"Дело о Тангейзере": социальный конфликт и секулярный парадокс

В статье рассматриваются во взаимосвязи этическш тические аспекты конфликта между православными ж стороны, и авторами постановки оперы Р. Вагнера ^ffc

бирском государственном академическом театре Обращается внимание на возможности и ограни) православной церкви в светское пространсхД^

мциально-поли-«истами, с одной юйзер» в Новоси-•алета — с другой.

основе решения суда и публичной дискусс: ситуацию, авторы выделяют причины

«вхождения» Русской Яцгоьтуры и искусства. На :ровождавшей резонансную

бедствия конфликта.

САВИНОВ Леонид Вячеславо муниципального управления Сиб Российской академии народно Президенте Российской Фете]

|ан факультета государственного и q/o института управления — филиала зяйства и государственной службы при доктор политических наук, доцент.

ДОРОЖИНСКАЯ Елена ^натольевняЛ^кан юридического факультета Сибирского института ^Цдавления -^а^а^итшгла Российской академии народного хозяйства Грствен^р^ ^жбы при Президенте Российской Федерации, канди

СИГАРЕВ муниципальнс Российскай^ш Президенте Я

ва Си

Жемии нар 1ССИЙСК<

sav:

гк, доцент.

оцент кафедры конституционного и о института управления — филиала хозяйства и государственной службы при ации, кандидат юридических наук.

Administration Dj

of the Russian Administration p dorozhins:

Pjes'

heslavovich, Dean of Public and Municipal

nvosibirsk, Russian Federation).

^YA Elena Anatolievna, Candidate of Juridical Sciences,

Docent, Dean of Law Department, Siberian Institute of Management — Branch of the Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration (Novosibirsk, Russian Federation).

SIGAREV Andrei Vasilievich, Candidate of Juridical Sciences, Associate Professor at the Department of Constitutional and Municipal Law, Siberian Institute of Management — Branch of the Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration (Novosibirsk, Russian Federation).

The paper discusses ethical and socio-political aspects of the conflict between Orthodox activists and the authors of the opera Tannhauser of R. Vagner at the Novosibirsk state academic opera and ballet theatre. Attention is drawn to the possibilities and limitations of the Russian Orthodox Church “entering” the secular space of culture and art. On the basis of the court decisions and public discussion accompanying the resonant situation, the authors identify the causes and consequences of the conflict.

10 марта 2015 г. мировой судья Центрального района г. Новосибирска Е. Сорокина прекратила административное дело по ч. 2 ст. 5.26 КоАП РФ «Нарушение законодательства о свободе совести, свободе вероисповедания и о религиозных объединениях» в отношении директора Новосибирского государственного академического театра оперы и балета Б. Мездрича и режиссера Т. Кулябина, связанное с резонансной постановкой оперы Р. Вагнера «Тангейзер», за отсутствием события правонарушения.

Дело было возбуждено по инициативе православных активистов, обнаруживших в постановке осквернение предметов религиозного культа и обратившихся по этому поводу в правоохранительные органы. В частности, его возмутило то, что Иисус Христос был представлен в качестве герця эротического фильма «Грот Венеры», который по сюжетной линии оперы в современной ее интерпретации снимает Тангейзер.

Об остром характере конфликта вокруг новоЛш^рской постановки «Тангейзер» свидетельствовал градув^^Яриичнои* дискуссии, развернувшейся в региональных и^адеральнъ^ российских СМИ, главным образом в Интер ^^ея^итуацй^Ь «Делом о Тангейзере», на наш взгляд, ^^^кслтучайкИ^ ряда «кесарю — кесарево, а Богу — Бо^рру». В ковца^кте вокруг постановки «Тангейзер» видна, как мы гоосагаем, ситуация, когда «Божье» вторгается в сф^^^^ж№арева» (в широком смысле внерелигиозного и внецербовного пространства) и пытается под сенью духовно-нравственного диктовать правила и образцы дозволенного.

