрешения губернских властей. Учредители брали на себя заботу о материальном обеспечении школ, а руководство учебной частью передавалось уездным и губернским училищным советам [1, с. 139].

Вся ответственность за учебно-воспитательный процесс в губернии была возложена на дирекции народного образования, которые непосредственно подчинялись попечителю Казанского учебного округа.

Что касается губернатора и губернского правления, то их деятельность опять же была сведена к координации общеобразовательной деятельности в губернских училищных советах, которые были общественными организациями, работающими под началом губернаторов. Не менее важным направлением деятельности гу- бернаторов и губернских правлений в сфере образования было урегулирование возникающих конфликтов и трений в образовательной сфере между земскими учреждениями, органами городского управления и конфессиональными структурами.

Для координации всей деятельности в сфере образования губернаторами, как уже отмечалось выше, были созданы так называемые училищные советы. Участие губернаторов в народном образовании регулировалось «Положением о начальных народных училищах» от 14 июля 1864 года. Народная школа по этому Положению передавалась из ведения директоров гимназий и штатных смотрителей уездных училищ в ведение губернских и уездных училищных советов; в состав губернского училищного совета, как уже отмечалось, входили губернаторы. Теперь народные училища могли открываться различными правительственными ведомствами, а также земствами и частными лицами. В уездные и губернские училищные советы, кроме представителей правительственных ведомств — министерств народного просвещения и внутренних дел и т. д., а также духовенства, были допущены представители земств и городских дум (последние только в уездные советы).

То есть в губерниях главным коллегиальным органом был губернский училищный совет. Он состоял из губернатора, который председательствовал в совете, губернского епархиально- го архиерея, туда также на правах членов входили инспектор (впоследствии директор народных училищ), 2 представителя губернского земства, 1—2 представителя городских дум и 1—2 инспектора. В его функции входило попечение о высших, средних и начальных училищах. Этот орган рассматривал отчёты уездных училищных советов, принимал решения по представлениям уездных училищных советов об открытии и закрытии училищ, увольнял неблагонадёжных учителей, назначал педагогам денежные пособия, рассматривал жалобы по вопросам, связанным с образовательным процессом. Кроме того, утверждал в должности лиц, избранных председателями уездных училищных советов [2].

Училищные советы также ведали назначением и увольнением учителей и другими вопросами. Таким образом, Положение 1864 года создавало организационные формы для школьной деятельности, приоткрыв возможность их влияния через училищные советы на учебную жизнь школы [3, с. 84—85].

Роль губернаторов и училищных советов и их влияние на развитие системы образования значительно возросли после 1875 года, когда было издано новое Положение о начальных училищах, которое ставило их под жёсткий контроль со стороны правительственных и сословных учреждений [4, с. 45].

Училищным советам, руководимым губернаторами, предоставлялись значительные прерогативы. Широкие права были и у уездных училищных советов. В 1897 году по ходатайству обществ крестьян Симбирский уездный училищный совет открыл целую сеть начальных народных школ [5].

Однако контролируемый губернатором полицейский надзор за системой народного образования не только не ослаб, но ещё более усилился, свидетельством чему явилось появление такой новой формы надзора, как запросы, направляемые уездными и губернскими советами Симбирской губернии в жандармское управление о благонадёжности не только учителей, но и аппаратных работников училищных советов [6].

В уездах председателем совета был уездный архиерей, членами советов — уездные инспектора народных училищ и несколько представителей от уездного земства. Уездные советы действовали под эгидой и руководством губернского училищного совета, обязанности уездных училищных советов отличались от губернского. В первую очередь уездные советы наблюдали за преподаванием всех предметов (кроме Закона Божьего, надзор за которым осуществляла непосредственно епархия), открытием новых училищ [7, c. 102], улучшением ранее открытых, снабжением народных училищ учебными пособиями и т. д.

Описываются жаркие дискуссии, разгоравшиеся в стенах городского общественного управления, касающиеся значимых проблем: транспортных, жилищных, медико-санитарных, культурно-просветительных и др. Заседания проходили нередко «громко» и «бранно». Так, 17 апреля 1898 года обсуждался вопрос о необходимости строительства нового здания гимназии. «Вначале выступил гласный В. И. Склабин-ский [он же — издатель «Астраханского листка»] с объяснением, что на постройку гимназии нет средств. На это возразил гласный И. Г. Сергеев: "Нас уверяют, что у Министерства просвещения нет денег, что бюджет предрешен будто бы на 20 лет вперед, но кто это говорит? Можем ли мы полагаться на слова одного гласного, заявляющего, что "ему сообщили", "слыхал", "говорят". Это не доказательство".

Склабинский (обидчиво): "Конечно, слова — не документ, но утверждаю, что это не пустые слова, я укажу лиц, от которых я слышал, и лиц высокого ранга. Я настаиваю на создании комиссии, которая все и выяснит".

Сергеев: "Что будет делать комиссия? Что мы ей поручим? Неужели комиссия будет проверять деятельность Министерства народного просвещения?"

В зале раздался смех, и тогда Склабинский запальчиво произнес: "Это было бы смешно, когда бы не было так глупо".

Сергеев вскочил с места: "Это дерзость, за это бьют, дерут за уши".

Склабинский почти зарычал: "Негодяй!"

Началась потасовка. Все повскакивали с мест. Городской голова поспешил закрыть заседание...» [8, с. 98].

Немаловажные вопросы решали уездные советы — проведение специальных испытаний лиц, стремящихся получить право преподавания, поощрение учительского состава, предоставление в губернские училищные советы сведений о благонадёжности [9], а также составление годовых отчётов. Губернский и уездные училищные советы собирались не реже 1 раза в два-три месяца, и их сессия длилась иногда по 2 недели, в перерыве между сессиями все вопросы решал председатель совета, который отчитывался ежегодно о своей работе перед членами советов.

В губерниях с 1869 года существовал также аппарат директора народных училищ [10], который включал в свой состав несколько инструкторов (сначала по одному, затем по 2 на каждый уезд). Директор народных училищ подчинялся непосредственно как попечителю Казанского учебного округа, так и обязан был работать в тесной связи с губернским училищным советом и лично губернатором [11]. Деятельность директора, инспекторов народных училищ, губернских и уездных училищных советов регламентировалась «Инструкцией инспекторам народных училищ», одобренной постановлением Правительствующего Сената 29 октября 1874 года [12, с. 8].

После 1874 года губернаторам было предоставлено значительно больше прав по координации работы системы образования, и количество «рычагов воздействия» увеличилось.

«Положение о народных училищах» 1874 года внесло значительные коррективы в систему управления образованием. В главу руководства училищных советов теперь назначались исключительно уездные предводители дворянства. Вся их деятельность была поставлена под полный контроль губернской администрации, право открывать училища теперь имел только губернский совет по ходатайству земства. Директору народных училищ с одобрения губернатора либо губернского совета было предоставлено право закрывать те училища, в которых не на должном уровне обеспечивалась благонадёжность преподавания, что означало преследование всякого инакомыслия (ст. 10—11). Попечителей (директоров) народных училищ утверждал в должности только губернский училищный совет, в котором ведущую роль играл лично губернатор (ст. 13). Нравственный надзор за всем губернским образованием был возложен лично на епархиального архиерея (ст. 17). Он был обязан докладывать губернатору о состоянии «благочестия и нравственности» в подведомственных ему учреждениях [13, с. 99].

Положение сложилось такое, что теперь к преподаванию допускались только лица, утверждённые инспектором народных училищ. Общее наблюдение за деятельностью системы управления народным образованием было возложено лично на губернатора. Штат инспекторов народных училищ был увеличен в 2 раза, земства при этом совершенно устранялись от влияния на систему народного образования, максимум, что от них требовалось, — распределять полученные в виде земских сборов средства [7, с. 101—102].

Циркуляры как министра просвещения, так и попечителя Казанского учебного округа требовали в 1870-е годы резкого ужесточения борьбы с «литературой преступного содержания», разрешали использовать книги лишь по каталогам, утверждённым в округе. В начале 80-х годов были выработаны критерии подхода к подбору учебной литературы. Для того чтобы использовать какое-либо учебное пособие на занятии, необходимо было одобрение Министерства народного просвещения, Святейшего Синода. Литература должна была быть внесена в специальный каталог, ежегодно публиковавшийся в министерстве [14], причем контроль за распространением литературы и книг в школах и школьных библиотеках был возложен на полицию, подконтрольную губернаторам [15].