Отметим, что жесткая линия Новосибирской митрополии Русской православной церкви (РПЦ) не совпадает с официальной позицией Московского патриархата, озвученной главой синодального Информационного отдела В. Легойдой: «РПЦ как никто другой заинтересована в том, чтобы по статьям, защищающим чувства верующих, не было уголов- ных дел, и призвана находить общий язык с творческими людьми, с журналистами “в мире и взаимопонимании”»1. При этом еще в 2011 г. Архиерейским собором РПЦ был принят документ «Отношение Русской православной церкви к намеренному публичному богохульству и клевете в адрес Церкви», гласящий, что «в случаях оскорбления Бога или святыни в публичном пространстве важно, чтобы уполномоченные синодальные или епархиальные церковные органы давали квалифицированную оценку данному акту и определяли способь^противодействия богохульству в конкретном случае».заключил официальный представитель РПЦ, из этоЛ^^чевидно, не следует, что любой верующий или свящмырслужитель, увидев в публичном пространстве нечто, ка^^ш^ся емУ богохульством, оскорбляющим его чувства, по собственной инициативе бежать в прокуратуру2.

Ц|УДело о Тангейзере» показало, насколько высок потенциал политизации «массированной включенности» Церкви в социальные процессы, в том числе культурные. Вообще политизация религии в постсоветских государствах имеет амбивалентный характер, проявляющийся в консолидации/ деконсолидации общества и сопровождающийся трансформацией традиционного института религии как закономерной реакцией на реализацию национальной модели модернизации3.

В этом аспекте важную проблему поднимает Д. Б. Петров, говоря о том, что сегодня для преодоления неэффективных моделей классификации государственно-конфессиональных отношений и их изучения, а также для формирования новых философских и юридических принципов построения нового типа взаимосвязей между государством и религиозным сознанием граждан необходимо научное изучение разрыва, с одной стороны, между религиозным сознанием и остальными компонентами структуры религиозного комплекса, с другой — между религиозным сознанием и юридическо-правовой практикой отношений государства и религий4. В качестве объекта для изучения можно взять ситуации, возникшие в 2014 г. в связи с отменой по причине требований православных активистов концертов М. Мэнсона5, группы Behemoth6 и т. д.

Вполне определенно выразил свое отношение к роли РПЦ в современном российском государстве Е. Намли: «Фактически Церковь могла бы служить даже лучшей поддержкой устойчивой российской государственности, если бы отказалась от националистической риторики и начала работать над социальными проблемами российского общества, не испытывая иррационального страха оказаться в колониальной зависимости от иноземной культуры»7. Здесь не уйти от проблемы идеологии, исходящей от государства или Церкви. И то и другое опасно в своих политических последствиях. Однако в социальной повседневности постсоветской России все чаще наблюдается идеологизация государства и церкви, прежде всего православной, как нечто «государствообразу ющее» в политике государства и некоторых политических элитах. Но, по словам архимандрита К. Говоруна, «идеология сужает отношения человека с Богом до моральных и гражданских ценностей, и когда Церкви редуцируют себя до того, что может быть лишь частью церковной жизни, они изменяют самим себе»8.

Безусловно, вопросы толкования и оценки ситуаций, складывающихся в современном обществе и связанных с религиозным восприятием мира, всегда будут спорными из-за непреодолимого субъективизма отношения (как индивидуального, так и коллективного характера), а также из-за

неопределенности границ «частного» религиозного пр^^га^ Исходя из складывающейся практики, логично предполагать^ * что религиозные представители не могут обходигафя без протестных возражений в отношении определеннй^С^ще- ( ственных мероприятий. Именно так складываютс;^а*^1шени?я^^^ на современном этапе развития российского о|^^^ва. Но/в конфликтах процесс не должен иметь смысуюв дания над результатом, а результатом по^ЗбъьЬ неизбежно должен стать компромисс. Поко™ н сформировать механизм достижения компроми ния между общественными и религиозными имг «автоматического» обращения к государству л| контиги Б^уев ютал^дремя реше-)гМми без "era органам, тщименения