Начиная с 1884 года губернаторы, проводя в жизнь политику центральных властей, через губернские училищные советы и руководимые ими училищные советы в уездах стали насаждать церковно-приходские школы, единственным учителем в которых был местный священник. К 1896 году в Казанской губернии число церковно-приходских школ и школ грамот было 528, в Симбирской губернии их количество составляло 281. В Казанской губернии на 10 000 жителей насчитывалось 35 школ, в Симбирской — 37 [16, с. 138].

Кроме насаждения церковно-приходских школ, губернаторы проводили в жизнь новую образовательную политику Александра III, в первую очередь нацеленную на насаждение религиозного просвещения. В 1884 году были приняты новые «Правила о церковно-приходских школах», произведена замена всех учебников в школах на те, которые были одобрены Синодом. Всячески внушалась любовь к Богу, ставилась задача «сделать посещение церкви навыком и потребностью» [17, с. 432].

Таким образом, губернатор и губернское правление по отношению к образовательным учреждениям занимались, во-первых, координацией общеобразовательной деятельности в губернских училищных советах, которые были общественными организациями, работающими под началом губернаторов.

Во-вторых, задачей губернаторов и губернских правлений в сфере образования было урегулирование возникающих конфликтов и трений в образовательной сфере между земскими учреждениями, органами городского управления и конфессиональными структурами.

В-третьих, важнейшим направлением работы губернских правлений в образовательной сфере было участие губернаторов и других членов губернского правления в работе миссионерских православных школ.

• 1.    Свердлова Л. М. Методические рекомендации к курсу «История Татарстана. XIX век». Положение о начальных народных школах 14 июля 1864 г.

• 2.    Сборник постановлений по Министерству народного просвещения. Т. 3. СПб., 1865. Ст. 29.

• 3.    Суперанский М. М. Начальная народная школа в Симбирской губернии. Историко-статистический очерк. Симбирск, 1906.

• 4.    Абрамов В. Ф. Земство, народное образование и просвещение // Вопр. истории. 1998. № 8.

• 5.  ГАУО. Ф. 768. Оп. 1. Д. 35. Л. 15.

• 6.  ГАУО. Ф. 768. Оп. 1. Д. 47. Л. 59.

• 7.    Сысоева Е. Образовательная политика в России (60—90-е годы XIX века) // Педагогика. 1997. № 2.

• 8.    Липчанский А. М., Тимофеева Е. Г., Лебедев С. В., Казаков П. В. Столица православной провинции: история астраханского городского общественного самоуправления : моногр. Астрахань : Изд. дом «Астраханский университет», 2008.

• 9.    Эта сторона деятельности училищных советов значительно усилилась после покушения Дмитрия Каракозова на Александра II в 1866 году.

• 10.    До 1869 года начальными народными училищами руководил в Симбирской губернии инспектор народных училищ, затем была введена должность директора народных училищ, в подчинение у которого находились уже несколько инспекторов ( прим. автора ).

• 11.    В 1869 году в губерниях была введена должность инспектора народных училищ, который также имел свой аппарат, в 1874 году была введена должность директора народных училищ, а штат инспекторов увеличился вдвое ( прим. автора ).

• 12.    Анастасиев А. И. Народная школа: руководство для учителей и учительниц начальных народных училищ : настольная справ. кн. : в 2 ч. 10-е изд. М. : А. Д. Ступин, [1915].

• 13.    Блинов И. Губернаторы. Историко-юридический очерк. СПб., 1905.

• 14.    ГАУО. Ф. 768. Оп. 1. Д. 4. Л. 22.

• 15.    ГАУО. Ф. 768. Оп. 1. Д. 9. Л. 2.

• 16.    Россия. Полное географическое описание нашего Отечества. Среднее и Нижнее Поволжье и Заволжье. Репринтное издание / под ред. В. П. Семенова. Ульяновск : Дом печати, 1998.

• 17.    Полный Свод законов Российской империи. Собрание III. СПб., 1887.