Представляется возможным пойти по пути в данных ситуациях механизма медиации как альтернативной процедуры урегулирования споров с участием в качестве посредника независимого лица. Медиация сегодня применяется в принципиально иных (предпринимательских) отношениях, что и отражено в Федеральном законе «Об альтернативной процедуре урегулирования споров с участием посредника (процедуре медиации)»9. К слову, в сфере предпринимательства институт медиации не получил широкого распространения именно из-за того, что сторонам проще обращаться в суд, причиной чему является определенность и однозначность нарушений прав контрагентов. Зато в сфере религиозно-светских конфликтов медиация даст возможность сторонам определиться с существом взаимных требований и претензий, обсудить аргументы «за» и «против» и, возможно, урегулировать конфликт без обращения в государственные (муниципальные) органы. Остается нереше^ым вопрос «Кого стоит избрать в качестве посреднюсЕ^». Возможно, инициативным общественникам стоит йк^|иать над формированием коллегиального органа, вклнз^Дщего специалистов и сторонников разных уровней инт^эабрв и компетенций. Именно такой подход позволит (^Л^кому государству хотя бы частично устраниться из кщуеры религиозных споров.

^ Однако названный подход стоит реализовывать с учетом принципа свободы вероисповедания, а также наличия множества конфессий на территории российского государства, что делает неприемлемым главенство РПЦ среди других церквей России. То, что это преобладание существует на сегодняшний день, носит не столько духовный, сколько политико-социальный характер. Наблюдаются процессы . «сакрализации политики» и «политизации РПЦ». Напри-1 мер, Федеральной целевой программой «Укрепление единства российской нации и этнокультурное развитие народов России (2014—2020 годы)» предусмотрено государственное финансирование некоммерческих организаций (НКО) в сфере духовно-просветительской деятельности. В 2014—2015 гг. духовно-просветительским НКО перечислено более 2 млрд руб., при этом в 2014 г. практически все организации, получившие финансирование (1,158 млрд руб.), были учреждены православными епархиями различных регионов России¹⁰.

На фоне этих фактов голословными выглядят утверждения представителей РПЦ о том, что православные христиане дискриминированы из-за усиления на территории России представительства иных конфессий, что подтверждается фактами строительства мечетей, буддистских дацанов и т. д. В результате наблюдается деление религий на «традиционные» и «нетрадиционные».

Вспоминается нашумевшая в свое время теория «Окна Овертона», разработанная социологом Дж. Овертоном, вице-президентом Макинского центра публичной политики (США) в конце 90-х гг. XX в.11, которая изначально позиционировалась как исключительно политическая. В дальнейшем она преобразовалась в технологию изменения отношения общества к явлениям, ранее считавшимся абсолютно неприемлемыми, путем постепенного их продвижения в глубину общественного сознания (с активным участием средств массовой информации). Любопытно, что эту технологию активно афишируют именно религиозные деятели, говоря о внедрении в массовое сознание россиян «греховных» ценностей12. Но в контексте исследуемой темы интересно наблюдать процесс явного применения технологии «Окна Овертона» для нивелирования значения «светского» характера российского государства через допущение радикального вмешательства представителей церкви в общественные, политические и правовые процессы. В результате такое свойство личности, л как толерантность, изначально трактуемое как терпимость, У Л постепенно и незаметно в умах россиян трансформируется в попустительство и равнодушие, порождающие нейтрал^д^^ ное восприятие крайне неблагоприятных и недопусти^^^Д по сути фактов.

В результате системной оценки поведения предст общества и государства складывается впечатлен^

современной России происходит постепенное циальных и политических институтов на фо значимости религиозной морали. Ни для коук этот процесс противоречит нормам Конс^^^ш,: Федерации, делая их все более деклардгиу: секуляризации привел к тому, что россиЙскс как политический институт до сих пор на определенной позиции, что именно стоит счит религиозным правом, а что «публичным» и что современной России.

дип ство четко астным» ажнее для

Ошибочная идея о мировоззренческом и даже идеологи- ческом доминировании русского православия как социального института и РПЦ по-прежнему поддерживает иллюзию возможности построения самой государственности на основаниях какой-то универсальной и даже единственной религиозной модели.

Конфликт вокруг новосибирской постановки «Тангейзер» заставил общественность в очередной раз обратить внимание на сложную проблему взаимодействия церкви и государства, а также на влияние религиозных организаций и верующих на культурную политику и искусство в условиях современного общества.